неважно.

Рин Мацуока — совершенство. Но, вероятно, не для Айичиро. Нитори просто товарищ по команде, просто сосед по комнате, просто друг, просто знакомый. Он просто. Просто есть. Как, например, одноклассники, которых он видит каждый день, как тренировки или сон. Айичиро лишь часть повседневной жизни Мацуоки. Его сердце и голова забитым абсолютно другим. Абсолютно другим человеком. Харука был практически первым другом Рина в младшей школе. Они мотивировали друг друга и были ближе, чем кто-либо в классе. Естественно, что тот был для Мацуоки близким, значимым другом и человеком в общем. Так что Нитори и не придавал сначала обеспокоенности Рина парнем из Иватоби никакого внимания. А зря, ведь даже самые лучшие друзья не шепчут имена друг друга во сне. Даже самые лучшие друзья не ходят подавленными целыми днями с головой, забитой мыслями друг о друге. Даже самые лучшие друзья не сидят целую вечность перед телефоном с открытыми номерами друг друга, не решаясь позвонить или написать. Айичиро, наверное, слишком поздно осознал, что для сенпая это не просто дружба, прошедшая сквозь года. И что Нанасэ-сан вовсе не друг. Не приятель даже. Нанасэ-сан намного, намного важнее. Нанасэ-сан любовь детства. Стоило догадаться сразу, что человек, всегда тебя поддерживающий и не отходивший от тебя не секунду, не может быть кем-то недорогим сердцу. И что Мацуока уделяет Харуке значительно больше внимания, чем остальным, заметить нужно было тоже сразу. Но вместо этого, вместо того, чтобы открыть глаза и увидеть на поверхности лежащие факты, не скрытые от чужих глаз, он продолжал питать надежды. Продолжал налаживать отношения и пытаться хоть на немного, но стать ближе. Продолжал с трепетом смотреть на старшего, запоминать, слушать хрипловатый голос и размеренное сопение по ночам. Продолжал тренироваться, лишь бы впечатлить его, и стать хоть кем-то в его глазах. Рин Мацуока — совершенство, до которого так сложно дотянуться. Но когда он извинился перед младшим и признал его другом, Нитори считал это своей маленькой победой. Добиться Рина он хотел сильнее, чем успехов в спорте. Глаза при виде него горели, а улыбка сама напрашивалась на лицо. Хотелось, чтобы он улыбнулся в ответ. И он улыбался. Но не так, как Нанасэ. Отношения со старшим стали лучше. Чувства только крепче. А мысли о признании стали посещать чаще. И наступает день, когда он готов. Когда он наконец-то готов. *** — Рин-сан! Мацуока останавливается, оглядываясь назад. — А, это ты, Ай, — он улыбается слабо, ещё раз протирая влажные волосы полотенцем. — Что-то хотел? — Эээ… Да! Мне… — Нитори сжимается под выжидающим взглядом алых глаз и скрепляет руки в крепкий замок. — Мне нужно поговорить с вами… э, с тобой. Рин кивком дает понять, что готов слушать, полностью поворачиваясь, а младший пытается унять разыгравшийся на щеках румянец. — В общем, я… Вы нравитесь мне, Рин-сан! Нитори зажмуривается и опускает голову, боясь открыть глаза и посмотреть на Мацуоку. — Э? — Рин удивлённо замирает на месте. — Айичиро, я… — Рин? Айичиро распахивает глаза с удивлённым вздохом, и смотрит за спину старшего. Ха… Харука-сан? Рин спокойно улыбается, взглядом прослеживая приближающегося к ним парня. От этой улыбки захватывает дух и дышать становится тяжелее. Особенно от того, что не ему, Нитори, эта улыбка предназначена. — Ты идёшь? Ребята заждались. Говорят, без тебя уйдут. И я вместе с ними, — он сказал это с легкой ухмылкой на губах. — Черт… Подождите ещё немного, ладно? — Рин хмурится немного, а в ярких глазах отражается оранжевое вечернее небо. — Я скоро, правда. Хару лишь сдержанно кивает и уходит. Айичиро делает вид, что мимолетное касание их ладоней не замечает. И нежную улыбку Рина при этом — тоже. Взволнованный взгляд алых глаз возвращается на второгодку, нервно сжимающего руки в замке. — Ай, прости, — он неопределенно ведёт плечом, тушуясь под испуганным взором ярко голубых радужек. — У меня уже есть отношения. Уверенно выпаливает Мацуока, снова возвращая стойкий взгляд на младшего. — Ты хороший парень, Айичиро. Способный. И я хочу остаться с тобой друзьями! Слова встают в горле, а сердце бьется чаще. Быстрее, чем обычно. Быстрее, чем даже при взгляде на сенпая. Нитори опускает руки, улыбаясь отстраненно. — Конечно, Рин-сан. Я буду только рад остаться… друзьями. Он искреннее надеется, что тот не заметил разочарования. Не заметил боли. Но возможность все так же быть кем-то близким для него радует. Рин выдыхает нервно, что-то бормоча, извиняется ещё раз, в привычной манере трепет пепельные волосы на чужой макушке ладонью и уходит, начиная бежать под конец коридора. На улице ждёт Макото, Нагиса, Рэй и Харука… И Харука?… Нитори выходит почти следом за сенпаем, видя, как тот подбегает к компании друзей из Иватоби, и закидывает руку Харуке на плечо. Парни встречают его улыбками и наигранными возмущениями, а Хару лишь поворачивается к нему, прижимаясь ближе. Рин целует его. У Айичиро уходит земля из под ног, когда он видит раскрасневшегося пловца и счастливую широкую улыбку Рина, который лишь сильнее прижимает к себе парня. Смог бы он, Айичиро, сделать Рина таким счастливым? Или… Или ему не дали бы даже и шанса? Потому что зачем делать счастливым того, кто уже счастлив с другим человеком. Со своим человеком. Нитори смаргивает крупинки слез, застывших на ресницах, и отворачивается, поудобнее натягивая лямку сумки на плечо. Стоило ведь догадаться, верно? Эхом до него доносятся голоса пловцов, из которых четче остальных выделяется смех Рин-сана. Звонкий и счастливый. Настоящий. Нитори уходит, опустив голову, и находит в себе силы улыбнуться первогодкам и поздороваться с ними севшим голосом. Рин Мацуока — совершенство. Просто Айичиро — изначально не тот, кто ему был нужен.