Твое сердце, две двери вниз

Это начинается с катящегося клементина, наполовину очищенного и со свисающей кожурой, который огибает угол и катится по коридору. Лань Чжань только что вошел в вестибюль жилого комплекса, благодарный за передышку от жары. Он ошеломленно моргает и наблюдает, как клементин останавливается позади него. Вот почему он не готов к маленькому телу, которое врезается в его колени. Это удивление, больше, чем что-либо ещё, заставило Лань Чжаня сделать шаг назад, а его руки автоматически потянулись, чтобы подхватить ребенка. Движение приводит к тому, что горшок с фиолетовой геранью, который он держал, опрокидывается, и на плитку вываливается влажный комок цветов и почвы. — А-Юань? Зовёт голос, напряженный от беспокойства, сопровождаемый звуком торопливых шагов. Ребёнок — А-Юань, как он полагает, — выглядит немного оглушённым от удара. Он вытягивает шею, чтобы по-совиному моргнуть, смотря на Лань Чжаня, раз, другой, а затем его нижняя губа начинает опасно дрожать. О нет. Благодаря своему старшему брату-педиатру, Лань Чжань имеет достаточно периферийных знаний о детях, но он всё ещё чувствует себя ужасно неподготовленным, чтобы справиться с такими ситуациями. Он смотрит на ребёнка, рука, которая не держит теперь уже пустой цветочный горшок, бесполезно болтается в воздухе, пока он размышляет о том, чтобы погладить ребёнка по голове. А-Юань смотрит на него. На вид ему около двух лет, он застыл на месте, и Лань Чжань может только предположить, что он напуган, глаза слезятся, а губы дрожат. Его руки сжимают и разжимают край футболки; спереди есть какой-то мультяшный принт, и движение заставляет персонажа выглядеть так, будто он рвётся в бой. Лань Чжань чувствует себя немного ужасно. Он знает, что у него лицо, которое выглядит устрашающе, и его коллеги достоверно сообщили ему, что, вероятно, именно поэтому большинство его студентов бакалавриата предпочитают прояснять свои вопросы по электронной почте. К счастью, прежде чем он успевает попытаться — и, скорее всего, неудачно— утешить ребенка, из-за угла появляется мужчина, замедляя шаг, когда он осматривает открывшуюся перед ним картину. Он высокий, ростом примерно с Лань Чжаня, с волосами до плеч, собранными в небрежный высокий хвост, и проницательными блестящими глазами. Модно одетый в оттенки черного и серого. Светло-голубой рюкзак, украшенный мультяшным персонажем, который он носит, не сочетается с остальным его видом. — А-Юань, — снова зовёт мужчина. Он выглядит так, будто пытается сдержать улыбку, скривив рот в сдержанном смешке. Лань Чжань обнаруживает, что его взгляд прикован к изгибу губ мужчины, и он быстро отводит взгляд, вместо этого сосредотачиваясь на его чёлке, которая, кажется, имеет собственный разум. При звуке своего имени А-Юань поворачивается и практически бросается мужчине в ноги, крепко сжимая их пухлыми руками. Лань Чжань предполагает, что этот мужчина - отец А-Юаня. — Ты в порядке? — спрашивает мужчина. А-Юань кивает, прижимаясь лицом к его ноге. Лань Чжань, вопреки своему впечатлению, наблюдает, как мужчина сокращает расстояние между ними, ребёнок цепляется за его ногу, как коала, абсолютно не мешая его шагам. Взгляд мужчины останавливается на цветах на земле, и он морщится. Тут же он расстегивает молнию в одном из отделений своего рюкзака и вытаскивает пластиковый пакет, прежде чем наклониться и попытаться руками закинуть в него беспорядок. Лань Чжань слишком ошеломлён, чтобы делать что-то большее, чем просто смотреть. — Я очень сожалею об этом, я сказал ему не бегать по коридорам, но вы знаете, как это бывает, — говорит мужчина с усталой нежностью. Его глаза метнулись вверх, чтобы ненадолго встретиться с глазами Лань Чжаня, прежде чем вернуться к своему делу. На самом деле Лань Чжань не знает, что это такое или что «это», но слова мужчины побуждают его что-нибудь сделать. Не задумываясь, он тоже опускается на колени и хватает мужчину за запястье, забирая у него полиэтиленовый пакет. — Всё в порядке, — говорит он. — Никто не пострадал. — Он отпускает руку мужчины и пытается не обращать внимания на то, что всё ещё чувствует его пульс на кончиках пальцев. — Ох, спасибо. — Мужчина прочищает горло, отряхивая ладони о штаны. — А-Юань, — бормочет он, толкая А-Юаня в бок. Когда ребенок продолжает прятать лицо у него в ноге, мужчина одним пальцем щекочет ему ухо. — Да ладно, что мы говорим, когда делаем что-то не так? — Извини, — бормочет А-Юань мужчине в штаны. — Не говори так моей ноге, скажи это этому гэгэ, — подсказывает мужчина, снова дергая ртом, словно не в силах сдержаться. Лань Чжань открывает рот, чтобы сказать ему, что всё в порядке, но прежде, чем он успевает произнести хоть слово, мальчик отводит лицо от ноги мужчины и встречается взглядом с Лань Чжанем. — Гэгэ, прости, — осторожно произносит он, будто хочет уделить каждому слову всё своё внимание. — Всё хорошо, — отвечает Лань Чжань. — Ты в порядке? А-Юань застенчиво кивает. Лань Чжань замечает, что его крепкая хватка на штанах мужчины ослабла. Когда Лань Чжань поднимает голову, во рту у него пересыхает. Отец А-Юаня смотрит на него беззастенчиво, с откровенным любопытством, с чем-то вроде тепла в его улыбке. У него ямочка на левой щеке. — Позвольте мне отплатить вам за цветы, — предлагает мужчина, игриво улыбаясь. Лань Чжань делает мысленную пометку позже погуглить «причины учащенного сердцебиения». — Не стоит, — просто говорит он. Мужчина не выглядит убеждённым. — Вы уверены? — Мгм. Мужчина хмурится, но, похоже, верит. — Кстати, я Вэй Ин. Вы живёте в этом доме? Затем Лань Чжаню приходит в голову, что он присел посреди коридора, держа пластиковый пакет, полный грязи, и разговаривает с этим мужчиной — очевидно, с Вэй Ином. Странно, но он не может найти в себе причину для этого. — Лань Чжань, — отвечает он. — 13-Б. — Ой! — восклицает Вэй Ин, кривя губы в ухмылке. Это хорошо смотрится на его лице. Лань Чжань знает Вэй Ина всего пять минут, и он, кажется, всегда улыбается или плохо притворяется, что не делает этого. — Мы живем в 13-Е! Мы переехали на выходных. — О, — говорит Лань Чжань, не зная, что делать с этой информацией. Мысль о том, что он может регулярно сталкиваться с Вэй Ином в коридоре, заставляет что-то в его животе переворачиваться так, как он уверен, что этого не должно происходить. Вэй Ин продолжает улыбаться ему, несмотря на внезапное затишье в разговоре, и Лань Чжань тоже не знает, что с этим делать. Внезапно его штаны дергают. В какой-то момент А-Юань оторвался от ноги Вэй Ина и теперь стоит рядом с Лань Чжанем, предлагая ему сбежавший клементин. По крайней мере, фрукту, кажется, повезло больше, чем герани Лань Чжаня. — А-Юань! — Вэй Ин звучит так, будто не может выбрать между ужасом и весельем. Его голос вызывает новый прилив этого безымянного чего-то шипящего в груди Лань Чжаня. Ощущение до боли похоже на изжогу. Смеясь, Вэй Ин берет клементин из рук А-Юаня и меняет его на два свежих из своего рюкзака. Он оставляет помятый для себя. — Дай гэгэ хороший, — смеётся он, взъерошивая волосы А-Юаня. А-Юань лучезарно смотрит на него, а затем направляет всю силу своей зубастой улыбки на Лань Чжаня. — Гэгэ, это для тебя, — говорит он, снова предлагая клементин. Лань Чжань не думает, что сможет отказаться, даже если захочет. Он принимает предложенный фрукт и, после небольшой паузы, когда он кладет клементин себе на колени, гладит А-Юаня по голове. — Спасибо, — говорит он. Он не думал, что это возможно, но улыбка А-Юаня стала невероятно шире. Как и Вэй Ина. — Ну, наверное, нам пора идти, — произносит Вэй Ин через некоторое время. А-Юань тычет в руку отца клементин. Вэй Ин берет его, ловко протыкая дырку в кожуре, прежде чем вернуть фрукт А-Юаню, который, кажется, хочет почистить его. — Думаю, мы ещё увидимся? — Мгм, — мычит Лань Чжань. Он не уверен, что так и будет, но ловит себя на том, что надеется, что да. — Пока, гэгэ! — кричит А-Юань, и эта привычка, оставшаяся от его недолгой работы учителем средней школы, заставляет Лань Чжаня поднести палец к губам. Глаза А-Юаня комично расширяются, и он прикрывает рот свободной рукой. Лань Чжань всё ещё может видеть его ухмылку, выглядывающую из-под его мизинцев. — Пока, гэгэ, — снова пытается он псевдошёпотом. Губы Лань Чжаня дёрнулись сами по себе, и он встретился с мерцающими глазами Вэй Ина. — Пока, — говорит он. Если его взгляд и задерживается на Вэй Ине, когда они выходят из вестибюля, что ж, это останется между ним и этими стенами. Позже той же ночью его тело переполняла беспокойная энергия, и Лань Чжань решает пойти на прогулку. Он открывает дверь и находит небольшой горшок с пионами, поставленный у дверного косяка. Сбоку приклеена записка. «Нам очень жаль! Пожалуйста, примите это маленькое вознаграждение за сегодняшний день», — написано восторженными каракулями, символы почти танцуют по странице. Под ним, нарисованное красным мелом нетвердой детской рукой, находится нечто, что можно было бы назвать цветком, если быть великодушным. С тем же успехом это мог быть рисунок внутреннего органа. Лань Чжань ставит пионы на подоконник у своей кровати и оставляет открытку на своём столе. В конце концов, он не идёт на прогулку. ________________________________________ Несмотря на то, что они живут на одном этаже, проходит целая неделя, прежде чем Лань Чжань снова видит Вэй Ина и А-Юаня. Сегодня суббота, и он стоит в очереди, чтобы заплатить за продукты в супермаркете. Он последний в очереди, и на данный момент открыто только две кассы, так что он находит время, чтобы мысленно пересмотреть план занятий на следующую неделю, пока ждет. По крайней мере, до тех пор, пока он не чувствует, как пара крошечных ручек обвивает его ногу. Он испуганно смотрит вниз и видит, что А-Юань улыбается ему, демонстрируя ямочку на левой щеке. На нём необъяснимо маленький плащ. — Гэгэ, привет, — шепчет А-Юань, вероятно, помня, как раньше Лань Чжань показывал ему понизить голос. — Здравствуйте, — отвечает Лань Чжань, когда Вэй Ин присоединяется к ним в очереди. — Ты ему действительно нравишься, — говорит Вэй Ин вместо «привет». — Обычно ему требуется несколько недель, чтобы привыкнуть к кому-то. Он до сих пор не очень ладит с моим братом, но у Цзян Чэна всегда был избирательный вкус, ха. — Он посмеивается над собственной шуткой и в уголках его глаз появляются морщинки. Лань Чжань тяжело сглатывает. Его взгляд падает на корзину, которую несет Вэй Ин, наполненную молоком и смесью мяса, фруктов и овощей. Она выглядит тяжелой, но Вэй Ина, кажется, вес совершенно не беспокоит. Его также, кажется, не смущает молчание Лань Чжаня, он наклоняется к нему, чтобы покопаться в овощах в корзине и говорит: — Лань Чжань, ты так правильно питаешься. Ты вегетарианец? — Мгм, — бурчит Лань Чжань. — Папа, что это? — спрашивает А-Юань. Он всё ещё цепляется за ногу Лань Чжаня. Лениво Лань Чжань задаётся вопросом, как он может идти, не спотыкаясь о него. — Это когда кто-то ест только овощи, такие как брокколи, морковь, горох. Фрукты тоже. И иногда яйца, — терпеливо объясняет Вэй Ин, немного замедляя речь, чтобы дать А-Юаню время разобрать слова. Он добавляет: —Лань Чжань, ты ешь яйца? — Мн. — Яблоки? — спрашивает А-Юань. Вэй Ин кивает. — Яблоки — это фрукты. Вегетарианцы просто не могут есть мясо, например курицу. — Никаких наггетсов? — А-Юань смотрит на Лань Чжаня широко открытыми и грустными глазами, как будто он только что узнал самую неприятную новость в мире. Лань Чжань не совсем понимает, что делать. Вэй Ин сдерживает улыбку. — Есть вегетарианские наггетсы. Словно резинка, возвращающая свою первоначальную форму, хмурый взгляд А-Юаня снова поднимается вверх. Он подпрыгивает на ступнях, туфли скрипят по линолеуму. — Мы попробуем? — Конечно, на следующей неделе, хорошо? Мы уже стоим в очереди, — говорит Вэй Ин. Лицо А-Юаня снова грустнеет, и Вэй Ин опускается на колени, чтобы протянуть ему свою кружку-непроливайку, взъерошивая его волосы с беззаботной грацией родителя, хорошо разбирающегося в детском искусстве дуться. Не прошло и минуты, как А-Юань вернулся к своему обычному состоянию, его плохое настроение исчезло, как будто кто-то нажал перезагрузку. Лань Чжань задается вопросом, насколько это связано с тем, что он находится рядом с Вэй Ином, с его заразительно хорошим настроением и его постоянно улыбающимся ртом. Ни с того ни с сего А-Юань заявляет: — Я люблю овощи. — Он спотыкается на слогах, но, похоже, это его не беспокоит. Он похлопывает Лань Чжаня по ноге, пока не удовлетворится, что полностью завладел вниманием Лань Чжаня, и повторяет, — Я люблю овощи. Лань Чжань кивнул. — Они полезные. А-Юань копирует его, торжественно кивая, как будто они обсуждают что-то гораздо более серьёзное. Когда они продвигаются вперед в очереди, Вэй Ин ловит взгляд Лань Чжаня и улыбается, как будто они оба знают какой-то секрет. Лань Чжаню действительно хочется знать, какой именно. Вскоре настала очередь Лань Чжаня оплачивать, после чего он ждет у выхода, пока Вэй Ин закончит с покупками. А-Юань на мгновение перестал обнимать ногу, чтобы попрыгать вокруг Вэй Ина у кассы. Он протягивает руку, и Лань Чжань предполагает, что он просит Вэй Ина понести что-то; он слишком далеко, чтобы услышать реальный разговор. Но затем А-Юань указывает, где кассир упаковывает их вещи. Вэй Ин улыбается ему и говорит что-то, от чего А-Юань хихикает. А-Юань снова жестикулирует, и на этот раз Вэй Ин берет один из отсканированных пакетов с корнями лотоса и передает ему. А-Юань прижимает его к груди. Он что-то говорит Вэй Ину, и Вэй Ин кивает, проводя картой. Лань Чжань наблюдает, как А-Юань подходит, ковыляя, и гордо держит свои корни лотоса, чтобы Лань Чжань мог это увидеть. В сочетании со своим плащом он выглядит так, будто мог бы стать талисманом бренда корней лотоса. Губы Лань Чжаня дергаются, и он кашляет, чтобы скрыть свое веселье. — Я помогаю папе! — восклицает А-Юань. — Хороший мальчик, — говорит Лань Чжань, чувствуя странную гордость за этого ребенка, который ему не принадлежит. Вэй Ин приходит после того, как он закончил. Когда они выходят из супермаркета, Лань Чжань предлагает взять у него несколько пакетов, так как у него самого только один. Вэй Ин отмахивается от него, кривя губы. — Не нужно мне показывать, я уже могу сказать, насколько ты силён, Лань Чжань, — говорит он, игриво толкая его плечом. Кончики ушей Лань Чжаня становятся горячими. — Сильный, сильный! — повторяет А-Юань, поднимая корни лотоса над головой на ходу, что заставляет Вэй Ина смеяться. — Вы припарковались напротив? — спрашивает Лань Чжань, когда они доходят до светофора. — Нет, мы поедем на автобусе, — говорит Вэй Ин, слегка покачивая своими сумками с покупками. Лань Чжань хмурится. — Я могу подвезти вас. Моя машина недалеко. — Это мило, Лань Чжань, но мы в порядке… — Мы живём в одном здании. — Он может сказать, что Вэй Ин собирается продолжить протестовать, поэтому, прежде чем он успевает это сделать, Лань Чжань добавляет: — Я настаиваю. За пионы. — Пионы были за твою герань, — говорит Вэй Ин, но больше не отказывается от предложения. Лань Чжань помогает ему загрузить продукты в багажник, а сам пристегивает А-Юаня на заднем сиденье. Вождение обычно является уединенным, мирным, хотя и несколько скучным занятием для Лань Чжаня. Иногда он включает радиостанцию с классической музыкой, а иногда просто едет в тишине. Впервые вся дорога домой наполнена праздной болтовней, которую в основном поддерживают Вэй Ин и А-Юань. Лань Чжань время от времени вносит свой вклад, когда его что-то спрашивают, но по большей части он довольствуется тем, что просто слушает. Темы беспорядочно перескакивают с еды на животных и домашних питомцев. Лань Чжань узнает о смертельном страхе Вэй Ина перед собаками. В конце концов, он наслаждается поездкой обратно больше, чем он думал. Когда они возвращаются в жилой комплекс, он игнорирует протесты Вэй Ина и помогает ему с некоторыми сумками. Пока Вэй Ин открывает дверь, Лань Чжань достает из своей сумки пачку замороженных пельменей. — Это не наггетсы, но у меня есть вегетарианские пельмени, если А-Юань хочет их попробовать, — говорит он, протягивая их Вэй Ину. Прежде чем Вэй Ин успевает ответить, А-Юань роняет пакет с корнями лотоса и вцепляется Лань Чжаню в ногу. — Спасибо, гэгэ! — Он почти кричит от восторга. Вэй Ин вздыхает, качая головой. — Лань Чжань, ты пытаешься украсть моего сына? — Он говорит, скрестив руки на груди, что, как может предположить Лань Чжань, является попыткой выглядеть устрашающе. Эффект полностью уменьшается от его смеха. — Невероятно. А-Юань прячется позади него и Лань Чжань замечает, что он подглядывает оттуда на Вэй Ина. Вэй Ин строит гримасу А-Юаню, что вызывает между ними приступ хихиканья. Сердце Лань Чжаня странно сжимается — он чувствует себя таким безнадежно втянутым. — Иди сюда, — говорит Вэй Ин, приседая и раскрывая руки. — Мы должны сегодня отпустить гэгэ домой. А-Юань отпускает ногу Лань Чжаня и бросается в ожидающие объятия отца. — Мы снова увидим гэгэ? — Почему бы нам не спросить у гэгэ? — предлагает Вэй Ин. Они выжидающе смотрят на Лань Чжаня. — Мы снова увидимся? — повторяет А-Юань. — Мгм, — обещает Лань Чжань. ________________________________________ Верный своему слову, Лань Чжань время от времени заходит к ним, обычно в субботу после обеда. Каждый раз он приносит А-Юаню что-то маленькое: пачку замороженных вегетарианских наггетсов, потому что А-Юань хотел их попробовать, детскую книжку с картинками, которую он увидел в витрине по пути домой с работы, целую связку бананов, потому что А-Юань однажды сказал, что они ему нравятся. На этот раз Вэй Ин принимает последний подарок — пакет свежих персиков, потому что Лань Чжань читал, что они полезны для детей, — и изгибает бровь. — Айё, ты его испортишь, Лань Чжань. Ты знаешь, что тебе не всегда нужно покупать ему вещи, верно? Плата за вход не взимается, — говорит Вэй Ин, отступая в сторону, чтобы впустить Лань Чжаня. — Мне хочется, — отвечает Лань Чжань. — Но это также и для тебя. Вэй Ин бросает на него косой взгляд, улыбка играет на его губах. Это свидетельство того, сколько времени Лань Чжань провел, наблюдая за ним во время этих визитов, что он предвкушает дразнящие замечания Вэй Ина ещё до того, как они сорвутся с его губ. — Ты хочешь сказать, что собираешься избаловать и меня, Лань Чжань? — говорит Вэй Ин, растягивая имя Лань Чжаня, словно хочет, чтобы оно подольше задержалось у него во рту. Кажется, ему нравится произносить имя Лань Чжаня, и он использует любую возможность, чтобы произнести его всё более игриво и творчески. Лань Чжань должен был ненавидеть это, но каждый раз по его спине пробегала приятная дрожь. Вэй Ин неверно истолковал его молчание, как упрек. Смех сопровождает его слова, когда он добавляет: — Я просто смеюсь, Лань Чжань. Расслабься. И дело в том, что Вэй Ин всегда просто дразнит, просто смеется, просто «шутит». Лань Чжань должен постоянно напоминать себе об этом всякий раз, когда его сердце угрожает вырваться из груди. Он старается не замечать мелких деталей в доме Вэй Ина, которые предполагают, что у него нет партнера, старается не задаваться вопросом, где мать А-Юаня. Потому что Вэй Ин всегда просто шутит, и Лань Чжань не должен ожидать большего. У Вэй Ина есть ребенок, о котором нужно заботиться, и Лань Чжань должен уважать это. Ребенок, о котором идет речь, высовывает голову из спальни, звук их голосов, вероятно, разбудил его после дневного сна. — Гэгэ! — говорит он, чуть не споткнувшись в спешке, чтобы добраться до них. — Осторожно, — говорит Лань Чжань; в то же время Вэй Ин упрекает: — А-Юань, помедленнее. Они моргают друг другу. Вэй Ин выглядит так, словно чем-то приятно удивлён. Но это выражение лица улетает в следующую секунду, как бабочка, улетающая за пределы досягаемости. Он провожает их в гостиную, прежде чем пойти на кухню, чтобы нарезать персики. Когда он это делает, Лань Чжань замечает, как Вэй Ин бросает на него задумчивый взгляд. Вэй Ин, в свою очередь, тоже ловит его взгляд. Он подмигивает. Лань Чжань резко поворачивается, позволяя А-Юаню утащить себя на диван, чтобы почитать очередную книжку с картинками. Ему кажется, что он слышит смех Вэй Ина, но его сердце слишком громко бьется в ушах, чтобы быть в этом уверенным. ________________________________________ Лань Чжань проверял контрольные работы воскресным днём, когда в его дверь раздались несколько отчаянных стуков. Когда он открывает, он с удивлением обнаруживает, что А-Юань стоит один в коридоре и заламывает руки. — Что случилось? — спрашивает он, тут же вставая на колени, потому что видел, как Вэй Ин делает это инстинктивно. Он наполовину ожидал этого, учитывая, что А-Юань явно расстроен, но все же его немного удивляет, когда мальчик чуть ли не бросается на него, поднимая крошечные ручки, чтобы сжать его шею. — Папа болен, — говорит А-Юань. — Мы с гэгэ должны помочь. Ещё не дослушав, Лань Чжань вскочил на ноги, закрыл дверь и направился по коридору, держа А-Юаня на руках. Дверь в 13-E приоткрыта — он подозревает, что А-Юань сбежал. Она полностью распахивается, когда он подходит к ней, и в поле зрения появляется перепуганное лицо Вэй Ина. Он выглядит ужасно, бледный, как будто с его лица сошли все краски, кроме носа, который злобно покраснел. Его глаза налиты кровью, а под ними пятна, как будто он не спал. Толстовка на нём достаточно плотная и выглядит так, будто вот-вот проглотит его целиком, свисая до колен, но он всё ещё дрожит, обхватив себя руками. — А-Юань! — Он вскрикивает, когда видит, что они стоят там, его голос хриплый и гнусавый. Его облегчение становится ощутимым, когда он протягивает руку, чтобы сжать А-Юаня, но не вынимает его из рук Лань Чжаня. Лань Чжань подозревает, что это потому, что он не хочет его заразить. За его облегчением следует гнев, брови нахмурены, а уголки рта опущены. — А-Юань, ты не можешь просто так выйти из дома. Это опасно! Ты же знаешь, что на стульях тоже нельзя стоять, ты ведь мог упасть! Лань Чжань впервые видит Вэй Ина рассерженным, хотя это явно вызвано беспокойством. Подбородок А-Юаня дрожит. — Мы с гэгэ поможем! — настаивает он. Гнев Вэй Ина угасает под искренним надуванием губ А-Юаня. Его взгляд смягчается, и он проводит пальцем под подбородком А-Юаня, мягко поднимая его лицо вверх. — А-Юань, тебе не нужно мне помогать. Я в порядке, ладно? Пожалуйста, не делай так снова. А-Юань хмурится сильнее, но не спорит. Однако он отворачивается и утыкается лицом в шею Лань Чжаня. Вэй Ин вздыхает. — Я сожалею об этом, Лань Чжань. А-Юань, давай. Гэгэ занят, мы не можем его так беспокоить. — Он тянется взъерошить волосы А-Юаня. При этом его пальцы касаются щеки Лань Чжаня — они горят. Лань Чжань схватил его за запястье. — Вэй Ин, у тебя жар. Вэй Ин выглядит немного потрясенным, глядя на руку Лань Чжаня. Лань Чжань с опозданием понимает, что впервые сам вступает в контакт между ними. Вэй Ин, как правило, тактильный, толкает плечом, кладет на него руку, дергает за прядь волос, чтобы привлечь его внимание. — Лань Чжань? — слабо говорит он. Лань Чжань не отвечает. Вместо этого он разворачивает Вэй Ина и подталкивает его обратно в дом, держа руку на пояснице. Ему приходится ногой отодвинуть в сторону небольшой пластиковый табурет, чтобы закрыть дверь. Вероятно, это то, что А-Юань использовал, чтобы добраться до дверной ручки и открыть дверь. Вэй Ин позволяет увести себя в гостиную, каждые несколько шагов бросая смущенный взгляд на Лань Чжаня. Лань Чжань ставит А-Юаня на ноги, затем берёт с дивана две книжки с картинками и плюшевого кролика. — А-Юань, помоги мне убрать это, — А-Юань покорно берёт вещи у Лань Чжаня, кладёт книги на журнальный столик и прижимает кролика к груди. Лань Чжань снова поворачивается к Вэй Ину. — Ложись, тебе надо поспать, —командует он, указывая на диван. Вэй Ин моргает, глядя на него. — Эм, Лань Чжань? Я действительно в порядке, тебе не нужно… — Ложись, — снова говорит Лань Чжань. Вэй Ин, как и ожидал Лань Чжань, по умолчанию шутит. — Лань Чжааань, — протягивает Вэй Ин так, что, несомненно, усугубляет его и без того больное горло, — я не знал, что тебе нравится играть в медсестру. Лань Чжань чувствует, как его терпение иссякает перед лицом издевательского отношения Вэй Ина к собственному здоровью. Он тяжело вздыхает и с легкостью берёт Вэй Ина на руки, поддерживая одной рукой его спину, а другой держа под коленями. — Лань Чжань! — Вэй Ин вскрикивает, когда его тут же кладут на диван. — Лежи, — предупреждает Лань Чжань. — Я что, собака? — Вэй Ин бормочет, но лежит, так что Лань Чжань считает это победой. А-Юань, кажется, находит всю ситуацию забавной. — Собака, — повторяет он, хихикая. — Тише, — ласково говорит Вэй Ин, подзывая его к себе. А-Юань подскакивает и визжит от восторга через несколько секунд, когда Вэй Ин хватает его и щекочет бока. Глядя на них, Лань Чжань чувствует, как тихий прилив тепла и защиты надувается в его груди, как воздушный шар, настолько большой, что ему становится немного труднее дышать. Он убегает на кухню, чтобы передохнуть. Легко ориентироваться на кухне Вэй Ина, потому как часто в последнее время заходил Лань Чжань. Но это опасная мысль, которая в конечном итоге ни к чему не приведёт, поэтому он отбрасывает её и приступает к приготовлению медово-лимонного чая. Через несколько минут входит А-Юань. — Папа спит, — шепчет он. Лань Чжань кивнул. — Тебе тоже пора вздремнуть. А-Юань качает головой, но он явно сонный, уже трёт глаза. — Я помогаю, — бормочет он. Лань Чжань становится на колени и кладет руку на голову А-Юаня. — Ты уже помог. Я сейчас здесь, и я позабочусь о твоём отце, — обещает он. — Ты остаёшься с папой? — Мгм. Когда Вэй Ин спит, Лань Чжаню приходится укладывать А-Юаня. Лань Чжань никогда раньше не укладывал ребёнка в постель, и он предполагает, что это всего лишь один шаг: положить ребенка на кровать. И это, к счастью, почти всё, за исключением того, что А-Юань также просит песню. — Папа всегда поёт, — говорит он, выглядя таким маленьким в пушистых стеганых покрывалах на кровати Вэй Ина. — Какую песню? — спрашивает Лань Чжань. — Песню папы. — Я не знаю эту песню. Может быть, я спою тебе ещё одну? Когда А-Юань кивает, Лань Чжань начинает напевать песню, которую он помнит с детства, как его мать пела для него всякий раз, когда ему разрешалось навещать её. Слова приходят легко, несмотря на то что прошло несколько лет, и вскоре А-Юань засыпает, тихо похрапывая и обхватив руками плюшевого кролика. Лань Чжань встает, чтобы уйти, осторожно, чтобы не толкнуть кровать, и замечает Вэй Ина, прислонившегося к дверному косяку. Вэй Ин улыбается ему, поднося салфетку к носу. — Тебе пора спать, — говорит Лань Чжань, понизив голос. — Ты должен быть певцом, — возражает Вэй Ин, когда они возвращаются в гостиную. Сон задерживается в его словах, и он зевает в рукав. Кружка чая, которую Лань Чжань оставил ему на кофейном столике, теперь пуста. Вэй Ин плюхается на диван, похлопывает по подушке рядом с собой и призывно шевелит бровями. Лань Чжань садится, чувствуя узкую полоску пространства между ними. — Спасибо, — мягко говорит Вэй Ин, голос которого на этот раз лишён своей обычной игривости. — Я имею в виду, за то, что сделал это. Тебе не нужно было. Лань Чжань оборачивается и видит, что Вэй Ин смотрит из-под полусонных век. — Я хочу, — говорит он, потому что это правда. Вэй Ин улыбается, но между его бровями появляется морщинка, словно Лань Чжань говорит на языке, которого не совсем понимает. Он говорит: — Мы друзья, Лань Чжань? Лань Чжань сглатывает. — Да. Вэй Ин, кажется, доволен этим. Складка разглаживается, и его лицо озаряется хитрой ухмылкой. Он внезапно опрокидывается, кладя голову на плечо Лань Чжаня. Лань Чжань старается не думать о том, как идеально он на нём смотрится. — Лань Чжань, а можно мне тоже песню? — Его голос так близко. Лань Чжань не дрожит, но близок к этому. — Песни для людей, которые ведут себя прилично, — говорит он. Вэй Ин фыркает, но его смех прерывается, превращаясь в приступ кашля. Лань Чжань тут же пытается встать, собираясь принести ему стакан воды, но Вэй Ин хватает его за руку и держит. — Я в порядке, — хрипит он, как только его кашель стихает. Он касается двумя пальцами лба Лань Чжаня, прямо между бровями. — Перестань так делать. Лань Чжань даже не заметил, как нахмурился. Наступает тишина. Вэй Ин прочистил горло и сказал: — Ты должен идти, иначе ты тоже можешь подхватить эту заразу. — Однако он не отпускает руку Лань Чжаня. Лань Чжань качает головой и откидывается на спинку дивана. Прежде чем он успевает одуматься, он кладёт руку на голову Вэй Ина и снова опускает её на своё плечо. — Отдыхай, — говорит он. — Я буду, если ты споешь мне, — отвечает Вэй Ин, словно тая на его боку. Итак, Лань Чжань поёт, потому что попросил Вэй Ин, и потому что он надеется, что его голос замаскирует звук его сердца, бьющегося о ребра. Это песня, над которой он работал, ноты пустили семена в его голове в тот день, когда он встретил Вэй Ина, и превратились в медленную страстную мелодию под его пристальным вниманием. Он больше чувствует, чем видит момент, когда Вэй Ин засыпает, его дыхание выравнивается, когда он пыхтит у его ключицы. Он пользуется возможностью, чтобы положить ладонь на лоб Вэй Ина и обнаруживает, что тот всё ещё горячий на ощупь. Поднявшись на ноги, он опускает Вэй Ина обратно на подушки и натягивает на него одеяло, подтыкая его под плечами. Приготовить холодный компресс не долго. Когда у него есть всё, что ему нужно, Лань Чжань садится на пол рядом с головой Вэй Ина. Он опускает чистую ткань в миску с холодной водой и выжимает её, прежде чем разгладить ею его лоб. Он замечает, что Вэй Ин крепко спит. Он не шевелится, даже когда Лань Чжань меняет ткань каждый раз, когда та теплеет. Когда Вэй Ин просыпается через час, румянец возвращается к его щекам, а его голос уже не звучит так, как будто кто-то натер ему горло стальной мочалкой. Он, кажется, смущён тем, что Лань Чжань суетится из-за него, и использует все появившиеся силы, чтобы настоять на том, чтобы Лань Чжань остался на ужин. Лань Чжань не хочет, чтобы Вэй Ин перенапрягался, поэтому предлагает приготовить еду или сделать заказ из какого-нибудь ресторана. Вэй Ин идёт на компромисс, позволяя Лань Чжаню помогать на кухне. Он впервые пробует стряпню Вэй Ина. Когда они сидят за обеденным столом, А-Юань в своём кресле-качалке рядом с Вэй Ином, а Лань Чжань напротив них, он немного ошеломлён домашней обстановкой всего этого. Жареный рис Вэй Ина неестественно красный. Рот Лань Чжаня обжигает буквально от каждой рисинки. Он хочет сказать, что это вкусно, но не чувствует своего языка. У А-Юаня есть своя маленькая миска с жареным рисом, рыбными палочками и варёной морковью. Кажется, он превосходно справляется со специями со своей чашкой с молоком. Лань Чжань тоже испытывает искушение выпить стакан молока, но затем Вэй Ин улыбается ему и произносит: — Вау, ты, должно быть, тоже очень любишь острую пищу, а, Лань Чжань! Лань Чжань решает, что навсегда потерять чувство вкуса — это небольшая цена, если Вэй Ин будет продолжать смотреть на него так. После ужина Вэй Ин спрашивает его номер. — Чтобы А-Юань мог позвонить тебе в следующий раз, вместо того чтобы улизнуть, когда ему следует спать, и чуть не доводя меня до сердечного приступа, — говорит Вэй Ин. — И чтобы я мог услышать на бис твою песню, когда мне будет никак не заснуть. Сердце Лань Чжаня немного трепещет, когда он сохраняет свою контактную информацию на телефоне Вэй Ина, а Вэй Ин делает то же самое на его. Позже тем же вечером, когда он уже собирается ложиться спать, его телефон загорается сообщением от Вэй Ина. Лань Чжань долго смотрит на имя контакта, прежде чем, наконец, открыть сообщение. ♡ Вэй Ин ♡: Свободен завтра на ужин? Он отвечает «Да». Через несколько секунд на его телефоне загорается ответ Вэй Ина: череда счастливых смайликов и, в конце, сердечко. Лань Чжань чувствует, будто проглотил солнце, тепло растекается от его груди к кончикам пальцев рук и ног. Хотя это могло быть и побочным эффектом его ужина. Он не меняет контактное имя Вэй Ина. ________________________________________ После этого совместный ужин становится частым явлением, хотя Вэй Ин всегда заранее спрашивает, свободен ли он, как будто он не воспринимает присутствие Лань Чжаня в их жизни как данность. Как будто Лань Чжань предпочел бы быть где-то ещё. Иногда готовит Вэй Ин, иногда Лань Чжань, а иногда, когда они оба устают от работы, они заказывают еду. Лань Чжань оставляет это на Вэй Ина, но всегда настаивает на том, чтобы заплатить за него. Лань Чжаня воспитывали так, чтобы он не разговаривал во время еды. Вэй Ин не испытывает таких сложностей, лишь напоминая А-Юаню, чтобы он не говорил с набитым ртом. Именно во время этих приёмов пищи Лань Чжань узнает о них больше. Он узнает, что Вэй Ин тоже учитель; он преподает в начальной школе и любит свою работу. Он не говорит об этом много, но, судя по тому, насколько он терпелив с А-Юанем, Лань Чжань подозревает, что он тоже очень хорош в своей работе, что все дети любят его. Он доказал свою правоту в День учителя, когда обеденный стол Вэй Ина завален самодельными открытками, сувенирами на тему учителей и печеньем. (В тот день после обеда, когда он помогает Вэй Ину прикрепить карточки к пробковой доске над его столом, он замечает мягкую улыбку, которая остаётся на лице Вэй Ина после того, как он читает каждую открытку.) Он также узнает больше об А-Юане, например, о том, что он любит курицу и большинство овощей, кроме цветной капусты. Его легко кормить, потому что он непривередлив, но иногда он может быть немного капризным, желая съесть определенную еду только потому, что увидел её в книжке с картинками или по телевизору. Однажды, после того как Вэй Ин уложил А-Юаня в постель, оставив дверь спальни приоткрытой, он затащил Лань Чжаня на диван и разделил с ним клементин. Это возвращает Лань Чжаня к их первой встрече, и он удивляется тому, как далеко они продвинулись, когда колено Вэй Ина прижимается к его колену. Вэй Ин необычайно тих, пока они доедают клементин, а после предлагает Лань Чжаню немного виски из самого верхнего шкафа на кухне. Когда Лань Чжань отказывается, Вэй Ин наливает себе. В тот день Вэй Ин сообщает, что А-Юань усыновлен, рассказывая историю между глотками алкоголя. Лань Чжань никогда бы не подумал, что такой счастливый ребенок может потерять так много в столь раннем возрасте. Когда Вэй Ин заканчивает, и его стакан пуст, Лань Чжань говорит только: — Ты хороший отец. Рот Вэй Ина приоткрывается, идеальное маленькое «о». Кажется, ему потребовалась пара попыток, чтобы вспомнить как говорить. — Лань Чжань, — говорит он так, словно у него что-то застряло в горле. — Ты действительно слишком добр ко мне. Лань Чжань удивляется, почему он никогда раньше не замечал очевидных различий в их чертах. Это улыбка, думает он; А-Юань может и не принадлежать Вэй Ину биологически, но у него заразительная улыбка Вэй Ина, вплоть до ямочки на левой щеке. И Вэй Ин, и А-Юань, кажется, быстро понимают, что Лань Чжань не будет разговаривать во время еды, поэтому они пользуются возможностью, чтобы рассказать ему о своих днях. Лань Чжань копит каждую крупицу информации, держит её прижатой к груди, как будто это всё важные секреты. Сам Вэй Ин усыновлен, и он хорошо ладит со своими приёмными братом и сестрой. Но не с мужем своей старшей сестры, потому что он самовлюбленный и определенно недостаточно хорош для неё. Цзян Чэн, человек, о котором несколько месяцев назад упоминал Вэй Ин, на самом деле его младший брат; Вэй Ин сравнивает его с кактусом, колючим снаружи, с мягкой сердцевиной. А-Юань боится своего дядю Цзян Чэна, но любит свою тетю Цзян Яньли. Ему также нравится муж своей тети, потому что однажды он дал ему конфету. (Вэй Ин выглядит таким преданным этим откровением. С рукой на груди, он склоняет голову и драматично заявляет: — Те, кто ближе всего к тебе, всегда наносят удар в спину.) Непременно, как только они заканчивают трапезу, Вэй Ин начнет забрасывать Лань Чжаня вопросами, как будто он копил их на протяжении всего ужина. Он спрашивает Лань Чжаня о его жизни и цепляется за его ответы, как будто они жизненно важны. А-Юань тоже смотрит на него с любопытством. Лань Чжань шутит с ними и отвечает на все их вопросы о своём детстве, семье и работе, и обо всём остальном. В детстве Лань Чжань никогда особо не задумывался о том, чтобы завести собственную семью. Это была абстрактная концепция, которая до сих пор такой и остаётся. Но иногда, наливая больше молока в чашку-непроливайку А-Юаня или моя посуду с Вэй Ином, он ловит себя на мысли, что это то, на что это и должно походить. Во время одного из таких обедов, когда они задерживаются над тарелкой нарезанных груш, Вэй Ин получает телефонный звонок. Его поведение переходит от поддразнивания к безумию за считанные секунды. — Я думал, он родится ещё через две недели? — Он практически кричит, широко раскрыв глаза и уже вскакивая на ноги. Голос звонившего громкий и резкий, он скрипит в динамиках телефона Вэй Ина. Лань Чжань не улавливает всего, что говорит звонящий, но он слышит «ребёнок» и «просто, блять, приезжай сюда». — Дай мне полчаса, — говорит Вэй Ин, заканчивая разговор. Он вытирает А-Юаню рот влажной салфеткой, затем отстегивает его от кресла-качалки и сажает его. — А-Юань, шицзе рожает, и мы собираемся её навестить. Иди возьми книгу и своего кролика, ладно? Мы, возможно, будем там какое-то время. Когда А-Юань убегает, Вэй Ин бросает на Лань Чжаня извиняющийся взгляд. — Прости, Лань Чжань, — говорит он, торопливо убирая со стола. — Просто оставь свою тарелку в раковине. Я помою её, когда вернусь. — Я могу подвезти тебя, — предлагает Лань Чжань, помогая Вэй Ину убрать столовые приборы. — На машине пятнадцать минут. Вэй Ин машет ему рукой. — Не надо, Лань Чжань, мы можем поехать на автобусе. Всего четыре с- — Я могу подвезти тебя, — повторяет Лань Чжань. — Лань Чжань, ах, — вздыхает Вэй Ин слегка обвинительно. Он перестаёт вытирать стол и упирается рукой в бедро, кривя губы. — Ты действительно избалуешь меня, понимаешь? — Мм, — бурчит Лань Чжань. Не то чтобы он возражал; во всяком случае, ему это нравится. Вэй Ин качает головой, швыряет тряпку в раковину и моет руки. — Хорошо, но завтра я приготовлю тебе ужин. Ты свободен? — Мн. Дорога до больницы быстрая, вечернее движение несколько часов назад улеглось. Вэй Ин, как обычно, заполнил поездку пустой болтовней, на этот раз о детях. — Это мальчик, ты знаешь? Интересно, будет ли он суетливым ребенком или у него будет темперамент шицзе. А-Юань? — говорит он, поворачиваясь на пассажирском сиденье, чтобы оглянуться на А-Юаня. — Ты рад встрече со своим новым другом? — Да! — говорит А-Юань, размахивая своим плюшевым кроликом. Добравшись до больницы, они быстро останавливаются в сувенирном магазине, где Вэй Ин покупает фиолетового медведя размером с младенца, корзину с фруктами, наполненную красными и черными финиками, и целую кучу ярких поздравительных воздушных шаров. Зал ожидания на удивление пуст, если не считать неулыбчивого человека в черных брюках, шагающего по комнате. Он останавливается, когда видит их, хмуро глядя на воздушные шары, частично закрывающие голову Вэй Ина. — Какого хрена ты так долго? — рявкает он. — Ты собираешься так ругаться со своим новорожденным племянником, а? — говорит Вэй Ин, обнимая мужчину за плечи. — В любом случае, Цзян Чэн, это Лань Чжань. Лань Чжань, это мой очаровательный младший брат. Цзян Чэн пытается ударить его в бок, но Вэй Ин быстро уворачивается, ныряя за спину Лань Чжаня. — Итак, вы сосед, — загадочно говорит Цзян Чэн, кивая в знак приветствия. Лань Чжань задается вопросом, что делать с тем фактом, что Вэй Ин, по-видимому, рассказывает о нём своей семье. — Да, — говорит он, и на этом разговор между ним и братом Вэй Ин фактически заканчивается. — Ты действительно переборщил, — сказал Цзян Чэн Вэй Ину, глядя на корзину в руках Лань Чжаня и на обнимающего фиолетового медведя А-Юаня, почти вдвое меньше его. — Конечно, это ведь первый ребенок шицзе! Ты тоже взволнован, — без сожаления говорит Вэй Ин, бросая многозначительный взгляд на большую плюшевую собаку на диване, которая выглядит так, будто охраняет шоколадный букет и корзину рядом с ней. — Не волнуйся, когда у тебя будет первый ребенок, я тоже переборщу. — Заткнись, — ворчит Цзян Чэн. Он возвращается на своё место, и А-Юань осторожно ковыляет за ним, по-видимому, очарованный огромной игрушечной собакой. Пока они собираются ждать, Вэй Ин толкает его коленом. — Знаешь, это может занять некоторое время. Тебе не обязательно оставаться, — говорит он. — Как ты вернешься? — отвечает Лань Чжань. — Мы возьмём такси. Лань Чжань обдумывает это. Он не против подождать, он просто не хочет влезать в то, что, возможно, является личным семейным делом. — Не возражаешь, если я останусь? — всё же спрашивает он. Вэй Ин смотрит на него. — Я не возражаю? Лань Чжань, это ты делаешь мне одолжение. — Я не против, — говорит Лань Чжань. Вэй Ин улыбается немного лукаво. — Я тоже не против, чтобы ты остался, но ты знаешь, что это означает, что я снова приглашу тебя на ужин, верно? Тебе правда так нравится, как я готовлю, Лань Чжань? Лань Чжань, к счастью, спасен от ответа сверхъестественным появлением своего старшего брата. — Брат? — говорит Лань Хуань, подходя к ним. — Что ты здесь делаешь? — В одной руке у него блокнот, а на шее висит стетоскоп. — У сестры Вэй Ина будет ребёнок, — отвечает Лань Чжань. Взгляд его брата метнулся к Вэй Ину, загораясь пониманием. — Ах, вы, должно быть, сосед, — говорит он, протягивая руку. Вэй Ин пожимает её и фальшивым шепотом говорит: — Только если Лань Чжань рассказывал тебе что-то хорошее. Его брат смеется. — Лань Чжань прав, ты забавный. Брови Вэй Ина исчезают в линии роста волос. Вопросительно взглянув на Лань Чжаня, он сказал: — Думаешь, я смешной? Но ты не смеешься над моими шутками. Лань Чжань уклоняется от ответа на вопрос Вэй Ина. Вместо этого он говорит: — Брат, могу я поговорить с тобой минутку? Его брат виновато улыбается, бросая взгляд на пейджер. — Извини, мне пора идти, но было приятно познакомиться с тобой, Вэй Ин. Может, как-нибудь мы все вместе поужинаем. Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания вашей сестре. С этими словами его брат извиняется, но не без осторожного поднятого большого пальца, который Лань Чжань делает вид, что не замечает. Прошло ещё полтора часа, прежде чем им разрешили увидеть Цзян Яньли и её ребенка. К этому моменту А-Юань уже крепко спит, положив голову на колени Лань Чжаня. Вэй Ин решает не будить его, говоря Лань Чжаню, что не задержится. Лань Чжань велит ему быть там столько, сколько ему нужно. Он полагает, что это не тот опыт, с которым следует торопиться. Оглянувшись на них, Вэй Ин входит в лифт рядом с Цзян Чэном, а Лань Чжань откидывается на диван и ждёт. Верный своему слову, Вэй Ин не заставил себя долго ждать. Не прошло и двадцати минут, как он вышел из лифта, сопровождаемый Цзян Чэном. У обоих нехарактерно затуманенные глаза. Лань Чжань встречает их на полпути, неся А-Юаня. Мальчик всё ещё мертв для мира, пуская слюни на его плечо. Вэй Ин пытается забрать его у Лань Чжаня, но Лань Чжань говорит: — Я подержу его. Цзян Чэн переводит взгляд на них, открывая рот, словно хочет что-то сказать. Кажется, секунду спустя он передумывает и просто качает головой. Они расходятся на автостоянке, и Вэй Ин и Цзян Чэн планируют навестить свою сестру после того, как её выпишут. Как только они возвращаются в машину, Вэй Ин говорит: — Шицзе выглядела очень усталой, поэтому мы решили не задерживаться слишком долго. На этот раз он сидит сзади, так что А-Юань может лечь поперек сиденья, положив голову на колени Вэй Ина. Лань Чжань смотрит на него в зеркало заднего вида. Вэй Ин смотрит на А-Юаня сверху вниз, выражение его лица становится отчаянно нежным, когда он успокаивающе похлопывает ребенка по спине. — Он такой маленький. Цзинь Лин, я имею в виду. Сейчас он немного похож на перезревший помидор, но у него глаза шицзе. Он тоже завладеет её сердцем, я в этом уверен, — шепчет он с таким удивлением. Остаток пути до дома наполнен нежной мелодией голоса Вэй Ина, когда он рассказывает Лань Чжаню о пополнении в семье. Лань Чжань не перебивает, довольствуясь тем, что просто слушает. Голос Вэй Ина приятный, и он представляет, как он медленно наполняет машину, словно что-то осязаемое, окутывая его, как одеяло. Они добрались до дома слишком рано. Лань Чжань подводит Вэй Ина к его двери и помогает открыть её. Вэй Ин устало улыбается ему. Прядь его волос выскользнула из хвоста и упала ему на глаза. Из-за того, что А-Юань храпит у него на руках, Вэй Ин не может смахнуть её. Должно быть, Лань Чжань слишком устал, так как его обычное время отхода ко сну уже давно прошло. Вот почему он позволяет себе протянуть руку и заправить прядь волос назад, его большой палец касается уха Вэй Ина. У Вэй Ина на середине хряща есть маленькая серебряная шпилька. Адамово яблоко Вэй Ина подпрыгивает, когда он сглатывает. Его щеки приобретают прекрасный оттенок розового, что напоминает Лань Чжаню о пионах на его подоконнике. — Мы всё ещё ужинаем завтра? — говорит Вэй Ин, всё ещё шепотом. — Мгм, — отвечает Лань Чжань. Они смотрят друг на друга, и в коридоре так тихо, что кажется, что он затаил дыхание. А-Юань внезапно всхлипывает, ерзая в руках Вэй Ина, и Вэй Ин моргает, как будто только что проснулся. Лань Чжань тоже чувствует себя дезориентированным. Он делает глубокий вдох, который немного дрожит на выдохе, и надеется, что Вэй Ин этого не заметит. — Спокойной ночи, — мягко говорит он. — Спокойной ночи, Лань Чжань, — отвечает Вэй Ин. — Сладких снов. Той ночью Лань Чжань лежит без сна в постели, глядя на пионы на своем подоконнике. Они кажутся белыми в лунном свете. Впервые с тех пор, как он встретил Вэй Ина, Лань Чжань позволяет себе задаться вопросом, действительно ли он одинок в своих чувствах. Впервые он позволяет себе развлечься мыслью сказать что-то Вэй Ину, когда-нибудь стать семьей. В конце концов, ему снятся сладкие сны. ________________________________________ Сочельник застает Лань Чжаня у Вэй Ина. Совместные ужины теперь стали повседневным делом, а по выходным — и обеды. Они стали чередовать квартиры, но Лань Чжань по-прежнему предпочитает перебираться к Вэй Ину, в основном потому, что там безопасно для детей. Нет ничего лучше, чем двухлетний ребенок, ковыляющий по квартире, чтобы понять, насколько всё острое и тяжелое. В этот момент Лань Чжань уверен, что проводит больше времени в квартире Вэй Ина, чем в своей. Всё, что он делает в своём собственном доме, это принимает душ, спит и поливает свои пионы. Раньше у него никогда не было проблем с тишиной. Но теперь, когда он возвращается домой после того, как провёл время у Вэй Ина, его тихая квартира, которая когда-то казалась мирной передышкой от внешнего мира, кажется холодной и тусклой по сравнению с оживленностью вокруг него всего несколько минут назад. Он совершенно не знает, что с этим делать. Сейчас он сидит на диване, используя подлокотник, как стол для проверки работ. А-Юань, немного вялый после обеда, сидит у него на коленях, опираясь грудью на спинку. По телевизору показывают анимационный фильм о молодой женщине, которая переодевается, чтобы пойти в армию. Лань Чжань слишком сосредоточен на своей работе, чтобы обращать внимание на сюжет, но ему нравится, когда красивая музыка служит фоновым шумом. Вэй Ин сейчас в спальне, заворачивая подарок А-Юаня, и он попросил Лань Чжаня некоторое время отвлекать любопытного ребенка. Когда он появляется через несколько минут, он показывает Лань Чжаню поднятый большой палец. Лань Чжань отзеркаливает его жест, и по какой-то причине это заставляет Вэй Ина рассмеяться. Вэй Ин исчезает на кухне и возвращается со стаканом красного вина и кружкой горячего шоколада в каждой руке, чашка-непроливайка А-Юаня зажата локтем. Он присоединяется к ним на диване, и Лань Чжань задается вопросом, делает ли он это специально, когда прижимается к боку Лань Чжаня, как будто не понимает, что остальная часть дивана свободна. Не то чтобы Лань Чжань жалуется. Вэй Ин протягивает Лань Чжаню горячий шоколад, а А-Юаню — кружку-непроливайку, затем делает глоток вина. В фильме появляется ещё один музыкальный номер, и Вэй Ин начинает напевать. Лань Чжань возвращается к чтению сочинения студента. Он доходит до двух абзацев: — Лань Чжань. — Мм, — соглашается он, не поворачивая головы и ставит свой горячий шоколад, чтобы сделать ещё один комментарий на полях работы ученика. — Лань Чжаань, — снова пытается Вэй Ин, растягивая его имя. Он сильнее прижимается своим телом к боку Лань Чжаня. — Мгм, — он никогда не мог игнорировать Вэй Ина, но продолжает притворяться, что слишком сосредоточен на своей работе. Часть его хочет увидеть, что сделает Вэй Ин. В итоге ему приходится трижды перечитывать одно и то же предложение, его мозг глохнет каждый раз, когда пальцы Вэй Ина проходят по его бицепсу. — Лань Чжааань, — почти ноет Вэй Ин. Это должно быть непривлекательно, но всё происходящее заставляет сердце Лань Чжаня трепетать. — Мгм. А-Юань гладит Вэй Ина по руке. — Папа, тсссс, — шикает он, прежде чем соскользнуть с колен Лань Чжаня, имитируя воинскую стойку героини. Вэй Ин замолкает. Целая минута молчания, когда он ставит свой пустой бокал. Лань Чжань задаётся вопросом, не сдался ли он, и собирается повернуться, когда дыхание Вэй Ина опаляет его шею. — Лань Чжань, — шепчет Вэй Ин, касаясь губами его уха. Лань Чжань чувствует, как его сердце замирает, и думает, не так ли он умрет. — Ты действительно собираешься продолжать проверять работы в канун Рождества? — Вэй Ин продолжает, по-видимому, не обращая внимания на неминуемую кончину Лань Чжаня. Он не так невнимателен, как хотелось бы Лань Чжаню, так как секундой позже добавил: — Лань Чжань, ах, у тебя такие красные уши. В его голосе звучит немного зловредное восхищение, когда он поднимает палец, чтобы провести пальцем по краешку уха Лань Чжаня. Лань Чжань не может решить, то ли это раннее Рождество, то ли форма жестокого и необычного наказания. В любом случае, он больше не может этого выносить. Он хватает Вэй Ина за руку. Вэй Ин лишь усмехается и выкручивает руку, переплетая их пальцы. Лань Чжань смотрит на их соединенные руки и почти забывает, как дышать. — Если ты хотел взять меня за руку, — говорит Вэй Ин, озорно улыбаясь, — всё, что тебе нужно было сделать, это попросить, Лань Чжань. Лань Чжань открывает рот, но, кажется, не может удержать свои мысли достаточно долго, чтобы сформулировать ответ. — В любом случае, — продолжает Вэй Ин, сжимая его руку. — У шицзе завтра рождественская вечеринка. Ты не хочешь- — Остаться навсегда? — заканчивает А-Юань. Они оба моргают, ошеломленные. А-Юань, кажется, ничего не замечает, всё ещё не сводя глаз с экрана телевизора. Через секунду старушка на экране спрашивает: «Хочешь остаться навсегда?» Вэй Ин расхохотался, чуть не согнувшись пополам и схватившись за живот. Он сжимает руку Лань Чжаня в своей, и Лань Чжань не хочет, чтобы он когда-либо останавливался. — О, — говорит Вэй Ин, словно только что что-то понял. — Он много смотрел этот фильм, это один из его любимых мультиков. Прежде чем Лань Чжань успевает ответить, он продолжает: — Я собирался спросить, не хочешь ли ты пойти с нами на вечеринку к шицзе, но это тоже подойдет. Ты не хочешь? — Он не уточняет, что имеет в виду — вечеринку или навсегда. В любом случае, ответ Лань Чжаня одинаков. — Мгм, — говорит он, и глаза Вэй Ина расширяются. Он отпускает руку Лань Чжаня, но Лань Чжань даже не успевает осознать этого, как Вэй Ин наклоняется вперед, ладонями прикрывая его щеки. — Лань Чжань, — с благоговением выдыхает он. Его большие пальцы почти невесомо касаются уголков губ Лань Чжаня. — Ты улыбаешься. Лань Чжань даже не понял. — О, — говорит он. — Теперь ты перестал, — говорит Вэй Ин, всё ещё шепча. — О, — повторяет Лань Чжань. Вэй Ин облизывает губы. — У меня есть теория, как заставить тебя снова улыбаться. "Ох" — Можно мне проверить это? — спрашивает он, глядя на губы Лань Чжаня. Лань Чжань сглатывает. — Мгм. Вэй Ин сокращает оставшееся расстояние между ними, и мир Лань Чжаня сужается до точки, где их губы встречаются. Вэй Ин на вкус как красное вино, и он улыбается, улыбается, улыбается. Это заканчивается слишком рано; должно быть, А-Юань всё ещё в комнате, хотя его внимание определенно занято. Ладони Вэй Ина согревают его лицо. Его глаза практически танцуют. Лань Чжань испытывает искушение ущипнуть себя, просто чтобы убедиться, что это не невероятно реалистичный сон. Каким-то образом ему удается найти свой голос. Он спрашивает: — Сработало? — Нет, но это был не мой лучший результат. Придется попробовать еще раз, — отвечает Вэй Ин. В уголках его рта спряталась зарождающаяся улыбка, и Лань Чжань не может дождаться, когда же она расцветет на его губах. Его сердце всё ещё бешено колотится, когда они откидываются на диван, Вэй Ин прижимается к его боку. Лань Чжань не думает, что это прекратится в ближайшее время, когда обнимает Вэй Ина за талию. А-Юань, кажется, не замечает перемены. Когда идут титры, он забирается к ним на колени и тут же просит другой фильм. Гораздо позже, после того как они уложат А-Юаня в постель, Лань Чжань поможет Вэй Ину с оставшейся посудой, а между тарелкой и стаканом, Вэй Ин наклонится и удивит его ещё одним поцелуем, размазывая мыло по руке Лань Чжаня. Лань Чжань поцелует его в ответ, удивляясь тому, что ему теперь это позволено, и отомстит, обхватив влажной рукой затылок Вэй Ина и притянув его ближе. Завтра он будет присутствовать на рождественской вечеринке Цзян Яньли, и Вэй Ин представит его как своего парня, А-Юань держит обе их руки между ними. После ужина Цзян Чэн отвлечет Вэй Ина, а Цзян Яньли оттащит Лань Чжаня в сторону, чтобы вежливо пригрозить ему телесными повреждениями, если он когда-нибудь причинит вред её брату или А-Юаню, при этом баюкая новорожденного на руках. Это будет один из лучших дней в жизни Лань Чжаня. Но пока он обхватывает пальцами талию Вэй Ина, пока тот загружает очередной анимационный фильм. Ему рассказали, что это ещё один из фаворитов А-Юаня, и он как-то связан со львами. Юань свернулся калачиком на его груди, положив ноги на колени отца. В последнее время было холодно, поэтому Лань Чжань поплотнее закутался в одеяло. Технически это ещё не Рождество, но Лань Чжань уже чувствует, что получил подарок на всю жизнь.