it calls us, treasure

Наступила ночь. Бескрайнее, величавое море послушно покрылось темной завесой, и теперь гребешки волн виднелись едва ли, — в тусклом свете луны и поблескивающих далёких звёзд. Прохладный ветер ощущался лишь на кончиках пальцев, которые Хэвон меланхолично просунула в приоткрытое окно латунного иллюминатора. Выйти на палубу и насладиться ночным видом оттуда, девушка не могла. Будучи запертой в капитанской каюте, она ощущала себя лишь незаслуженно закованной пленницей, и ни речи о безопасности, ни притихшая рядом Исыль не утешали. Пиратский корабль опустел ещё несколько часов назад, когда раззадоренные разбойники поспешили разбрестись по своим делам. Лишь топот нескольких пар сапог разбавлял опустившуюся на судно тишину, подначивая Хэвон всё чаще возвращаться к мыслям о побеге. Было глупо стремиться покинуть это место, когда она так отчаянно хваталась за возможность оказаться здесь, но другого выхода девушка не видела. Если Хонджун не высадил её на этом падшем острове, гарантий, что она не очутится за бортом в ближайшее время не было никаких. Своим упрямством мужчина мог разбить даже могучие скалы и об этом Хэвон знала не понаслышке. Вот только допустить подобное никак не могла, — оставить Исыль в пиратском пристанище, одну, среди стада бессознательных убийц…девушка даже думать об этом не смела, предпочитая подобной участи побег. Дополнительным, но не менее важным аргументом против дальнейшего пребывания в пиратской среде, послужил ещё тот факт, что ни Хонджун, ни его друг не знали наверняка как избавиться от удушающей силы внутри Исыль. Стоило ли надеяться на то, что того самого всезнающего наставника найдут, Хэвон тоже не знала. От чего-то мысль о том, что на суше они смогут справиться сами, казалась самой правильной. — Опять хочешь сбежать? — заполнившую пространство тишину, разрезал едва слышный голос. На девичьих губах мерцала грусть и Хэвон была готова поклясться, что подруга вспомнила нелегкое прошлое. — Разве у нас есть другой вариант? — Исыль подобному вопросу даже не удивилась, позволив тоскливому настроению перебраться с губ на потухшие карие глаза. Наблюдая за молчаливой Хэвон, девушка предполагала, что та захочет сбежать, но до последнего надеялась, что ошиблась. Возможно сложившаяся ситуация не внушала особой надежды, но Исыль была уверена — ребята разгадку найдут. Ни давно знакомый Хонджун, ни появившийся Сан не были похожи на пустословов, которые предпочитали делу возвышенные обещания. Вот только как убедить в подобной уверенности непреклонную подругу, у девушки даже догадок не было. — Я верю, что здесь мне помогут, — на сказанное Хэвон лишь удивлённо приподняла бровь, не понимая в чём секрет подобного мышления, ведь никаких неоспоримых доказательств будущей помощи не было. Да и собирался кто-либо помогать самой Исыль? Исходя из рассказов этого посланника морей, жемчужина — самое ценное сокровище подводного мира, которое обязательно нужно вернуть. Кто даст гарантии, что страдания и боль, с трудом переносимые девушкой, имеют какой-то смысл для того, кто хочет побыстрее вернуть артефакт на место? — Исыль, не будь глупой. Подумай сама, в данной истории ты всего лишь сосуд для чужого сокровища. Кто будет заботиться о твоих чувствах? Кому, кроме меня, важно твоё состояние? — слетевшие с губ слова оказались острее кортика, который Хэвон от нервов крутила всё это время в руках. Она ни в коем случае не хотела ранить слабеющую на глазах подругу, но и иначе донести до неё правду не казалось возможным. Если уже сейчас Исыль вовлечена в сети чужого обмана, то что будет делать потом, когда жестокая правда разобьёт доверчивое сердце? — Хэвон…я понимаю, что ты волнуешься обо мне как никто другой. Но почему же ставишь под сомнения мои чувства? — Исыль непонимающе смотрела на стоящую рядом подругу, стараясь сдержать подступающую обиду. Глаза понемногу застилала влага и нос уже щипало в преддверии скорых слёз, но расплакаться в этот момент…девушка не могла. Она обязана была доказать себе и Хэвон, что останется при своём мнении даже если небо расколется пополам. Потому что уверена. Потому что чувствует — пусть и чужие, но добрые глаза не могли соврать. — Сан обещал, что спасет меня чего бы это ему не стоило. И я знаю, что он был искренен до самой последней секунды, пока приносил эту клятву. Сказанные слова были наполнены такой нерушимой верой, что по спине Хэвон побежали неприятные мурашки. С каких пор её милая, застенчивая подруга набралась подобной непреклонной решительности? От удивления девушка даже прикрыла ладонью рот, не сумев скрыть свою озадаченность. Не то чтобы Исыль всегда была послушной и делала всё, что она говорила, ведь как никак девушки давно уже отошли от навязанных отношений «хозяин — прислуга». Но будучи на несколько лет младше, Исыль чаще прислушивалась и соглашалась с мнением подруги, чему Хэвон всегда была благодарна. И пусть такое вот отношение могло показаться эгоистичным, девушка не желала подруге зла, заботясь о ней даже больше, чем о самой себе, ведь дороже и ближе человека в её жизни не было. — Ты уверена, что это твои личные чувства, Исыль? Я не смею навязывать свои убеждения и уверять, что ты не права. Но прислушайся к себе. То, во что ты так веришь, продиктовано тобой или жемчужиной внутри тебя? — Исыль притихла. Как бы сильно ей не хотелось ответить сию же минуту твердое «да», тень сомнений услышанное всё-таки посеяло. Рука, до селе перебиравшая складки на поношенном платье, задрожала, а после непроизвольно потянулась к сердцу. Тук-тук-тук. Размеренный стук не давал никаких ответов, и мучившая до этого сила, тоже молчала. Ужасающая мысль пронзила девичью голову, заставляя что есть мочи закусить губу. «Неужели вскоре я не смогу отличить свои чувства от навязанных чужим сокровищем?» — непрошенные слезы всё-таки потекли по бледным щекам. Каким бы оптимизмом не обладала Исыль, подобный расклад заставлял думать о самом худшем. Что, если однажды она потеряет себя? Безмолвно утонет не в своих ощущениях, без возможности выбраться и попросить о помощи. Что же тогда будет? Увидев состояние подруги, Хэвон лишь аккуратно обняла её. В вопросах чужих чувств девушка была бессильна и очень боялась, что однажды Исыль не сможет отличить ложь от реальности, а она ничем не сможет помочь. Не нужно быть знатоком в подводных артефактах, чтобы понять, что это сокровище влияет на разум. Такой вывод напрашивался с того самого момента, как Исыль позвала Сана даже не зная кто он, и вот сейчас, суммируя прошедшие несколько дней, Хэвон была уверена в своих догадках. — Я справлюсь, не переживай. Я смогу противостоять подобному влиянию, потому что это моё тело и моё сердце, — в какой-то момент, неожиданно даже для самой себя, Исыль решила бороться. Опустить руки сейчас — значит предать само своё существование. Но она не марионетка и не бездушный сосуд, который можно запросто использовать в своих целях. Исыль настоящий живой человек, с собственными мыслями, чувствами и переживаниями, и если жемчужина хочет завладеть ею, то даже такому артефакту придётся очень сильно постараться. — Что ты…? — Хэвон не поспевала за сменой настроения сидящей рядом подруги, но спросить что-либо не дал внезапный стук в дверь. Слишком нерешительный для хозяина каюты и слишком вежливый для любого из пиратов. Девушка насторожилась. Какой незваный гость решил потревожить пленниц, не боясь гнева здешнего капитана? Подруги будто по щелчку пальцев переглянулись. Вот только если Хэвон была насторожена происходящим, в глазах Исыль загорелась заинтересованность. — Войдите. Джиён не сразу решился открыть дверь. Несмотря на приказ капитана о позднем ужине для гостей, он какое-то время думал как лучше это сделать. Проблем с разносом еды у молодого юнги никогда не было, ведь в его обязанности входила помощь коку, однако сейчас парнишкой движило любопытство помимо потребности исполнить слова старшего и он ничего не мог с собой поделать. Именно Джиён первый заметил чужаков на палубе, он же доложил о них ни чуть не удивлённому капитану, и именно он сейчас стоял перед запертой дверью с подносом всевозможной еды. Но даже так, пират ничего не знал о девушках, которые внезапно свалились на их корабль и это незнание подпитывало желание воспользоваться возможностью и узнать хоть что-то, чтобы утолить свою немалую заинтересованность. Вот только Джиён всё ещё мешкался, потупив взгляд в деревянные миски. Что, если гостьи возненавидели его за то, что тогда на палубе поднял шум? В таком случае обычные действия в виде его появления и подачи еды могут вызвать у них неприязнь или даже чего похуже. Но с другой стороны, почему пират должен беспокоиться о чувствах других? Джиён на секунду осёкся, а после, помотав головой, вспомнил наставления капитана — даже если ты пират, чувства окружающих тебя людей важны, иначе превратишься в бездушного головореза. Юнга глубоко вдохнул, желая набраться уверенности — в себе и в том, что поступает правильно. Помедлив ещё пару-тройку секунд, он с непринуждённым видом отворил громоздкую дверь, стараясь скрыть своё любопытство и подарить девушкам приветливую улыбку. — Прошу прощения за вторжение. Я Джиён, юнга на этом корабле, выполняю приказ капитана. Вот ваш ужин, — парнишка прилагал все усилия к тому, чтобы его речь звучала как можно более любезно и с уважением. Всё-таки он не знал насколько гостьи важны для капитана и общего дела в целом, но как же сильно ему хотелось добыть хотя бы крупицу информации… Поэтому поставив поднос на стол, Джиён уходить не спешил, — медленно отошёл обратно к двери и продолжил внимательно глядеть на притихших в замешательстве девушек. Хэвон не понимала что здесь происходит и с каких пор пираты знали о манерах, но, к её огромному удивлению, этот молодой юнга не вызывал даже капли отвращения. Поймав себя на подобной мысли, девушка невольно скрестила руки на груди, закрываясь то ли от своих же неправильных эмоций, то ли от пытливого взгляда парнишки. Исыль, озадаченная не меньше, улыбнулась. Как бы там ни было, появившийся перед ними Джиён не казался опасным, наоборот, доброжелательным и милым. С присущей подросткам любознательностью, которая так и искрилась в пытливых глазах. Вспомнив себя в таком возрасте, девушка улыбнулась ещё шире. Несмотря на то, что парнишка всем видом пытался скрыть интерес, Исыль знала, что он хочет поговорить, задать множество вопросов и получить желаемые ответы, и девушка не нашла причин отказать. Разговоры с молодым юнгой казались отличной идей — он определенно точно останется доволен, да и невесёлые мысли на время уйдут на второй план. — Спасибо за ужин, Джиён. Ты сам то не голоден? — сказанные слова вызвали удивление. Хэвон никак не ожидала, что подруга заговорит с пиратом, пусть каким бы безобидным он ни был на первый взгляд. Стоявший же у двери парнишка, никак не думал, что одна из гостей проявит к нему заботу, ведь именно она и читалась в казалось бы обыденном вопросе. Джиён снова замялся, не зная, что лучше ответить на подобное, ведь, по правде, он всё ещё не ужинал, переживая за то, как накормить незнакомок и получить ответы хотя бы на какие-то свои вопросы. Но стоило ли говорить об этом девушкам…наверное, пират и не признался бы, не выдай желудок предательское урчание, из-за которого он был готов провалиться сквозь доски. Подобный позор, осыпавший щёки щедрым румянцем, в планы парнишки не входил, но Исыль его реакция только по-доброму позабавила. — Давай с нами. Ты принёс так много еды, что мы всё не съедим. Джиён подумал, что ослышался, от неловкости не решаясь даже головы поднять в сторону незнакомок, но любопытство и непрошенный голод сделали своё дело. Исыль быстренько подвинулась, указывая на место, куда можно сесть, пока Хэвон молча наблюдала. Как бы она ни пыталась испытывать ненависть или любое другое негативное чувство по отношению к молодому юнге, всё заканчивалось поражением. Высокий худощавый парнишка, с по-детски невинной улыбкой, необъяснимо располагал к себе. То ли на руку сыграли вежливость и осторожность, с которыми Джиён обращался к девушкам, то ли невраждебность, пропитавшая каждое его движение, но незамысловатая защита дала трещину и Хэвон наконец улыбнулась. — Меня зовут Хэвон, а это Исыль. Оказались на вашем корабле по воле судьбы. Спасибо за то, что угостил нас едой, — теперь пришёл черед Исыль удивляться, подруга менялась на глазах и было непонятно что заставило её оставить свою враждебность к пиратам. Но так или иначе, девушка была рада, Джиён не казался врагом, наоборот, они могли бы подружиться. Интерес в карих глазах виднелся настолько отчётливо, что Исыль готова была рассказать парнишке что угодно, лишь бы съедающее его любопытство наконец-то затихло. Вот только ни настоящей причиной нахождения здесь, ни какими-то планами никто из девушек поделиться не мог, — Хонджун сам объяснял всё команде и случайно нарушить его слова они не смели. — Прости, Джиён, рассказать больше, чем тебе поведал капитан, мы не можем, — молодой юнга тот час же поник, ведь именно за этим он сюда и пришел, но выпрашивать не решался. Всё-таки у каждого есть свои тайны и раз гостьям не позволено их раскрывать, значит на это имеется весомая причина, возможно даже личная, в которую парнишка бы точно не стал лезть. Но вот кто мешал расспросить приветливых девушек о чём-то другом? Будто прочитав его мысли, Исыль продолжила: — Ты можешь рассказать нам о себе. И спросить что-нибудь взамен о нас. Хэвон довольно улыбнулась. Взаимовыгодный обмен информацией звучал куда лучше, нежели вопросы в одну сторону. Так можно будет узнать хоть что-то о ночном госте и подумать как лучше использовать эту информацию. Девушка всё ещё хотела сбежать, поэтому считала доверчивого парнишку подарком небес, который поможет воплотить задуманное в жизнь. Но чем больше Хэвон смотрела на расслабившегося Джиёна, который принялся без промедления рассказывать свою историю, тем сильнее её душила совесть. Ускользнуть с корабля сейчас, воспользовавшись наивностью молодого юнги, значит подставить его самым подлым образом. Слишком гнусно в ответ на безвозмездную доброту, но и другого шанса им могло больше не представиться. –…и тогда меня забрал к себе в команду капитан Ким, за что я ему и по сей день благодарен. Он спас мою ничтожную жизнь, рискуя своей собственной. Я должен… Хэвон? Что с вами? — парнишка обеспокоенно вскочил с места, вмиг позабыв о своём рассказе. Джиён не понимал что вдруг случилось, но уже успел порядком испугаться, наблюдая за тем, как девушка, скривившись, держится за голову и хватает ртом воздух. Обернувшись в поисках поддержки, он увидел опешившую Исыль, которая не могла даже пошевелиться, — казалось, страх за подругу будто бы сковал её движения. Но так ли это было на самом деле? — Мне нужен свежий воздух…– Хэвон говорила прерывисто, то и дело жадно делая вдох, но всё же смысл сказанного Джиён уловил. Ему хватило нескольких шагов, чтобы преодолеть расстояние до согнувшейся на стуле гостьи, чтобы помочь ей подняться, а после и вовсе покинуть каюту. В этот самый момент он не думал о том, что выходить девушкам на палубу категорически запрещено, что за подобное своевольство ему может достаться от капитана, — все мысли были захвачены трясущейся в его руках Хэвон, за жизнь которой он до ужаса волновался. Чтобы спасти невинную душу, Джиён готов был сделать всё, что в его силах, даже если последующая просьба девушки касалась необходимости почувствовать твердую почву под ногами. Исыль, подоспевшая на помощь юнге почти сразу же, как тот, придерживая подругу за талию, решился вывести её на палубу, испытывала смешанные чувства. Что-то внутри неё настойчиво подсказывало, что с Хэвон всё в полном порядке и подобные действия просто спектакль во имя побега, но проверять свои догадки, медля, она не стала. Пусть лучше боль, сжимающая девичье горло, будет наигранной и лживой. Исыль ни за что на свете не хотела, чтобы болезненные судороги мучили подругу по-настоящему. Вопреки тому, что идея бежать никогда не была ей по вкусу (что десять лет назад, что сейчас), девушка отчётливо ощущала разницу. Тогда, находясь в огромном поместье семейства Юн, Исыль понимала, что движило молодой аристократкой в желании покинуть удушающие стены и покорно согласилась помочь, ведь сочувствовала ей абсолютно искренне, втихую давясь и своей виной. Но теперь, когда Хэвон снова нашла решение в побеге, девушка не могла согласиться. Не потому, что боялась потерять ниточку в лице Сана и его наставника, с надеждой ведущую к помощи, и отнюдь не потому, что её не пугала возможность одинокого пребывания среди пиратов, — причина крылась в другом. Самой Хэвон нужно было здесь остаться: на этом чужом, омерзительном для неё корабле, среди десятков свирепых разбойников, чтобы наконец-то распутать узел страданий, который в далёком прошлом появился не по её воле. Хэвон нужно было остаться рядом с Хонджуном, и Исыль об этом обязательно позаботится.

***

Едва завидев родную Destiny, Хонджун ускорил и без того стремительный шаг. Пребывание на корабле всегда имело какой-то необъяснимо успокаивающий эффект. Возможно своеобразный дом дарил чувство защищённости и уверенности, поэтому капитан хотел поскорее оказаться в своей каюте, чтобы наконец избавиться от клубка навязчивых мыслей. За неблизкую дорогу их скопилось настолько много, что, казалось, голова вот-вот лопнет и никакой судовой врач не поможет. Но стоило только ступить на палубу, свора опостылевших вопросов тотчас же улетучилась, уступая место удивлению. — Что здесь происходит? — мужской голос обрамляла усталость. То ли насыщенность последних дней сказывалась, то ли обострившиеся удушливые видения, то ли количество раз, за которые Хэвон ослушалась капитанского приказа, а может и всё разом. Сейчас сил едва ли хватило бы на головоломку с поиском учителя Сана, чтобы ещё размениваться на мелкие проделки на корабле. Но Хонджун всё-таки капитан и должен быть в курсе каждого шага и даже вздоха, чтобы избежать неприятных последствий. Вот только никто из замершей на месте троицы не спешил отвечать, что начинало настораживать, а после и вовсе раздражать. Пират тяжело вздохнул, окинув собравшихся у фальшборта людей холодным взглядом. Происходило что-то интересное. — Джиён, мне повторить свой вопрос? Все как по команде вытянулись. Безэмоциональный тон капитана заставлял нервничать куда сильнее и никто не осмеливался даже вдохнуть. Исыль испуганно прятала взгляд, опасаясь, что у неё всё на лице написано и без слов. Джиён, с которого пират спрашивал даже больше, чем со всех вместе взятых, начал нервно кусать губу, ведь никто не разрешал выводить милых гостей на палубу в ночной час, а о том, чтобы самолично спустить их на землю…кому-то не сносить головы. Хэвон, раздосадованная сорванным побегом, лихорадочно думала как лучше выкрутиться из подобной ситуации, ведь если сбежать с Исыль не удалось, придется снова цепляться за пиратское пристанище, чтобы не оставить подругу одну. — Капитан, я делал всё, как вы наказали перед уходом, просто в один момент…– паренёк явно замешкался под вопросительным взглядом старшего, не зная как лучше описать то, что случилось, и не вызвать его гнев ещё больше. Но медлить и дальше было чревато, поэтому сделав глубокий вдох, молодой юнга выпалил всё как на духу. — Я принес девушкам поздний ужин. Сначала всё было нормально и я уж было собирался уходить, заперев дверь, как госпожа Хэвон внезапно схватилась за голову, а после начала рвано дышать. Казалось, будто ей не хватало воздуха, поэтому я осмелился сопроводить госпожу на палубу, чтобы она смогла восстановить дыхание… Хонджун внимательно слушал рассказ понурившего плечи Джиёна, подмечая как сильно малец переживает и как урывисто говорит правду, не желая доводить свой рассказ до конца. Но этого и не требовалось. Нужно быть глупцом, чтобы не понять к чему подобные действа вели и по какой такой причине пират застал девушек у самого трапа. Почему-то злости в сторону молодого юнги не было, да и наказывать оказалось не за что. Хонджун уже давно заметил — Джиён слишком наивен и добр для пиратской жизни, что вскоре может сыграть с ним злую шутку. Но делать с этим что-либо капитан не смел, лишь изредка наставляя и подсказывая младшему как лучше себя защитить. С самого начала допроса Исыль была вне подозрений — ни её характер, ни общее состояние не располагали к побегу, поэтому расспрашивать девушку не имело смысла. Тяжёлый взгляд невольно, но как раз кстати остановился на доселе молчавшей Хэвон, которая старательно продолжала массировать тонкими пальцами виски, то и дело прерывисто дыша. Мужчина лукаво улыбнулся. То ли актриса из давней знакомой была никудышная, то ли он за свою жизнь повидал всякое, но вывод напрашивался сам собой — даже в тусклом ночном свете Хэвон не казалась болезненной. В глазах вместо боли плескалась растерянность вперемешку с досадой, моложавое лицо не отличалось наличием бледного оттенка и даже губы скорее были изогнуты в неумело скрытом недовольстве, нежели от неприятных ощущений. Очередная ложь во благо или же попытка поставить свои желания превыше всего? Девушка чувствовала себя странно. Казалось, будто Хонджун видел её насквозь, так просто, без слов и каких-либо объяснений. Своим изучающим взглядом он касался даже незаметных морщинок на девичьем лице, заставляя участки оголённой кожи гореть. Какое немыслимое влияние этот мужчина оказывал и почему оно достигало даже её, Хэвон решила не думать. Ровно как и о том, что продуманный план побега раскрыли в самый неподходящий момент. Да что там, с каждым новым шагом приближающегося пирата, девушка вообще забывала о способности думать, — вчерашняя дрожь от одного только стука капитанских сапог предательски возрождалась. — Ты думаешь, я всё так же наивен как и десять лет назад? — Хонджун и сам не заметил, как подошёл непозволительно близко к играющей свою роль Хэвон. От чего-то её неумелая ложь разворошила осколки покрывшейся пылью обиды и теперь, вместо того, чтобы спокойно отчитать наглую девчонку за своевольные действия, мужчина снова почувствовал ядовитый вкус разочарования. Пират, по правде, ненавидел подобную ложь. Ничем не обоснованную, наглую и эгоистичную. Подобную вязкую примесь он считал болотом, безвозвратно затягивающим своих лжецов. И сейчас, наблюдая очередную уловку не моргнувшей даже глазом Хэвон, он только сильнее в этом убеждался. — Подобное враньё не делает вам чести, леди. Не падай ещё ниже, совершая одну и ту же ошибку. Хонджун выдохнул последние слова буквально в девичьи губы, зловещим шёпотом опаляя нежную кожу. В этот самый момент, в окружении непрошеных зрителей, он чувствовал себя полным дураком, растрачивая драгоценное время на подобные сцены, но ничего не мог с собой поделать. Хэвон хотелось уколоть, задеть хоть как-то, чтобы она почувствовала насколько больно может быть от обычных слов. Но стоило только приблизиться, заглянуть в окутанные враждебностью глаза, любые попытки ощущались пустыми. Вряд ли сейчас девушке есть дело до того Хонджуна, который не единожды пытался собрать себя по частям, разбитым одной её ложью. Да и заслуживала ли она его видеть прежним после всего, что случилось в прошлом? Пират лишь горько улыбнулся, понимая всю безнадежность своего положения. — Если так сильно хочешь сбежать, удерживать никто не будет. Я сразу сказал, что для тебя на пиратском корабле нет места, — сказанное любым другим грязным пиратом, Хэвон бы подобное нисколько не задело, но отчего же сердце так глухо забилось, стоило только Хонджуну взглянуть на неё с плохо скрываемой обидой и болью? Девушка шумно выдохнула, пытаясь привести мысли в порядок и ответить хоть что-то, но её как будто бы никто не собирался слушать. Как только она приоткрыла рот, ледяная усмешка коснулась чужих, искривлённых в пренебрежении губ. — Даже не думай взять с собой Исыль, она останется здесь. А ты, можешь быть свободна. — Да что с тобой не так? — голос девушки был скорее похож на писк одной из мышей, проворно орудующих на нижних палубах, но никак не на бойца, коим Хэвон всегда себя считала. Она буквально чувствовала, как спотыкается о воздух и не может подобрать слова, чтобы сказать в свою защиту достойное оправдание. Да и был ли в этом какой-то прок? Колкие слова Хонджуна вперемешку с его неподдельными эмоциями будто бы оставили пощёчину. Не ту, которой Хэвон одарил один из тщеславных стражей на городской площади. Другую. Кажется, самую болезненную за всю её жизнь и от чего-то думалось, что заслуженную. Вот только причина капитанского гнева крылась вовсе не в попытке сбежать, а где-то намного глубже, там, до куда даже сама девушка не могла бы дотянуться, хоть и хотелось. Хэвон всего на какой-то миг почувствовала, как важно для неё самой узнать что именно произошло в прошлом стоящего перед ней мужчины, ведь то, что помнила она, могло вызвать обиду лишь с её стороны. Повисла тишина. Никто из присутствующих не решался сказать даже слово. Какой-то зловещий блеск в глазах капитана останавливал любого от необдуманных уговоров, заставляя десять раз подумать прежде, чем что-то сказать. Пусть в сказанном Хонджуном не читалось прямой угрозы, предупреждающая аура исходила от него самого. Злить капитана Destiny могли только сумасшедшие, жаждущие мучительной смерти и Хэвон, по своей самоуверенной глупости, уже два раза сыскала его немилость. Теперь же она ходила будто по гореизвестной доске, борясь с возможностью оказаться за бортом, выпрошенной своим же поступком. — Простите, что прерываю, но возможно вам что-нибудь удалось узнать? — тихий голосок в повисшей атмосфере звучал словно гром среди ясного неба. Сама Исыль ощущала себя скорее глупцом, полезшим на рожон нежели спасителем, решившим перевести тему в более спокойное и не менее важное русло. Но пути назад не было. Какая-то незримая надежда тлела в быстро бьющемся сердце, подталкивая девушку говорить и дать время подруге перевести дыхание. — Где искать того самого наставника? Все присутствующие обернулись на неловко мнущую платье Исыль, словно впервые за эту ночь вспомнили по какой причине здесь собрались. Понимая о чём пойдет речь, Хонджун предусмотрительно кивнул заинтересованно поглядывающему Джиёну в знак того, что их нужно оставить одних, а после устало облокотился о фальшборт. Рассказывать ничего мужчина не собирался, желая хотя бы сейчас остаться простым наблюдателем, да и ответ в шатре коварной пройдохи получал не он. Поэтому все карты в обсуждении негласно переходили к Сану, который лишь непривычно тяжко вздохнул, в попытке придумать как лучше поведать об отсутствии хороших новостей. — К сожалению, Провидица ограничилась лишь одной фразой — он ближе, чем ты думаешь. И всё. Никаких зацепок или подсказок, — парень не стал добавлять, что уже все возможные варианты успел обдумать, даже обернуться несколько раз, но ни в моменте, ни через время его светлую голову не посетило ни одно логическое решение. Перспектива вечного незнания и неустанных поисков не радовала, поэтому Сан решил попытать удачу среди сложившейся своеобразной команды. — Что думаете? Есть ли шанс вообще разгадать эту головоломку? Девушки молчаливо задумались, пытаясь очертить само понятие «ближе», но осмотревшись разок-другой обоюдно пришли к решению, что ближе, чем здесь, на палубе, уже просто не может быть. На такой ответ Хонджун скептически вскинул бровь, а Сан лишь понимающе покивал головой. Картина вырисовывалась совсем неутешительная, но кто же знал, насколько сильно догадки милых гостей окажутся правдой. — Шанс есть всегда, мой некогда смышлёный воспитанник, — знакомый голос возник будто из ниоткуда и принцу Морской Пустыни почудилось, что он стремительно сходит с ума. Но стоило ощутить уверенное прикосновение на правом плече, как детская улыбка озарила прекрасный лик. Это для остальных Ёсан был всего лишь незнакомым магом, из далёких подводных миров, но для Сана этот мужчина значил ничуть не меньше, чем семья, десяток лет назад утерянная и всё ещё очень любимая. Даже несмотря на все колкие замечания и своеобразные старческие шутки. — Разве я не ближе, чем ты думаешь, малец? Парень уж было хотел по-доброму возмутиться, ведь он ни раз смотрел по сторонам, оборачиваясь назад словно не видящий дорогу, но учитель опередил его. Всего за секунду светловолосый мужчина сменил милость на гнев, послав все самые отборные ругательства в сторону перемещений не в водном пространстве, но поймав испуганный взгляд притихших дам, выдал лишь неловкое «хехе». На самом деле, Ёсан отправился на поиски своего дорогого ученика ещё с того момента, как покорные волны передали послание, но то ли по воле Морской Богини, то ли из-за череды неудач на пути, он никак не мог напасть на след. Даром предвидения маг не владел, поэтому отыскать скрывающегося принца Морской Пустыни оказалось делом не из лёгких. Особенно если учесть, что Сан отправился решать проблему на пиратском корабле. — Вы и есть тот самый маг? — на удивление, голос снова принадлежал Исыль. Видимо, интерес преобладал над нерешительностью и девушка не стала томиться в догадках. Стоящий перед ними мужчина едва ли соответствовал образу в девичьей голове. По какой-то неведомой причине Исыль представляла наставника Сана иначе, с седоватыми словно туман волосами, броскими возрастными морщинами и уставшим взглядом, но ничего из этого не было. Появившийся из ниоткуда незнакомец скорее напоминал мужчину в самом расцвете сил, без тени преклонного возраста и с азартным огоньком в глазах. Неужели жители Морской Пустыни не стареют? — Да, я и есть тот самый маг. Кан Ёсан, к вашим услугам. А вы, прекрасная леди? — Исыль невольно засмущалась, потупив взгляд в деревянные доски. Леди её сроду никто не называл, а прекрасной и подавно, поэтому внезапный комплимент не только оказался приятен, но и расположил к причудливому мужчине. Девушка выдала своё имя без промедления, вдобавок сказав о чести познакомиться с кем-то столь могущественным как он. — Ваше имя так же чудесно, как и вы. А рядом с вами что за милейшее создание? Услышав манерные, да и к тому же ошибочные речи, Хонджун непроизвольно фыркнул, за что тут же схлопотал укоризненный взгляд. Ёсан не терпел, когда его перебивали или как-либо ещё отвлекали, даже если виновником был сам капитан славной Destiny, о котором, к слову, изгнанник был наслышан. Поэтому и знакомиться не спешил, желая уделить всё внимание девушкам, каждая из которой сыграет немаловажную роль в возвращении жемчужины. Такую простую истину мужчина понимал уже сейчас, почувствовав мощь, исходящую яркими всполохами от заинтересованно смотрящей Исыль. И вспомнил кое-что немаловажное для… — Юн Хэвон, подруга Исыль, — девушка постаралась натянуть на лицо доброжелательную улыбку, но получалось скверно. Сейчас её пребывание на корабле висело на волоске, который она своими же руками натянула до предела. То, что Хонджун отошёл в сторону и молчит, совершенно не значит, что появление светловолосого мужчины что-то изменит. Какие уж тут улыбки. Но по неизведанной причине надежда внутри девушки всё ещё жила, тем самым помогая держаться и не поникнуть окончательно. Да и раз искомый маг наконец-то перед ними, нужно попытать удачу и спасти ни в чём не повинную Исыль. — Уважаемый Ёсан, сможете ли вы помочь моей подруге? Пожалуйста, это вопрос жизни и смерти. Маг хотел пошутить насчёт обращения к нему, но стоило только услышать продолжение просьбы и взглянуть в глаза молящей о помощи Хэвон, сразу же стал серьёзным. Его не нужно было вводить в курс дела — имея послание волн, гоняясь за призрачно исчезнувшим наследником, и вспомнив одно из древних пророчеств, мужчина без труда нарисовал в голове картину. Жемчужину, которая выбрала кристально чистый сосуд на суше, нужно вернуть на её законное место, иначе быть беде. Вот только само возвращение займёт ни день, ни два, и даже не неделю, — впереди долгий путь, который ребята должны будут пройти вместе, раз их судьбы оказались сплетены украденным сокровищем. — Вы сами ей поможете, госпожа Хэвон. И ты, Сан. И даже вы, грозный капитан Destiny. Но а пока, я хотел бы отдохнуть. Знаете ли, после всех этих перемещений чувствую себя на несколько сотен лет старше, — Ёсан показательно зевнул, ожидая реакцию новый знакомых и не просчитался. Девушки удивлённо переглянулись, а после выдохнули, получив наконец-то шанс на разрешение гнетущей проблемы. Сан удовлетворённо улыбнулся, обнимая мага благодарным взглядом, в душе радуясь, что всё-таки ситуация может иметь позитивный исход. Только Хонджун остался недоволен, цепляясь за то, что в будущую помощь была включена Хэвон, которую он на корабле оставлять не планировал. Да и почему они должны ждать? Устали все из находящихся здесь, но отдыхать никто не спешил. Сначала дело, потом всё остальное. — Чувствую, что не смогу уснуть под сверлящим мою спину взглядом. Поэтому так уж и быть, расскажу. Но, капитан, не найдется ли местечка поукромнее? Хонджун раздражённо кивнул, чувствуя, как старый всезнайка попросту издевается. Палуба была безлюдная настолько, насколько и пространство вокруг. Это остров Падших жил свою ночную жизнь на полную мощность, Destiny же и оставшиеся несколько пиратов давно уже спали, не считая несущего вахту. Но раз наставнику Сана угодно уединиться, так тому и быть, главное, чтобы наконец-то рассказал что нужно делать и когда уже все вернутся к нормальной жизни. Мужчина искренне надеялся, что это случится раньше, чем он сойдёт с ума.

***

Закручивающиеся в причудливом танце благовония, игриво вмешивались в спертый воздух в шатре. Дурманящий запах обволакивал и гипнотически кружил голову мужчины, без особых усилий заполнял собой, оседая где-то на подкорке. Чон Уён по-свойски раскинулся в кресле в углу полутемного убранства шатра, пока его потрепанный временем китель, небрежно сброшенный, покоился на спинке. Пират пришел сюда знакомой дорогой за знакомым ему наизусть утешением. Обычно мужчина находил странное удовольствие в наблюдении за силуэтом Провидицы, пока та занималась ворожбой над стеклянным шаром. Его привлекали изящные движения тонких пальцев, неспешно рассекающих пламя свеч, обросших восковыми каплями. Картинно вскинутые брови, придающие острым чертам лица плутовки очаровывающий шарм. Полуоткрытые пухлые губы, шепчущие ни то заклинания, ни то проклятия на неведомом Уёну языке. Мерно вздымающаяся грудь в атласных, маняще струящихся, и таких лишних для глаз мужчины тканях. Он знал, что это напускное театральное представление, которым Розали баловала его, давно подметив, что её любовнику это приносит диковинное наслаждение. У каждого свои слабости, кормить которые бывало полезно — за хорошее представление полагалась щедрая плата, брать которую Провидица предпочитала сполна. Но сегодня ночью напряжение считывалось в каждом движении пирата. Исходило оно даже из глубины чернеющих глаз, осязаемо давило, окутывая своей гнетущей аурой вместо жарких объятий, которые Розали давно привыкла получать от этого мужчины. И никуда уходить не собиралось. — Ты виделся с ним, не так ли? — Провидица заглядывала, кажется, даже не в глаза своего ночного гостя, а в самую душу, как умела только она — бесстыдно назойливо, не оставляя возможностей отвернуться или хотя бы даже прикрыть веки. Она будто замедляла время вокруг, делая центром всей вселенной их двоих, вот так просто усаживаясь на колени мужчины. Уёну всегда нравилась её решимость, раззадоривающая его и без того буйный нрав. Ответом на, казалось бы, обыденный вопрос послужила усиливающаяся на бедрах женщины хватка. Пусть пират и был слаб перед телом чертовки, но своим разумом предпочитал распоряжаться самостоятельно, не пуская её слишком далеко. Он перехватил инициативу чуть быстрее, чем хотелось властолюбивой гадалке, терзая девичьи губы влажным поцелуем. Честно говоря, прямо сейчас Уён хотел бы не вести разговоры о ненавистном Ким Хонджуне. Но знал, что игнорировать не выйдет ни любопытство Провидицы, ни своё собственное распаленное от короткой встречи нутро. — Всё идёт по плану, правда же? — горячее дыхание женщины опалило щёку. А по плану ли? Несколько дней назад Уён готов был рвать и метать от осознания того, что его выверенный до мелочей замысел полетел к чёртовой матери. Стоя на часовой башне небольшого портового города, где условился о передаче жемчужины, он проклинал изворотливых морских гадов, предавших его доверие и тугой мешок золотых в качестве залога за идеальное ограбление хранилища Морской Пустыни. Обещая себе лично найти и линчевать жалких воров, он смотрел на исчезающую в тумане Destiny, сжимая кулаки до белеющих костяшек. Но Чон Уён не был бы Чон Уёном, если бы не умел находить выход из любых, даже самых непредвиденных обстоятельств. Отступать так просто не было в его природе. Обладая недюжей смекалкой, непреклонным упорством и парой козырей в рукаве, пират собирался достичь желаемого любой ценой. Если ему придётся раньше намеченного встретиться со старым знакомым, одна мысль о котором желчью оседала на корне языка, он не преминит удавить того своими руками. Так что, какой бы стороной к настырному капитану Desire не поворачивалась госпожа удача, он принудит ту работать на себя, покорит и заставит склонить голову пред собственным станом. В конце концов, смерть самоуверенного Хонджуна ведь тоже давно его цель, но всему своё время. — Твоими стараниями, дорогая моя, — мужчина по-хозяйски притягивал податливое тело Розали ближе, заставляя выгибаться под напором сильных рук. Он мог чувствовать как быстро бьётся её сердце, касаясь губами тонкой кожи на изящной шее. Провидица была его преимуществом. Найденным по счастливой случайности неогранённым алмазом, который пират поспешил отшлифовать под себя, даруя жадной до ласки и восхищения женщине своё внимание и тепло. Слепую веру в то, что завоевала и подчинила его сердце. — Ты ведь отдашь мне его? — хищный блеск в глазах плутовки был знаком мужчине. Это желание обладать он понимал как никто другой. Уён мог бы даже испытать собственническое разочарование или укол ревности, когда женщина так отчаянно отдавалась страсти вместе с ним, мечтая совсем о другом. Не будь она всего лишь инструментом в руках пирата. — Как и договаривались, — мужчина давал ответ, который требовался Розали сейчас больше, чем вдох накаленным до предела воздухом, туманя последние остатки здравого рассудка, утаивая самое главное условие их сделки. «Если не умрёшь раньше».