"Я стою без карты и не знаю, верное ли это направление.
Здесь сверху не перелезть,
Я пробираюсь сквозь лабиринт, но никогда не поверну назад.
Я успокаиваю себя, истекая кровью и обливаясь потом.
Говорят, что все препятствия устранимы,
И ради успеха нужно пройти через неудачи,
Так что я нарываюсь на боль."
(с) stray kids - hellevator.
Хенджин отчетливо помнит то время, когда остался один с двумя детьми на руках. Ему было двадцать шесть, он сутками торчал на работе, пытаясь выбиться в люди, развить свою небольшую компанию, состоящую из небольшого количества сотрудников, чтобы обеспечить свою семью. Сону тогда едва исполнилось пару месяцев. Мальчик был буйный, чересчур активный для своего возраста, что сводило и самих родителей, и нянь с ума. А когда у того стали резаться зубы — Хенджин был готов лезть на стену. Он торчал на работе, разгребая дела и доделывая горящие дедлайны, после без ног заваливался домой, выслушивая жалобы очередной няни, которая не справляется с маленькими мальчиками, и умирал по новой. Играл с детьми, пытаясь провести с ними побольше времени, а потом до глубокой ночи снова принимался за работу. Утром, едва оторвавшись от теплого одеяла, которое так и манило остаться, повторял заученный график по новой. Его выдержки едва ли хватало к концу недели, поэтому Чан с Чонином становились буквально спасением. Без них он бы вряд ли справился с этим. Друзья давали хоть пару часов передышки, чтобы выспаться, убирая смертельную бледность с лица, но он не злоупотреблял их помощью. В основном они сами наведывались к нему в гости или забирали мальчишек к себе, замечая усталого друга, который буквально валился с ног от усталости. Хенджин прекрасно знает, что значит выйти из грязи в князи, что значит пахать, как лошадь на работе, чтобы добиться хоть чего-нибудь. Он — выходец из не очень благополучной семьи, детство которого прошло просто отвратительно по сравнению с другими его знакомыми и друзьями, но он смог оставить тяготы прошлого позади, даже женился, на свет родились его прекрасные малютки. Его родители были слишком легкомысленными, совершенно не готовыми заводить ребёнка, поэтому Хенджин не был слишком любим. Родители пытались позже, да, но было поздно. Хенджин уже вырос, познав весь вкус жизни. Сейчас он общается с ними периодически, привозит им детей погостить, но не более. На работе было сложно, да. Свое дело требовало много, но он старался. И был горд своей семьей, даря жене и детям всю любовь, которую он когда-то не получил сам. Ровно до одного момента. Пока, как бы клишировано это не звучало, не вернулся с работы раньше, чем всегда. Он закончил довольно крупный проект для его небольшой конторы, что позволило получить патент на сотрудничество, которое в дальнейшем поможет ему развиваться. Он хотел быстрее оказаться дома, чтобы обрадовать домочадцев, но судьба сыграла с ним жестокую шутку, в очередной раз ломая и без того исполосованную ранами душу. — Какого…? — в шоке замирает Хенджин на пороге общей спальни. С лица сползает приветливая улыбка, а глаза, глупо хлопая, уставились на развернувшуюся картину. Она даже не оправдывалась, не пыталась объясниться, просто выложила все, как на духу, держа чужую руку в своей. Хенджин казалось тогда не дышал. В ушах стоял звон, а глаза слезились, но не позволил себе плакать, не проронив при теперь уже чужой жене ни слезинки. Ровно до того момента, пока однажды, вернувшись домой, не нашел чужих вещей на полках, а на столе записку, на которой равным почерком выведено пару слов, до сих пор режущих душу: «Хенджин, я давно уже ничего не чувствую ни к тебе, ни к детям. Вы чужие для меня. Прошу не искать меня. Прощай.» Дети, слава богу, были у Чана с Чонином, так что никто не слышал его истошный вой и нескончаемый поток всхлипываний. С тех самых пор он не заводил серьезных отношений, довольствуясь лишь быстрыми и импульсивными романами, дальше постели в которых не заходило. Его дело пошло в гору, дети подрастали, поэтому он большего и не требовал. Жил, довольствуясь всем, что имеет, пока на горизонте не появилась блондинистое чудо с россыпью великолепных веснушек. Феликс. Это имя теперь уже впечаталось в подкорку сознания, после ряда событий. После первого знакомства с парнем Хенджин просто зауважал его, как профессионала своего дела. Ему наконец достался прекрасный работник, который справляется со своими обязанностями, что Хван может выдохнуть спокойно, не заботясь о состоянии детей, пока он на работе. Удивительно, как Феликс смог так быстро подружиться с его мальчишками. Хотя, судя по его ласковой улыбке и будто бы солнечному лицу, удивительно было бы, если у него не получилось. «— Ты Феликс? — спрашивает Мирэ, смотря снизу-вверх. Хенджин, остановившись чуть позади, улыбается решительности своего мальчика. — Да. — Феликс улыбается. Он когда-нибудь улыбается не так солнечно? Хенджину невольно хочется надеть солнцезащитные очки. — А ты Мирэ, правильно? ― Ага. — гордо качает головой мальчик. — Ты теперь будешь играть с нами? — Конечно. ― И не будешь сидеть в телефоне? — Феликс отрицательно мотает головой. Хёнджин видит смятение в чужих глазах, сталкиваясь с блондином взглядами. Он поджимает губы, пытаясь показать, что ему жаль за неловкое положение. ― А ты умеешь готовить блинчики? Сону их очень любит. — Мирэ, широко раскрыв глаза, смотрит на Феликса, теребя пальчиками заклепки на комбинезоне. — Умею. И с шоколадом тоже. ― Ого. — мальчик хлопает глазами, выпучив губы.» Возможно, что именно тогда он обратил внимание на Феликса. Или может позже. Он правда не знает, когда это началось, но с уверенностью может сказать, что Феликса невозможно не любить. Он его маленькое солнышко, которое удивительно пахнет мятой — освежающей, успокаивающей. Хенджин готов дышать этим ароматом вечно, до того он ему нравится. «— Да? — отзывается хриплый голос по ту сторону телефонной линии, когда, взяв небольшой перерыв на обед, Хенджин решил позвонить Феликсу. — Привет, Феликс. Как вы? — Все хорошо. Мы на детской площадке в соседнем дворе. — несмотря на небольшую хрипоту, голос Ли успокаивающий и нежный. Хенджину нравится. — Как Сону? — Хорошо. Он сейчас катается на горках. Мы немного посмотрели телевизор, он порисовал, пока я готовил обед. — Ух ты. И чем же ты будешь кормить детей? — Сливочный суп с грибами. — Боже, я чувствую, что у меня слюни потекли. — смеется в трубку Хенджин. — Думаю, если вы не задержитесь на работе, вам тоже достанется. — Мой секретарь будет рвать и метать, но ради этого я собираюсь сбежать пораньше. — Очень подло, мистер Хван. — Феликс тоже тихо смеется, вставая для того, чтобы размять затекшие конечности. — Возможно. До вечера, Феликс. — Не перетруждайтесь, Хенджин. Приятное тепло разливается где-то в грудной клетке после приятных слов омеги. Феликс удивительный.» Хенджин помнит первый вечер, когда вернулся домой и его встретили радостные дети. И Феликс. Парень топтался рядом, пока Мирэ не схватил его за руку, радостно улыбаясь. То, с какой теплотой Феликс посмотрел в ответ, потрепав чужую макушку, окончательно растопило его холодное сердце. Тогда он еще не знал, что чувствует и почему ему так нравится наблюдать за парнем. Он узнает об этом позже. Дни тянулись быстро, работа шла своим чередом, а дома Феликс сидел с детьми, практически каждый раз встречая его вкусными ужинами. За столь короткий срок он привык к таким вечерам, когда дети, уставшие от активности днем, разваливаются на диване, а Хенджин может поужинать с Феликсом наедине, болтая на отвлечённые темы. После он проводит омегу, который с улыбкой желает ему хорошего вечера, скрываясь за створками лифта, а в его сердце будет разливаться тепло, по которому он так долго скучал. Феликс ему нравится. Это не симпатия, которая бывает у людей, только начинающих сближаться. Хенджин заинтересован в другом плане — домашнем, словно Феликс действительно может дать ему ощущение дома, скрывающегося внутри одного человека. Он хочет домашней жизни, без нервотрепки, скандалов, выяснений отношений. И чувствует его сердце, что Феликс может это дать. «— Я приготовил на ужин свинину с овощами, надеюсь, ты не против, — тихо говорит Феликс и встает с мягкого дивана. Омега выглядит слишком по-домашнему в его квартире, что Хенджин смотрит слишком пристально. Стоит Феликсу приглядеться — он и сам все поймет. — Это идеально, — заверяет его альфа, поднимаясь с колен. Мальчишки, получив порцию обнимашек, потрусили обратно на диван. — Не хочешь остаться на ужин? — Хенджин отряхивает штаны, пальцами пытаясь поправить волосы, и плюхается на стул. Тихое гудение телевизора и полумрак в квартире успокаивают его. — Я не хотел бы ужинать в одиночестве. — Нужно уложить мальчиков. — Пусть сегодня посмотрят мультики подольше. — гнет свое Хёнджин. Ему забавно наблюдать за метаниями омеги. Тот хочет согласиться, по нему видно, но что-то все равно останавливает его. — Хорошо. — соглашается Феликс, по привычке направляясь к плите. — Садись. Я сам. — командует альфа, закатывая рукава на рубашке. Феликс лишь кивает головой в знак согласия, присаживаясь за стул. Хенджин вновь чувствует себя хорошо, словно так должно быть. Будто такие вечера в порядке вещей. Альфа раскладывает мясо по тарелкам, ставя их на стол, а после вынимает из холодильника апельсиновый сок, купленный сегодня Феликсом. Отправив мальчиков умываться и переодеваться, усаживается за стол. Омега расслабился. Хенджин спрашивает о том, как прошел день. Феликс спокойно рассказывает о прогулке в парке, что Сону познакомился с мальчиком на площадке, играя с ним почти час. Хенджин приятно удивляется, подмечая, что влияние Феликса положительно влияет на маленького омегу. Ли смущённо отводит взгляд, делая вид, что еда в тарелке очень интересует его. — Мы наконец закончили проект. Я думал, что вскроюсь с ним. — тяжело вздыхает Хенджин. — Мне срочно нужно выпить. Не хочешь разделить со мной бутылочку красного вина? — Я не думаю, что это будет удобно. — Да брось, Феликс. Я не предлагал бы тебе, если бы не хотел. — Сначала уложим мальчишек. — Конечно.» С того вечера началось его увлекательное путешествие в мир незабываемых моментов и теплых чувств, которые дарил ему Феликс. « — Я не ищу любовь, мне нужен партнер. — Хенджин все еще смотрит прямо в глаза, но его рука перемещается на щеку Феликса, которая тут же предательски вспыхивает. — Это разные вещи. Мне хочется найти надежного человека, которому я могу доверить детей и свой дом. Мне и этому дому нужен хозяин. Хенджин видит растерянность в чужих глазах. Он понимает почему. Предложение для омеги, как снег на голову. Сам еще не знает, что толкнуло его на этот шаг: то ли вино, приятно разливающееся по организму, то ли полная усталость от серых будней и уверенность в Феликсе. Он не знает, но просто рад, что решился. — Ты предлагаешь мне спать с тобой? — вымученно выдает Феликс, сжимая ручку бокала. Того и гляди, сейчас треснет. Хенджин даже оскорбляется такому высказыванию. Омега такого плохого мнения о нем? — Ты меня не слушаешь, Ликс. Я предлагаю тебе место хозяина в этом доме. — альфа костяшками пальцев поглаживает веснушчатую щеку, облизывая пухлые губы. — Что это значит? — Ты получишь все, что пожелаешь. Хочешь подарки? Будут. Хочешь походы в ресторан? Сходим. Машину? Я не против. Просто будь рядом. Следи за детьми. — Мне не нужно ничего. — качает головой Феликс. — Но я не понимаю к чему это все. Почему я? Сердце альфы в этот момент казалось может выпрыгнуть из груди. Феликс звучал искренне, словно ему правда ничего не нужно от него. Его глаза выдавали полную растерянность, но взгляд все еще успокаивающий, не отталкивающий. — Я уже говорил. Мне нужен хозяин в доме. Тот, кто сможет держать меня в узде, кто будет заботиться о детях. — Хенджин откладывает бокал на стол, убирая руку с лица. Потеря контакта с мягкой кожей омеги вызывает желание потрогать вновь. — Если тебе не нравится, что я предлагаю это так, в лоб, хорошо. Начнем это, как обычно принято. С ухаживаний. Сколько? Год? Два? Я не тороплюсь. Он не врет. Он готов ждать сколько потребуется, лишь бы Феликс был рядом. Хенджин просто хочет почувствовать тепло, которое дарит чужой человек. Он хочет любить и быть любимым в ответ. — Я…я не знаю. — тихо выдает омега. — Это так странно. Можно мне подумать? — Ты не сказал нет. — улыбается Хенджин, вновь возвращая руку на лицо Феликса, длинные пальцы обхватывают аккуратный подбородок. — Все не так плохо, да? Феликс ничего не успевает ответить, потому что его губы накрывают хенджиновы, нежно сминая. Прикосновение мимолетное, совсем нежное, будто альфа пробует на вкус. Хенджин не напирает, не требует большего, он просто показывает то, что готов добиваться его, делать что-то ради него. Губы омеги мягкие, ощущаются невероятно на его собственных. Феликс судорожно вздыхает, невесомо шевеля губами, но Хенджин отстраняется, напоследок оставляя легкое прикосновение на лбу. Легкий порыв нежности, который он не может подавить в себе. Феликс слишком быстро сбегает, а Хенджин не догоняет. Омега обещал подумать, поэтому Хван готов дать время.» В понедельник Феликс говорит «да», а Хенджин не верит своим ушам. "Это было слишком для него. Он до сих пор не может понять, что произошло, так и сидит в машине, на парковке, тупо уставившись в одну точку. Давайте по порядку. Первое — Феликс согласился принять его ухаживания. Второе — Чан и Чонин стали родителями. Третье — Феликс поцеловал его. Пусть в щеку, пусть стыдливо убежал после этого, но он это, черт возьми, сделал. Мозг Хенджина немного буксует на одном месте, пытаясь сложить гребанные два и два, но, как ни крути, по итогу у него все равно пять. Что делать с этой информацией бог знает. Поэтому он не находит ничего лучше, чем подняться в свою квартиру и выслушать мнение лучшего психолога в жизни Хвана, исключительно по его же мнению. Квартира встречает его тишиной и гудением телевизора в зале. Он тихо разувается, только сейчас замечая, что на нем коричнево-белая клетчатая пижама, в которой он и проходил пол дня. Фиаско. Сынмин находится на кухне. Парень разливает кипяток по кружкам, совершенно не замечая вернувшегося хозяина дома. — Бог ты мой, Хван, — пугается он, развернувшись. — Как призрак, ей-богу. — Ага, рад тебя видеть, Мин-и. — Я тебе зубы выбью, если еще раз меня так назовёшь. — Я бы посмотрел на это, — смеется Чанбин, материализовавшись на пороге кухни. — Ты, кстати, тоже на очереди, милый, — делает акцент на последнем слове Сынмин, притворно улыбаясь и угрожая ложкой, которой он размешивает какао в кружках. — Чего ты уже натворил? — смеется Хенджин, вместе с Чанбином усаживаясь на стулья возле барной стойки. — Сказал, что Сону и Мирэ очень милые, а он начал возмущаться почему не он, — пожимает плечами Со, а Хенджин содрогается в беззвучном смехе. — Я запомню это, Со Чанбин, — угрожает кулаком Сынмин, а после покидает кухню с двумя стаканами какао. — Когда он называет меня полным именем — это звучит жутко, если честно, — шёпотом добавляет Чанбин, а после смеется. — Как там твой друг? — Девочка. — Мои поздравления ему. — Спасибо, передам, — выдыхает Хенджин, слегка улыбнувшись. — Итак, тот парень с тобой. — Да, тот парень, — болванчиком качая головой, выдает Хенджин. — Феликс. — Итак, Феликс? — Да. — Вау, вот это у вас, конечно, занимательные разговоры, — Сынмин оказывается рядом с ними, словно черт из табакерки. Хенджин даже не заметил, как тот спустился. — Что за милые мальчики обитают у тебя дома? — Ты в курсе, что звучишь, как старикашка-извращенец? — Чанбин тянет Сынмина поближе к себе, обнимая поперек талии. Тот даже не шелохнулся, продолжая в упор пялить на Хенджина. — Сопливых не спрашивали. — Феликс следит за мальчиками, и кажется он мне нравится, возможно я ему тоже. — Как все у тебя сложно, Хван. Хенджин болванчиком кивает в ответ, полностью соглашаясь с Сынмином. Тот все же неплохой психолог, хотя работает менеджером по продажам.» « — Хенджин? — слышится знакомый голос, стоит альфе захлопнуть дверь. Он уже сто раз себе это говорил, но продолжит. Это все выглядит, словно они давно женатая пара, воспитывающая детей. И Хенджин собственно не против этого. — Ты рано сегодня. — Я даже не должен был выходить сегодня, но пришлось уладить пару дел. — альфа улыбается и отступает назад. В руках у него букет синих гипсофилов в шляпной коробке, которая украшена нежно-голубым бантиком. Рядом красуется коробка шоколадных конфет. Цветы выбирал долго, не без помощи милой девушки-флориста, надеясь угодить Феликсу. — Прими мой скромный подарок. — Хенджин вручает ему презенты, улыбаясь нежной улыбкой, пытаясь через нее показать свою любовь к этому прекрасному созданию. Феликс, судя по растерянным глазам, совсем не этого ожидал. — Спасибо. — совсем тихо шепчет Феликс. Хёнджин улыбается еще шире, притягивая за талию омегу к себе. Феликсу приходиться отодвинуть букет в сторону, чтобы альфа уткнулся его в ключицу, немного согнувшись. — Мне так нравится твой запах. — Хенджин втягивает носом приятный аромат, наслаждаясь им. Мята проникает во все клеточки тела, заполняя собой все. И слишком многое скрыто под этим «все». — Мята. Она успокаивает. Ты словно успокоительное, которое мне так требуется. — Не стоит. — выдыхает Феликс. — Правда. Не нужно делать все это. — Тебе неприятно, когда я ухаживаю за тобой? — Хенджин отстраняется, заглядывая Феликсу в глаза. Он делает что-то не так? — Просто, если ты хотел затащить меня в постель — не стоит все это делать. — Сколько раз мне повторить, что меня не интересует одноразовые связи. — хмурится альфа. — Я предложил тебе место хозяина этого дома и меня в частности, так почему ты не можешь принять это? Что творится в твоей голове, Феликс? Хенджин говорит немного со злостью, сдерживая себя. Ему обидно, что такое чудо, как Феликс слишком низкого мнения о себе. Если омега попросит, то Хван мир положит к его ногам. — Это выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Феликс, хватит строить из себя жертву. — голос Хенджина напоминает сталь. Он звучит грозно и холодно, заставляя омегу непроизвольно сжаться. Хенджин видит это, но не останавливается. Его цель донести все до Феликса, чтобы между ними не осталось недопонимания. — Хватит искать подвох там, где его нет. Меня не интересует отношения ради секса, ясно? Да, секс — это неотъемлемая часть отношений, я бы правда хотел вытрахать из тебя всю дурь, но не ограничиться на этом. Феликс почти не дышит, слушая властный голос Хвана и неотрывно смотря прямо в глаза. Сердце глухо стучит в грудной клетке, а пальцы с силой сжимают коробку от цветов, омега надеется, что он их не испортил. А Хенджин продолжает: — Хочу, чтобы ты следил за моими детьми, потому что ваша любовь взаимна. Сону буквально расцвёл, начал активнее общаться со сверстниками. Мирэ в тебе души не чает. — Хенджин нежно поглаживает острые скулы. Кожа нежная, словно искусный велюр. — Хочу продолжать питаться твоей вкусной едой, хочу, чтобы ты встречал меня после работы и я смог вдыхать твой аромат, который невероятно успокаивает. Возможно я слишком много говорю, не подкрепляя действиями, но в свое оправдание скажу, что пытаюсь выбрать стратегию. — Нет, нет. — поспешно хрипит Феликс. — Ты делаешь все хорошо. Просто я дебил, ладно? Напридумывал себе непонятно что, а тебе страдай. — Мне нужен четкий ответ: да или нет? Мне продолжать? — Пожалуйста. — тяжело выдыхает Феликс. — Пожалуйста, не останавливайся.» Это звучало немного отчаянно, что сердце Хенджина сжалось. Когда он перестанет настолько яро реагировать на Феликса? Одному богу известно. Хван удерживает себя от поцелуя в губы, чтобы не напугать, оставляя мягкое касание на лбу омеги. «Хенджин отвозит Феликса домой после мини-вечеринки у Чана и Чонина дома. Он все еще помнит тепло чужого тела, которое сидело близко к нему, чье бедро он нежно поглаживал в течение вечера. Феликс скоро сведет его с ума. Феликс чмокает Хенджина в щеку. Это до того милое прикосновение чужих губок-бантиков, что Хвану хочется взвыть волком от этого. Феликса хочется закутать в свои объятия и никогда не отпускать, что бы ни случилось. Просто, чтобы это восьмое чудо света было рядом с ним. — Ты дал мне добро, поэтому не могу удержаться от того, чтобы не поцеловать тебя. — Хенджин пальцем поглаживает веснушчатую щеку. — Мне нравятся твои веснушки. — Мне нравятся твои губы. — в той же манере выдает Феликс. — Губы? — хихикает Хенджин. — Спасибо, это довольно мило. — Дошутишься. Я могу расстроиться. — Не хочу этого. Мне нравится твоя улыбка. — Все, я ухожу. — вдыхает Феликс. — Иначе умру от смущения. С тобой невозможно общаться.» Омега покидает салон, с озорством показывая язык Хенджину, когда тот безуспешно пытается схватить его за запястье. Быстро сматываясь в подъезд, чтобы альфа не решил ещё выйти из машины. Хенджин улыбается, словно дурак, провожая Феликса взглядом. Он, черт побери, так влюблен. Когда же на следующий день Феликс заваливается к нему в квартиру, притащив с собой аппетитно пахнущую еду, Хенджин готов еще раз расцеловать чужие губы. Еда донельзя вкусная, что пальчики оближешь. «— Останешься? — с надеждой выдает альфа. — Боже, я хочу впитать весь твой запах. Он расслабляет. — Останусь.» Всего одно слово вызывающее такой трепет в душе. Это не просто согласие остаться на вечер, посмотреть фильм, например. Это что-то более глубокое, по одному лишь взгляду Феликса это становится понятно. Хенджин положит весь мир к ногам своего восьмого чуда света. Утро встречает его теплым завтраком на столе, приятным блаженством во всем теле и любимым омегой на кухне. Хенджину хочется исцеловать его всего, с головы до пят, чтобы наконец утолить свой голод. Феликс слишком красив, по-домашнему уютен с утра. Его взлохмаченные волосы и сонный вид совершенно не портят внешний вид омеги. Но хорошее рано или поздно заканчивается, как нахождение Феликса в его квартире. Омега оставляет после себя лишь освежающий запах мяты и легкое прикосновение на губах. Хенджин хочет еще.***
Хенджин сонно потирает глаза, пытаясь понять, что от него требуют. Мирэ и Сону радостно прыгают на кровати, что-то вереща, пока ещё не проснувшийся мозг Хенджина пытается подать признаки жизни. Слишком много информации на квадратный метр. Но детям видимо все равно на состояние отца, поэтому его бессовестно тянут за собой, не давая времени на сборы. — С днем рождения, папа! — поздравляет малышня. — С твоим днем, Хенджин. — говорит Феликс, сверкая улыбкой. — Я готов прямо сейчас заплакать. — выдыхает альфа, присаживаясь на корточки перед детьми, чтобы обнять их и поцеловать в лоб. Следом он целует Феликса в губы, шепча тихое и лаконичное: «я тебя люблю». За завтраком, протекающим в мирной и радостной обстановке, Хенджину вручают еще один подарок — небольшую черную флешку, на которую альфа смотрит с подозрением. — Просто посмотри. — заверяет его Феликс. Закончив завтракать, Хенджин так и поступает. Подключает флешку к своему ноутбуку, находя на ней единственный файл, на который незамедлительно кликает. Феликс с мальчишками устроились рядом с альфой на диване в гостиной. На экране ноутбука включается видео продолжительностью в несколько минут. Первым кадром оказывается улыбающийся Феликс, который пытается уложить свои непослушные волосы, глядя в камеру. «— Я готовил речь, но все забыл. Надеюсь это будет звучать не тупо. — из динамика доносится голос Феликса. — Хочу поздравить тебя с твоим днем рождения, любимый. По традиции желаю счастья, здоровья, успехов в работе. Оставайся тем же Хван Хенджином, которого я когда-то полюбил всем сердцем. Я люблю тебя. Спасибо за все те эмоции и моменты, которые ты подарил мне. Ты делаешь меня счастливым просто находясь рядом. Ты самый удивительный человек, которого я знаю, Джисон не считается — он просто чокнутый. — голос Феликса на видео начинает дрожать. — Я сейчас расплачусь, извини. Просто знай — ты лучшее, что случилось в моей жизни. Ты моя поддержка и опора, моя любовь. Оставайся рядом, а я обещаю быть с тобой до конца.» Хенджин закусывает до боли губы, впиваясь взглядом в экран. Феликс, со влажными глазами, смотрит на него так искренне, даже через экран ноутбука. У него самого слезы на глазах наворачиваются, он, словно школьник, хочет разреветься. Но ему простительно, здесь невозможно не заплакать. «— Папа, с днем рождения. — щебечет на видео Сону, махая маленькой ладошкой — Эй, мы должны были вместе это сказать! — возмущается Мирэ. — Не спорьте, мальчики. — голос Феликса остается за кадром. — Вы можете поздравить ещё раз. — Папа, мы тебя очень сильно любим. С днем рождения тебя. — в этот раз малышня произносит это вместе. — Мы с Феликсом приготовили тебе подарок, надеемся, что тебе понравится.» Хенджин издает тяжелый вздох, находя чужую теплую ладошку с миниатюрными пальчиками и сжимая ее в своей. Улыбка сама собой появляется на губах, когда он смотрит на старание своих мальчиков, которые подготовили ему такой подарок. Хенджин молчит, тупо пялясь в черный экран, а по его щекам текут соленные слезы. Его губа искусана в кровь, а пальцы на руках подрагивают. Альфа откладывает ноутбук, заключая своих любимых в объятия и прижимая к себе. Они — лучшее, что есть в его жизни. Он ни капли не жалеет о том, что не спал ночами, заботясь о мальчиках, что валился с ног от усталости, что когда-то взял Феликса на работу. Это все вылилось в формирование новой семьи, о которой они так давно мечтали. Хенджин не знает может ли он быть еще счастливее. Может. — Поздравляю тебя с днем рождения, я люблю тебя, — говорит Феликс передавая небольшую коробочку в руки Хенджина. Он уже получил свой подарочек, еще два года назад, когда Феликс сказал ему заветное да. Больше ему не нужно. — Спасибо. Хенджин целует любимые губы, ощущая их привычную мягкость, забирает из рук Феликса небольшую коробочку. С интересом ее рассматривает, пытаясь понять, что может быть в ней. Альфа замирает на добрые секунды, глупо хлопая глазами, пока Феликс пытается не упасть в обморок. Сзади начинается возня, ребята пытаются понять, что там происходит. Хенджин не верит своим глазам, рассматривая положительный тест на беременность в своих руках. Сердце стучит в грудной клетке так громко, словно норовя выскочить из груди. Он словами не может описать того счастья, что он испытывает. Феликс — его прекрасный маленький омега подарит ему ребенка. — Боже мой, Феликс. — Хенджин поднимает на него влажные глаза, по его щеке стекает солоноватая слеза. — Это правда? — Да. — совсем тихо произносит Феликс. Он едва ли может говорить, от волнения скрутились все органы. Хенджин вновь просто смотрит на него и плачет, не собираясь сдерживать слезы, а после крепко обнимает, утыкаясь носом в макушку и вдыхая такой родной запах мяты. — Я буду папой! — радостно кричит Хенджин, кружа Феликса на руках и солнечно улыбаясь. Он будет отцом. В третий раз. А Феликс подарит ему ребёнка. Боже это даже в голове не укладывается. Он никогда не грезил о большой семье, но сейчас понимает, что счастлив на сто процентов. Лучшего он представить не может.