Ко мне, Михалыч

      — Всё, Вань, я готова, — предварительно положив на плитку в углубление для стока воды зелёное махровое полотенце, усыпанное ромашками, Валя взяла шланг от душевой лейки. — Неси сюда этого бандита.              — Ага… — обречённо раздалось в ответ.              Сначала Тихонов глянул на свои руки, где из-под плотных резиновых перчаток тянулись глубокие борозды от когтей, болящие и зудящие из-за попавшей грязи, затем на стоящую на столе гигантских размеров клетку с новым ФЭСовским питомцем, оставшимся без хозяина. Туша оказалась настолько пушистой и слишком широкой костью, что вдруг стало непонятно, каким образом раньше туда помещались среднего размера милые, ластящиеся собачки. Два огромных рыжих глаза сверкнули, послышалось приглушённое, злобное шипение. Вот что значит не свезло так не свезло.              — Вань, не съест же он тебя, — Валя хитро улыбнулась, упирая свободную руку в бок. — Или, если хочешь, я его подержу, а ты мой.              — Ну уж нет! — резко одёрнув кожаный фартук, в котором обычно вскрывали трупы, Тихонов направился к клетке, надеясь, что его хиленькая броня сможет спасти в случае очередного нападения. — Я сегодня собирался уйти с работы живым и непобеждённым. Да, рыжая морда?              В клетке гортанно зарычали, явно не с добрыми намерениями, но Тихонов пережил за время работы в ФЭС столько всего, что чем-то напугать его было практически невозможно. Ну или почти невозможно.              Как только он потянулся к дверце, животное ударилось со всей силы боком о стенку, тем самым скидывая её на пол, и выход оказался открыт. Ванька успел отпрыгнуть назад, начиная отходить, пока не упёрся спиной в холодильник для трупов, а за ним по пятам, продолжая шипеть, шёл некогда рыжий мейн-кун. Бурых следов, как было несколько часов назад, он больше не оставлял — кровь почившего хозяина на подушечках лап запеклась, шерсть слиплась, образуя тёмные комки по всему телу и даже на лбу. Котяра настолько любил своего человека, что улёгся на нём, видимо думая, что сможет спасти — не зря же кто-то из великих говорил — кошки лечат.              Тихонов, конечно, имел иное мнение и считал, что мужчина, занявший у него за спиной место в ящике, помер от удушения пушистой тушей, но вскрытие, правда, показало обратное. Зато Майский был с ним совершенно солидарен, потому что именно ему выпала честь отдирать животное от трупа и запихивать в спортивную сумку, позаимствованную на время у соседки усопшего под расписку. Заодно Ване было не так обидно — ему расцарапали все руки, пока он брал образцы крови с когтей и шерсти животного, а у Серёги от переносицы к щеке тянулись борозды кошачьей ненависти.              «Ладно хоть зажмуриться успел, — пошутил Ванька в тот момент, когда ему перед носом поставили брыкающуюся и орущую сумку. — Одноглазый майор в ФЭС как-то несолидно».              Теперь же он сам грозился остаться не только без глаз, потому что кот подошёл почти вплотную и присел, ощетинившись, готовясь к прыжку.              — Долго вас ещё ждать? — Валя неожиданно материализовалась рядом, подхватывая кота под передние лапы и прижимая к себе. У Тихонова слова встали в горле, он разве что и мог, что глотать ртом воздух, не зная, как предупредить об опасности, но Валя успела дойти до импровизированного душа, усадить удивлённое животное на полотенце и даже начать гладить, чуть придерживая пальцами за спину. — Что ты так смотришь? Держи давай.              — Д-да…              Несколько раз кивнув, Иван бросился к мойке, на ходу поправляя перчатки и натягивая их до скрипа резины, после чего крепко вцепился котяре в бока, ощущая напряжение его мышц. Рыжая туша попыталась вырваться, но эксперт всегда быстро учился на своих ошибках, поэтому держал его настолько крепко, что вырваться кот мог разве что оторвав Тихонову руки. Раздался протяжный полумявк-полурык, заглушённый льющейся из лейки водой.              Человеческий шампунь помогал плохо, и совсем не потому, что использовался не по назначению. Кот брыкался и вырывался, мгновенно скомкав полотенце, и шкрябал когтями, которым позавидовал бы и Фредди Крюгер, по плитке. Пена летела повсюду: на Валю, оставляя мокрые пятна на фиолетовой форме, на кожаный фартук, даже Тихонову в рот. Пару раз животное попыталось обхитрить их, вроде бы притихая, после чего подпрыгивало вверх, вытягивая вперёд лапы, явно желая вцепиться Ивану в лицо и откусить половину носа, но удалось ему лишь тяпнуть эксперта за внутреннюю часть локтя, оставляя глубокие следы от зубов, из которых сразу же выступили крохотные капельки крови.              — Вколи ты ему снотворное, будь человеком, — наконец взмолился Тихонов, вконец запыхавшись за пять минут пытки, когда не сделано было ещё ровным счётом ничего. — Не мучь нас.              — Держи лучше крепче, — Валя ловко подставила лейку под свалявшееся брюхо, пытаясь намылить его. — Иначе я вас обоих усыплю. Как вообще этого красавца зовут? Может, успокоится, если его позвать. Вроде как мы его знаем получится.              — Не знаю я, — Иван схватил животину за шкирку, уворачиваясь от очередного куся «любви», за что поплатился тычком задними лапами в живот. — Наши паспорта не нашли. В какой ветклинике его наблюдали тоже непонятно, у покойника ни запросов на эту тему, ни номера телефона в записной книжке даже не практикующего ветеринара.              — Странно, — Валя, сменив тактику, отложила лейку, пару раз погладив кота по голове. — Он точно породистый, я бы сказала выставочный.              — А ты откуда знаешь, какой он?              — У меня знакомая как раз таких котиков разводит, — Антонова улыбнулась, устанавливая зрительный контакт с неожиданно замершим животным. — Она бы за него полцарства отдала, представляешь какие котята получились бы. Слушай! Если никто за ним не придёт, так, может, я ей позвоню? Точно не откажется забрать.              — Главное, чтоб было кому звонить. Ты это… Глаза береги.              — Да ну тебя.              Пустив прямой наводкой струю воды прямо в Тихонова, Валя продолжила жалкие попытки отмыть слипшуюся шерсть. Пару раз ей предлагали бросить это гиблое дело и отстричь колтуны к чёртовой матери, но в итоге Иван предпочёл умолкнуть — и только-только отросшая шевелюра, которую можно наконец уложить назад, целее, да и всё остальное тоже.              Наконец через полчаса страданий водные процедуры оказались завершены. Сушиться феном котяра предпочёл гораздо охотнее и потом устроился в углу, начиная нализывать распушившуюся и лёгшую не так на боку шерсть. За это время Валя с Иваном успели переодеться — Антонова в повседневную одежду, а Тихонов в рабочий комбинезон, после чего ему обработали новые раны, полученные в неравном бою. Победителем, естественно, вышла «безымянная пушистая задница», коей прозвал кота Ванька, и сейчас с важным видом взирал из угла на охающего от боли эксперта.              Следующим давно отработанным шагом — каких только божьих тварей не видели эти стены — стало предложение покормить осиротевшую животинушку.              — В меня бы лучше обедом закинули. Время четыре часа, а я ещё не завтракал, — недовольно прошептал Тихонов, но всё-таки послушно плёлся за Валей в сторону буфета — не оставлять же одну на съедение коту-каннибалу — активно размахивая руками, чтобы все, кто встречался на пути, отпрыгивали в стороны.              Кот же, явно зная толк в женщинах, примостил голову у Антоновой на груди, довольно урча, но всё-таки позволил уложить себя на столешницу, разваливаясь почти во всю её длину и лениво махая километровым, неприлично пушистым хвостом. Теперь он и правда был похож на героя из рекламы элитного кошачьего корма: блестящая рыжая шуба, гордый вид, торчащие на ушах кисточки. Не знай Тихонов, что это тот самый окровавленный свалявшийся ком, который ему припёрли в спортивной сумке, точно бы повёлся и непременно захотел, как и Валя, посюсюкаться с ним.              Остатки сливок, хорошо спрятанные кем-то из коллег за контейнером с тушёной капустой, ушли на съедение коту вместе с последними кусочками варёной колбасы. И, если сливки Иван ещё мог пережить — не его горе, что кто-то остался без любимого кофе — то несъеденный бутерброд он оплакивал горько и громко, не обращая внимание на Валины подколы. Этого, естественно, оказалось мало, поэтому пришлось позаимствовать общественный сыр, сводя к минимуму шансы на обед.              — Ой, а кто это у вас тут такой красивый? — Белая, сунувшаяся в дверной проём, расплылась в улыбке, тут же тянясь к мохнатому брюху.              Тихонов вскинулся, пытаясь откинуть её руку, но на него посмотрели, как на полного идиота — и Таня, и кот, громче замурлыкавший от удовольствия, включая третий или даже четвёртый режим громкости.              — Вань, ты чего? С электричеством опять баловался?              — Да нет, — кот уже подставлял под ласки шею, изящно откидывая голову, так что жаловаться и хвастаться ранениями не было смысла, тем более комбинезон плотно прилегал к запястьям и закатать рукава вряд ли получилось бы даже при сильном желании. — Ты это, аккуратнее. У нашего пернатого друга бывают приступы немотивированной агрессии.              — Не верю. Вы только посмотрите на него, — Таня вплотную нагнулась к коту, утыкаясь носом в загривок. — Откуда он тут? Неужели подозреваемого?              — Скорее потерпевшего, — Валя тяжело вздохнула. — В морге у меня лежит.              — И больше у него никого нет? — последовал следующий, вполне логичный вопрос. Обычно любимых питомцев семья выбивала с боем яростнее, чем родственников, взятых под арест.              — Видимо, нет. Ну или Иван отказывается искать его родню.              — Кошачьих баз, к сожалению, ещё не придумали, но как только, так сразу, — взвился Тихонов, ревностно отодвигая на край стола пачку с молоком. — У нашего трупа ни родителей, ни детей, ни даже зачуханной троюродной тётушки. Пробью его контакты, посмотрю, с кем больше всего общался в соц сетях. Может, кто из друзей заберёт себе это… Недоразумение. Если нет, сбагрим Валиной подруге кошечек осеменять.              — Фу, Ваня, — Белая поморщилась. — Имя-то у него хоть есть?              — Он не представлялся, — Ванька пожал плечами.              — Тогда надо придумать. Не будет же он дожидаться своих хозяев безымянным, да и нам надо его как-то называть, да, котик? Есть идеи?              — Кровавый барон, — мгновенно нашёлся Тихонов, явно намекая на совсем недавний внешний вид пушистой туши.              — Ваня, фу, –подключилась Валентина. — Он больше на Симбу похож или Марса.              — Или на принца Гарри. Такой же рыжий! Как тебе, красавчик, будешь Гарри? — Тихонов прыснул, сдерживая смех, пока Таня начёсывала коту бока. — Ладно, предложи сам, но только что-нибудь нормальное без всяких пошлых шуточек и намёков.              — Без проблем! — Иван несколько раз качнулся взад-вперёд, погружаясь в глубокий мыслительный процесс, слегка хмурясь, как вдруг его лицо засияло от какой-то явно гениальной идеи. — Пусть будет…              — Нет, — перебила его Белая, показывая кулак. — Не будет.              — Нет, так нет, хотя здорово звучало. Хорошо, значит назовём…              — Тоже нет, — не дала закончить фразу Валя, покачивая головой из стороны в сторону. — Не годится.              — Вы мне даже сказать ничего толком не дали, а возмущаетесь, будто я вашего сына Акакием назвал. Чего спрашивали вообще, если моё мнение здесь никому не интересно?              — Нам всё интересно, Ванечка, — Таня с Валей переглянулись. — Ладно, давай самое приличное, что тебе в голову пришло.              — Базилио.              — Базилио? — удивлённо переспросила Белая. — Он же серый был.              — И такой же хитрый. Да, наглая кошачья морда? — решив, что кот прилично разомлел в окружении двух прекрасных дам, Тихонов ткнул в него пальцем, получая сомкнувшуюся на нём челюсть. Ойкнув, он вырвал руку из пасти, начиная активно дуть на очередную покалеченную конечность.              — Вот нечего зверюшек обижать, да, котя? — Таня с довольным видом почесала пушистую шею, словно одобряя подобное поведение. — Придумал тоже — Базилио. Здесь надо что-то величественное, необычное. Например, Лакки. Чем не удачливый зверь, ведь жив остался, а мог бы вместе с хозяином… Или Шейх. Есть в нём нотки востока, а? Жёлтый песок, богатства, статус.              — Ага, и гарем, — Ванька уже успел сунуть палец в рот, обеззараживая место укуса слюной, словно маленький ребёнок.              — Почему нет? Мне нравится, — одобрила Антонова. — Если попадёт к моей знакомой заводчице, гарем ему точно обеспечен. Я за Шейха.              — Я тоже, — Таня подняла руку, давая второй голос. — Вань?              — Мне без разницы, главное, чтоб он не мне достался. Да, задница пушистая?              — Господи, с кем мы столько лет работаем, Валь? — Белая закатила глаза, отворачиваясь в сторону, делая вид, что не желает больше никогда в жизни видеть Тихонова. — О, Лёня! Лёнь! — прикрикнула она, привлекая внимание Субботина, зависшего в коридоре с лаборанткой, и махнула, чтобы он шёл в буфет. — Нам нужен ещё один голос «за».              — За что голосуем? — Леонид, преодолев расстояние в три шага, уже стоял между Таней и Валей, по привычке приобнимая их за плечи. Тут его взгляд встретился с рыжей кошачьей бездной, промелькнул разряд, но на сей раз Ванька сдержался, чтобы предупреждать об опасности, довольно наблюдая, как Субботин потянулся к предположительно Шейху, без особых проблем запуская пальцы в плотную шубу. — У кого опять кота украли?              — У Валиного пациента, — неприлично весело отозвалась Белая, описывая ситуацию: понятно и вкратце. — Теперь думаем, как назвать. Лёнь, вот скажи, похож он на Шейха?              Теперь Субботин встретил на себе три напористых пары глаз, тушуясь, но всё-таки выдавая:              — Да как-то не очень…              Ванькино: «А я говорил» растворилось в голосе Тани.              — Ты получше присмотрись. С разных сторон там.              — Ну… Ладно, — Леонид повернулся к Тихонову, но не нашёл в нём никакой поддержки. Отошёл, вставая посередине столешницы, и нагнулся к коту, сосредоточенно осматривая его, чуть ли не обнюхав и не облизав, чтобы дать точную оценку.              — Нет, девчонки, — беря в руки пушистый хвост, наконец выдал он. — Как не крути, Шейх никак не получается. Неужели не узнали? Это ж вылитый Михалыч!              Повисло молчание, отражая на лицах присутствующих откровенное недоумение.              — Михалыч? — первым отвис Иван, вставая со стула и пристраиваясь к Лёне, опираясь локтями о стол рядом с пачкой молока. Склонил голову набок. — И это они ещё мне говорили, что у меня с фантазией беда. Какой ещё Михалыч?              — Ай! — Лёня махнул рукой. — Сейчас всё объясню. Идите сюда, так всё равно не поймёте.              Прежде, чем всё-таки встать рядом, Валя с Таней явно перекинулись телепатически парой фраз, но Субботин полностью погрузился в свою задумку, не обращая внимания на их скептицизм.              — Вот, смотрите.              Сначала он потрепал кота за щёки, слегка растрёпывая шерсть, затем зачесал назад торчащие после помывки вихры, собирая их в треугольник, наподобие хвостика. Аккуратно взял животное за передние лапы, заставляя вытянуть их вперёд, и котяра, на удивление, поддался, разваливаясь по-царски и выпячивая вперёд грудь с важнецким видом. Финальным штрихом стало придавливание усов к щекам, но как Лёня не старался, изогнуть их так, как он хотел, не вышло.              — Будем считать, что это борода, — не отпуская усы, попытался объясниться он. — Неужели никого не напоминает?              — Ну… — протянула Белая. — Если очень отдалённо, то сходство есть. Серьги в ухе только не хватает. Валь, что думаешь?              — Выражение морды точно похоже, да и по характеру. Сначала все нервы истрепал, теперь сидит довольный, будто годовую премию выплатили в десятикратном размере.              — Я вам о чём и говорю, — Лёня довольно кивнул, всё-таки отпуская кота. — Я Михалыча везде узнаю, даже в маскировке! А уж в естественной среде обитания и подавно. Голосуем?              Три руки мгновенно поднялись за новую кличку, после чего Ваньку ткнули локтём в бок, чтобы он тоже, пусть и нехотя, но согласился с тем, что пушистый зверь имеет почти стопроцентное сходство их общим знакомым.              — Но Базилио мне нравился больше, — заявил он, забираясь обратно на стул. — А тебе, Михалыч?              Кот вдруг, как по команде, повернул голову на зов и лениво мяукнул, меняя гнев на милость.              — Вы смотрите — ему нравится! Интересно, он какие-нибудь команды знает? Михалыч, — Лёня отошёл на пару шагов от стола, протягивая руки и начиная подманивать животное. — Ко мне, Михалыч. Ко мне!              Кот в ответ не сдвинулся с места, щурясь и осматриваясь по сторонам, с таким выражением, словно пытался понять, чего вообще от него хотят эти странные люди.              — Точно Михалыч, — вздохнула Белая. — Видимо, не судьба найти мне шейха.              — Кто ж виноват, что вокруг одни Михалычи, зато какие, — Субботин не прекращал попытки подманить к себе кота, чуть повышая голос. — Давай, Михалыч, ко мне. Я кому говорю — ко мне, Михалыч!              — Лёнь, бесполезно. Он с места не сдвинется, — усмехнулся Тихонов. — Девушки у него уже были, сытный обед тоже. Сейчас зевнёт пару раз и спать завалится, пока Галина Николаевна не появится. Помяните моё слово, так и будет.              — Твоя правда. Эх ты, Михалыч!              — Да чего вам? — раздался голос со стороны коридора, заставляя всех вздрогнуть от неожиданности. — Разорались на всю контору, аж в гараже слышно. На вызов что ль надо?              Майский ввалился в буфет, направляясь прямиком к Субботину, как к главному зазывале, но вдруг резко остановился на пару секунд, отскакивая и закрывая и без того пострадавшее от когтей лицо ладонями.              — А этот маньяк, что тут делает? Почему его в камере не заперли вместе с уголовниками?              — Потому что он обещал хорошо себя вести, да, Михалыч? — Ваня в очередной раз попытался ткнуть кота в бок, вовремя уворачиваясь от звука стукнувшихся друг о друга клыков. Теперь, зная с кем имеет дело, издеваться стало гораздо проще. Его тихий смешок поддержали все присутствующие, переходя на громкий, никак не прекращающийся, хохот, оставляя Майского и его тёзку по батюшке в полном недоумении от происходящего.