Take your dog for a walk (even if you don't have one)

★ Он приступает к работе уже на следующий день, он все еще немного теряется, однако успешно определяет местонахождение нужного офиса с похожим на вампира (в буквальном смысле) секретарем на рисепшене. В считанные минуты, его наставником назначают Лухана, и Сехун совершенно не понимает, почему Лухан выступает против этого даже громче, чем он сам. В нем есть нахальство, самоуверенность, наглость, его глаза блестят, и Сехун прекращает собственное нытье, когда Лухан поворачивается к нему. У него на лбу в данный момент ясно читается «Ты для меня обуза». Это тяжеловато, но Сехун притворяется, что ему все равно. Лухан представляет его своему отделу. «Это Ифань», говорит Лухан, указывая на кого-то нелепо высокого, кто склонился над ксероксом, осыпая его ударами ладонью, «Это Чондэ, а это Исин, он работает здесь на полставки. Минсок! Не уходи, дай представить тебе нашего нового стажера. Это…» глаза Лухана дрожат, «Как тебя зовут?» спрашивает он, когда понимает, что не имеет об этом ни малейшего понятия. «Сехун. О Сехун. Сехун. Се. Хун», Сехун произносит это с чуть большим нажимом, чем необходимо. «Ах, Сехун, я так и знал», Лухан сияет от радости, на которую у него нет совершенно никаких прав. «Не обращай на него внимания», говорит он Исину, который отвечает «Не буду, не волнуйся :D, это его первый день, он просто нервничает». «Кто? Как? Почему? Что?», мозг Сехуна посылает сигналы тревоги, кто-то, похожий на грызуна, подскакивает к ним и прерывает безмолвные крики Сехуна. «Привет, я Минсок!», щебечет он. «Ты похож на хом….» начинает Сехун. «Это грубо называть кого-либо хомяком, когда встречаешь его впервые в жизни», шепчет Лухан позади него. «..мм-молот», остроумно заканчивает Сехун. «Он похож на молот?», спрашивает Чондэ озадаченно. «Я похож на молот?», спрашивает Минсок, завороженно. Сехун способен быть убедительным, как темпура, если захочет. «Эм. Ага. Очень, мм», импровизирует он, «мужественно». «Спасибо!», взвизгивает Минсок, весь воздушный, как пирожное. «Надо же, повелся», заключает Исин. «Я думаю, ты впишешься в нашу компанию», усмехается Лухан, у которого, кажется, чувствительность, как у дрожащего света лампочки в ночь перед экзаменами. Он треплет Сехуна за щеки «Ты симпатяжка. Младшенькие всегда выглядят мило», говорит он, прежде чем потащить ошарашенного Сехуна к своему столу. «А где мой стол», спрашивает Сехун, нахмурившись. Он трет свою правую щеку тыльной стороной ладони, как будто бы теплые прикосновения можно стереть. «Оу, в офисе сейчас очень тесно. Слишком много новеньких. Так что нам с тобой придется сидеть за одним столом», Лухан тяжело вздыхает, как будто это самая великая римская трагедия на земле, и Сехун думает, что заработает себе раздвоение личности из-за этого метания между желанием как следует стукнуть Лухана и желанием ворковать над его кукольным личиком. «И я собираюсь заставлять тебя делать за меня всю мою работу~» «Чего?» брови Сехуна поднимаются вверх. На лице Лухана расцветает улыбка на миллиард долларов. «Нет, ничего», говорит он, так сладко, словно леденец. У Сехуна возникает желание лизнуть его лицо. Дорогая-Святая-Матерь-Божья, что с ним не так. Почему он хочет лизнуть лицо того, кто разрушает его жизнь?(Да и вообще неважно, чье лицо, серьезно, это грубо). Сехуну снова хочется кричать. Как же сильно ему хочется закричать. ★ В итоге, он действительно делает всю работу за этого садиста в обличии ангела. Но это не так досадно, в отличие от того факта, что Лухан постоянно вторгается в его личное пространство. Постоянно. Все время. 24/7. Когда Лухан смеется, кожа под его глазами чуть сморщивается, но в этом нет ничего страшного, потому что маленькие морщинки хорошо смотрятся на его лице, и он такой милый, когда смеется. Эти сверкающие глаза-полумесяцы и блестящие розовые губы. Но он милый только до того момента, пока не склоняется вперед и не обрушивает половину своего веса на Сехуна и серьезно, почему? Разве это приемлемо? Что скажет его мама? Неужели действительно так сложно смеяться в прямом положении? Может у него проблемы с вестибулярным аппаратом? Поначалу, он отшатывается от него, потому что всего два дня назад они были всего лишь незнакомцами, и ему хотелось бы, чтобы они вели себя как я-узнал-тебя-всего-два-дня-назад-и-не-уверен-насколько-широко-твое-личное-пространство-поэтому-вот-тебе-целый-метр, вместо того, чтобы вести себя как ой-привет-вот-мое-лицо-на-твоей-шее-лол. Теперь он реагирует на все это с каменным лицом; «Давай, вперед. Пользуйся мной, как хочешь». Потому что сопротивляться милым людям очень трудно. А Лухан такой милый. Потом, он бьет его. Лично Сехун предпочитает шутливые удары кулаком, нежели шлепки по бедрам. Но нет, Лухану обязательно нужно шлепать его каждый раз, когда он делает что-то неправильно или. Или. Или… На самом деле, для этого нет каких-то определенных причин. Они могут просто делать бок о бок свою работу, как вдруг ни с того ни с сего Лухан шлепнет его по ляжке. Это похоже на своеобразную пунктуацию; как запятая в предложении. Закончил писать отчет, надо шлепнуть Сехуна по ляжке. Пришлось встать и пойти в туалет, шлепает Сехуна по ляжке. Ксерокс ведет себя как сучка, шлепает Сехуна по ляжке. Скрепляет степлером какие-то документы, шлепает Сехуна по ляжке, снова скрепляет. Иногда Сехун замечает, что смотрит на свое правое бедро. И сейчас оно выглядит довольно странно без присутствия на нем чужой ладони. «Ты вбил неправильную формулу», говорит Лухан в один чудесный день, наклоняясь прямо в объятья Сехуна, чтобы исправить формулу в Excel. «Почему он такой чувствительный к прикосновениям? Почему мне так приятно, когда он кладет свою ладонь на мою руку? Почему от него так хорошо пахнет? Каким шампунем он пользуется?», думает Сехун, миллион вопросов за один раз, а затем еще раз вдыхает аромат волос Лухана, и вот оно, он приходит к заключению, что наверное, он действительно извращенец. Потому что нет другого объяснения тому, что он нюхает волосы другого парня и думает о деревьях маракуйи. Деревья маракуйи. Сехун и понятия не имеет, растет ли маракуйя на деревьях. Волосы Лухана выглядят такими мягкими, и Сехун хочет переплести свои пальцы с этими прядками, чтобы узнать, настолько ли они шелковые, какими— он бьет себя по собственной ладони. Лухан поднимает голову. «Что-то не так?»,спрашивает он, поглядывая на краснеющую ладонь Сехуна. «Да так, комар, ха-ха», сухо смеется Сехун и бьет себя по лицу, для лучшего эффекта, пока продолжает это свое «ха-ха». И если Лухан считает его мозг здоровым настолько, насколько здоров мозг серийного убийцы психопата, то он тщательно это скрывает, швыряя Сехуну огромную стопку документов. «Настало время переработок~», напевает он. Демон с голосом нимфы, думает Сехун. И это самая печальная жизнь, которой он когда-либо жил. Он решает озвучить это вслух. «Это самая печальная жизнь, которой я когда-либо жил», объявляет он над финансовым отчетом. Лухан протягивает руку и кладет свою ладонь на его шею. Стажер замирает, пока что-то блестящее заволакивает глаза Лухана. Он может с уверенностью сказать, что Лухан чувствует сильные удары его пульса. Это неистовый стук под гладящим большим пальцем Лухана. Он хочет оттолкнуть его, но близость кажется милой и умопомрачительной в одно и то же время. И честно, у Лухана такие красивые глаза, а Сехун настолько же поверхностен, как водка, разлитая на барной стойке. Ему трудно определиться с реакцией, поэтому он просто остается неподвижен. «Прости», мягко произносит Лухан, как будто и в самом деле так думает, и сейчас он слишком близко. Где-то около семи сантиметров между ними. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Приготовиться к столкновению. Приготовиться к— «Мне кажется, или это кусочек шпината застрял у тебя между зубов? Мда». Этой же ночью Сехун пишет в своем дневнике, что решил оставить все как есть и сдерживать все свои чувства в себе, потому что, да. дорогой дневник, в чем смысл жизни.