Что происходит в пустыне

      Лис выл и шипел под ним, царапая и кусая, всеми силами стремясь вырваться из крепкой хватки. Чем сильнее он сопротивлялся, тем восторженней смеялся смуглый мужчина над ним, и, казалось, почти с наслаждением принимал рваные царапины и болезненные укусы острых клыков, вгрызающихся в тело до крови, до вырванных кусков мышц.       Если бы взгляд мог убивать, Сайно давным-давно был бы мертв — столько яростной злобы и непокорности было в этих удивительных глазах, напоминавших чащу Апам.       Очередной толчок внутри жаркого, тугого нутра вызвал злобный визг, а когти со всей силы вцепились в бок, раздирая тот практически до белеющих ребер. — Какое же ты чудо, — хрипло выдохнул он, предусмотрительно держа подальше горло от чужого рта — он ни капли не сомневался, что, будь у лежащего под ним валука шуна возможность, его шею постигла бы участь прокушенных губ и развороченного предплечья.       Изо рта фенека вылетали стоны пополам с проклятьями — Сайно мог быть жестоким, но не злобным любовником, он любил, когда его партнеры получали удовольствие наравне с ним. Особенно такие яростные и непокорные, как его новый наложник.       Лису очень повезло, что при дележе добычи обычно равнодушный генерал обратил на него внимание первым. Пустынники не были добрым народом, а валука шуна был красив, и мало кто смог бы устоять… или отстоять право единоличного пользования такой красотой.       Как Сайно, например.       У него было четыре жены и шесть наложниц, однако никого столь прекрасного и яростного среди них не было.       Практически все они, взятые с поля боя, быстро ломались, становясь покорными и податливыми, словно смиряясь со своей участью быть навсегда закрытыми в гареме.       В принципе, правильно смирялись — сбежать в пустыню часто означало либо верную смерть, либо попасть в руки таким же пустынникам, и не факт, что не в более злобные. И даже если бы каким-то чудом им удалось бы вернуться в родные края, их бы просто не приняли — стать подстилкой пустынника, даже против своей воли, считалось среди чванливых ханжей лесов величайшим позором.       И даже те из них, что были взяты из таких же племен пустынников, не стремились бежать — для них подобное было в порядке вещей, они смирялись практически сразу, как только были захвачены.       Жемчужины, подобные лису, попадались крайне редко, и чаще всего гордые, сильные духом пленники предпочитали покончить жизнь самоубийством, но не оставаться в чужих руках.       Сайно ни за что не допустит такого исхода, нет-нет.       Он ни за что не позволит этому чуду, издающему столь сладкие звуки, прервать свою жизнь из-за такой глупости, как поруганная честь.       Мужчина низко застонал, чувствуя, что скоро кончит.       Валука шуна задергался, судорожно сжимаясь, в его глаза стояли злые слезы. Собственное удовольствие, даже через боль, явно причиняло ему практически страдание. — Не волнуйся, сокровище, то, что тебе хорошо — это не страшно, так и должно быть, — пробормотал он, его толчки становились медленнее, тяжелее, тело начинала скручивать предоргазменная судорога.       Темный пушистый хвост яростно бил по постели, с чужих искусанных губ сорвался всхлип. — Уйди, уйди, уйди, — яростно шипел лис, даже сквозь подступающую дымку оргазма пытаясь выкрутиться из чужих рук. — Не смей, не смей этого делать! — Я хорошо о тебе позабочусь, — прошептал он, потираясь носом о бешено колотящуюся жилку на белой шее, игнорируя чужие слова. — Вы, валука шуна, спариваетесь один раз и на всю жизнь, верно? — Будь ты проклят, выродок шакальего бога, — простонал фенек, захлебываясь криком чистой агонии, когда острые зубы с силой сжались на стыке плеча и шеи, навсегда отмечая его принадлежность красноглазому мужчине. — Ты не мой муж, не моя пара, нет, нет, нет…!       Но его тело предательски расслабилось, принимая формирующуюся метку, и он выгнулся дугой на разворошенной постели, ощущая, как его до самых костей выкручивает нежеланное удовольствие. Сознание, истощенное борьбой, стрессом и сексом, медленно уплывало, и Тигнари с облегчением принял подступающее забытье, поймав напоследок восхищенно-пожирающий взгляд полыхающих кострами адского пламени глаз. ***       Сайно любовно погладил длинные, бархатистые уши, не обращая внимание на острую, жгучую боль в собственном теле, истерзанном когтями и клыками.       Его темный, злобный лотос, который наверняка до последнего не получится укротить… Да, он заслуживает самых драгоценных золотых цепей, что есть в его сокровищнице.       Он никогда его не отпустит.       Наложник — слишком мелко для такой редкой красоты.       Валука шуна станет его супругом, по своей воле или нет.       Возможно, спустя столько лет, в его гареме наконец-то появится главная жена.