Все хорошо

Орихиме радовалась за Куросаки-куна. Прошло совсем немного времени после того, как ему вернули его силы. Все вернулось на свои места. Вернулся прежний Куросаки-кун – сильный, уверенный в себе и теплый. Да, теплый – в нем теперь можно было греться, в его реяцу, которая была пропитана радостью. Больше не было того неприятного, тяжелого взгляда, которым Ичиго их провожал, когда они засекали очередного пустого – и дышалось теперь легче. Орихиме знала, что он очень сильно за них переживает, особенно сейчас, когда ничего не может сделать, чтобы защитить их, оградить от всего. И переживала за него, старалась не доставлять ему проблем, они все старались сделать так, чтобы Ичиго как можно меньше знал и видел. Именно поэтому Орихиме старалась не смотреть ему в глаза – иначе бы он все понял. - Иноуэ, все хорошо? – спрашивает он, пытаясь заглянуть ей в глаза. - Все хорошо, Куросаки-кун! – говорит она, закрывая глаза и улыбаясь. – Теперь, когда ты снова стал шинигами, все точно хорошо! И ей невдомек, что Ичиго все видит. После возвращения сил он теперь постоянно следит за ними, оберегает. Это плата за те семнадцать месяцев, что они защищали его от всего, заботились о нем. Каждую ночь он заходит в спальню Карин и Юзу, заботливо поправляет им одеяло и открывает задернутые шторы. Каждую ночь он проникает в дом Исиды, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Каждую ночь Ичиго появляется в квартирке Чада и изнутри закрывает дверь на защелку – почему-то тот никогда не запирается. И Орихиме не знает того, что Ичиго посещает и ее комнату. Что он видит слезы, которые катятся из-под ресниц, слушает ее неразборчивый шепот. А днем пытается увидеть следы ночных видений на ее лице, но ничего не находит. Это – единственная проблема, с которой Ичиго не в силах справиться. - Куросаки-кун, тебя что-то беспокоит? Орихиме печально смотрит на него – переживает, пытается понять, почему в последние дни он больше хмурится. И Ичиго хочет спросить, но вовремя одергивает себя – знает, что она не скажет. И не потому, что хочет казаться сильной. Нет, она просто беспокоится за остальных и не хочет загружать своими тараканами. Как и он. - Все хорошо, Иноуэ, - отвечает он, пытаясь растянуть губы в улыбке. И понимает – его подруга превосходная актриса, ей это удается без каких-либо усилий. Уроки у нее, что ли, брать? У него совершенно не получается ее успокоить – это видно по ее взглядам, брошенным украдкой на него. Ночью она снова плачет во сне. На этот раз Ичиго знает, что ей сниться. Он тоже это видит, пусть и нечасто. Огромное пространство, заполненное белым холодным песком – мертвая пустыня, в которой нет ничего настоящего. Темное небо без звезд над головой, нет ни единого звука, а где-то вдалеке – темные скалы, от них исходит угроза. Под ногами купол, крыша дворца, из-под которой доносится грохот и чей-то дикий рев. А прямо перед ними – фигура пустого, рассыпающегося на духовные частицы, словно истлевающего. Ичиго хочет сказать ей, что знает, но не может. Орихиме по-прежнему о чем-то весело щебечет и танцует. Все любят ее такой, а Ичиго бесят те жадные взгляды, провожающие Орихиме в коридорах. И это вовсе не потому, что он ревнует. Эти идиоты даже не знают о том бремени, что она несет на своих плечах, и среди них нет никого, кто бы смог этот груз с ней разделить. Ичиго все больше хмурится. Орихиме в этом видится предвестие приближающейся грозы, и чутье ее не подводит – новые враги, новые схватки, новые битвы. Они снова здесь. В Уэко Мундо, которое неотступно преследует ее во снах. И пусть здесь они теперь на правах союзников, кошмары все больше ее мучают. Вместе с беспокойством за Ичиго. Как он там, в Сейретее? - Все хорошо, Куросаки-кун! – отвечает она, радостно улыбаясь, когда Урахара смог наладить связь с Обществом Душ. Сейчас, когда она видит его, замотанного в бинты, то старается сделать вид, что все и вправду хорошо. Негоже ему беспокоиться о них, когда там все плохо, а сам он тоже пострадал. Поэтому ему совсем не стоит знать о том, что ей страшно. Мороз пробегает по коже, когда она ловит взгляд голубых жестоких глаз Гриммджоу, а в Уэко Мундо и так постоянно холодно. - Как ты, Куросаки-кун? - Все хорошо, Иноуэ! – натянуто улыбается Ичиго. У него получается лучше чем обычно – отчасти благодаря тому, что при виде целых и невредимых друзей накатывает облегчение. Чад спокоен и уверен, Иноуэ по-прежнему ему улыбается, хотя теперь заметно, что фальшиво. А в ее глазах – отражение песков Уэко Мундо. Ей лучше не знать о том, что Бьякуя и Зараки находятся при смерти, что Ренджи и Рукия тоже не в лучшем состоянии, что главнокомандующий мертв, а о лейтенанте третьего отряда ничего не известно. Ичиго знает – стоит ему только упомянуть об этом, и Орихиме не сможет спокойно спать, зная, что может помочь. Поэтому… - Все хорошо, Иноуэ… - шепчет Ичиго, глядя на экран и слышит. Не может этого быть! Этот голос он узнает где угодно! Гриммджоу Джагерджак! На секунду в глазах Иноуэ испуг, но она тут же подавляет его, выталкивая арранкара из палатки вместе с Чадом. Теперь Ичиго твердо уверен, что все нехорошо. Но поделать ничего не может. И уходит во дворец Короля Душ. Здесь даже воздух целебный, Ичиго забывает о времени, совершенствуясь во своем владении Зангецу, тем более сейчас, когда его занпакто – это два клинка. И он практически забывает об Уэко Мундо, но во сне ему постоянно снится эта пустыня, по которой бредет одинокая фигурка рыжеволосой девушки, сопровождаемая адьюкасом-пантерой. - Все хорошо, Куросаки-кун… - шепчет Орихиме в далеком мире пустых и смотрит на небо – темную бездну без звезд. Без надежды. У нее надежда еще осталась. Она верит в то, что все хорошо, что обязательно наступит новый день, который принесет радость и мир. Орихиме знает, что Куросаки-кун где-то там тренируется, чтобы вернуть этот самый мир. Мир и спокойствие. И что Ичиго переживает за них – об этом знает и Чад. Финальная битва. Все тонет в крови и предсмертных криках квинси и шинигами, повсюду смерть – воздух, земля, воды пропитаны ею. Ичиго уже устал размахивать мечом, но упорно продолжает это делать – опустишь клинок и сразу же погибнешь. А он должен выжить. Кто же скажет Иноуэ, что все хорошо? - Все хорошо, Куросаки-кун? – раздается голос Орихиме позади него. Он резко оборачивается к ней и едва успевает. Одной Гецуги Теншо хватает, чтобы прикончить квинси, посмевшего направить лук в ее сторону. Иноуэ, казалось, вообще не обратила внимания на это. Она опять улыбается. Из раны на левой руке течет кровь, окрашивая остатки разорванного рукава в бордовый цвет, на лбу виден уже чуть подживший порез, а в целом с ней все хорошо. - Все хорошо, Иноуэ, - шепчет Ичиго, стирая каплю крови, выступившей на порезе. – Все хорошо. Теперь все и вправду хорошо. Война окончена. Нет больше тревоги и боли, нет крови и смерти. Они снова ходят в школу – заканчивают последний класс, чтобы поступить в университет. Орихиме снова счастлива – она верила, что так и будет. Ичиго усмехается – он знает, что она верила. Это превратилось в ритуал. Слишком частый, слишком простой вопрос, заключающий в себя все те вопросы, которые хочется задать, но нельзя. Даже спустя много лет, лежа в постели, Орихиме прижимается к нему и спрашивает: - Все хорошо? - Все хорошо, - говорит Ичиго, целуя ее в лоб. – Все хорошо, Орихиме.