— Кай! — на лице мальчика уже начали течь слёзы, ибо он сам видел как будущий мастер огня тянется рукой к острозубу. Кай даже не собирался спасать Ллойда. Но у ребёнка была всё ещё какая-то надежда на то, что мастер огня одумается и решит спасти малыша — Кай, пожалуйста! — слёзы уже лились ручьем, уже и так понятно, что предпочтёл выбрать мастер огня.
Шатен взял в руки клинок-острозуб. И в тот момент он даже не посмотрел на Ллойда, но зато прекрасно слышал его крики о помощи, и прекрасно слышал то как малыш плачет. Но чувствует он хоть какую-то вину перед ним, или перед Гармадоном?
«Кай, пожалуйста!», наверное последнее что сказал Ллойд, ибо больше мастер огня не слышал какие-либо крики или даже детский плач. Детский плач, который он будет помнить до конца своей жизни. До своих последних дней.
Тяжело вздохнув, мужчина перепрыгнул с одного камня на другой, ибо тонуть в лаве не хочется от слова совсем. И так раз за разом, перепрыгивая с камня на камень, так он и приблизился к выходу. До этого, выход был закрыт камнями, но сейчас он практически полностью открыт, только главное перебраться через камни, чтобы выбраться и выжить…
*△*
Кай сидел перед столом. Он вовсе не хотел есть. Он даже не притронулся к еде, не смотря на то, что выглядит блюдо аппетитно. Он не ест уже несколько дней. Может это связано с тем, что в глубине души он чувствует вину?..
— Кай? — Ния положила столовые приборы обратно на стол, наведя взгляд на своего брата — Ты всё ещё чувствуешь вину?
Кай молча кивнул. Все за столом и так знали про кого речь.
— Ну, ты же сам сказал что у тебя не было шансов его спасти, так что успокойся и ешь. Нам всем будет его не хватать. — в ответ Кай тяжело вздохнул, после чего молча ушёл. Он ничего съел… — Ну как хочешь, мне больше достанется.
Кай спокойно шёл по тихому, тёмному коридору. Спокойно он шёл до тех пор, пока не услышал странный шорох позади себя. Повернувшись, шатен никого и ничего особого и подозрительного не увидел. Наконец вернувшись в свою комнату, красный ниндзя лёг на кровать, стараясь заснуть. Живот скручивало, голова буквально горела и болела. Какое-то неприятное чувство в глубине души не давало ему покоя. И какое-то неприятное чувство того, что он не один в этой комнате. Будто тут есть кто-то ещё, хотя он прекрасно понимает и даже знает, что тут, кроме него, больше никого и ничего нет. Красный ниндзя прекрасно понимает что это всё обман, это чувство у него есть только потому, что он не спас тогда малыша, несмотря на то, что у него была на это возможность. Он просто солгал всем. Нагло солгал о том, что не мог спасти Ллойда, хоть он мог его спасти. Он также солгал о том, что чувствует вину. Не чувствует он вину. Но что-то мешает ему жить…
Лжец.
И наконец он заснул…
*△*
Открыв глаза, Кай увидел перед собой клинок-острозуб, который он когда-то предпочтёл выбрать вместо Ллойда. А сзади, недалеко от Красного Ниндзя, был слышен плач ребёнка. Ни о чём не подозревая, Кай начинает тянуться за клинком.
— Ты в реальной жизни не спас меня, и даже тут ты не собираешься меня спасать? Кай, пожалуйста! — Ллойд буквально рыдает, вся его надежда медленно испаряется, ибо дитё уже начинает понимать, что Кай даже в своём сне не собирается спасать его — Ты ужасен! — со слезами на лице кричал Ллойд.
Внутри всё начинает медленно сжиматься, появляеться ком в горле, живот начинает болеть с каждой секундой всё больше, больше и больше. Повторит ли он свою ошибку в этот раз? Спасёт клинок-острозуб или Ллойда?
Кай повернулся в сторону Ллойда, в этот же момент клинок по-тихоньку спускался в лаву. Перепрыгнув с камня на камень, будущий мастер огня приближается к ребёнку.
— А…? Кай? — Ллойд перестал плакать, увидя как «старший брат» приближается к нему. В глазах ребёнка появились искры и надежда на то, что его спасут хотя-бы здесь.
И наконец-то шатен оказался на том же камне, что и Ллойд. И несколько секунд ещё не успели пройти, а красный ниндзя уже взял на руки ребёнка и прижал его тело к себе, чтобы тот не выпал из его рук в лаву.
— Блять… — Кай смог спасти Ллойда, но он не мог выбраться и спасти обоих, и его самого, и Ллойда. Выход из храма открыт, но путь к выходу полностью находится под лавой. То есть выбраться отсюда уже невозможно. Только чудо поможет им. — Ллойд.
Сын Гармадона уткнулся носом в плечо Кая, тихо хмыкая носиком.
И вот сейчас камень, на котором они находятся, утонет и они умрут. Как вдруг Кай начал чувствовать сильный и большой ком в горле. Голова начинает раскалываться от ужасной боли. «Кай!», в глазах всё расплывается, мужчина практически ничего не слышит, только звуки горящей лавы и крики ребёнка.
*△*
Как только он проснулся, Кай начал чувствовать сильную боль в голове. Эта боль в голове даже сильнее той, что была во сне. Он буквально может закричать от боли в любой удобный и неудобный момент, пусть лишь голова начнёт болеть ещё хоть чуть-чуть сильнее.
Шатен лёг на спину, тупо начав смотреть в потолок. Он не может сейчас хоть о чём-то думать, голова и так горит, не хватало ещё лишних мыслей, которые как-либо будут связаны с одним человеком, который толком даже не успел вырости.
В глубине души Кай сожалеет о своём поступке, он мог спасти ребёнка, но спас клинок. Да, теперь Пайтор не сможет освободить Великую Поглотительницу. Но кто знает, что если клинок мог просто утонуть в лаве и никто бы его там не нашёл? Кай мог спасти Ллойда и его бы не мучала боль. Совесть пока что не мучает… Пока что.
Но опять шатен переживает в-первую очередь о себе, он думает о том, что если бы он спас Ллойда, его перестала бы мучать боль. Он не думает о том, что ребёнок потерял будущее, он думает о том, что он сам бы перестал мучаться. Но лишь в глубине души его волнует Ллойд. Но это только в глубине души…
Сколько раз бы Кай не крутился на кровати, как бы он не крутился, заснуть он никак не мог. Он не мог заснуть от слова совсем, боль в животе и в голове не давала ему это сделать. Кай мог бы принять обезболивающее, но в летучем корабле обезболивающее закончилось, а новое ещё не купили. Поэтому у Кая есть два выбора:
либо мучаться от боли до самого утра, а может и дольше, либо пойти в аптеку и купить обезбаливающее.
Конечно Кай выбрал второй вариант, мучатся от боли никто, кроме мазохистов, не захочет. Кай не мазохист.
Кай начал собираться в аптеку, но на всякий случай шатен решил взять с собой своё оружие, ибо уже поздно, всякое может случится, пока он будет идти в аптеку за обезбаливающем.
После принятия обезбаливающего Кай лёг спать. Прошло тридцать минут, а он так и не заснул. Каждые пять минут меняет объект на который смотрит. Иногда потолок, иногда стена. Кай уже успел забыть сколько дней с того момента прошло. Вроде бы три дня, может четыре. Возможно даже неделя, но Красный Ниндзя всё ещё чувствует вину перед Ллойдом. Хотя как можно чувствовать вину перед мёртвым ребёнком?
Живот резко начал болеть ещё сильнее, Кая буквально может стошнить в любой момент и всё из-за того что не ел… Сколько дней? Всё это время он отказывался есть, и это привело к таким последствиям. Но он же знает что это только часть последствий. Понимает, что судьба может сделать что-то и хуже. Но продолжая думать, что он сделал вполне правильный выбор, он делает себе ещё хуже. Сам себя вешает на колючую проволоку, подчинясь посмертному судье.
Кай повернулся лицом к стене, закрыв глаза, продолжает попытки «отключить» свою голову, лишь бы перестать думать о ребёнке, потерявшему своё будущее из-за решения другого человека. Который поступил как монстр. Ниндзя это понимает, но не принимает это как правду, как факт, думая что прав. Но совесть же мучает, значит что-то не так.
Упёртый баран и лжец.
— Давай, Кай. Давай, заплачь, давай. Ты же не виноват? — тихий, детский и милый голосочек раздался по всей комнате эхом — Или ты признал свою вину?
— Отстань. Ты ненастоящий Ллойд, ты моё воображение. А значит ты никто, и ты не должен мне мешать спокойно жить.
Спустя несколько секунд мужчина услышал печальный, но всё же детский смех.
— Если я твоё воображение, значит твой мозг мешает тебе жить, а это значит что ты сам мешаешь себе жить.
После этих слов Кай всё же открыл глаза и повернулся лицом к источнику звука. По середине комнаты, на стуле, сидел его новый кошмар, ребёнок, которого он не спас. Ллойд Монтгомери Гармадон.
По всему телу начали бегать мурашки, да, он знает что это всего лишь его воображение, но это воображение слишком сильно постралось, ибо картина перед ним слишком реалистична.
—Повторю свои слова, Ллойд, отстань.
Ребёнок отрицательно помахал головой в ответ на слова Кая, и сразу же начал смотреть на него грустным выражением лица, а-ля «ты не спас меня, теперь ты будешь мучаться и страдать всю свою ничтожную, короткую жизнь, жалкий щенок в красном кимоно».
Ещё несколько минут они глядели друг другу в глаза, но потом Кай полностью укрылся одеялом. Лишь бы не видеть то, что сделало его воображение.
— Закрываешь глаза на свои проблемы? Кто знает, может я призрак, который хочет отомстить тебе за то, что ты не спас меня? — продолжал говорить Ллойд, чтобы разбить сердце Кая на осколки. Чтобы наконец-то, кое-кто сделал нужное ему действие. — Ты ведь понимаешь, что виноват в моей смерти. Ты понимаешь, что сделал неправильный выбор, но полностью признавать это ты, почему-то, не хочешь. А почему? Что я такого сделал тебе, что ты решил спасти клинок, вместо меня, а потом не признавать свою вину в том, что я умер? Разве я виноват в том, что я тебе чем-то не угодил, и не понравился? Я совсем ещё малыш, ты должен был спасти меня, Кай! Почему ты не спас меня?
Сам же Кай был готов вырезать себе уши, стать глухим, или просто сделать всё что угодно, лишь бы не слышать как ноет Ллойд, который был придуман его воображением.
— Пожалуйста, заткнись уже!
Сын лорда грустно опустил голову, и начал громко плакать, чтобы один человек в этой комнате точно услышал его.
— Блять, заткнись!
— А? Зачем ты материшься перед ребёнком?
— Ты? Ребёнок? — Кай встал с кровати, и впритык встал к ребёнку — Ты всего лишь часть моего воображения, ты далеко не рёбенок. Возможно у меня началась шизофрения, и ты лишь её часть. Так что… Заткнись. Я могу сделать с тобой всё что угодно, и твоих криков, кроме меня, никто не услышит! — от сказанных ранее слов у Ллойда потекли слёзы по лицу.
— Но я ребёнок, что я такого сделал именно тебе?
Из-за всей этой ситуации у Кая начала болеть голова ещё сильнее. Из-за боли в голове, также начали болеть и глаза. Спустя лишь мгновение Кай уже сидел на полу. Он был готов буквально закричать от этой ужасной боли, которая расширяется на всё тело. Он уже сошёл с ума, раз разговаривает с Ллойдом, а сейчас он сходит с ума ещё сильнее.
Кай наклонил свою голову на колени ребёнка, может это успокоит его? Если он попросит прощения у ребёнка, то прекратятся ли эти мучения? Может тогда уже и успокоится совесть Кая?
Как всегда думает о себе.
— Пожалуйста… — будущий мастер огня тяжело вздохнул — Прости… — неуверенно продолжает говорить ниндзя — Да, я виноват. Я признаю, что сделал неправильный выбор, я должен был спасти тебя, а в итоге лишил тебя будущего.
В ответ тишина и громкое молчание… Кай поднял голову, чтобы посмотреть на лицо своей проблемы, но там уже никого не было. Его голова тупо лежала на стуле. Он даже не почувствовал разницу.
Наверное, это та ночь, когда ему стоит серьёзно задуматься над тем, а прав ли он в том, что сделал правильный выбор, и спас клинок, а не Ллойда.
*△*
Для кого-то прекрасное утро, а для кого-то пустое утро.
После завтрака все ушли. Остались только двое. Кай и Гармадон. В свою же очередь Гармадон злобно смотрел на Кая, но все же молча ушёл. Осуждающе смотря на Кая, конечно же.
Парень продолжил сидеть за столом, ибо больше ничего не оставалось делать. Просто смирится с пустотой внутри души. Ещё с утра у него нет ничего в душе, он ничего не чувствовал. Он даже спокойно поел, поэтому остальные в команде посчитали, что ему стало легче, и беспокоится уже необязательно. Не стало ему легче, совесть сжигает его тело, и рвёт на части, сгрызая всё что на нём есть.
— Ты сказал, что чувствуешь вину перед мной. Так попроси прощения достойно.
Кай вздрогнул от резкого появления детского голоса, который всё же нарушил тишину, которой даже не наслаждался будущий мастер огня. В горле снова появился ком, голова начала болеть. Пока красный ниндзя не слышал голос ребёнка, он спокойно сидел и мучала его лишь немного лишняя пустота. Но он не знает, что ему делать с этой пустотой, так что… Наверное, лучше это, чем пустота внутри и снаружи?
— Я… — Кай повернулся лицом к ребёнку –… Что ты хочешь этим сказать?
— То, что перед тобой лежит. Это способ доказать всё.
Ниндзя снова повернулся к столу, на нём лежали тарелки, которые он должен вымыть после завтрака. Сегодня его очередь. Но кроме тарелок также вилки, чашки, нож и салфетки. Ничего более.
Посидев несколько минут перед столом, до него дошло, что есть лучшим вариантом избавиться от пустоты. То что лежит перед ним… На столе, вместе с другими приборами. Кай молча взял в руки нож. Сейчас он понимает, что в начале всей этой истории сделал неправильный выбор. Нужно было спасти ребёнка, а не клинок. Кто знает, а что если из-за того, какой выбор сделал Кай, мир Ниндзяго падёт на колени.
Тяжело вздохнув, ниндзя приложил нож к горлу. Осмотревшись, он понял что в комнате, кроме него самого, больше никого нет. Даже ребёнка.
И наконец-то, он сделал резкий взмах ножом в сторону шеи. Боль быстро прошла, чувство вины тоже…
Этот выбор из начала истории имел грубые последствия.
*△*
