Прикосновение к мозгу

Балы прекрасны. Балы во Франции это ещё лучше. Лично так считал Уильям, пока смотрел на туда-сюда скачущие дома, выполненные в лучших традициях парижской архитектуры. "Этот город и вправду искусен", — между тем думает Тембзенд, держа одной рукой кружку и подняв мизинец. И направлялся как раз таки в дом королевской семьи, чтобы насладиться первым за несколько месяцев отдыхом. Что поделаешь, столица Великобритании все-таки не дремлет. *** А вот французы безусловно умеют веселиться и веселить других. По всему залу рассекают задорные девушки, то и дело приподнимая платья и весело танцуя. Юноши крутятся вокруг них, пытаясь снискать хотя бы взгляда, но чаще всего такие попытки оказываются бесполезными. Умница Пьер, умеет развеселить даже толпу суровых англичан, да хоть русских. Как подошлет одним своим движением руки какую-нибудь красивую девицу к важному гостю, так сразу же он окажется занят и не способен на беседы. Уильям думает, что Пьер слишком жизнерадостный для человека, империя которого распадается. На глазах Франция валится с ног. Беспомощная, но зато в красивом фраке и вдоволь напившаяся шампанским. А про красивые фраки Тембзенд не шутит. Пьер сегодня одет особенно красиво, не то что бы Лондон следил как Сенье одевается в обычные дни, но ныне точно всё по-другому. Как то парадно и притягивающе. Как будто хотел обратить все внимание на себя. Одежды хорошо сочетаются со цветом его глаз, ужасно голубые. Он похож на какого-нибудь русала, только вылезшего из вод океана и соблазняюще улыбающегося незнакомцу, явно намекая.... Лондон сжал в руке подол своего костюма, сохраняя в лице спокойствие. Да черта с два. Реальность намного прозаичнее. Здесь они с Пьером формальные враги, у которых установлено шаткое перемирие. Такое же хрупкое как собственно власть короля в этой стране вечного праздника. Уильям наконец-то разжал руку и взглянул вперед, уже зная кто там стоит. —Bonjour, Уильям, comment ça va? —Сенье опять говорит с ним на французском. Знает же что он вели... —И Вам добрый день, сэр Сенье, дела у меня явно лучше, чем у Вас. —Лондон просто не может преодолеть то желание политически опустить француза, да и если бы не сделал этого, то точно застыл на месте, рассматривая ухмыляющегося Пьера. А он действительно на такую привычную подколку ухмыляется и лишь отпивает напиток из фужера. –А Вы из века в век говорите мне одно и тоже, Уильям chér. Кажется по-вашему у Франции дела всегда плохи. —Париж присаживается на стул прямо напротив Лондона и странным взглядом принимается рассматривать. —А разве я не прав, сэр Сенуа? Посмотрите на себя, веселитесь здесь во всю, пока на улице организовывают революцию. А Вы ведь знаете, что если она случится... Вам несдобровать. — Уильям придвинулся ближе к столу, чтобы наблюдать эмоции Парижа было легче. —А Вам, Уильям, конечно лучше знать что творится на улицах Парижа. Вы так близки с этим городом? —Сенуа вновь сводит этот конфликт в шутку. Очень смущающую шутку. —Естественно мне лучше знать, сэр Сенуа, я же все-таки благоразумнее многих людей в этом зале. —Тембзенд кивком указал на Антуанетту, которая уже вовсю пьяная чуть ли не залезала сверху на английских мужчин, обсыпая их деньгами. Пьер неприязненно скривился и отвел оттуда взгляд. Уильям с чувством триумфа улыбнулся. —Я ведь правильно понимаю, сэр Сенуа, что Вы сбежали, дабы найти себе лучшего собеседника, нежели этот сброд. Признаюсь, я польщен. —Лондон решил пойти в наступление и положил свою ладонь поверх руки Пьера, которая сжимала ножку фужера. —А вот много пить я Вам не советую, сэр. Я не потерплю Вас пьяного и сразу же уйду. Уильям придвинул к себе фарфоровую чашку с чаем и отпил немного. Сенуа тем временем скрывал за улыбкой своё настоящее отчаяние, накручивал на палец волнистые волосы и переживал последствие прикосновения Лондона. На самом деле Пьер сегодня при параде лишь для своего оппонента. Он очень надеялся очаровать и взволновать воды спокойного как змия Тембзенда. И кажется у него получилось. Потому что их словесная перепалка продолжалась и продолжалась, а между тем Сенье чувствовал на своих руках, запястьях, пальцах все больше прикосновений Уильяма. Это было до одури приятно, Тембзенд касался легко, почти невесомо, а тем временем продолжал поливать грязью его политику и страну. А потом он через весь стол нагнулся и прошептал на ухо Сенье. —Сэр Сенье, Вам кажется нехорошо, мои слова так подействовали на Вас или же нечто другое? —Уильм полностью встал со стула и подошел к месту Парижа, протягивая ему руку. —Позвольте мне довести Вас до покоев, возможно Вы не в состоянии даже говорить. Пьер и вправду потерял дар речи, после этого внезапного, но приятного вторжения в личное пространство он без слов принял руку помощи от Лондона, поднимаясь с места и театрально пошатываясь. —Да, Уильям chér, кажется вы нанесли удар своими словами прямо по моему сердцу. Вы кажется сделали в нем еще одну трещину. — Сенуа крепко сжимает ладонь Лондона и прижимается к нему, как будто прося поддержки. —Нам нужно скорее добраться до моей комнаты, кажется мне становится все хуже и хуже.