Без памяти

Часть 1. Проза. Потеря. Этот «новый» Сэм хорош. Он так открыто улыбается ему, легко обнимает за плечи «незнакомого» человека, представившегося его семьей. Сэм задает много вопросов. Внимательно слушает, кажется напрочь растеряв обычную озабоченность. Это непривычно. Ново. Через час-полтора Дин замечает, что на лице Сэма за это время ни разу (!) не появилась острая вертикальная морщинка, привычно рассекающая кожу между бровями лет так с 14, если не раньше. Нервозность выдают разве что длинные пальцы, покручивающие браслет на левом запястье. Сэм говорит, что психолог у него уже был. А с лечащим врачом переговорил Дин и в курсе всех полученных братом травм и их последствий. Психолог объясняет Сэму, что не надо торопиться (авария была серьезная), мол память вернется сама и несёт ещё какую-то успокаивающую чушь. Дин смотрит на бледно-розовые губы брата, но почти не слышит слов. «Новый» Сэм, несмотря на случившееся, выглядит довольно спокойным. Его длинные ноги не елозят под одеялом (как это обычно бывает), руки не сжимаются в кулаки, чтобы оставить на ладонях отпечатки ногтей. Это Дину нравится. Ему не нравится, что Сэм (черт возьми!) его не помнит, от слова (блять!) совсем. Молоденькая улыбчивая медсестра меняет Сэму капельницу и Дин (без удовольствия, с растущим раздражением) замечает, что руки девушки задерживаются (сука, поглаживая!) на предплечьях брата немного дольше, чем это необходимо. Сэм улыбается в ответ, благодарит, путаясь в словах. От смущения его лицо и шея заливаются румянцем. Дин с каменным лицом наблюдает за этой вакханалией, но в ответ на брошенный девушкой взгляд выдает свою лучшую дежурную улыбку. Сэм хорошо спит. Спокойно. Без кошмаров. Когда такое было? Дин продолжает дежурить у его постели до утра, тайком отпуская ночную сиделку. Брат не дрожит в поту, не вздрагивает от малейшего шороха, не водит руками по кровати в поисках… не важно! Короче его руки не блуждают по ночам. Они не притягивают поближе пистолет из-под подушки или Дина с противоположного края кровати. Сэм мирно спит уже которую ночь. Сэм не боится. Сэма больше не нужно защищать. А значит, Дин Сэму не нужен… Дину кажется, что из-под его ног выбили землю. А еще, будто он командир штурмового отряда (высадившегося где-то на побережье Нормандии), которому забыли отдать приказ. А как же, позвольте, хранить и защищать? Еще через пару недель Дин внезапно осознает, что нынешнему Сэму без него (без Дина на секундочку!) комфортно. Даже больше – комфортнее, чем с ним. Эта мысль определенно шокирует. Дин застает Сэма и улыбчивую медсестру, которую кстати зовут Аманда, откровенно флиртующими в коридоре. Дистанция минимальна. Сэм стоит сбоку от девушки едва облокотившись на стену. Его рука медленно оглаживает открытую девичью шею. И это очень интимный жест от которого Дину хочется сигануть в окно четвертого этажа, разбивая плечом стекло. Девушка замечает Дина почти сразу, но не сколько ни смущается. Подумаешь, брат! Следующим испытанием становится секс в подсобке. И это даже не Аманда! Дин чувствует себя лишним, но осознание приходит немного позднее, в их общей квартире, вечером, где он почти давится в слезах. А в тот момент первое (!) о чем он думает - какой маркой презервативов воспользовался брат, а затем – воспользовался ли он презервативом. Они чисты, проверяются каждые полгода. Но чиста ли «девушка из подсобки»? Или им теперь придется провериться внепланово? А потом он вспоминает, что больше не занимается сексом со свои братом и вопрос повисает в воздухе без ответа. Дин обстоятельно готовится к выписке Сэма. Хорошо, что в их квартире две спальни. Гостевую Дин переоборудует под себя. Из их общей спальни в его комнату переезжает игровая приставка и настенный плакат с Индианой Джонсом. Его футболки, носки и нижнее белье занимают в комоде всего один ящик, джинсы – одну полку. Хорошо, что в шкафу хотя бы фланелевые рубашки болтаются на нескольких вешалках. В гостевой спальне одиноко даже диновому гардеробу. По настоянию больничного психиатра Дин пробует посещать группы поддержки для членов семей и родственников пациентов потерявших память. Но Дину кажется, что ему это не особенно помогает… О, Дину определенно нравится этот счастливый, открытый, «новый» Сэм. Вот только нынешний Сэм скорее напоминает улучшенную отфотошопленную копию того, динового. Его Сэмми. Отстрадавшего, пережившего, переборовшего… В нарушении всех обязательств и обещаний Дин малодушно обдумывает возможность запить, загулять, съехать к Бобби, наконец. Вот так, пока в одну из ночей, мучимый кошмарами и обрывками воспоминаний Сэм снова не оказывается в постели Дина. Дрожащий, всполошенный, до боли вжимаюшийся в спину брата. И это определенно знак. Дин будет двигаться медленно, шаг за шагом, словно выздоравливающий алкоголик, участвующий в реабилитационной программе «12 шагов». Они ещё повоюют. Сэм за себя. Дин за Сэма. Часть 2. Стихи. Дин Сэму. Я смотрю в твои пустые глаза – В них не капли памяти, ни капли боли. Я не помню даже слова такого «слеза». Вытекли все. Дал себе волю. Мир скользит льдом из-под моих ног. Ищу в панике, ищу в тревоге - Нет узнавания! Где ты бог? Почему я сейчас вспомнил о боге? Память вон. Пустой белый лист. Грифелем тру по чистой бумаге Не проступают следы. Совершенно чист. Нету надежды во мне, нету отваги. Что-то подсказывает мне – смирись, Отпусти его, ну же, пусть уходит. Только сердце внутри кричит: «Борись!» Сердце меня по острому краю уводит. Тупо смотрю в твои пустые глаза – В них не капли памяти – и горюю. Может решусь, отпущу тебя на пару часов. Ты за? А потом? Потом, заново тебя завоюю.