***
погода в славном селе nn стояла отличная, птички распевали на все лады незабвенные хиты аркадия укупника, небо было голубое-голубое — а николай всеволодович ставрогин не был сторонником разбоя. был он главой сельской администрации — и уже третий срок как был. законно ли это? жителям nn было кристально наплевать. да и как такого красавца не выбрать хоть три раза подряд, хоть и все десять? слезно умоляла сограждан проголосовать за сыночку-корзиночку варвара петровна ставрогина, меценатка из районного центра, на старости лет переехавшая в сельскую местность и устроившую здесь огород, где, по слухам, разводила не только морковку да капусту, но и другие веселые растения. солидарен с ней был степан трофимович верховенский, преподаватель истории в местной школе, завсегдатай бара «шашлычок под коньячок» и в целом на районе человек не последний. согласны были и неразлучные подружки, студентки-комсомолки дашенька шатова и лиза тушина. и даже иван шатов и алексей кириллов, бывшие соратники ставрогина по партии «наши», покинувшие ее столь же внезапно, как и вступившие — кто-то считал, что причиной была перемена убеждений после путешествия по всяким омерикам да гейропам, кто-то — что причиною загадочная голубая драма с участием самого николая всеволодовича. однако в те далекие времена первого срока ставрогина это все не было важно; тогда лупа и пупа — шатов и кириллов — были ему верными товарищами и с радостью отдали ему свои голоса. что уж говорить, если даже местная сумасшедшая марьюшка лебядкина, несмотря на свою недееспособность и хромоту, доковыляла до избирательного участка, чтобы дрожащей ручкой поставить заветную галочку напротив фамилии «князя своего» ставрогина. но оставим эти лирические отступления. наш николай всеволодович распахнул двери здания администрации и грубо вошел в свой уютный кабинетик. ничего за три срока его правления здесь не поменялось: по стенам развешаны рамы с редкими бабочками — любимая коллекция николая, на которую он так любил хорниться одинокими вечерами; над самою дверью — икона с изображением неизвестного святого (наш глава администрации, будучи атеистом и нигилистом, не раз подумывал убрать ее, однако уж больно у святого был хватающий-подчиняющий-убивающий взгляд, который отбивал у ставрогина всякую решимость). однако чего-то все же не хватало… чего-то шумного, как соседская дрель; рябящего в глазах, как кровавые мальчики бориса годунова; клетчатого, как решетка изолятора, куда ставрогина сто лет назад упекли на пару суток за устроенные им скандалы и дебоши; коричневого, как лужи на грунтовых дорогах, которые многоуважаемая администрация все никак не может обустроить… впрочем, без него даже лучше — спокойнее. николай всеволодович уселся за стол, приготовился было приступить к своим обыкновенным делам, вытянул ноги по привычке… и наткнулся на что-то твердое. «ъуъ, » — раздалось из-под стола. ставрогин осторожно вылез из-за стола и заглянул вниз. а там… а там сидел никто иной, как петр степанович верховенский, депутатик от «наших» и по совместительству глава nnского сельского поселения. не успел ставрогин спросить, что он тут забыл, как из уст верховенского посыпался бисер заранее заготовленных слов оправдания. «доброго денечка, николай всеволодович, наверняка сейчас вы спросите, а что же я тут, собственно, делаю? не ожидали увидеть меня тут, не правда ли? тут, в том смысле что тут — под столом, а не тут — в кабинете, ну вы поняли… и что же я здесь делаю?» — безостановочно щебетал петр степанович. — «знаете, идол мой, в последнее время совсем замечать вы меня перестали, да-да… приду пораньше, дабы вас первее всех застать, кричу «с днем штангенциркуля, николай всеволодович!», а вам будто и дела нет… а помните, как вы для «наших» устав писали? а как мы хотели взрастить поколение разврата?..» «не мы, а вы один, » — пробурчал ставрогин. ему эта комедия начинала уже надоедать, однако какому смертному под силу угомонить разговорившегося петра степановича? «ясно с вами все, не помните!..» — продолжил как ни в чем не бывало верховенский. — «вот я и решил вам о своем существовании напомнить! так бы вы на меня и не взглянули, а теперь на меня под столом наткнулись — сразу внимание обратили: кто это там такой под ногами у меня тараканствует? а это я, недостойный, под ногами у вас тараканствую! ну, как вам?» «полно уже, всю пыль на себя, небось, собрали. вылезайте, тараканище, » — и николай всеволодович подал незадачливому «тараканищу» ролик для чистки одежды. (откуда у него взялся ролик — отдельная загадка от жака фреско) «и сразу обзываться изволите, » — притворно надулся глава поселения, очищая клетчатый пиджак от налипшей пыли. — «тараканище… поимейте уважение!» «поимею, петр степанович, обязательно поимею…» — усмехнулся в ответ ставрогин. — «и не только уважение…» «все-то вы имеете, николай всеволодович, » — захихикал верховенский самым елейным, самым противным своим смешком. — «предводитель мой, идол, солнце, красавец…» (в одном таракан был все-таки не прав: именно в это утро назвать ставрогина красавцем было проблематично. прошлым вечером глава администрации заглянул к тюльпану терпимовичу, и за бурным обсуждением войны 1812 года умудрился опустошить три графина хозяйского самогончика. это не помешало ставрогину наутро чувствовать себя прекрасно, однако лицо его разнесло, словно радиоактивный арбуз, а нос был сизый, как у джузеппе из всем известного советского мультика.)***
дело упорно шло к рейтингу r, а может быть, даже к nc-17, однако, слава всем бесам преисподней, воркование двух власть имущих вовремя прервал сердитый стук в дверь, ясно дававший понять: сейчас начнется безобразие. дверь распахнулась, и в кабинет вошел… (в эту минуту верховенский начал отбивать пальцами по столу барабанную дробь) …студент, огородник, владелец небольшой типографии и человек с крайне активной гражданской позицией — иван павлович шатов. вид у него был слабоумно-отважный: лицо раскраснелось, белобрысые соломинки на голове встрепенулись, а в глазах пылал огонь праведного гнева. «в первом подъезде дома номер 7 по улице владимира ленского перегорела лампочка, » — без всяких предупреждений с порога начал шатов. — «всем подъездом обращались мы в тсж с требованием заменить — тсж бездействует. кормит обещаниями и бездействует. хватит это терпеть, хватит это терпеть!.. прошу вас, николай всеволодович, принять меры.» «ты ноль, » — невозмутимо произнес в ответ на сию пламенную тираду николай всеволодович. «потеряйся, чмоня!» — с приторной улыбочкой от уха до уха добавил петр степанович и залился смехом еще более противным, чем ранее. если до этого лицо ивана павловича имело оттенок вареного рака, то теперь из красного оно стало серо-буро-малиновым. «пускай… пускай я глуп и неловок — погибай мое имя в смешном — но вы!.. вы права не имеете… и за что нам такая хамская администрация!» — выпалил оскорбленный шатов и собирался было уже уходить, но напоследок обернулся и пристально посмотрел на ставрогина. «а я вам верил, какие надежды на вас я возлагал!.. я не могу вас вырвать из своего сердца, николай ставрогин.» дверь с шумом захлопнулась, вновь оставив двух самых важных лиц безобразовки наедине. — а ведь он донесет. — донесет.? что вы имеете в виду? — напишет гневный пост вконтактике в официальной группе nn… или того хуже, в суд подаст. — не подаст. по крайней мере, сегодня уж точно. вы погодите, он еще дня три будет рыдать о несправедливости бытия, а потом наверняка сам сменит лампочку в подъезде. а что касается гневных постов вконтактике — кому не все равно? забейте, петр степанович. — ну уж нет, николай всеволодович, нельзя это дело так оставлять, надобно обкашлять вопросик, подскочить кабанчиком и проблемку-то порешать… — с лампочкой? — с шатовым. вы и представить себе не можете, любезнейший мой, солнцеликий мой николай всеволодович, насколько опасная личность этот ваш шатов. отдайте мне его, да и дело с концом — я с шатовым разберусь. — ладно, бес с вами, разбирайтесь. свеча роза пофик… «спасибо, николай всеволодович!» — подскочил верховенский и понесся вдогонку за ушедшим шатовым. вновь грохотнула дверь. и когда они научатся аккуратно закрывать за собой… *** вечером того же дня в тесной типографской конторке за принтером, погруженный в глубокие раздумья, поджидал шатова его коллега — алексей нилыч кириллов. «шатов обещал, что вернется скоро, а его до сих пор нет как нет; видать, обещания его не более надежны, чем нашей доблестной администрации… администрация! он же шел жаловаться на перегоревшую лампочку! должно быть, его там смертельно оскорбили, и он ушел в лес или к пруду — плакать… вот мухоеды. надо с этим что-то делать.» сдвинув в сторону принтер, взяв ватман, ножницы и клей, разложив на столе старые газеты, коих в типографии было навалом, кириллов принялся восстанавливать справедливость. через полчаса упорного труда из-под талантливых рук алексея нилыча вышло его детище — плакатик, на котором газетными буквами всех шрифтов и размеров, расположенных маяковской лесенкой, было выведено: г Л а в А п О с Ел Е н и Я в Е р хОв Ен С к и Й П.С. Не в Ы пО л Н я Е т с Во И п Р я М Ы е о Бя з а НН о с Т и,