Женщина в белом

      Осень — время волшебства и сказок, а ещё — злых и голодных зверей. Стоит ступить за порог без оберега, как острые зубы тут же вонзятся в плечо. А под ногами хрустит листва. Как человеческие рёбра.       Юная девушка выпекала яблочную шарлотку и тревожно смотрела в окно. Птицы готовились к тяжёлому и изнуряющему полёту, вороны же сидели на красно–жёлтых деревьях и недобро перекликивались, словно зазывали беду в гости.       Иссиня–чёрные птицы с недобрыми взглядами обосновались за железными воротами старого особняка, куда много лет уже никто не входил. Место считалось проклятым и пользовалось дурной славой, особенно после того, как группа детей осмелилась приблизиться к дому чуть ближе, чем следовало. Не прошло и минуты, как бедняги с визгом разбежались и обходили дом десятой дорогой.       Что они увидели — до сих пор загадка, хотя слухи ходили разные. Одни предполагали, будто в проклятом доме обитает призрак дочери лорда, которая покончила с собой от несчастной любви. Другие рассказывали о царевне — прекрасной как ночь, русалки болотной и лешего дочь, ей служили огромные волки, обосновавшиеся в недрах особняка.       Таумиэль не верила слухам, но скрипящие винтажные ворота предпочитала обходить стороной, как всякий добропорядочный христианин. Словно назло, рядом с огромным домом раскинулся лес, поражающий своей густотой и мрачностью.       Несмотря на плодившиеся сплетни, деревенская жизнь протекала почти без происшествий. Кто–то выходил замуж, у кого–то рождались дети — в общем, ничего примечательного. Было, по крайней мере.       Началось всё с яблок. Удивительно червивых и заполненных гнилью. Они распространялись по всей деревне, и лишь немногие деревья смогли принести хороший урожай.       Девушке повезло чуть больше, чем остальным, Драко, её возлюбленный, совсем недавно гостил. Он привёз с собой огромный ящик спелых фруктов по просьбе любимой.       Но надолго он не остался — слишком угнетающей казалась ему деревня.              — Это кладбище— юноша потушил сигару и хмуро взглянул на железные ворота. — Безусловно, когда–то это поместье радовало глаз, но теперь мне кажется, что разумнее будет его снести.       — Боюсь, что царевна обидится, — усмехнулась девушка. — Она наверняка захочет нам отомстить.       Смех возлюбленных перекликнулся со звоном старой церковной колокольни. Редкие прихожане спешили в храм, чтобы выслушать проповедь и причаститься.       Мужчина трансгрессировал на закате в мэнор, готовясь к последнему году обучения.       А потом животные начали массово умирать. Казалось, что Мор, один из чёрных всадников, лично заявился в деревню. Доктор пожимал плечами и клялся, что это определённо не чума.       Таумиэль слушала шуршание сухих листьев и впервые за долгое время ощущала, как нарастает страх. Опустел даже её старенький бар, где обычно собирались маглы, чтобы обсудить последние новости и подумать, как пережить очередную зиму.       Во всей деревне был только один человек, наполненный светлыми надеждами: старый пекарь, который молился всё чаще и чаще, читал отрывки из Священного Писания и уверял каждого, что Бог обязательно убережёт их от несчастья и поможет справиться. Даром, что зерно в амбарах сгнило, скот вымирает и день ото дня становится холоднее.       Он же, кстати, и настоял на том, чтобы старый особняк подожгли. Обычно крестьяне посмеивались над суевериями пекаря, но на сей раз решили послушаться. Мало ли, вдруг Бог и впрямь разозлился, и в особняке обитают злые волшебники. Некоторые, правда, не стали участвовать в этом, опасаясь гнева магов.       Лучше не стало — скорее наоборот. Беды дали пищу новым слухам. Каждый считал своим долгом сообщить, что лично видел, как по внутреннему двору заброшенного особняка, который они пытались разрушить, хоть и безрезультатно, прохаживается дама. Прекрасная, как грех, с белоснежной кожей, торчащими клыками и корзинкой ядовитых ярко–красных яблок. Впрочем, другие видели мужчину в черном костюме и длинными белыми волосами.       Молодая девушка только качала головой и доедала яблоки, думая, что неплохо было бы написать Драко письмо с просьбой привезти ещё. Неведомый страх, несмотря на доводы рассудка, продолжал разрастаться и уже не верил молитвам.       Возможно, не последнюю роль сыграл катафалк, который прислали за умершей Ниэнн. Родственники соседки решили не приезжать лично, сославшись на срочные дела в городе, но зато прислали слугу и оплатили все похоронные расходы.       Смерть Ниэнн стала последней каплей. Люди начали покидать деревню. Одни вспомнили, что надо бы навестить семью в городе, другие признавались, что уже давно планировали перебраться в шумный город, а третьи уезжали молча.       В итоге Таумиэль осталась одна. В конце концов, она в любой момент может переехать к Драко или попросить о помощи, несмотря на запреты его родителей, но а пока что она стоит за барной стойкой в пустом баре и делает напитки из остатков запасов.       Спиртное она больше не заказывала, да и никто его больше и не просил. Это был последний день работы — она планировала закрыть заведение до лучших времён и написать возлюбленному.       «Было бы неплохо привести старый особняк в божеский вид. Если там кто–то и есть, то вряд ли он сможет причинить вреда живым, а уж тем-более тому, кто его отреставрирует», — усмехнулась Таумиэль, допивая остатки коктейля. *********       Все в мэноре готовились к празднованию Самайна. Маги посмеивался над чересчур религиозными особами и надеялся на весёлые розыгрыши. Нарцисса и Люциус, родители Драко, отправились на очередной бал, а сам мужчина надеялся, что в скором времени получит письмо от девушки. Слухи о проклятой деревне быстро расползлись.       Самая известная версия — о белой даме.       Малочисленные жители не очистили особняк от скверны и, решили соседствовать с ними, проявили непочтение к обитателям иного мира. Разумеется, последние разгневались и наслали проклятие, уничтожив запасы зерна, фрукты, скот. Но на этом дело не закончилось — как только грань, отделяющая один мир от другого, стала удивительно тонкой, начали умирать люди, причём некоторые при загадочных обстоятельствах, а возле проклятого особняка всё чаще и чаще появлялись причудливые видения.       Мужчина отправил возлюбленной полушутливое письмо. Он ни капли не сомневался в том, что всё это — вымышленный вздор. Но ответа не последовало. Ни в канун последнего осеннего праздника, ни после. Обеспокоенный юноша решил выкроить время и приехать лично.       Шуршащие окрестности, наполненные неведомыми звуками, навевали тоску и словно вынуждали поверить в нечто мистическое. Деревня встретила его поразительной пустотой, когда в баре он не нашёл Таумиэль, он очень обеспокоился и поспешил к её дому, к собственному удивлению, он так никого не обнаружил. — Что за чертовщина?!       Ноги сами повели его к старинному особняку, который уже давно стал обителью для ворон. Вот только предстал он совершенно другим — величественным и прекрасным, без обросших виноградом ворот. Ухоженный внутренний двор вынудил заинтригованного гостя войти внутрь, где его встретила Таумиэль, с безупречно белоснежной кожей и корзиной ярко-красных яблок.       Леди медленно приблизилась к Драко; она положила свою правую руку на плечо парня, широко улыбнулась, обнажив свои белые клыки, и протянула ему корзину спелых, сочных яблок…       С тех самых пор юношу никто не видел. Парень исчез без следа, оставив после себя лишь слухи…       Он вкусил плод яблока, чтобы остаться навсегда с возлюбленной и веками кружить в сонме потерянных духов, охраняющих их от чужого глаза…

*********

— Конец…— Закончив свой рассказ, молодой человек посмотрел на тихо сопящую маленькую девочку с белыми волосами и белой кожей. Он улыбнулся и поцеловал ребёнка в лоб, а после мужчина тихонько вышел из комнаты и направился в спальню, где возле камина его ждала прекрасная, словно грех, белая дама Таумиэль…