***
Чуя плотно сжал зубы, когда Дазай не ответил на третий звонок, но всё ещё сохранял контроль. На пятый в стену полетела пустая бутылка вина, которую он уже успел выпить. На восьмой от стола остались лишь щепки, а с кулака мафиози текла кровь. А на десятый в покалеченную стену полетел телефон. Накахара осел на пол и поджал колени к груди. В голове вертелось лишь одно: «Где Дазай?» Конечно, это был не первый раз, когда он пропадал. Но обычно он либо заранее сообщал, либо отвечал спустя трёх пропущенных от Чуи. В этот раз всё было по-другому. Уже почти за полночь, а его всё ещё нет дома. Рыжик обзвонил всех, кого только мог, и все, как один, твердили, что понятия не имеют, где может шататься этот утырок. Чуя уже не знал что делать и что думать. А вдруг и правда, что случилось? Вдруг и правда утопился? Вдруг и правда что-то с собой сделал, потому что устал терпеть Чую и его равнодушие. Равнодушие... Громко сказано. Скорее неумение выражать свои чувства. Потому что Чуя может испытывать к Дазаю что угодно, но только не равнодушие. Вот бы он это знал... Вот вроде мысли читает, действия предугадывает, а такие элементарные вещи не понимает! Накахара в бессилии впился ногтями в кожу рук и уронил голову на колени. Сил не осталось даже на то, чтобы позорно поплакать. Ни на что больше нет сил. Возможно, Чуя бы так и просидел до утра, если бы в замке не скрипнул ключ, и в квартиру не ворвался виновник сломанного стола и разбитой бутылки вина. — Чуя, я дома! Скучал? — протянул гласные Дазай и, увидев, что никто его не встречает, прошёл в квартиру и обнаружил Накахару на полу, который даже глаз не поднял: — Чуя! Что с тобой? Осаму наклонился к парню и хотел дотронуться до его щеки, но его руку резко откинули, а самого Дазая нехило толкнули на два метра назад. — Ты совсем больной, что-ли?! — начал орать Чуя на что детектив вздрогнул. Голос мафиози был больше похож на рык. — Где ты был всё это время, подонок?! Ты видел, сколько раз я тебе звонил, блять?! Видел?! Конечно нет! Зачем, правда?! Зачем сообщать своему мужу где ты шляешься, да?! Дазай молча слушал гневную тираду Чуи с опущенной головой, а потом сказал: — Мы просто с Колей решили пошутить над тобой с Достоевским и пропасть на какое-то время. Глаза Накахары готовы были выпрыгнуть из орбит и лопнуть в воздухе от возмущения и гнева, которые испытал Чуя. То есть, он правильно понял, что это был очередной прикол в стиле Дазая Осаму? — Ты... Совсем уже ахренел, гад?! — оглушительный звук пощёчины раздался по всей квартире, и Чуя даже сначала не понял, что произошло. Посмотрел на свою руку, а потом на щёку Дазая, где потихоньку проявлялся красный отпечаток его руки, а сам парень даже не шелохнулся. Накахара переводил взгляд то на руку, то на Дазая, и просто выбежал из квартиры, громко хлопнув дверью. Дазай остался один и потирал левую щеку, совершено пустым взглядом сверля невидимую точку.***
Эту ночь Чуя провёл в Мафии в одной из комнат, которую ему когда-то предлагал Мори. Но он тогда отказался, сказав, что хочет жить в собственной квартире. Сейчас же он вообще старался не думать о своей квартире и о том, кого он там оставил. Всё своё время он занял работой и сейчас был рад, что Дазай ушёл из Мафии, потому что видеть его на работе он бы просто не смог. Так прошли добрые четыре дня, а от Дазая ни одного звонка или сообщения. Обычно он первый бежал извиняться, и если Чуя не отвечал на его звонки, то он приходил к зданию Мафии и кричал ему под окнами слова прощения. Накахара улыбнулся от воспоминаний и решил в этот раз первым пойти и извиниться. Он закончил свои дела раньше обычного и решил зайти за Дазаем в Агентство, но какого же было его удивление, когда он пришёл туда и на просьбу позвать Дазая, услышал: — Он уже четыре дня не появлялся на работе. Чуя сначала тупо моргал глазами, смотря на озадаченного и обеспокоенного Ацуши. — Что? — Четыре дня назад он позвонил директору и сказал дать ему работу на дом. С тех пор и не появлялся. Никто о нём ничего и не слышал всё это время. Я думал, вы знаете, что с ним, Накахара-сан. Пазл в голове Чуи сложился очень быстро. Так же, как и страх овладел им в мгновение ока. — Мне надо быстрее бежать к нему. Пока, Ацуши. Накаджима лишь в непонимании посмотрел на бегущего к мотоциклу семпая, который на всех порах уехал в неизвестном направлении. — Чего это он? — услышал тигр голос позади себя и, обернувшись, увидел Акутагаву, который указывал взглядом на Чую. — Что-то с Дазай-саном. — ответил юноша и почувствовал руку на своих плечах, которая его приобнимала. — Ладно. Пойдём домой. — Да.***
Так быстро Чуя ещё никогда не ехал. Проскальзывали даже мысли, что он в какой-то момент не справится с управлением и разобьётся. Но они тут же были откинуты на задний план, и всё место захватили мысли о Дазае. Если с ним что-то случится, он себе не простит. Накахара перепрыгивал по пять ступеней, пока добирался до своей квартиры и с размаху распахнул дверь, сняв ту с петель. Оббежал все комнаты, перепроверил дважды, но никого не нашёл. Ни следа присутствия человека. Но единственное, что изменилось, это новый стол взамен на старый, убранные осколки бутылки и починеный телефон. Чуя чувствовал, что сейчас разрыдается, но это он ещё успеет, а вот застать Дазая живым может и не успеть. Хотя такой вариант он категорически не рассматривал и не хотел о нём думать. Спустя какие-то три минуты, при том, что до дома Дазая он обычно добирался за десять, Чуя уже барабанил по двери чужой квартиры. — Открывай, Дазай! Открой, прошу тебя! Пожалуйста! — мафиози перешёл на умоляющий тон, надеясь хоть так вызвать какую-то реакцию, но в ответ лишь гробовая тишина. Тогда Чуе ничего не осталось, как выбить дверь и вбежать со всех ног в квартиру. Накахара судорожно оглядывался по сторонам и застал не самую приятную картину, которая у любого другого вызвала бы паническую атаку и заставила застыть с немым криком: Дазай сидел на полу, облокотившись об диван. Окно было открыто настежь и колыхало белоснежные занавески. В руках был окровавленный карманный нож. Рукава рубашки были задёрнуты до локтя, бинты с запёкшейся кровью валялись рядом, но в данный момент Чуя бы хотел, чтобы они были на Осаму, ведь его виду предстали изрезанные в мясо руки, кровь с которых лилась до сих пор. Где-то поодаль лежали чистые бинты и аптечка. Но такое чувство, будто хозяин квартиры ею вовсе и не пользовался. Дазай не сразу заметил присутствие постороннего, будто находился в прострации. Но когда наконец соизволил посмотреть на прибывавшего в шоке гостя, зрачки его расширились, а губы задрожали, будто пытаясь что-то сказать. Но все слова застряли в горле и никак не могли вылететь. — Дазай, Господи... — Чуя подбежал к мужу и крепко того обнял, давая волю слезам. Нож звонко ударился об пол, выпав из рук Осаму. Детектив нерешительно обнял рыжика в ответ, в то время, как тот намертво вцепился в брюнета и изливал целый водопад слёз. — Чуя.. — голос Дазая был охрипшим и тихим, а ещё таким измученным, что Чуе захотелось подарить ему весь мир, лишь бы только больше не слышать этот голос. — Прости, прости, прости, прости меня. Я не должен был тебя бить, не должен был кричать и не должен был оставлять тебя одного. Прости! — срывался на крик Чуя, продолжая всхлипывать. — Чуя, ты не виноват. Это всё я... — Нет, не говори так! — Накахара отстранился и взглянул в глаза Дазая, которые спустя четыре дня наконец ожили и не казались бездушными и пустыми стекляшками. Взгляд мафиози опустился на руки парня и он не удержался от вскрика. — З-зачем ты это сделал..? — Я злился на себя за то, что сильно обидел тебя. И вот. — Дазай сказал это так просто. Будто так и должно быть. Будто он должен за каждую обиду калечить себя. И от этой простоты у Чуи спёрло дыхание. — Это не повод измываться над собой! А если бы ты умер от потери крови?! Никогда, слышишь? Никогда больше так не делай! Пожалуйста... — Чуя взял одну из рук Осаму и поцеловал тыльную сторону ладони, которая осталась нетронутой. Дазай застыл как заворожённый, не смея шевельнуться. — Обещаю... — почти прошептал парень. Чуя положил ладонь на щёку брюнета, которую ударил, и мягко поглаживал, а потом оставил на ней пару поцелуев. — Пойдём, надо обработать твои раны. — Чуя встал и помог подняться Дазаю, прихватив аптечку и бинты.***
Раны перевязали, кровь остановили, а в Агенстве объяснили, что Дазай плохо себя чувствовал и не мог встать с постели, а с Чуей они до этого поссорились, поэтому про состояние мужа он не знал, вот поэтому так и отреагировал на слова Ацуши. Все, конечно, поверили, а Чуя с Дазаем остались довольные. — Эй, Чуя. — М? — А давай съедемся? — Что? — Накахара резко повернул голову в сторону мужа, с которым они шли вместе после рабочего дня. — Ну, на случай, если мы вдруг поссоримся, и ты убежишь, тебе было легче меня найти. — Совсем идиот? — Чуя шутливо толкнул Дазая в бок, на что тут надул губы. — Хочешь, чтобы мы ещё раз поссорились? — Нет. Чуя хмыкнул и перевёл взгляд на чистое небо у себя над головой. Ни единого облачка, только тёмное полотно, усыпанное миллиардами звёзд. Но даже это не могло по красоте сравниться с тем, кто смело называл себя мужем Чуи. — Я согласен. — В смысле? — переспросил Дазай, смотря на улыбающегося парня. — Давай съедемся, Осаму. Дазай неверяще моргнул, а потом засиял от счастья и накинулся на Чую с поцелуями. — Эй! Мы же на людях! — сказал Накахара, когда руки Осаму начали залезать под рубашку парня. — Тогда продолжим дома. — У нас дома. Осаму улыбнулся во весь рот, и Чуя готов был поклясться, что эта самая прекрасная из всех улыбок, что он когда-либо видел. И ради этой улыбки он готов на что угодно. — Да. У нас дома.