Halargian world.

Крупный мегаполис проглатывал тебя с потрохами, не зацикливаясь на каждом человеке по отдельности, но в крошечном горном городке не было бы места, где бы тебя сочли за незнакомца. Кенни знал каждый куст, за которым нередко с парнями приходилось наблюдать за кем-то; каждый дешёвый магазинчик, в котором их родители стремились сэкономить деньги на пародии под оригинальные продукции; каждую помойку, которая зачастую служили домом для бездомных. Все знали мальчика в оранжевой парке, но никогда не обращали на него настоящего внимания. Пропади он - что бы изменилось? Скорее всего, Эрик бы не сильно был бы опечален утратой объекта для задирок, ведь его вечной жертвой оставался Кайл. Их конфронтации выросли бы с ними самими - до самой старости Картман ущемлял бы разные национальности, а Брофловски вводил бы долю рациональности в чужую голову. И дополнял бы эту картину Стэн, расположившийся между конфликтными сторонами и по привычке щупающий себя за переносицу, жмурясь. Но нужен ли был этим троим Кенни? Оборванец, сделающий всё за лишний доллар. Любитель всего, условно, прекрасного в человеческом теле. Смышленный не по своим годам ребенок, желающий испытать новую дозу адреналина в очередной авантюре. Ответ лежал на поверхности, но МакКормик продолжал стоять вместе с парнями около уже ставшего родным дорожным знаком, обедать с ними за одним столом и смеяться из-за очередной эмоциональной паузы Гаррисона. А затем Кенни начал умирать не только на яву, но и во снах: и тогда в нем что-то замкнулось. В воображении перед его последним вздохом рядом находилась изящная девушка с великолепными формами, но никак не его друзья. Конечно, это можно было оправдать зацикленностью МакКормика на вещах сексуального характера, но люди всегда встречали в своих снах тех, с кем они знакомы, хоть и кратковременно. Он подсознательно был отстранён от Стэна, Кайла и Эрика. И, продирая пересохшие от нехватки влаги глаза по утру, Кенни закрывал лицо руками, выслушивая очередные скандалы родителей. Отдалённые реплики содержали в себе мысль о том, как придется обустраивать дом под нового ребенка в семье, и тогда Кенни осознавал, что единственный выход в его ситуации - отвечать за самого себя, не надеясь ни на кого. В поисках очередного заработка ноги привели его в автомастерскую. Аромат выпечки рядом располагавшейся закусочной тоже сыграл немаловажный фактор. Потрепанный рюкзак с одной-единственной ручкой внутри и горящие надеждой карие глаза - вот, что увидел механик, открывающий ворота своего скромного гаража. Рассвет только-только озарял белоснежные макушки елей. - Не опаздаешь ли в школу, парень? Это был первый человек, которого Кенни не видел в округе. Заинтересованно приглаживая свои по-смешному вьющиеся усы, на вид казалось бы гигант, а существенной разницы в росте никто не отменял, оказался простодушным дядькой лет пятидесяти. В Южном Парке были и лицемеры, и нравственные калеки, но ни одно из этих понятий не подходило бы к этому мужчине. Придерживая руками велосипед по правую сторону от себя, МакКормик фыркнул и ответил сквозь свою парку: учеба учёбой, а транспорт важнее! - Забавный ты, - оценивающим взглядом тусклых глаз, мужчина осмотрел слетевшую со своего места цепь и отступил вглубь гаража, открывая ящики с нужными инструментами. Он взмахом руки указал, куда поставить велосипед, но удивился, когда Кенни жадным расспросами вынудил его научить МакКормика процессу по замене различных деталей в велосипедах. Мужчина работал в одиночку, и благодаря любознательному обществу в виде этого ребенка мотивация развивать свой бизнес стала еще выше. Цепь была заменена, а Кенни не мог уняться с изучением основ починки " железного скакуна ". Энтузиазм понравился механику, тем более, приобрести заинтересованного в своей деятельности сотрудника было бы неплохим скачком в развитии автомастерской. - Не хочешь работать здесь на полставки? * Было ли удивительно найти такого же мученика, как сам Кенни, прямо в нескольких метрах от себя - в самом дальнем ряду на второй парте, с брелком в виде кошки на рюкзаке и мечтательным взглядом в окно? Баттерс после череды событий стал мелькать рядом с привычной четверкой гораздо чаще, в основном из-за нелепых затей Картмана, от которых отказаться не мог только слабохарактерный. Но Стотч не всегда был мягкотелым в периоды особых кризисов: по крайней мере, стоило услышать его мнение по поводу того, как Лексус бросила его. Стэн мимоходом рассказывал про тот случай, и в голове Кенни вместо формулирования совета насчёт разбитого Венди сердца друга рисовался миниатюрный, весь сжимающийся под светом фонаря силуэт Баттерса. Даже в таком отвратительном виде он мог поделиться мудрой мыслью с окружающими. И тогда Кенни взглянул на Баттерса под другим углом. Несмотря на разного рода издевательства, пережитые Стотчем, тот не отвернулся от общества, а наоборот, с раскрытыми руками шёл к нему навстречу. МакКормик всегда задавался вопросом: почему этот мальчишка с его сумасшедшими родителями был их полной противоположностью? Кенни проклинал этот несправедливый мир, пока Баттерс расплывался в любви ко всему живому. - Кенни, место рядом с тобой свободно? На бедняков всегда смотрели свысока, некоторые брезговали вовсе с ними контактировать: разумеется, какой бы стол в школьной забегаловке МакКормик не занимал бы, от него бы шарахались, как от зараженного бубонной чумой. Однако даже Эрик, спорящий на двадцать баксов про то, что к самому бедному ученику даже инвалид не сядет, был удивлен Баттерсу, покорно ожидающему ответа Кенни с подносом в руках. Руки, сминающие от скуки, а может от голода, коричневые руковицы, благосклонно похлопали по скамейке, приглашая сесть. При этом из под оранжевой парки не было произнесено ни единого слова. - Не представляешь, как долго я стоял в очереди, чтобы получить эти пышки! Конечно, за это время все столы заняли, но хорошо, что ты разрешил мне присоединиться к твоей компании! К слову, я так волнуюсь за сочинение на следующем уроке... Увлеченного собственным монологом Баттерса остановило урчание чужого живота, и он взглянул на пространство перед Кенни. Стол был абсолютно пуст, а многозначительный взгляд карих глаз остановился на выпечке, которую так долго прождал и получил Баттерс. Сахарная пудра, словно снежное покрывало на горной верхушке, и золотистый, совершенно не чёрствый вид поднявшегося теста в совокупности с пряным запахом дурманили разум изнеможденного Кенни. Если Гаррисон задаст написать эссе на тему любимой вещи, то МакКормик во всех подробностях распишет, как мучная продукция этой захудалой школы сможет вытащить с того света. А ведь он действительно мог погибнуть из-за недельного голодания, если бы Баттерс не соизволил к нему подсесть. Вид еды заставлял еще функционирующие рецепторы работать так, как никогда прежде. Стотч наблюдал, как непроизвольно смыкаются чужие челюсти и как часто Кенни проглатывает вырабатывающуюся слюну. И это никак его не пугало - он с той же добродушной улыбкой, с какой всегда разговаривал с другими, быстро поделил плюшку на две ровные части и протянул МакКормику. - Держи, мне не жалко. - как по сигналу, Кенни схватил предлагаемое и проглотил сразу же, почти не пережовывая. Желудок впервые за долгое время возобновил работу, и приятная дрожь пробежалась по телу. МакКормик потянулся, разминая затекшие мышцы, и пробубнил благодарности своему спасителю. Тот лишь одарил его скромным смешком и придвинул ближе поднос с другой едой: понимал, что одной пышкой сыт не будешь. Кенни удивлённо вскинул брови, на что Баттерс пожал плечами, оправдываясь тем, что не голоден, и вовлек МакКормика в очередной несерьёзный разговор: в этот раз спектр негодования был направлен на неинтересно раскрытый сюжет игры из эпопеи Hello, Kitty! И, честно говоря, Кенни заинтересованно слушал чужой рассказ. Впервые что-то зацепило его внимание помимо стычек Картмана и Брофловски. * Кто бы мог подумать, что эти двое смогут так быстро спеться? Где у Баттерса не хватато духа перелезть через забор на ферму и погладить очаровательного телёнка, Кенни брал его за талию и приподнимал над землей, и тогда Баттерс подзывал животное, просовывая через щель руку с угощением, потом приглаживая пушистую макушку телёнка; где у МакКормика возникали конфликты с другими людьми, Стотч всегда дипломатично предлагал компромисс для обеих сторон, конечно, зачастую в пользу Кенни, и тем самым спасал МакКормика от тумаков. Но если бы его тело и было покрыто многочисленными ранами, Баттерс бережно обработал бы каждую спиртом и ваткой, приклеивая к покрасневшей коже пластыри с лесным узором. Уже в школе Картман донимал расспросами, с чего это вдруг бедняки принялись пропагандировать спасение экологии. Когда Кенни учащенно дышал во сне, Баттерс, не смыкающий глаз всю ночь и думающий о чем-то своем, баттерском, клал руку на чужой лоб. Пальцы скользили сквозь блондинистую чёлку и нежно массировали кожу головы. Так делала Линда в минуты, когда успокаивала сына перед первым походом в школу. Когда ещё не узнала о похождениях своего мужа и не утратила каплю адекватности. И каждая ночёвка в доме Кенни проходила так безмятежно. Баттерс ласковыми движениями успокаивал спящего МакКормика, надеясь, что тот не проснётся от чужих прикосновений и не посмотрит на Стотча, как на придурка. А сны со смертью перестали являться во снах - нет, это не значило, что Кенни смертельно не ранили там, но каждый раз на волоске от гибели его спасали чьи-то нежные руки. Из всего облика МакКормик чётко видел лишь их, а остальной силуэт был расплывчат. Однажды у Баттерса сломался велосипед. И он прекрасно знал, к кому обратиться: со всей школы парни и не только отвозили свое двухколесное чудо к Кенни. Тот брал за свои услуги дёшево, а с девушек и вовсе ничего, правда, он предлагал им другой способ оплаты. Но это были лишь слухи, и Стотч был уверен, что у МакКормика осталось последнее чувство достоинства! Мужчина с забавными усами оторвался от осмотра внутренностей капота машины, водитель которой стоял рядом и прикрывал глаза от слепящего весеннего солнца, когда Баттерс кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание. - Здравствуйте, мне.. - но продолжить ему не дали, потому что мужчина махнул в сторону, даже особо не заостряя внимания на крошечном мальчонке. - Малыш, я немного занят, все вопросы к Кенни. Он там, в гараже, если только не назначил себе преждевременный отпуск. - и главный механик вновь вернулся к своему занятию, иногда недовольно споря со своим клиентом. И тогда Баттерс оказался на пороге гаража, нелепо держа рядом с собой велосипед, выглядящий не лучше, чем он перед приступом тошноты. Казалось, будто в помещении было ни души, но пройдя чуть дальше, Стотч наткнулся на груду банок из под кофе, наполненных гайками, а за ними - на Кенни. Он не был похож на себя обычного: по крайней мере, привыкнуть к его открытому лицу было достаточно тяжело. Рукава оранжевой парки были перевязаны на его талии, а челка собрана в один маленький хвостик. Выражение лица было сосредоточено, ведь Кенни чистил инструменты, которыми, наверное, недавно пользовался его начальник-коллега. Обратив внимание на чьи-то шаги, МакКормик вяло посмотрел через плечо назад, намереваясь послать незнакомца далеко и надолго, и просто уставился на Стотча. - Тут уютно, - радостно отметил Баттерс, оглядываясь. - Все кажется таким домашним. Особенно ты. Не знаю никого другого, образ которого бы эта обстановка так сильно дополняла, как тебя! - Лео, - Кенни положил инструменты на табуретку рядом с собой, проводя тыльной стороной ладони по щеке. Он тщательно вглядывался в нового клиента, быстро моргая глазами, а затем перевёл взгляд на то, с чем Стотч пришел. - Верный скакун начал подводить хозяина? Чистая речь МакКормика вызвала волну мурашек по телу. Баттерс и представить себе не мог, насколько глубоким может быть чей-то голос. - Эм.. ну, мне тяжело стало тормозить. - словно скороговоркой сказал Баттерс. Кенни кивнул больше самому себе, нежели собеседнику, и поднялся с места, оттряхивая джинсы от различного рода грязи. Он осторожно обогнул конструкцию из банок рядом с собой и вышел на свет, щурясь и ища на полу где-то Богом забытые пласкогубцы. - С твоей бережливостью я поражён этому заявлению. - снимая калипер с заднего колеса, Кенни разжал штопорную шпильку и вытянул её, доставая изношенные тормозные колодки из калипера. Он отложил их в отдельное место, а другие детали осмотрел, слегка прочистив их. На замену старым пришли полуметаллические, совершенно новенькие колодки, которые с лёгкостью проскользнули в калипер. Закручивая шпильку, как последний штрих, Кенни установил тормозной диск на свое законное место. Теперь осталось проверить исправность работы велосипеда, но в этот момент Баттерс, стоявший в стороне и изучавший настенный плакат, совершенно не следил за процессом починки. МакКормик тихо подобрался к спине Стотча и вытянул вперед голову, чтобы обдать его ухо тёплым дыханием. Баттерс мигом пришел в чувства и весь покрасневший повернулся к Кенни. - Так какими судьбами тебя ко мне принесло? - Кенни сложил руки на груди и с лёгкой ухмылкой наблюдал за последствиями своих действий: прежде чем ответить, Баттерс настойчиво прилизовал свои волосы, смотря в сторону. Он был смущён. - Помнишь, неделю назад у нас организовали заезд велосипедистов? Ещё где была призом фотография с всемилюбимой рекламной актрисой. Она ещё в байкерском костюме была. Ну, на самом деле, в дополнение шел коллекционный игрушечный мотоцикл, ради которого я и участвовал в этом заезде, - Баттерс не знал, куда деть руки во время своего рассказа, поэтому сложил их в кулачки и начал легонько бить друг о друга. - И когда я проезжал последний круг до финишной черты, передо мной выскочила черная кошка. Я нажал на тормоза, но велосипед не слушался - и тогда меня занесло на обочину, где я оказался в глубоком сугробе. По-хорошему надо было проверить его работоспособность перед заездом, но отец запретил заходить мне в гараж после того, как я две недели назад уронил коробку со своими игрушками. Кенни смотрел то на Баттерса, то на плакат за ним, где красовалась та самая актриса в байкерском наряде. Пристрастие к этой бунтарской атмосфере МакКормик заметил ещё тогда, когда пендосы своим поведением ополчили против себя весь Южный Парк. Но он не мог подумать, что Стотч готов был разбить коленки только ради того, чтобы завладеть байкерской атрибутикой. - То есть игрушечный мотоцикл ты не получил? - Его отдали какому-то лысыму хмырю, - Баттерс тут же надулся, явно негодуя от этого факта. - Но он играл нечестно! С каких пор срезанный путь через переулки засчитывается, как полный круг? Ох. Баттерс не всегда понимал, как устроен этот порочный мир. Кенни подавил смешок от того, как даже негодующий Стотч мог казаться через чур милым. Его жалобу попросту нельзя было воспринимать серьезно, но МакКормик все же попытался войти в его положение. - Коллекционную продукцию можно получить за любую победу в мероприятиях, а ты достаточно активно отсылаешь свои прекрасные работы на официальные сайты. Просто дождись объявления о розыгрыше другого мотоцикла и порви всех! - Кенни гордо поднял гаечный ключ перед собой, словно являлся древнегреческим философом. Но затем указал инструментом на велосипед. - И, кстати, принимай работу. Баттерс скромно почесал затылок, слушая похвалу о своих рисунках, которые он размещал под различными конкурсами. Кенни верил в него, и этот факт наполнял сердце Стотча теплотой. Он не спешил садиться на своего двуколесного друга, а лишь подошёл ближе к МакКормику, пристально смотря на него. Худая рука потянулась к лицу Кенни и нежно провела по щеке, что-то стирая. Юный механик остолбенел и сосредоточился на ощущениях: это прикосновение что-то напоминало. Но не успел он сказать и слова, как Баттерс отстранился и подбежал к велосипеду, вывезя на улицу и пробуя его в действии. Кенни растерянно наблюдал за счастливым Стотчем, когда тот благодарил его и вручал пять долларов, как плату за работу, а затем радостно махал ему на прощание. Он даже не смог сказать, что его услуги стоят два доллара, а не пять. Потому что руки Баттерса спасали его от смерти во снах. * - Кен, когда я могу открыть глаза? - жмурящийся Баттерс сидел на заднем дворе Кенни в предвкушении. Затея МакКормика была настолько заманчивой, что Стотч даже согласился сбежать с последнего урока! Снег захрустел под давлением чего-то тяжелого, и послышалось перекатывание колёс. Кенни остановился в нескольких шагах от Баттерса, шурша чем-то похожим на плёнку. Нельзя было представить, что именно происходит прямо перед тобой, опираясь только на слух. - Сейчас, - МакКормик снял капюшон, наедине с Баттерсом он стал делать это гораздо чаще, и усмехнулся, когда на него уставились два округленных глаза. Один, похожий на кристально чистый бриллиант, а второй, немного поблекший, но не потерявший от этого ни капли красоты. - Гляди, что я получил от старика. МакКормик разделял неподдельное удивление Стотча, когда в начале месяца его начальник притащил в салон совсем убитое корыто, которое даже мотоциклом толком не назовёшь. Но не это было самым интересным: мужчина продемонстрировал это Кенни и дал первое полноценное задание, которое заключалось в том, чтобы собрать этот мотоцикл с нуля, и тогда МакКормик получил бы двойную зарплату за этот месяц. И тогда Кенни начал искать детали по всему городу, иногда находя их на помойке или же внутри давно оставленных кем-то машин. Где-то приходилось включать смекалку, чтобы из частей одной вещи сделать совершенно другую. Сидушку МакКормику пришлось мастерить с нулевым представлением о том, что в ней должно находиться. На днях задача была полностью выполнена, и пред главным механиком предстал прототип самого первого мотоцикла. То есть, велосипеда с небольшими модификациями. Кенни угробил достаточно времени на то, чтобы общий вид транспорта казался презентабельным, поэтому под его глазами образовались тёмные круги. Мужчина долго обходил детище своего работника, много раз проверял двигатель с коробкой передач и в конце концов удовлетворённо кивнул. 《Придя сюда, ты попросился быть моим ассистентом, а теперь посмотри, каких успехов ты добился своими же руками. Этот мотоцикл отныне принадлежит Кенни МакКормику.》 Правда, когда Кенни перекрашивал основной корпус в красно-чёрный цвет, в его мыслях были лишь восхищенные рассказы Баттерса о том, как в будущем он будет рассекать бесконечные дороги Америки на своём Харлее. - Он почти похож на ту коллекционную фигурку! И правда, Кенни попросил Кайла узнать о том игрушечном мотоцикле и при ремонте этого транспорта пытался отталкиваться от его внешнего вида. Баттерс вскочил с земли и быстро оказался рядом, рассматривая мощные шины и удивительно красивый черный руль. Он перевёл блестящие щенячью радостью глаза на Кенни, и тот долго не мог смотреть в ответ, потому что только сейчас осознавал, что пал жертвой этого гетерохромного взгляда. - А как именно здесь все устроено? - Стотч неожиданно вскочил на сидушку и наклонился вперед, теряясь в многочисленных деталях на руле. - Именно у твоего мотоцикла? Если контраст в их росте был немного заметен, ведь Кенни был на пол головы выше Баттерса, то теперь их лица находились на одном уровне. МакКормик приблизился в плотную к мотоциклу и седоку на нем. Он медленно объяснял, что плавный поворот ручки газа подаёт топливо в бак и трогает транспорт с места. Баттерс снова не слушал его, теперь отвлекаясь на движение чужих губ. И на этой ошибке его поймали: Кенни быстро заметил продолжительное молчание Стотча и уставился на него. Кажется, нагревание топлива могло произойти не только внутри бака мотоцикла. Первым чужие губы поймал Кенни, почти совсем ими не двигая и будто бы просто чмокая Баттерса. Впрочем, на этот раз выражения лица Стотча не кричало о том, что эти проделки поставили его в неловкое положение. Наоборот, оно было чуть покрасневшим и уверенным. Словно Баттерс готов был поцеловать его снова, но теперь с собственной инициативой. Так произошло. Однако Кенни играл грязно, несильно прикусывая мягкие губы Стотча и издавая неприличные причмокивания. И в этот раз Баттерс действительно смутился, когда МакКормик отстранился от него с наглой ухмылкой и облизнул собственные губы. Боженьки, сам того не осознавая, Баттерс стал пендосом.