По принципу повседневности

      – Весочка-а-а?.. – игриво тянет Ди, облизывая тонкие губы.       Промасленная коробка стоит на столе рядом с ним, а сам Ди мнёт в руке мягкий, ещё тёплый пончик. Веска, затаив дыхание, смотрит на длинные пальцы с чёрным маникюром и ловит каждое движение. Пончик сминается и деформируется, и Хоуэлл завороженно следит за ним: смотрит, как из него вытекают капельки масла, как осыпается сахарная пудра, и как она липнет к рукам, наблюдает, как Ди прикусывает подрумяненное тесто, глотает кусочек за кусочком, жмурясь от удовольствия, и, наконец, обводит розовеньким язычком каждый пальчик… Пончик исчезает, а Веске кажется, что у него поднялась температура – щёки горят, в горле становится сухо, а стук сердца отдаётся в ушах.       Кажется, что не было ни минутной разлуки на двадцать лет, ни одноразовых людей в снятых на одну ночь номерах, ни сжигающей изнутри обиды, ни разрушающей всё вокруг самоненависти… Был только Ди – что на студенческой кухне, что в их маленькой съёмной квартире, что прямо тут, перед ним. Веска чувствует, что захлёбывается звуками и эмоциями, и делает судорожный вдох, выныривая в здесь-и-сейчас.       – Блядь, – с чувством произносит он. Ди щурит аметистовые глаза за стёклами очков и усмехается.       – Нравится? – мужчина достаёт из коробки ещё один пончик и протягивает ему. – Хочешь?       – Да, твою мягенькую сахарную попку.       Граф Ди Второй шумно втягивает носом воздух и откидывается на спинку стула, беззвучно смеясь. Иссиня-чёрные волосы падают на лицо, скрывая покрасневшие щёки, а хохот, внезапно сорвавший повисшую тишину, отражается от стен.       – Извини, сладкий, – давясь смехом, наконец, произносит он, – но, если ты не забыл, вчера мы уже договорились, что это мне сегодня достанется твоя задница.       – О`кей, Луни, – Веска и не думал забывать, просто помнил, что в любую игру интереснее играть вдвоём, – но анальная пробка вряд ли помешает мне трахнуть тебя.       Ди окидывает супруга заинтересованным взглядом.       – И правда… В таком случае, я согласен!       Секундная пауза – и мужчины хохочут уже вместе, убирая со стола пончики.