Утро
Джинн устало потирает глаза, уперевшись взглядом в тетрадь. На прошлой терапии Саманта протянула её девушке, пролепетав что-то про дневник эмоций. — Заполняй его каждый день. Я не буду смотреть на красоту, оформление, или критиковать тебя за мысли. Просто прислушивайся к своим ощущениям и эмоциям, и записывай саму ситуацию, эмоциональную реакцию на неё и, что не мало важно, физическую реакцию. Джиневра не вела дневников. Скетчи оставляла незаполненными и не цельными. Куски лекций, наброски рисунков, фотографии, реклама заведений, где когда-то бывала. Ничего конкретного, и все перепутано между собой, валялось грудами, когда она вдруг решала, что данный скетч её больше не интересует, плетясь в магазин за следующим. И так по кругу. Никакой собранности. Теперь же, когда ей нужно было отвечать в глупой тетради на четыре базисных вопроса, её сознание металось по незаполненным страницам. Саманта не разрешила вместо рукописного ответа обойтись рисунком. Джинн на это лишь злобно фыркнула. И каким образом она должна описывать свои эмоции? По правде ведь девушка не могла ответить. Потому и дневник лежал уже неделю не тронутым, а она в своих мыслях придумывала причину, чтоб пропустить сегодняшнюю встречу. Как можно написать что-то о чувствах, если ничего не чувствуешь? Было ли ей грустно, апатично или обидно? На последнем слове Джинн взглядом цепляется за чужую светлую макушку, осматривая лишь силуэт Прескотта и улыбающуюся ему девушку. — Он ведь никогда не изменится, правда? — раздается рядом тихий, неузнаваемый голос. — Чего? Смитт ведет глазами по скамейке, на которой просидела в одиночестве около часа, но так и не заметила чужого присутствия, пока Чейз не подала голос. Она выглядит странно осунувшейся, на её лице какая-то вымученная грустная улыбка. Она смотрит на флиртующего Нейта, и Джинн кажется, что она вот-вот заплачет. Пожалуйста, только не это. Она ведь с трудом справляется с собой, не говоря уже о других. Наугад ищет пачку, лежащую по левую сторону, и быстро вытаскивает её. Лишь бы успеть до чужих скатывающихся слёз. Тогда, может, выйдет соврать, что совсем не заметила, что Вик на грани. Но девушка удивляет её, отворачиваясь от чужих фигур, переводя свои печальные на чёрные, словно смоль. — Поделишься? — Она склоняет голову к сигарете зажатой в руке Джинн. Девушка протягивает пачку с зажигалкой. Чейз вертит ту в руках, разглядывая предмет. Джиневра в попытках убежать от себя занималась всем, чем могла. И вот в руках у Вик неровно засохшие куски глины. В них глаза разных форм, размеров и цветов. Она завороженно зажимает губы, пытаясь выдавить из себя предложение. — В чём дело, Чейз? — недоверчиво произносит Джинн, косясь на неё. Они не то чтобы были друзьями, чтобы делить одну лавку на двоих и давиться тишиной. Девушка вздрагивает под злобный тон, немного пятится, отстраняясь. Джиневра недовольно склоняет голову, наблюдая за чужой неловкостью. — Подумала, что это тупо, — выдыхает дым Чейз. — Пытаться конфликтовать с тобой из-за парня, которому мы обе теперь безразличны. Джинн удивленно вскидывает брови. — Так суть конфликта изначально была только в Нейте? — неуверенно спрашивает Джинн. — Тогда да. Твоя взяла. Тупее причины и не придумаешь. Вик заливается смехом, поправляя отросшие волосы. Её глаза всё ещё выглядят пустыми и Джинн хмыкает. Актриса херова. — Не в нём, конечно, — по-лисьи тянет Виктория, затягиваясь. — Но он был одной из них. Джинн откидывается на спинку лавочки, смеясь, как ненормальная. Ситуация абсурдная, в какой бы Вселенной они с Чейз бы курили вместе и разговаривали не в пассивно-агрессивной форме? Да чёрт его знает, она, кажется, уже готова к многим раскладам событий. В последнее время жизнь переворачивлась с ног на голову каждые пару дней почти постоянно, а Джинн хотелось бы просто тишины и спокойствия, поменьше этой идиотской драмы в её жизни. — В чём тогда изначальная проблема? — Джинн болтает рукой с зажатой сигаретой. На её запястьях тонкие цепочки переливаются и громыхают, увлекают Викторию зациклить на них внимание. Чейз шумно вздыхает, подаваясь спиной назад, упираясь острыми лопатками в неудобное дерево. — Честно? — она видит еле заметный кивок Джинн и мешкается пару секунд. — Я понятия не имею, в чём было дело. В один момент, когда ты появилась, все будто забыли про моё существование. Джинн то, Джиневра это, — хмыкает Чейз, смотря на неё исподлобья. — Я думала, мы подружимся, ну, знаешь, как это обычно бывает, но ты игнорировала меня и держалась от нас всех подальше, меня это так злило! — губы Вик изгибаются в еле заметной улыбке. — Потом конкурс, и тебя постоянно ставили в пример, но я ведь в курсе, что ты не старалась, тебе было все равно, но все делали из тебя какое-то божество! Ещё и Нейт. — улыбка сползает, Виктория пытается найти его взглядом, но он уже куда-то делся, на что Джинн облегченно вздыхает, умеет же крутится под носом, когда не надо. — Он был без ума от тебя, впервые его таким видела, а мы были ближе чем друзья, но теперь даже он меня не замечает. Джинн не знает, что сказать. Неловко мнется, вертя помолвочное кольцо на пальце. Зачем носит его до сих пор и сама не знает. — Но все же ты выиграла тот сраный конкурс и всё такое, — пожимает плечами Джиневра. Чейз смеется неестественно. — Будто я не знаю, что ради этого ты шантажировала Джефферсона. Я думала, ты сделаешь это для другого исхода. — Зачем мне это? Ты сама говорила, что я даже не старалась, а тут думала, что мне нужно первое место и поездка? Нет уж, — подытоживает Джинн, лениво ведя глазами по траве. — Да, но тебе было бы там самое место. Там я увидела, что вообще не подхожу для всего этого. — Девушка зарывается в короткие волосы пальцами. — Я же просто неуверенный в себе подросток, а нас стравливали как будто диких собак ради … Ничего. Джинн поджимает губы. — В твоем личном деле будет указана строка с галочкой о конкурсе под курированием Джефферсона и уверена, что какой-нибудь задрот фотографии все же купил работу с той выставки. И плюс, когда ты засовывала свой язык в глотку Джефферсона, то весьма красноречиво доказывала ему, что это будет лучшая поездка в твоей жизни. — хитро улыбается Джинн. — Да, но было отвратительно. — пожимает плечами Вик. — Хочешь сказать, что наш сексуальный, — Джинн в воздухе показывает кавычки, слегка усмехаясь, — препод настолько плох. — Ооо, нет, — качает головой Чейз, — мы не трахались в эту поездку, — хмыкает девушка. — Но трахались до начала учёбы, видела бы ты его лицо в первый учебный день. Джинн заливисто смеется и видит как на них странно поглядывает парочка студентов, она шикает на них. — Ты не сказала, что учишься? — Он не спрашивал, — отвечает Вик, — был пьян или под чем-то, я тогда поругалась со своим парнем из Сиэтла и надо было как-то отвлечься. Но это даже близко не вау. Джинн морщится. — Ладно, хватит. — Джинн отмахивается от представления сие картины и намеренно фукает. — Ладно, — кивает Вик, — что у тебя было с Нейтом? Джинн округляет глаза, поворачивая к Чейз голову, уставившись на неё как-то странно. — Э-э-э-м, — мямлит Джинн, — пара поцелуев, может? — неуверенно отвечает девушка. — Обычно он не позволяет себя целовать, либо же делает это намеренно… Джинн ощетинивается. — Слушай, мне правда неинтересно. — Я слышала, на тебя нападала Кортни, пока они были вместе. — Она жестом показывает скобки в воздухе. — Но что случилось потом, я не знаю, никто не знает. Нейт ни с кем не разговаривает и не объясняется. Джинн ищет глазами его макушку, но не находит, хотя спиной ощущает его присутствие где-то рядом. Фантомное чувство не уходит, даже когда она проводит взглядом по всем студентам, выискивая его, но не находит и упрямо стискивает руки в кулаки. Нейтан. Они не разговаривала с того раза, как Джинн тащила его на себе в его комнату, умудряясь откачать от передоза. До сих пор удивляется, откуда в ней столько сил. И воли, потому что он написывал ей почти каждый день, пытаясь найти контакт. Но Эван с Кейт были неумолимы, отгораживая девушку от Прескотта. Поочереди ночевали в её комнате, а Эван часто порывался пойти выяснить с Нейтом что-то, но Джинн его останавливала. — Я думаю, он расскажет. — тихо отвечает Джинн. — Ему нужны его друзья, так что стоит просто подождать. Чейз неверия смотрит и, возможно, ожидает правдоподобного ответа, но Джинн в ответ лишь пожимает плечами, вертя в руках пачку сигарет. Хватит. Лимит вранья на сегодня перешел все границы, а она обещала себе хоть иногда бывать честной. Но, по правде говоря, в любом разговоре о Нейте Джинн лукавила либо не отвечала до конца. — Ладно, — Чейз сдувает со своей идеальной рубашки несуществующую пыль. — Мне нужно еще украсить кампус. Завтра вечеринка, ты пойдешь? Джинн отрицательно мотает головой. — Эван укатил со свои… — запинается она, все-таки они ещё не обсуждали, могут ли другие люди честно говорить о его ориентации. — Своей пассией, Кейт тоже поехала знакомить родителей и своего парня. Чейз прыскает в кулак. — Даже у неё есть парень, — Джинн злобно косится, на что Виктория поднимает руки в сдающимся в жесте. — Раз мы в клубе брошенок, могли бы пойти в месте, но, — Вик ведет головой в сторону кампуса, — по правде, я их всех терпеть не могу. — Это взаимно, Чейз, — окрикивает её кто-то из студенток и Вик уже выглядит как обычно, будто не было никакого честного разговора, расплавляет плечи, поправляет блузку и уходит куда-то в сторону, даже не прощаясь.***
— Что? Она прям так и сказала? — Удивлённо спрашивает Эван, округлив глаза. Они созваниваются по фейстайму, пока Джинн собирается на встречу с Сэмом, который приглашал её уже несколько раз выпить кофе. Но девушка каждый раз придумывала причину для отказа. В этот раз адекватных причин отказаться не оставалось. — Что тебя так удивляет? — хриплый баритон звучит слегка насмешливо, но сам его обладатель остается за кадром телефона Эвана. — Привет, Ник. — Джинн улыбается, когда видит в кадре парня, махающего ей рукой в камеру. Он садится рядом с Эваном, откидываясь на спинку дивана и друг тут же облокачивается на его плечо, довольно усмехаясь. — Нет, серьёзно, будь я студентом, то многое бы отдал за возможность переспать с кем-то за первое место в этом конкурсе, — задумчиво тянет парень на что получает возмущенный тычок в ребро. — Ну, Джинн, поддержи меня, — Эван наигранно обижается и Смитт лишь хихикает, — к тому же этот ваш Джефферсон довольно горяч, если верить фейсбуку. Джинн корчится, а Эван закатывает глаза. — Не знаю, Ник, — честно признаётся она. — Он нагоняет на меня чувство ужаса, а Эван терпеть его не может ещё с результатов конкурса, возможно, у него и был шанс стать любимым преподом, но увы. Парень поправляет причёску, зачёсывая длинные чёрные волосы назад, задумываясь. — Да, — он закидывает руку за спину Эвана, прижимая его к себе ближе и сердце Джинн болезненно сжимается, и она зажмуривается на мгновение, отгоняя от себя глупые мысли, — но у тебя же остался шанс остаться любимой подругой, несмотря на то, что ты завладела моим вниманием на пару часов, — он мило улыбается, целуя Эвана в макушку, тот хохлиться ещё сильнее под заливистый смех Джинн. Их знакомство с Ником произошло совершенно случайно, и виной тому стал Эван. В вечер, когда Джинн ушла от Прескотта, сотрясаясь в слезах, она нашла Кейт. Девушка долго успокаивала её в своих объятьях, утирая солёную влагу с лица. Кейт позвонила Харрису позже, когда Джиневра, наконец, уснула, сорвав тому свидание. Друг примчался почти сразу, прибывая в гневе и порываясь к Нейту, чтоб вытрясти из него всё дерьмо. Позже девушкам пришлось успокаивать Эвана, отпаивая того чаем. Наутро Харрис отправил своему парню селфи, на котором он с Джинн валяются в её кровати и обсуждают текущие тренды. Он несколько раз пожалел, что отправил то злополучное фото, но никому в этом так и не признался, обуреваемый чувством стыда и собственничества. Он знал, что Нику нужны фотографии для портфолио, и знал, что Джинн—отличная модель. Знал, чёрт возьми! Но все равно вёл себя как обидчивый ребёнок. И теперь это стала своего рода насмешливой шуткой, которая не несёт в себе ничего обидного, но достоинство всё же задевает. Эван фыркнул. — Так, это всё не важно! У тебя свидание. — Лукаво тянет друг. — Прекрати, — шипит Джинн, — это не свидание. Джинн завязывает высокий хвост, одолеваемая собственным раздражением. Никакое это не свидание. Дружеская встреча. Точка. — Ну да, встреча в канун праздника. Не напомнишь, какого? Девушка злобно косится в камеру, пытаясь испепелить взглядом парня, получая в ответ хитрый прищур. — Ты невыносим. — Не я отрицаю действительность, дорогая. Джиневра даже не спорит, лишь злобно хмыкает. Она прекрасно осознает в какой глубочайшей стадии отрицания всего находится. — Ладно тебе, Джи, — Эван забавно хмыкает, не договаривая окончание её имени, — он хотя бы не конченный психопат. — Харрис и раньше недолюбливал Прескотта, сейчас же у него был карт бланш на перечисление всех характеристик и психических расстройств, обычно Джинн кивала, не влезая в спор, чтобы не усугублять и так сложную ситуацию. Смитт была влюблена, и этот факт перерезал горло, заставляя жадно пытаться ухватить последние глотки воздуха и вместе с тем попытки зажать собственную шею так, чтоб кровь остановилась. Она признала это совсем недавно, и это совершенно сбивало с толку. Влюбленная Джинн становилась всепрощающей, обожествляющей и одержимой. Она ненавидела себя в эти моменты. Как ненавидела и сейчас, вынужденная оправдываться перед другом. Эван настаивал, чтоб она рассказала Сэму, что Нейт напал на неё. Девушка не сказала не слова, отнекиваясь от всех встреч, и просто кивала Харрису головой, говоря, что потом обязательно расскажет. Потом не наступало. И не наступит. Забывшись в собственных мыслях, Джинн скидывает одежду, подходя к шкафу, наугад вытаскивая платье. Оно девчачье, милое и несвойственное Смитт. Обычно она такие не носит. Её образы обычно однотонные, утончённые и довольно лаконичные. Короткое розовое платье в цветочек, названия которого Джиневра вряд ли знала, было чем-то неординарным. Возможно, это даже не её платье. Она взглянула на телефон, расположенным в конце комнаты, и, привлекая внимание парней, произнесла: — Эй, как вам? — даже её собственный голос теперь звучал как-то иначе. Двое уставились на неё, оторвавшись от беседы. Кажется, Эван от удивления приоткрыл рот. Плохой знак. — Это… — начал Ник, но его тут же перебил Харрис. — Все ещё не свидание, да? — расплывался он в довольной улыбке. Джинн закатила глаза, поворачиваясь обратно к шкафу, но Ник протестно завопил, заверяя, что розовый ей действительно очень подходит. Она сдалась. Они проговорили ещё полчаса, договариваясь созвониться с Эваном вечером, где к ним должна была присоединиться Кейт. На выходе из кампуса, морщась от внутренней тревоги, Джинн скурила пару сигарет, давая себе тем самым отсрочку. Пару спокойных минут. Она буравила взглядом асфальт, разглядывая его неровности и прорывающиеся наружу лепестки. Когда-нибудь вновь и в ней вновь прорастут цветы. Колкий блуждающий взгляд застыл в районе её колен, и Смитт передернуло, как при судороге. Она почти сразу нашла его. Сидящего недалеко от фонтана, около одного из деревьев, скрывающегося в тени. Глаза Нейтана были донельзя чистыми. Джинн нравился такой их оттенок, но с трудом могла вспомнить когда. Прескотт облизнул губы, блуждая взглядом по её телу от талии и выше к ключицам, пока не встретился в недоумевающим взглядом с Джинн. Она вопросительно выгнула бровь, на что почти что услышала его тихий смешок. Нейтан издевался над ней. Издевался, когда вот так разглядывал её. Издевался, когда Джинн надоели их переглядки, и докуривая, она уже намеревалась уходить, когда услышала щелчок затвора его камеры. Смитт злобно покосилась на Нейтана, но он был увлечён получившимся у него снимком.День
Джиневра довольно сильно опаздывает. Она смотрит на Сэма в отражении окна, разглядывая его черты. Он довольно симпатичный, в чём-то даже миловидный. Но всё это не то. Джинн рассматривает его ещё несколько минут, не решаясь войти. Она замечает букет каких-то цветов, бережно завёрнутых в бумажную упаковку. Она хочет развернуться и уйти. Оставить его тут с его неуместными цветами и больше никогда не отвечать на звонки. Никогда. Она входит в закусочную размеренными шагами. Смотрит только себе под ноги, не замечая окружающих вокруг. Он за дальним столиком. До него шагов двадцать, не меньше. Джинн сильно сжимает челюсть и идёт. — О, привет. Я думал, что ты уже не придёшь. — грустно отзывает Сэм, когда Джинн останавливается около него. Джинн тяжело вздыхает. — Прости. Я заболталась с Эваном, пока собиралась. — Твой фотограф, да? — он задумчиво улыбается. — Я не знал, какие цветы тебе нравятся, потому выбрал на свой вкус. И кофе, чёрный без сахара. Джинн садится напротив него, сжимая губы. — Сэм… — начинает она, но быстро осекается, уставившись на него. Он выглядит уставшим, синяки под глазами и легкая отёчность рассказывают незамысловатую правду о прошедшей смене. — Не стоило. — охрипший голос срывает с её губ и она легко потирает виски. Он смотрит на неё слегка задумавшись, будто и не видит вовсе. Витает где-то в своих мыслях. — Кажется, ты не так всё поняла. — он устало улыбается, смотря Джинн в глаза. — В моей семье традиция дарить знакомым женщинам цветы даже по незначительным праздникам. Я не смогу увидеться с тобой завтра, потому что работаю до утра следующего дня. — Всё так плохо? — тихо спрашивает она. — А, нет. — он поправляет челку, которая постоянно лезет в глаза. — Просто сейчас проблема с работниками. — он делает неоднозначный жест рукой и Джинн следит глазами за его движениями, не расслабляясь. Они молчат какое-то время, Джиневра попивает кофе, так и не притрагиваясь к цветам, она зажата и, кажется, Сэм замечает это. Он вздыхает, нарушая тишину: — У меня есть девушка. — тихо говорит он и Джинн, нахмурившись, смотрит на него. — Вернее, всё сложно, она в другой стране сейчас, но, — он снова жестикулирует, такие запинки и движения помогают ему собираться с мыслями, — я не пытаюсь подкатить к тебе и тем более, не флиртую. Джинн неверяще смотрит на него, раздумывая. Она выдыхает размеренно. — Ладно, — говорит Джинн. Ей становится спокойней от этого знания. Конечно, она не уверена, насколько это правда. Но этого хватает, чтоб она почувствовала себя спокойней и раскованнее. Они болтают какое-то время о незначительных вещах: его детстве и семье. Его отец до сих пор работает в участке Аркадии Бэй. Джинн шутит про семейное дело. У него аллергия на кошек. Джиневра грустно проговаривает, что у неё никогда не было домашних животных. Он до сих пор встречается со своей первой любовью со средней школы. Она признает, что, скорее всего, никого и не любила. Умалчивая про противоречивые чувство до самого конца. Она вряд ли сумеет признать их до конца и в полном объеме перед самыми близкими, не то что перед Сэмом. — Тебя проводить? — спрашивает парень спустя три кружки кофе и пару круассанов, которые Джинн с трудом пережёвывает, подавляя приступ тошноты. Она отрицательно качает головой, говоря, что планирует прогуляться и поднимается с места, не забывая про букет.Вечер
3OH! 3— I’m Not Your Boyfriend Baby
Маяк выглядит заброшенным. Сверху при желании можно разглядеть пляж, но и тот выглядит заброшенным. Трупы китов убрали с месяц, а может и меньше назад. Джинн чувствует себя одинокой из-за их отсутствия. Была какая-то красота в них. Какая-то возможность разделить с ними подступающие чувства ненужности и забвения. " Успокойся, Джинн. «, — командует она себе малознакомым голосом. Она потрошит обёрточную бумагу. Из неё выглядывают ромашки. Она хмыкает. Довольно мило, даже учитывая, что не любит цветы такого плана. «Ты такая жалкая, Джиневра. Господи. «, — ругается на неё подсознание, его голос смешанный. Что-то между голосом отца и её самой. Джинн не удивляется, что такие мысли проявляются. Она не удивляется и собственному самобичеванию на трухлявой скамье. В последний раз она была тут перед срывом. Как раз в первую встречу с Прескоттом. Смитт задумывается о цикличности, о срывах и о внезапной тяге сорваться. Она закуривает, зная, что лучше так не делать. Не сменять одну зависимость на другую. Но она курит в три раза больше и впивается в ладонь ногтями со всей силы, что остаются большие отметены. Ими исчерчена вся ладонь девушки. Джинн трясёт, и она зацепляется взглядом за быстро перемещающиеся облака. Она не знает, действительно ли они плывут по небосводу так стремительно, либо же у неё опять галлюцинации. Джинн определённо не в себе. — Ты не любишь цветы не в горшках. — колко проговаривает почти около её уха от чего она бледнеет. Прескотт. Ну, конечно. Что там было о цикличности, а, Джинн? — Что? — хрипит Джинн. Она чувствует, что Нейт садится рядом. Он лениво бродит глазами по её букету, пока её прошибает от прикосновения его бедра к её. Он ощущается как холод земли и чего-то ещё. Джинн поворачивается к нему и долго рассматривает. Его глаза отражают цвет океана. Глубокого и тёмного, почти бушующего. У него синяк на скуле и немного рассечена губа, но повреждения старые и затягивающиеся. Нейт склоняет голову к её уху, проговаривая тихо и почти гроздно: — Разве твой парень не должен знать какие цветы ты любишь? — злобно усмехается ей в щеку. Она чувствует как он носом слегка трется о её скулу и отстраняется. Джинн в замешательстве. Она начинает злиться на Нейта. Какого чёрта он себе позволяет? — Прескотт, это не твоё дело. — шипит она ему, злобно сверля взглядом между его бровей, он снова хмыкает, потешаясь над ней. — Не моё. — констатирует он, — но дарить тебе такой веник… — Хватит. — кричит Джинн. — Это просто приятный жест. — Безвкусный. — Нейт откидывается на спинку скамейки, выглядя показушно расслабленно. Джинн закипает, смотря на него. Его взгляд переходит на соединение их бедер и выше, по цветочной юбке. Смитт фыркает, отстраняясь. — Зачем ты здесь? — нарочито громко спрашивает она и Нейт переводит взгляд на её лицо, будто ища в нём что-то. — Хотел позвать тебя на завтрашнюю вечеринку. — он пожимает плечами, как будто это само себе разумеющиеся. Джинн изумлённо изгибает бровь, собираясь с мыслями. Будь она глупее, она бы согласилась. Будь она чуть более влюблённее, чуть менее собой — точно бы согласилась. Она перебирает в голове события минувших дней. В них не было его как такового. Лишь он на фоне Кортни, которая вцепилась в возможность быть с ним и использовать это как трофей. В его самодовольных глазах лишь кайф и немного трепета. Джинн стискивает ладонь сильнее, чтоб достичь чувства отрезвления. Это не закончится ничем хорошим, в конечном итоге она будет лишь одной из множества других. Красивая кукла в милой обложке. Такая же, как и другие. Щёлчок и Джинн переключается, получая обратный контроль над собой и своими глупыми эмоциями. — Нет. Пригласи Кортни. Вы неплохо смотрелись в прошлый раз. — холодно отвечает Джинн. — Принцесса заревновала? — Нейт усмехается. Джинн смотрит на его кривую усмешку и хочет ударить его по самодовольному лицу. Джинн никогда никого не любила, но, всегда симпатизировала подобным личностям. Она рассмеялась, уткнувшись в собственные ладони, чтоб взять передышку. Это был худший из всех возможных разговоров и осознаний, что ей хотелось смеяться, плакать, вцепиться ногтями в его лицо, чтоб эта улыбка сползла с его лица. — Ты худший из всех, знаешь? — пока Джинн размышляла, Нейт успел закурить, явно не заинтересованный в её эмоциональных скачках. Она выхватывает сигарету из его пальцев, затягиваясь. Прескотт не отвечает, смотря на неё. — Нет, серьёзно. Ты отвратительный, Прескотт. — шипит Джинн, повернувшись к нему. — Думаешь, можешь крутить всеми девушками, с которыми у тебя была какая-то связь? Он лишь пожимает плечами и Джиневра выходит из себя ещё больше. — Я тебе не очередная глупая кукла, которой можно пользоваться, когда тебе станет скучно или одиноко. — её бездонные глаза находят его слегка удивлённые, когда она чеканит каждое слово, — С которой можно проводить время, которая будет утешать тебя, успокаивать и откачивать каждый гребанный раз, когда ты опять не в себе. Найди другую дуру и катись с ней ко всем чертям. Джинн встает, быстро проходя мимо него, когда он всё ещё ошарашенно смотрит ей в след. Грёбанный мудак. Джинн испытывает чувство глубокого отвращения к нему, себе, к тому, что вообще когда-то обратила на него свое внимание. Чертов цикл снова повторяется. Она чувствует под кожей бурлящее чувство негодования, граничащее с ненавистью, и от переполняющих эмоций её захлёстывают куда более мрачные мысли. Она не умеет справляться с эмоциями, большую часть времени подавляя их. Сейчас же, когда сил подавлять чувства больше нет, она, проходящая мимо бетонной стены, быстро останавливается. Неожиданно для всех прохожих Джинн бьёт по ней, ломая ногти. Бьёт до тех пор, пока месиво из крови, бетона и оседающей грязи не перемешиваются. Костяшки саднит, а на глаза выступают непрошенные слёзы. Она смаргивает их, стараясь сдерживать крик. Вопли оседают где-то в горле, и она медленно сползает по стене вниз, опираясь на неё спиной, и долго плачет.Ночь
— Они оба уроды. — зло шипит Эван. — Согласна. — хмурится Кейт. Джинн вздыхает, смотря на этих двоих, недоумевая, зачем вообще им позвонила. Они сидели в разных городах, но довольно счастливые и влюбленные. Эван грустно смотрит на Джинн, хоть и время от времени поглядывает на время. Ник ушёл в магазин за недостающими продуктами для пасты. Кейт уже укладывается спать. Её парень, имени которого Джинн не помнит, в соседней комнате, что является логичным, по мнению родителей Кейт. Они вроде как не против. Друзья пытаются подбодрить её. Эван как-то неуместно шутит, Кейт хихикает, пересказывая подробности сегодняшнего вечера. Джинн чувствует себя неуместно. Как будто без неё было бы проще и лучше. Эти двое обязательно бы подружились и без неё. Она лишняя и нагоняющая тоску, и лишние проблемы, сколько бы они не отрицали подобного. — Джинн, серьёзно, перестань думать об этом. Ни один не достоин того, чтоб наша малышка лила по ним слёзы. — зло произносит Эван, и она усмехается, смахивая слёзы рукавом толстовки, что удачно закрывает истерзанную руку. — Я могу приехать раньше, если нужно побыть с тобой. — Кейт хмурится, рассматривая Джинн. — Или ты можешь приехать к нам с Ником, от Блэквелла тут недалеко, буквально пару часов. Джинн отрицательно мотает головой, слёзы предательски не заканчиваются и она делает несколько неглубоких вдохов, чтоб успокоиться. — Я в порядке. — рассеянно говорит Джинн, — Я справлюсь, мне нужно просто прореветься. Друзья недоверчиво на неё смотрят, но спор не затевается. Теперь они болтают на отвлечённые темы. Смитт чувствует глубокую усталость. Она быстро прощается, договариваясь созвониться завтра, и отключает звонок. Джинн откидывается на кровать, смотря в потолок. Она старается отгонять от себя все мысли и надеется побыстрее уснуть. Сон не наступает. Пару часов Джинн думает о Нейте и о том, чем заслужила к себе такое отношение. Она тяжело вздыхает, ударяя раскрытой ладонью по стене, и ахает, слыша тихий удар в дверь. Ручку никто не дергает. Джиневра лениво поднимается с постели, с трудом двигаясь по комнате. Тело ощущается ватно и устало. Смитт быстро распахивает дверь. Перед ней никого не оказывается. Озираясь по сторонам, тоже никого не находит. Ей кажется, что от стресса начались галлюцинации, и это был вовсе не её стук. Джинн что-то задевает ногой. Розы в горшке. За один из бутонов цепляется записка. «Прости.