бойсбэнд

Они с Глебом стали встречаться не так давно. Было хорошо, и весело вместе обдолбаться, а потом лежать и целоваться в трипе. Так им казалось. Хотя в подсознании могла промелькнуть мысль о правильности происходящего, это ничего не меняло. Но Глебу так было легче справляться с демонами в своей голове, а Артему принять себя.   В очередной раз они лежат освещаемые неоном, худощавое тельце распласталось рядом и Шатохину от этого ещё спокойнее чем от сативы. Однако его быстро отпускает, а Голубин всё так же накурено посмеивается.  И вдруг голос разума Артёма, решает выдать в звенящей тишине, что-то вроде: — Не хочешь бросить?  — Что? — приподнимается на локтях Глеб.  — Курить это дерьмо.  — Ты же сам куришь… — Знаю, но  давно хочу бросить.  — Тём, мы же молодые, успеем ещё. — Я уже не молод, — вымучено улыбается Шато. — Да забей.  Глеб подвигается, так мягко целует его куда-то в область ключицы и ведя выше впивается в губы. Артём тает. Время долго тянется сбиваясь в грузный комок. Такое же состояние и на душе, на ней куча следов и криво зашитых ран. Всё после расставания. Вроде и не было ничего, парни свыклись, сквозь муку, всё так же любя. Тот разговор вспомнился Кулику как-то сам по себе. А ведь они бросили юзать в итоге, только по отдельности.  После того диалога были и другие, как вполне безобидные, так и истеричные.  Будучи младше, они были куда импульсивнее. Не было серьёзного абъюза, артисты были вполне адекватны в трезвости. Но иногда крышу сносило в употреблении. И в один из случаев пристроить её на место не вышло.  Юношеский максимализм Глеба в купе с Артёмовой чрезмерной серьезностью, уничтожили друг друга. Деваться больше было некуда.  ***  Шато начал путешествовать, стараясь не впускать в черепную коробку лишнего. Помогало это процентов на сорок. Он всё так же наблюдал по ночам фантасмагории с не самым лучшим сюжетом. Это было между сном и явью, сводя с ума. Нет, не сонный паралич. Фантомные прикосновения, сновидения где они вместе и горечь утра.  Последние полгода к нему всё реже приходили какие либо мысли на этот счёт, и он был рад, что учится жить по - другому.  В один из выдавшихся выходных, он решил прогуляться до рандомного бара. Заведя машину, Артём машинально бросает портмоне в бардачок. Он огибает одинокие пальмы и преодолев сравнительно большое расстояние, он прибыл. Хоть он и за границей, ему нужна была высокая вероятность, что никто не узнает и не будет приставать.  Вывеска ярко слепит зрачки, принуждая автоматически прищуриться. Доносится приглушенная музыка и удивительно приятный аромат. Артём бы не стал выбирать помойку, так что пока всё соответствовало заявленному в интернете. Благо он не в гетто.  Чуть распрямив плечи он вошёл, сразу двигаясь к барной стойке. Пока Шато ждал свой коктейль, он оглянулся по сторонам.  Зал был оборудован большими и маленькими диванчиками по бокам. Танцполом и дюжиной декораций, которые по большей части состояли из светодиодов. На одном из больших диванов расположилась какая-то компания парней, которой он сперва не предал значения. Но в ходе поиска свободных мест, он обнаружил только то, что рядом с ними. Личного пространства хватало и Артёма это устроило.  Плюхнувшись в кресло спиной к непримечательной  компании, парень блаженно сделал глоток. Вдруг услышав до боли знакомый голос, он было подумал что галлюцинирует. Но ещё несколько реплик и он уже был уверен. Осторожно глянув за спину, он понял — это Глеб. «И какого хуя он здесь?» — вопрос сразу повисший в воздухе. Тот игриво хохотал и увлеченно чем-то делился с англоговорящими людьми. Артём стал перебирать различных персон в голове и сделал вывод, что с наибольшей вероятностью он с ними тут и познакомился. Шато неплох в английском, и он разбирал сквозь шум музыки, что Голубин в привычной манере воспевает свои успехи и философствует.  Почему же Артём не ушел, как только услышал знакомые нотки? Он и сам задал себе этот вопрос, однако решил, раз атмосфера за спиной судя по звуку такая же непринуждённая значит его не заметили. Учитывая, что он по своему обыкновению был в оверсайзе с очками и капюшоном в комплекте.  Было просто интересно и забавно это слушать. Официантка любезно подносила ему всё новые алкогольные напитки, лучезарно улыбаясь.  В какой-то момент, Артёму стало довольно жарко и пьяно, посему он поднялся с кресла, стянул худи на замке складывая его рядом и плюхнулся назад. Опьянение немного затуманило критичность мышления, он и подумать не мог, что в тот момент Глеб обратил на него внимание. У блондина в голове бы это и не отложилось, ну парень и парень. Но когда этот образ выжжен в твоей голове, и в кучу складываются столько факторов. Рост, причёска, стиль одежды. Вишенкой на торте становится татуировка на руке. Таких совпадений не бывает. Голубин был достаточно пьян, чтоб решится на такое. Он бегло объясняет, что-то своим новоиспеченным друзьям, пробегая к диджейке, так, что Артём еле заметил. Он подходит к  парню, который контролирует музыку в заведении, что-то нашёптывает, и протягивает купюру. Тот кивает, и Глеб уже сам хозяйничает в ноуте находя нужный аккомпанемент.  Депо про себя думает, что это самый прекрасный момент съебать. Но его попытка встать не увенчивается успехом, он падает назад в кресло под действием алкоголя. А Глеб выходит на сцену. И произносит с неё в микро: — Я хочу посвятить это своему до сих пор любимому человеку, — говорит он заплетаясь, с небольшой хрипотцой.  Никто из присутствующих не понял, что было сказано, поэтому Глеб тут же переводит на английский.  Включается вступление. Оно проливается на душу сумасшедшими воспоминаниями.  Ебучая Флора, ебучий 2014, ебучее начало. «Только не это» — пролетает в голове Артема, но поздно. Строчки сыплются из уст Глеба вполне складно и с эмоциями. «Сегодня ночью я без тебя. Я всё бы отдал, чтоб повернуть время вспять.»  Голубин старается смотреть прямо ему в глаза, но этого не позволяют большущие Тёмины очки, которые он как всегда не забыл надеть. «И лунный свет упадёт на кровать. Хочу тебя рядом хватит себе врать.»  Артёма бросает в дрожь.  «Я кручу под лунным светом, в моих мыслях только ты» Флешбеки пробирают Шато до костей. Хоть и в голове полупусто. «Ты ушёл оставив в сердце километры пустоты.» Ему искреннее не верится, что эти строки сейчас посвящают ему.  Он замечает как на танцполе собираются парочки решив, что это своего рода медленный танец.  К удивлению, Глеба не узнал никто, видимо люди решили, что это немного поехавший русский, который решил нетривиально извиниться перед девушкой.  Хотя Артём ею вовсе не был. «Девять блантов, горят гланды. Кручу новый - элегантно. Я страдаю, исчезаю. Ты не рядом, ты чужой.»  Кулику становится не по себе, он же мог свалить в любой момент, но его будто оковало одним его присутствием. «Я задыхаюсь каждый раз, как вижу вместе вас. И мои слёзы по щекам будто десятки страз. Я знаю больше мы не можем быть с тобой вдвоём, но знай, что я всегда тебя смогу согреть крылом.» Всё кажется таким нереальным, когда Артём видит силуэт надвигающийся прямо на него. Тот немного качнувшись, подходит к Тёме впритык.  — Потанцуешь со мной? — отрезает Голубин.  Артёма осторожно берут за руку и он плетется вслед, как покорный пёс, хотя должен был по плану послать нахуй.  Бит продолжает монотонно звучать. «Публика» — вовсе не шокирована, а кто-то даже побросает умилённые взгляды и одобрительно аплодирует.  В глазах друг друга растворяется вечность. Думать не хочется, Артём лишь чувствует его талию и сквозь неон рассматривает клыки. Глеб придвигается непозволительно близко. И слегка нагибаясь невесомо целует в уголок рта.  После окончания музыки и оваций, Тёма бессловесно оказывается у бара заказывая ещё выпить. Бармен наливает, но решает спросить когда же Артём оплатит, свои многочисленные рюмки да бокалы. Глеб молча наблюдает за соседним стулом. Кулик шарит по карманам и понимает, что оставил кошель в машине. Он бьёт себя по лбу.  Голубин молча вытягивает несколько купюр, бормоча что-то про: «Сдачи не надо.» Обращается наконец к шатену. — Тёма, молю поехали со мной, — его дыхание и так сбитое, ничуть не выравнивается. — Зачем? — глуповато протягивает Шато. — Я хочу поговорить. — Я сейчас не в состоянии.  — Пожалуйста, останешься на ночь, а завтра поговорим, я не хочу больше отпускать тебя, — Глеб сострагивает щенячьи глазки. — Ты псих, — емко отвечает Артём.  Но подхватывает кофту и они летят к такси.  Дорога кажется куда быстрее, чем есть на самом деле. И вот они в уютной, но не маленькой квартире Глеба.  — Ты спать? — чуть отрезвев спрашивает Голубин. — Пожалуй, — всё так же затуманено отвечает Артём. — Тогда не буду мешать, буду в соседней спальне, — улыбается блондин. Но его тут же тащат за рукав со словами: — Какого хуя? Голубин, ты меня привез чтоб мы спали раздельно? — интонация была а-ля обиженный школьник. — Ты хочешь, чтоб я лёг с тобой?  — Да.  Глеб послушно вытягивается рядом, предлагая снять хотя бы верхнюю одежду.  Артём мычит что-то. Голубин берет всё в свои руки и стягивает с того худи. Штаны оставляет, чтоб не вызывать ложных подозрений.  В процессе он отдалился от Тёмы оказавшись в другом конце двуспальной кровати. Но ненадолго. Шатен тут же потянул свои лапы в его сторону не разлепляя глаза.  — Обнимать тебя хочу, — выдал он. — Можно хоть футболку сниму? —умилённо улыбается Глеб. — Разрешаю.  Пару смешков Глеб пропускает стягивая с себя одежду. Тут же его рёбра чувствуют прикосновения тёплых родных рук.  Сон приходит скорее чем он думал. *** Утро встречает на удивление легким похмельем и рукой Артёма на ширинке. Глеб еле сдерживает смех, понимая, что он не специально, но это выглядит как мем.  — Вот так сразу? — шепчет Голубин, чтоб не будить его резко.  — М? — пытаясь проморгать тянет Кулик. Сам замечает местоположение сталей ладони и ахуевает. Парень помнит вчерашнюю ночь, знает, что ничего не было. Но до чего удивительная ситуация. — Хозяин, принеси воды ради бога, — переводит он тему.  Воды действительно приносят. Он жадно глотает её и тихо благодарит.  — Где мы? — спрашивает Тёма. — У меня дома, судя по всему.  — А че мы тут делаем?  — Хотел бы я сказать, да совру. — Ты же чего-то меня притащил, делай что-нибудь.  — Артём, я просто хотел извиниться, хотел предложить перемирие. — Идиот. — Что? — Я люблю, любил и буду любить тебя. Какое тут примирение. Каким бы ты ни был придурком, я физически не смогу отказать тебе, — как на духу вываливает Артём. — Я тоже тебя  люблю, — Глеб взъерошивает ему волосы на макушке.  —  Романтик ты хуев.  — Я старался.  — Знаю я. Примирительные поцелуи не заставляют себя долго ждать.