случай в душевой

Кавински качнулся вперед на носках ног, найдя какое-то подобие равновесия у стены душа, когда Дейв сильно надавил ладонью на его поясницу. Его руки искали опору на скользких плитках, когда он почувствовал, как кусок мыла скользит вверх по внутренней стороне бедер. Он почувствовал, как комиссар раздвигает его ноги, и он бессмысленно раздвинул их, когда наклонился вперед, чтобы дать доступ более высокому мужчине, дыхание застряло у него в горле, когда Лололошка достиг своей цели. Скользкое и прохладное мыло скользнуло между его ягодиц, после чего появилась густая и свежая пена, прежде чем брюнет бесцеремонно бросил брусок обратно в мыльницу.Он был быстро заменен теплыми, настойчивыми пальцами, и винс прогнулся назад, прижимаясь к телу другого, пока Лололошка осторожно массировал круги вокруг его отверстия. Винс согнул руку за спиной и потянулся к общей области их таза, пока его ладонь не наткнулась на затвердевшую длину другого. Слегка сжимая ее, он удовлетворенно напевал, пока его парень дразнил его.Дейв ответил на его прикосновение пьянящим тихим рычанием и укусом в затылок, от которого сердце наблюдателя забилось быстрее, а член дернулся. Под струями горячего душа ,Лололошка быстро ополоснул его, прежде чем дать резкий шлепок по одной ягодице, просто для пущей убедительности. У Винса перехватило дыхание от данного жеста, прежде чем он внезапно потерял контроль над пульсирующей плотью между его пальцами. “Наклонись”, - донеслись приглушенные слова из-за нижней части его тела, и он оперся одной рукой о колено, а другой о край дверцы душа для поддержки, пока он наклонялся в бедрах.Сердце уже колотилось от сильного предвкушения.он вздрогнул при первом прикосновении губ Ло к напряженной, чувствительной коже вокруг его отверстия и нервно вздохнул. “ Черт, - пробормотал Винс, когда электричество пронзило его тело, дрожь последовала за влажным, мягким прикосновением языка комиссара к нему. Что-то вроде самодовольного смеха было приглушено его кожей, прежде чем наблюдатель больше не мог обращать внимания на такие пустяки, поскольку Лололошка начал с поразительной скоростью несколько раз щелкать языком вокруг его отверстия. Его бедра напряглись, когда он мягко придвинулся ко рту другого, тяжело дыша с каждым движением языка Дейва, сверху, вокруг, под и внутри него. Желание резко сжалось глубоко в животе, когда Ло трахал его своим языком, и он захныкал, когда с глухим стуком уронил лоб на стену душа, слишком переполненный удовольствием, чтобы беспокоиться о таких тривиальных вещах, как держать голову прямо. Когда брюнет, наконец, отстранился, в последний раз трясущимися ногами пососав чувствительную кожу под отверстием, у Кавински закружилась голова, и он был таким твердым, что это причиняло боль. Голос Лололошки был хриплым от желания, когда он нежно прижался щекой к чужому бедру, обхватив ладонью его яйца и посылая всплески удовольствия прямо к его и без того очень набухшей длине. “Тебе хорошо, детка?” Винс развернулся и почти поднял своего более высокого парня с пола душа, схватил его за лицо и соединяя их губы в отчаянном поцелуе. Одной рукой он сжимал изнывающую головку члена Дейва, пытаясь показать, насколько он ценит сексуально предприимчивого брюнета своим собственным ртом. Лололошка застонал в поцелуе и сжал дерзкий зад наблюдателя своими широкими руками. “Я так сильно хочу быть внутри тебя”, - хрипло пробормотал комиссар в ограниченное пространство между их губами. Член в его руке одобрительно дернулся от его предложения, и он радостно захихикал от скорости, с которой Кавински пытался дрожащей рукой перекрыть поток воды. “Спальня. Сейчас.” У Лололошки был тот голодный, почти звериный блеск в глазах, от которого у Винса подкашивались колени, и он был почти готов к тому, чтобы его силой вытащили из душа и перетащили в спальню, совершенно мокрого.