крик

Чаще всего слезы приносят облегчение. Человек освобождается от стресса и ему становится легче от того, что какая-то часть боли ушла. Но это не про Лизу. После слез всегда наступало опустошение. И одиночество. Это ужасно. Это страшно. Лизе было страшно. Плача и крича на психологии ей легче не становилось. Конечно, крик помог, потому что таким образом девушка никогда не пыталась освободиться от боли, но он забрал всего лишь маленькую частичку её страданий. И опять опустошение. Иногда ей казалось, что лучше пусть разрывает от боли, нежели она не чувствует ничего.

***

Сидя там, за стеной комнаты, где происходила психология, Виолетта пыталась прийти в себя. Голова жутко раскалывалась и ей было не по себе, стакан воды в руке слегка подрагивал. Из неё как будто высосали все её силы. Но даже там, сидя за стеной, она услышала пронзающий крик. Крик, в котором она узнала Лизу. Её Лизу. В эту же секунду она хотела подорваться со своего места и помчаться к ней. Они тесно никогда не общались. Малышенко даже называла её крысой, но на самом деле Вилка просто не хотела привлекать внимание, потому что в Лизе было что-то, что очень привлекало. Виолетта на испытаниях все чаще выискивала глазами Андрющенко, все дольше задерживала на ней взгляд и подлавливала моменты, где могла быть с ней на максимально близком расстоянии. Она каждый раз таяла от улыбки Лизы, а когда их взгляды встречались ей казалось, что мир уходит из-под ног. Крик Андрющенко её испугал. Она боялась за одноклассницу. Если бы у неё была возможность, она бы поддержала ту и обняла.

***

Виолетта очень сильно хотела поговорить с Лизой, но Андрющенко заперлась в своей комнате. На обед девушка так и не пришла, а во время ужина просто забрала еду и опять ушла. Лицо у Лизы было покрасневшим и опухшим, что не скрылось от взора Виолетты и остальных девочек. Сама Андрющенко не понимала, как она вообще ещё может плакать, ведь казалось, что все слезы она уже давно выплакала. Самочувствие явно подкосилось, но девушка никак не могла успокоиться. Её разрывало.

***

Вилка боялась. Она уже пять минут стояла около двери Лизы, но никак не могла собраться и постучаться. Зачем она вообще пришла. На дворе уже была ночь, а Виолетта зачем-то приперлась к Лизе. Скорее всего, Андрющенко её просто пошлет, но Малышенко так хотела быть с ней рядом и вместе разделить её боль, но из-за своей нерешительности она ждала какого-то чуда. Виолетта прислонилась лбом к двери. За ней все было тихо, пока девушка не услышала тихий всхлип. Это было решающим толчком. Малышенко тихо приоткрыла дверь. Комнату освещала лампа, стоящая на тумбочке рядом с кроватью, а на ней потерянная Лиза. Андрющенко повернула голову в сторону Виолетты. В её глазах читалось непонимание и растерянность. Она явно не ждала Виолетту. Она вообще никого не ждала. Вилка неуверенно подходила к кровати Лизы. — Можно? — тихо спросила Виолетта указывая на кровать. В ответ одноклассница подвинулась, освобождая место. Малышенко присела и не знала, что она должна сделать или сказать, в то время как Андрющенко на неё выжидающе смотрела. Собравшись с мыслями, Вилка просто обняла её уткнувшись в шею. Она ждала, что Лиза её сейчас оттолкнет, но та просто обняла ту в ответ и расплакалась. Виолетте стало больно. Она не могла смотреть как её девочка плачет. Малышенко поглаживала её по голове и чуть привстав легонько поцеловала её в висок. В ту ночь, Виолетта так и не вернулась в свою комнату, а разделила кровать вместе с Лизой. В свою очередь Андрющенко впервые после слез почувствовала облегчение. Ей стало намного легче от осознания того, что она не одна. Вместе с ней есть Виолетта, которая каждый раз на испытаниях задерживает свой взгляд на одноклассницу, а после улыбается встречаясь с любимыми глазами.