Last Christmas I gave you my heart But the very next day you gave it away На прошлое Рождество Я подарил тебе свое сердце Но на следующий день ты его вернула Last Christmas — Wham!
Наруто любил первый снег. Он дарил чувство волшебства, которого до боли в груди не хватает в жизни, наполненной трудностями. Люди живут в ожидании чужих провалов, питаются страхами, впоследствии усмехаясь над глупцами ниже их социального статуса. И так до собственного проигрыша, после которого начнут упиваться собственным несчастьем, надеясь увидеть в чужих глазах искренне сострадание, чтобы в итоге наткнуться на такое же осуждение в глазах ближних. Неуклюжие попытки разбавить шутками мрачный настрой серой массы оборачивались косыми взглядами и сплетнями за спиной. Он предпочитал не слышать и не видеть их, но там, в глубине души, знал, что на сердце медленно разрастаются уродливые трещины, причиняя невыносимую боль. Саске не любил первый снег. Это знак того, что холод закроет почву от всех непробиваемым льдом, захватив с собой его душу. Вдохи и выдохи вновь покажутся невыносимыми, а любая компания станет ненужной и раздражающей. Брат и вся семья забеспокоятся, вызовут врача, чтобы тот покачал плечами, сказав: «Он здоров, проблема в голове» и забрал деньги за бесполезный осмотр. Учиха никогда не думал, что его когда-нибудь обходным путем назовут психом, потому что происходило это только в грубой. А он будет беспокоиться, названивать в свободное и не очень время, радуясь обычному «да?» от Учихи. Достижение! Его Величество-теме сжалился и позволил простому смертному услышать свой очаровательный голос впервые за месяц. Наруто не любит первый снег. Он забирает у него частичку друга. Саске любит первый снег. Он забирает у него частичку себя.***
Холод. Он был повсюду. Он окутывал с ног до головы, заставляя еще сильнее чувствовать удушающее одиночество, пустоту и желание развернуться в обратную сторону, покидая друга. Но это неправильно, неэтично и эгоистично, однако, когда так поступали с ним, то его никто не спрашивал. Саске хочет домой. Узумаки косится на стоящего рядом парня, ожидая подвоха. Он все еще идет с ним. Он все еще рядом, и это удивительно. Холод обычно разъединял их души, оставлял наедине с самим собой и ранил сердце. Наруто не один. И они молчат. Тишина, в которой чужие мысли остаются в пределах своей головы, и только снег скрипит под ботинками, ежесекундно напоминая о себе. Звук невольно заставляет погружаться в мысли и ожидать худшего в ближайшее время. Одиночество — злая штука, находившаяся рядом с ним в последние зимы. А Наруто все сильнее теребит пальцы, боясь наступления следующей минуты, часа, дня. Он хочет продлить этот момент как можно больше, поскольку дома его ждет только пачка рамена, купленная за небольшие деньги. Узы, связывающие двух парней, что идут рядом, были прочнее, чем казалось со стороны. И Узумаки ценил их. Ценил ли Учиха? — Саске, — позвал того Наруто, пытаясь подобрать нужные слова для разговора. Незаметно для Узумаки парень вздрогнул, поднимая взгляд. — Что? — прохрипел Учиха, расчищая горло. Горло нещадно жгло, не давая нормально говорить парню, но тот игнорировал боль, не выдавая слабину. — Что ты будешь делать дальше? Саске нахмурился, тихо выдыхая. Фонарь, мимо которого они проходили, моргал, периодически погружая улицу во мрак. Полу-капли полу-снежинки попадали на щеки, нос, в глаза, создавая вид слез. Это пока еще нельзя было назвать первым снегом, что ранил их каждый год. Саске прекрасно понимал, о чем идет речь. — По ситуации, — выдавил он, облизав сухие губы. Ложь лезла из его рта гнилыми словами, оскверняя чужие умы. Чертова зима, чертов мороз, чертов Наруто. — По ситуации, — протянул за ним. — Это «по ситуации» продолжается уже очень долго. Действительно, уже как три зимы. Но всем было все равно. Смирившись, родители смотрели на Саске жалобными взглядами, оседающие слоем грязи и впитывающиеся глубоко под кожу. Хотелось выдавить, оттереть их губкой, только не чувствовать отравляющую скверну. — Ты знаешь решение этой проблемы? — Учиха покосился на парня, видя в глазах чистое беспокойство, отчего становилось не по себе. — Если да, то я слушаю тебя. От чужого взгляда Наруто съежился, чувствуя себя глупо и недостойно. — Нет, но с этим нужно что-то делать, — Наруто сглотнул слюну, понимая, что давит на больное. — Ты не можешь вечно убегать от этого. — Да? Спасибо, я не знал, — прошипел Учиха, отводя взгляд в сторону и сжимая кулаки в карманах. Ногти впились в ладонь, причиняя удвоенную боль из-за неровностей. Он хотел лишь умиротворения, которое давно перестало быть гостем, обходя его дом за километры. — Саске, — тихо прошептал. — Я хочу помочь. Они не смотрели друг на друга, но чувствовали эмоции и намерения. Оба могли лишь догадываться, и предположения их были верны. — Помог бы для начала себе. — Я в порядке! — Мне пора, — резко перебил его Саске и развернулся в обратную сторону, не дожидаясь ответа от Узумаки. Фонарь начал все чаще мигать. — Эй, куда пошел! — запоздало прокричал Наруто, находясь в недоумении. Чужая наглость должна иметь границы. — Не твоего ума дело, — послышался злобный голос Саске издалека, но Узумаки не был уверен, что они действительно были произнесены. Свет погас полностью, оставляя Наруто во мраке. Силуэт все сильнее удалялся, но он стоял, молча провожая того взглядом. Бессмысленно бежать за тем, кто не хочет, чтобы за ним бежали. — Не уходи… Взглянув на небо, Узумаки отметил, что давно не видел звезд.***
Люди испортили мир, превращая его в бесконечную рутину, в которой не замечаешь течение времени. Оно нарушается, замедляясь и ускоряясь до предела. Неделя может пройти как день, а день — как месяц. Это заставляет тухнуть, гнить изнутри, а также терять свое собственное «я». Эмоции мешают и помогают жить, разрушают и лечат человека. Дар, способный подтолкнуть человека на лучшее и отчаянное. Именно его ненавидели люди. Они бежали от эмоций, как от бесконечных пыток, закрываясь в черепной коробке. Огорчение. Печаль. Мука. Столь простые на первый вид слова обозначали главные страхи человечества. Все создания и технологии, что упрощают жизнь, помогают обойти их стороной. Мы бежим от самих себя. — Все взял? Его по привычке провожал Итачи каждый раз, когда Учиха-младший уходил куда-то, вне зависимости от того, во сколько это происходило. Этот же раз был последним. Никто не знал от кого или чего бежал Саске. — Да, — короткий ответ дал понять брату, что обратного пути нет. Саске начал обуваться, ощущая на спине прожигающий взгляд, будто бы пытающийся выжечь в нем еще одну дырку. А было их нечеловечески много. — Ты даже сейчас не скажешь куда уезжаешь? — Итачи умело скрывал взволнованность в голосе, понимая, что сейчас она только подкинет дров в огонь. Уверенно встав с порога, парень взял в руки сумку и обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на брата, с которым проводил большую часть времени в детстве. Тот не прекращая смотрел на него хмурым взглядом, опустив руки вдоль пояса. — Нет. Сентиментальность была не по его части.***
В какой-то степени было даже весело. Никто не пришел проститься с ним, если говорить о семье. Она давно перестала быть ему родной, а он — ей. Саске был чем-то вроде паразита, поселившегося в прекрасно функционирующем организме, где каждый дополняет друг друга, а он лишь мешался, поглощая заработанные чужим трудом вещества. Единственное, что мешало ему уехать со спокойной душой — это шестнадцать пропущенных от Узумаки, по всей видимости, узнавший о его уезде от Итачи. Брат был готов удержать Саске в доме любыми способами, но принять его выбор или хотя бы проводить до вокзала — никогда. Учиха посмотрел на два билета, лежавшие в его руке. Он не знал, почему купил именно два. Наверное, для идиота Наруто, которому так и не решился предложить сбежать в другой город вместе. Теперь же бесполезно метаться. Чертова зима. От нее он сходит с ума. А тревога росла с такой же скоростью, что и поезд, который должен был приехать с минуты на минуту. Ноги и руки покалывало от непонятных чувств, появившихся в черепной коробке. В голове осталась одна фраза, затмившая все остальные мысли: «беги». Страх встал на первое место, а легкие забыли, как дышать. Все вокруг суетились, подхватывали свои чемоданы, искали билеты в карманах, но никому не было дела до одинокой застывшей фигуры, смотрящей в одну точку. Хотелось домой, или просто спрятаться. — Поезд пришел, так чего не идешь? Голос прозвучал где-то сзади него, Саске не сразу понял, что обращаются к нему. Забытье тут же покинуло его, заставив его обернуться на источник звука. Человек, что должен был никогда его не видеть, являлся первой и последней слабостью, стоял, оперевшись о столб. — Зачем явился? — Учиха отвернулся, беря в руки одну жалкую сумку. У него и в самом деле ничего нет, кроме нескольких граммов ненависти к себе, а может и килограммов. — Итачи разболтал? — А как же, ему уж точно не плевать на своего брата, — засунув руки в карманы, Узумаки говорил несвойственно тихо. Саске прикрыл глаза, пытаясь унять головную боль от недосыпа. В ближайшее время он точно не сможет поспать, шум от колес поезда будет преследовать его в кошмарах следующие годы. — Ты правда хотел под тихую уехать? Разорвать все, что связывает тебя с этим городом? — Наруто не отрывал взгляда от Саске, ему сильно хотелось залезть тому в голову и выяснить причины такого поступка. — Мне нечего разрывать. Тишина воцарилась между нынешними, если уже не прошлыми друзьями. Было непонятно, кому больнее сделал Саске — себе или Узумаки. Он столько раз пытался убедить себя, что способен жить без близких связей, что сам утонул во лжи. Подул сильный ветер и пошел первый снег. — Ха-а, это в твоем духе, Саске, — громко выдохнув, Наруто ухмыльнулся, вытягивая руку к снежинкам.— Не буду тебя останавливать. Вот только, если уходишь, то не оглядывайся. Верно, оглядываться назад нельзя. Призраки прошлого всегда готовы ухватиться воспоминаниями. Даже сейчас они хватаются за рукава его куртки, тянут назад и шепчат о сожалениях. Выдавить получилось лишь два слова, через силу, переступая себя. — Не оглянусь. И скомкал в руке один из билетов. Они попрощались молча, без горячих рукопожатий или объятий, даже взглядов. Саске до самого конца хотелось послать к черту свои убеждения и обернуться, сделав хоть что-то, что останется в памяти надолго, заставив его сжиматься от скрепок в груди, петле на шее. Но его шаг был тверд и непоколебим. Наруто покинул платформу сразу же. Нет смысла смотреть, как уходит поезд, как его покидает последняя надежда. Она умерла с первым снегом. Будущее было и остается мрачным, но пока один шел вперед, другой забывался в темной комнате. Слишком жестоко, когда роли меняются. — Саске, я..! Узумаки обернулся, замечая уходящий поезд. Около его ног пролетел скомканный билет.