Встретимся после заката

«Я не смогу,» — думала ты, приставив меч к его горлу. Думала, пока он улыбался, глядя на тебя затуманенными безумием голубыми глазами. Думала, пока кожей чувствовала на себе кровь своих друзей. Думала, пока холод его клинка в твоей груди с каждой секундой отнимал твою жизнь. Он смог. А ты — нет. Ни Син Цю, ни Сян Лин, ни Юнь Цзинь — никто из них не был его целью, им просто не повезло оказаться рядом именно в тот день, когда за тобой придут. Неожиданно напавший на мирно отдыхающую компанию Предвестник почти любого застал бы врасплох — его этому учили. Ты всё ещё отказывалась осознавать случившееся и сквозь пелену слёз яростно ринулась в бой, стараясь не смотреть на друзей. Их глаза уже никак не могли быть омыты слезами, им оставалось лишь тщетно вглядываться в пустоту, в которой уже не было ни капли жизни. Каждый взмах твоего меча пронзительным свистом рассекал воздух, ты наплевала на все изученные школы и техники боя, видя перед собой лишь цель. Его водяные клинки парировали твои удары, обдавая фонтаном брызг, но даже они не смогли бы потушить тот пожар, что бушевал внутри тебя. Вы уже сражались в прошлом, он силён, и ты знала, на что он способен, но сегодня ты не дашь ему уйти. Кто-то из вас должен сложить здесь голову. Чайльд ловко увернулся от очередного твоего выпада и в одно мгновение оказался у тебя за спиной. Прежде чем он успел ранить тебя, ты резко развернулась, блокировав атаку. Скрестив оружие, вы оба застыли на месте, и ты наконец смогла взглянуть ему в глаза. — За что? — словно издалека услышала ты свой хриплый шёпот. — Что они тебе сделали? Он не ответил, да ты и не ждала. Ты попыталась разглядеть в нём хоть каплю сожаления, но его лицо не выражало ровным счётом ничего, словно было высечено из камня. Ну а чего ты хотела? Глупо ждать чего-то подобного от человека, который почти не моргнув глазом пробудил древнее божество и чуть не сравнял с землёй целый город. Ты отскочила в сторону и крепче сжала рукоять меча. Он не настолько бесчувственный — тебе так хотелось в это верить. Он знал, что вверг тебя в пучину горя, и пусть ему нет теперь прощения — для такого должна быть причина. Ты вновь начала атаку, но он одним прыжком оказался на безопасном от твоего меча расстоянии и взял в руки лук. Лишь доля секунды на прицел — больше ему и не нужно — и твоё плечо пронзила боль. Ты должна была выстоять, ни в коем случае не показать своей слабости, но не удержалась и рухнула на колено, чувствуя, как кровь стекает по коже, впитываясь в белоснежное недавно платье. Ладонь в поисках опоры наткнулась на земле на что-то твёрдое. Ты перевела взгляд на предмет и тут же изо всех сил зажмурилась, выпуская на волю обжигающе горячие слёзы — смотреть на это было выше твоих сил. Твоя рука судорожно сжимала Глаз Бога, потерянный кем-то из друзей в пылу сражения. Ты не знала, чей он. Элемент больше не жил в нём, и его свет угас так же, как и жизнь его владельца. Грудь сдавило тисками, не было сил ни сделать вдох, ни встать и продолжить сражение, и потухший навеки артефакт, словно камень на твоей шее, давил к земле чувством вины. Не заметила. Не защитила. Не уберегла. Это твоя ошибка. Твоя вина. Так вперёд, встань и отомсти за них и умри, если потребуется. Ты коснулась стрелы в твоём плече, и новая волна боли содрогнула всё тело. Это ещё не конец. У тебя ещё есть силы. Ты потянула за древко, рану будто снова и снова пронзали раскалённым железом, и тихий стон постепенно перерос в дикий, почти нечеловеческий вопль, в котором смешалось всё. Вся твоя ярость, решимость, скорбь. И боль. Так много боли. Настолько много, что ты почти потеряла сознание и едва смогла встать. Но вот ты опять на ногах, стрела отброшена в сторону, а пальцы крепко сжимают оружие. И ты бежишь. Клинки в его руках вновь оживают, но ты их не боишься — твой меч давно готов к встрече с ними. Взмах. — Они были хорошими людьми! Удар. — Они не заслужили! Ещё удар. — Ты пришёл за мной, так почему… Развернуться. Отбить. — Почему я жива, а они нет?! Выпад. Удар. Отскок. — Да скажи уже что-нибудь, чёрт тебя подери!!! — Я мог бы легко убить тебя, знаешь? — неожиданно спокойно произнёс он, резко застыв на месте, и ты вместе с ним растерянно замерла. — Ещё тогда, когда наблюдал за вами. Один точный выстрел — и моя миссия была бы окончена. Но это было бы так трусливо. — И поэтому ты решил убить моих друзей?! — И поэтому я решил сразиться с тобой открыто! Если бы в бою кто-то из нас погиб, это было было бы по крайней мере честно, — он покачал головой, не отрывая от тебя своего ледяного взгляда. — Поверь, я правда хотел бы, чтобы всё сложилось иначе. Но таков Её приказ. Ты стала помехой. — А они? Чем они помешали?! — Их ошибка была лишь в том, что они оказались слабее тебя. Твоё тело привыкло к сражениям, но ты всё никак не могла отдышаться. Слёзы душили и застилали глаза, а перед тобой всё так же стоял он — смертельный враг, который ещё совсем недавно был для тебя всем. Ты всегда говорила, что знала, на что шла, когда решила связать себя чем-то большим с человеком вроде него. Действительно знала? Или только убеждала себя? Была бы ты так уверена, зная, чем всё закончится? Был ли выбор у твоего сердца? Ты сделала шаг. Затем ещё один. Он внимательно следил за каждым твоим движением, отслеживая любое изменение, которое могло стоить ему серьёзной раны, а то и жизни. Но ты шла не за этим. Разум отказывался принимать происходящее, тебе так хотелось хоть ненадолго прервать это безумие, отринуть ужас, выкинуть его из головы хотя бы на несколько мгновений, и просто побыть рядом, будто всё по-прежнему. Ты заглянула ему в глаза и тихо спросила: — Я хоть что-то значила для тебя? Он улыбнулся. Ты видела, какой он с другими — и он никому так не улыбался. Это был ваш секрет и твой личный маленький предмет для гордости. Но сейчас эта улыбка, что появилась на его губах, только твоя улыбка, не приносила ничего, кроме боли. — Ты мой свет, Люмин, — и его неожиданно мягкий голос полоснул тебя по сердцу, каждым словом продолжая наносить всё новые и новые раны. — Всегда им была, с самого начала. В моей жизни его было так мало, знаешь? Я дитя Бездны, я привык жить во тьме, и ты просто ослепляешь меня, но я был счастлив каждую минуту, проведённую с тобой. — Тогда… Почему? — Я должен выполнить волю своей Царицы любой ценой. Даже если это будет последнее, что я сделаю для Неё, — он осторожно протянул руку, убрал с твоего лба прядку волос, что прилипла от крови и пота, и вновь улыбнулся той самой улыбкой. — Солнце садится. Тебе так идёт закат, Люмин… В его лучах ты выглядишь такой…тёплой. Совсем как там, в твоей Обители. Чёрт, как бы я хотел хотя бы ненадолго вернуть то время. Ты закрыла глаза, чувствуя, как его пальцы осторожно касаются твоей кожи. Хотелось сейчас же оттолкнуть его и прижать к себе одновременно, но ты не могла понять, что из этого правильно. Столько эмоций и мыслей одновременно кричали в тебе так пронзительно и отчаянно, что ты была практически на грани безумия. Вот так же невесомо и нежно он касался тебя в тот день, когда ты первый раз пригласила его в свою Обитель. Ни Паймон, ни других гостей, даже Пухляш куда-то пропала — только вы вдвоём и больше никого. Первый раз, когда ты отбросила все предрассудки о нём, искренне доверилась и предстала перед ним полностью нагая — и душой, и телом. — Ты пришёл убить меня? — ты открыла глаза и горькая усмешка исказила твоё лицо. — Так вот она я, истекаю кровью и едва стою на ногах, чего же ты ждёшь? — Думаешь, это так просто?! — он впервые повысил голос, теряя последние осколки самообладания. — Ты бы смогла? Не пыталась бы изо всех сил найти другое решение? Но нас не оставят в покое. Если мы исчезнем — нас всё равно найдут. Если тебя не убью я — это сделает кто-то другой. Приказ Её Величества не может остаться невыполненным. Но я не могу позволить кому-то совершенно чужому забрать твою жизнь и оставить тебя умирать в одиночестве. Твоё путешествие не должно закончиться вот так. Он боролся, и боролся отчаянно. С тем, что от него требовал долг. С тем, чего он на самом деле хотел. С тем, что ещё недавно эти два понятия были одним целым, и трещина, что разделила их, его самого рвала на части. Вам обоим было одинаково нестерпимо больно, и пусть вам уже никогда не быть на одной стороне, ты нашла в себе последние крупицы силы для улыбки и коснулась ладонью его щеки. Он прижался к ней, будто искал спасения, избавления от своей непосильной ноши испачкать свои руки в крови того, кого больше всех хотел защитить. На этих руках было бездонное море крови. Но только твою он никогда не сможет смыть. — Путешествие уже закончено. Я устала скитаться. Мне больше некуда идти. Я бы так хотела, чтобы ты показал мне свою родину. Хотела познакомиться с твоей семьёй. Я могла бы дать тебе столько тепла, Аякс. Но теперь я чувствую один только холод. — Поцелуй меня, Люмин. — Что?.. После всего, что он сделал, просить тебя об этом? Ты обернулась было туда, где пролилась кровь родных тебе людей, но ловкие пальцы взяли тебя за подбородок, и мягко, но требовательно развернули твоё лицо. — Не смотри, — зашептал он, прислонившись к твоему лбу своим. — Закрой глаза. Закрой, ну же. Вспомни нашу встречу в Мондштадте, ты не забыла? Я ждал тебя на Мысе Веры, мы стояли у самого обрыва, так близко к краю, что было страшно даже дышать. Перед нами было только бескрайнее море, мы были в одном шаге от смерти и крепко держали друг друга за руки, готовые вместе рухнуть в эту пропасть. Один раз, ещё всего лишь один раз…. Короткий поцелуй. Его губы едва коснулись тебя, будто прося разрешения, и не получив отказа, он прильнул к тебе, забирая себе последние капли твоей любви без остатка. Не было пошлости, не было похоти, только нежность, отчаяние и прощание с лёгким привкусом соли. Ты отвечала ему, ненавидя и обожая, презирая и прощая, и точно зная, что это больше не повторится. Багровый закат сквозь закрытые веки окрашивал ваш поцелуй в ярко-алый, цвет страсти, цвет крови — то, что сделало вас теми, кто вы есть. То, что всегда сопровождало вас на вашем пути. Именно так, страстно и ярко, этот путь должен быть закончен. Поцелуй прервался, глаза блестели от слёз, и сквозь мягкий шелест травы ваши губы одновременно прошептали короткое: — Прости.

***

«Я не смогу» — думала ты, приставив меч к его горлу. Думала, пока он улыбался, глядя на тебя затуманенными безумием голубыми глазами. Думала, пока кожей чувствовала на себе кровь своих друзей. Думала, пока холод его клинка в твоей груди с каждой секундой отнимал твою жизнь. — Ну что ж, принцесса, кажется, пришёл конец нашей печальной истории, — произнёс он, глядя в твои широко распахнутые глаза. Обхватив твою ладонь, всё ещё сжимающую рукоять меча у его горла, надавил чуть сильнее. — Будь моя воля, я бы выбрал какой-нибудь другой, но вот она правда: пока хоть один из нас жив, другому никогда не будет покоя. Вот только, — он нервно хохотнул и ты впервые увидела, как по его щеке катится слеза, — в мире где тебя нет, мне тоже не будет места. Какая ирония, да? Ты веришь в загробную жизнь, Люмин? Давай обязательно встретимся где-нибудь там, слышишь? Пообещай, что найдёшь меня. Я буду ждать у обрыва. Его рука, сжимающая твой меч, резко дёрнулась, тебя опалило чем-то горячим, и ты следом за ним рухнула на колени. Голова кружилась, в ушах стоял звон, сознание расплывалось, но ты продолжала держать его, не давая упасть, и зачем-то пыталась закрыть его рану на шее ладонью, словно это могло что-то исправить. Ты тихонько взвыла — ни для слёз, ни для крика у тебя уже не было сил — и как могла, трясущимися руками аккуратно уложила его на спину. Тьма уже начала застилать твои глаза, но ты всё ещё видела, как капля за каплей из него вытекает жизнь. Его взгляд был устремлён в небо, а на губах так и застыла та самая улыбка, будто он просто от безделья любовался облаками, и ты легла рядом, чтобы вы могли вместе смотреть, как закатное солнце постепенно прячется за горизонтом, ознаменовав конец этого дня, как и вашей жизни. Действительно, такая ирония… Ты нащупала его ладонь и сплела ваши пальцы, ведь он так не хотел, чтобы ты умирала в одиночестве. Его рука была ещё тёплой, когда твоё сердце перестало биться, но это уже не имело значения. Ваша разлука будет недолгой. Он уже ждёт тебя у обрыва.