В качестве исключения

— Опять ревёшь над дешёвой сентиментальщиной? — откуда-то снизу раздался знакомый мальчишеский клич. Позабавивший бы юную Джо при других обстоятельствах, сейчас же едва не оставил девушку без книги, а годами обжитую яблоню без своей давней подруги на ветке — до того он вышел неожиданно резким. — Ничего я не реву! — прокричала возмущённо Джо, стыдливо утирая ладонью прозрачную пелену с глаз, прежде чем опустить вниз голову навстречу неизменному нарушителю её спокойствия. — И верно. Не пристало такому многообещающему джентльмену предаваться унынию и обливаться слезами по пустякам! А, мистер Снодграсс? Девушка не сумела сдержать хохота над важной миной её Тедди, а потому решила подыграть своему старинному соратнику: — Тише, мистер Уэллер! Членство в «Пиквикском клубе» — мероприятие тайное, так что не следует вам выдавать наше знакомство, — последнее было сказано шёпотом таким заговорщическим и внушительным, что уже и сам Тедди улыбался от уха до уха. — Что ж, ваша правда, моя Рапунцель! Не снизойдёте ли вы до вашего покорного слуги и не опустите ли ему свою прекрасную косу, чтобы и он мог влезть в вашу чудную укромную башенку? — восклицал он, то комично прикладывая ладони к вздымавшейся груди, то взмывая их вверх к своей заливающейся принцессе. — В этом нет никакой нужны, милорд! Я уже спускаюсь к вам! Вообще-то Джо собиралась просидеть наверху самое меньшее — до ужина. Когда солнце уже начало бы клониться к закату, а в столовой под начальственный колокольчик Ханны собирались бы все домашние (кроме Эми, конечно, ноющей каждый вечер под яблоней, что ей, как будущему Рафаэлю, жизненно необходимо взглянуть на убийственный закат, лучше всего наблюдаемый именно с этого дерева). Но Джо всегда готова была сделать исключение для своего малыша Тедди и потому, спрятав новый роман под седлом, картинно перевесилась с ветки вниз под поощрительные возгласы друга и приземлилась в его распахнутые руки. Да только Тедди оказался не так силён, как её уверял, так что оба с заразительным гоготом свалились в лужу грязи, так удачно расположившуюся тут же. И хоть Джо от падения пострадала куда меньше (угодив прямиком на юношу), именно она скомандовала «К реке!» и понеслась вперёд сломя голову, не забыв перед этим отвесить поднимающемуся на ноги Тедди отеческий подзатыльник. Когда они, мокрые и довольные, грелись на солнышке, развалившись рядом в траве, Тедди спросил вдруг решительно: — А отчего девчонки вечно плачут над книгами? — Это всё от того, что мы не такие чёрствые сухари, как вы, мальчишки! — ответила Джо, стараясь кольнуть побольнее того, кто, очевидно, застал её не в самом выгодном положении (пусть даже это самое положение и признавая). — Так значит, носиться ты можешь как мальчишка, а плакать как девчонка? — на мгновение Джо показалось, что она расслышала восхищённый тон, но поспешила поскорее одёрнуть товарища, пока не пришлось исповедоваться перед матерью за чрезмерную гордыню: — Ты бы и сам попробовал — не так это и трудно, — она привычным жестом пихнула в бок уже успевшего принять серьёзный вид Тедди. На что тот, до того не сводивший глаз с мерно плывущих облаков, уселся теперь на землю и уставился на Джо с таким интересом, будто на лице у неё написаны ответы ко всем человеческим загадкам: — Но девчонки плачут, потому что воображают на месте героинь себя? — Не всё так просто, Тедди, — теперь уже пришла очередь Джо посерьёзнеть и подняться с травы. Он продолжал смотреть так пристально, что ей ничего не оставалось, кроме как продолжить. — Порой, конечно, мы воображаем себя в романах… Но это случается без умысла! — поспешила заверить его Джо, выставив вперёд ладонь, как бы заранее останавливая возможный поток насмешек со стороны придирчивого собеседника. — Тогда не уместнее ли разыграть эти сцены в настоящей жизни, чем предаваться чужим фантазиям? — Уж прости, мой дорогой, но далеко не все — охотники до жизни с разбитым сердцем! Или того хуже — до «нежизни» вовсе! — воскликнула изумлённо Джо, перестающая теперь понимать своего малыша, который, кажется, решил пропустить последнее мимо ушей. — По мне так лучше лить слёзы над собственным горем, а за чужим наблюдать исключительно из любопытства, — пожал плечами Тедди. — Говорю же — сухарь, — хихикнула Джо, совершенно уже потерявшая нить беседы. — А я говорю, что стоит попробовать всё и на своей шкуре, — хоть Тедди и, как всегда, улыбался, в глазах его заиграл таинственный недобрый огонёк, которого девушка, как ни силилась, не могла припомнить раньше. — Какой вздор! — усмехнулась она, непривыкшая отступать от её с Тедди игр, и потому решившая довести разговор, куда бы он ни вёл, до конца. — Отчего же вздор? Думаешь у тебя не выйдет? — Мистер Лоуренс, ваше во мне сомнение ранит меня за живое! Неужели вы меня так плохо знаете? У меня выйдет всё — стоит только захотеть! — изрекла она не без напускной уверенности. — Тогда вперёд, моя Эрато. Чего же ты ждёшь? — А я этого и не хочу, — пожала плечами Джо. — Уж что-то, а любовные перипетии меня совершенно не прельщают. Хотелось бы мне посмотреть на дурака, который отважился бы со мной в них попасть. — Думаю, есть на свете безумец, способный на это. Тедди посмотрел на неё так, будто этого безумца лично и вот-вот готов был его Джо представить. И что бы она до сих пор не говорила, от мысли об этом ей стало совсем не до смеха. Разглядев свое искажённое ужасом отражение в чёрных глазах Тедди, она мигом опустила вниз пылающее от волнения лицо. — Какой вздор, — произнесла она уже много тише, вперившись беспомощно в собственные руки, в глубине души надеясь, что Тедди достанет сейчас духа и благоразумия окропить её речной водой и закончить на этом уже смущающую их обоих болтовню. Но Джо ошибалась — болтовня, кажется, смущала только её одну: — Никакой это не вздор, — сказал мягко Тедди. Вот только мягкость эта рубила похлеще ножа — Джо вскочила на ноги в самых обиженных чувствах. Неужели этот гадкий мальчишка и впрямь такого о ней мнения? — Мне это не нужно! — завопила она, приложившись к мальчишескому затылку уже седьмой за сегодня затрещиной. — Всем женщинам это нужно, Джо! — яростно отозвался Тедди, поднимаясь и потирая раздражённо саднящий затылок. — А я и не все женщины! — крикнула она, с вызовом глядя ему прямо в лицо. От смущения и неловкости не осталось и следа, и теперь она с большой охотой играла роль капризного мальчишки, которого обманом заставили съесть ужин, оставив при этом без десерта. — О, мне это прекрасно известно! — всплеснул руками юноша и состроил выражение до того грозное, что у Джо не было ни шанса, чтобы не рассмеяться. Следом зашёлся хохотом и Тедди. И лучшие друзья, как давно уже взяли в привычку, забыли за смехом все гнетущие их обиды. Домой, однако же, шли молча — каждый витал в своих мыслях. Джо боялась даже предположить, что творится в голове у Тедди, — должно быть окончательно уверился в её сумасбродстве. Сама же, с его лёгкой руки, принялась воображать себя героиней романа, что читала, пока её так грубо не потревожили. Она как раз дошла до главы, в которой молодой лорд её поцеловал, но как она ни силилась представить вместо губ леди свои, ей это не удавалось, так ещё и наворачивалась ужасная тоска. И как такое только может прийти в голову? Поцеловать мальчишку… Искоса взглянув на Тедди, она постаралась хоть как-то оправдать это девичье желание, но заляпанные грязью смуглые щёки и спутанные перепачканные ростками травы кудри на корню срубили все попытки. Джо лишь вздохнула с облегчением и усмешкой, про себя подумав, что ни одна благоразумная леди из романа будучи в добром уме не захочет целовать её Тедди. Впрочем, сама Джо себя к благоразумным леди не относила. Да даже если бы таковой и была, для Тедди она всегда готова была сделать исключение. А потому стоя уже у изгороди клюнула губами его в щеку на прощанье и, ощутив в полной мере безрассудство своего поступка, пустилась наутёк, обернувшись только в дверях. Взору её предстал не сдвинувшийся с места раскрасневшийся Тедди, приложивший легонько пальцы к пострадавшей щеке и улыбающийся глупо до ужаса. Но как бы Джо ни стыдилась, она знала, что улыбается сейчас ему так же. Конечно, в качестве исключения.