Картонные уши

Кир захлопнул дверь подъезда прямо перед носом двоих ублюдков, мчавшихся за пацаном. Техника безопасности, вбиваемая в голову все детство, пришедшееся на девяностые, не выветрилась даже спустя семь лет уже вроде как нового тысячелетия. «Пацан», которого Гордеев за собой втащил в подъезд, при ближайшем рассмотрении, оказался не школьником, а почти ровесником Кира. Надо было всё-таки проверить зрение после прошлогоднего сотряса… Просело, видать. — Все, спас? — поинтересовался спасённый. Кир пожал плечами, мол, не за что. — А теперь пусти, мы в игру играем, и меня из-за тебя схватили… Нам в подъезды заходить нельзя. Только сейчас Гордеев заметил торчащие из копны кудрявых волос острые картонные уши… Да и зелёное одеяние странного кроя выдавало в парне «эльфа»… — Ты из этих, что ли… — зачем-то уточнил Кирилл, разжимая хватку на плече парня. — Да-да-да, из шарахающихся по лесам придурков с мечами… — «эльф» гордо продемонстрировал посох, закреплённый на спине. — Ну, мы ещё наркоманы, сумасшедшие там, пидорасы… На пидораса и наркомана «эльф» смахивал мало. Впрочем, и на эльфа — тоже. Скорее на гнома или хоббита. — Иди давай, я знаю, кто такие ролевики. Прости, что напугал. — Да чего уж там. Спасибо за бдительность. «Эльф» приосанился, ткнул в кнопку и шагнул из подъезда прочь. Дожидавшиеся его у порога преследователи сначала спросили, все ли окей, и только потом с утробным рычанием поволокли куда-то в лес, уведомляя весь район о том, что «спымали ушастого». «Эльф» пару раз оглянулся, попытался вырваться, но утащили его в чащу довольно быстро, а Гордееву осталось только подняться на свой второй этаж и засесть за отчёты по непрофильным предметам, которые из-за приближения выпускного спектакля всё не удавалось доделать. Кир действительно, кто такие «ролевики», знал не понаслышке: многие, кто занимался сценическим фехтованием в «Сирано», пошли туда исключительно чтобы поэффектнее размахивать мечом из лыжи… Ну и иногда на игры притыривать инвентарь студии. Гордеева тоже в весь этот движ затащить пытались, и он даже пару раз сходил, но его не вдохновило. Слишком уж ненатурально все вокруг орали о чести, справедливости и долге, «лыжными» мечами лупили со всей дури, а кроссовки у большинства как-то не сочетались с занавесочными плащами… В общем, Кириллу уже тогда не очень понравилось. С переездом в съемную квартиру, выходящую окнами на «живописный лесопарк», Гордеев ролевиков откровенно возненавидел. Потому что «живописный лесопарк» на выходные имел обыкновение становиться то Нуменором, то Митросом, то Ксентароном, то ещё бог знает чем — крики о том, что они там защищают, разобрать не выходило… Милиция на это смотрела сквозь пальцы, и жалобы игнорировала. Пару раз для порядку гоняла, но обвинить ролевиков было откровенно не в чем: подумаешь — бегают по лесу. Не наркоманы же, и не сатанисты… Пока трупов нет, а есть только эльфы и маги — звоните в психиатрическую. По вечерам все становилось ещё хуже: они начинали петь. Причем для песнопений своих почему-то выбирали цивильные освещенные скамеечки, а не чащу… И ведь даже панки со скинхедами, раньше, по словам бабушек, занимавшие эти самые скамеечки, боялись к ним соваться. В целом, Гордеев представителей этих субкультур прекрасно понимал: ему и самому не хватало смелости просить орать потише вооруженных двухметровых амбалов, коих среди ролевиков водилось великое множество… То, что он сам уже успел вымахать в двухметрового амбала и владел несколькими видами оружия, Кира в момент рассуждений о целесообразности увещеваний ролевиков волновало мало. Лежать с сотрясением в прошлом году ему совершенно не понравилось, так что даже попыток к разговору Гордеев предпринимать не стал. Смирился и купил беруши. Это решило большую часть проблем, но и самооценки Кириллу не прибавило. Внутренний критик вынес вердикт «ссыкло» и громогласно заржал в голове. В этот вечер никаких чудесных исключений не произошло. Песенная программа началась без пятнадцати девять и, судя по шуму, не планировала заканчиваться… Хоть самого голосистого в этот раз слышно не было — и то хлеб. Давало надежду, что, возможно, в этот раз им всё-таки надоест орать без «главного солиста», и они разойдутся хотя бы раньше полуночи. Пел тот парень, и правда, неплохо, вот только громко, часто и очень подолгу… Это, наверное, тоже было хорошо, и нравилось окружавшим его, вот только для Кирилла его появление почти всегда означало бессонную ночь, так как беруши приходилось вынимать, чтобы утром проснуться от будильника, а спать под крики, доносившиеся из парка, было совершено невозможно. Но не в этот раз. Там даже орали, кажется, меньше, чем обычно, хотя Кир и старался этому сильно не радоваться. Даже на всякий случай беруши надел, погрузившись в блаженную тишину. Правда, пребывать в ней удалось недолго. Стоило Киру устроиться на диване с очередным учебником, как раздалась оглушительная трель звонка. В глазок народная мудрость подсказывала не смотреть, да и вообще к двери не подходить, если никого не ждёшь. Но в дверь постучали ещё раз, и добавили подозрительно знакомым голосом: «Спасенный явился благодарить спасителя». На лестничной клетке маячил утренний «эльф» — всё ещё в ушах и при посохе. Кирилл сначала тяжело вздохнул, потом снял беруши, и только после этого открыл дверь. — Женя, — тут же отрекомендовался «эльф», который слова «неловкость», видимо, не знал. — Кир. — Пойдешь с нами в парке сидеть? Женя серьезно смотрел на него снизу вверх. Судя по интонации не шутил. — Ты как мою квартиру нашел? — Я великий следопыт. — Женя заложил руки за спину. — Меня бабки у подъезда сдали? — К тому же у меня эльфийское чутье… — Или с вами кто-то из «Сирано» занимается? — И темнозрение. — Ты меня по окнам, что ли, выглядывал? Женя пожал плечами, но, судя по выражению его лица, последнее предположение оказалось верным. Вот говорил же Киру отец: купи шторы… — Так пойдешь или нет? — «эльф» нетерпеливо посмотрел на Гордеева. — Песни, гитара, приятная компания, у меня термос с чаем есть ещё… Ты тут все равно один сидишь. — Чайник у меня есть, да и крики ваши отсюда слышно. — А что насчёт приятной компании? Кир хмыкнул. Так внезапно и нагло клеить его ещё никто не начинал. Однако это не было неприятно. Непосредственность Жени вызывала, если и не уважение, то по крайней мере интриговала. — Заходи. — решился Кирилл. — Нечего через порог трепаться. — О, так сразу? — Можешь завтра. — Завтра я превращусь обратно в программиста и тебя не найду. Пускать вооруженных людей в свою квартиру было как-то уж совсем против техники безопасности, но насчёт вооруженных эльфов там не было ни слова. — Как так вышло, что вы из леса вылезли и по району скакали? — Кир дождался, пока Женя разуется, и ткнул ему на дверь в ванную. — Атмосфере не помешало? — У нас богатое воображение… И вообще, что за допрос? Женя наклонился над раковиной. Руки у него были в чем-то черном, подозрительно похожем по своему оттенку на обмотку рукояти посоха. — Пытаюсь поддержать непринуждённую беседу. — Кир дёрнул за одно из полотенец, висевших на двери, показывая, каким вытираться. — Тогда про себя расскажи. — потребовал Женя. — Должен же я знать, о ком складывать баллады или мне прославлять тебя, как молчаливое чудовище, почти спасшее меня из лап орков? — Я спас полностью. — возмутился Гордеев. — Ты сам к ним вышел. Почему-то это показалось важным уточнить. — Если бы я остался, меня бы полезли вызволять и темные, и светлые, и даже я, живой и здоровый, не доказал бы им то, что у тебя не было никаких постыдных замыслов относительно меня. — А сейчас? — А сейчас все знают, что я пошел разыскивать свое чудовище и, если что — сам виноват. Придурковатость этого конкретного ролевика почему-то не раздражала. Женя с ней как-то слишком хорошо гармонировал. Она у него была почти естественная, и даже больше не наглая, а наивная. — Ты чай обещал… И хотел рассказать что-то невероятно интересное про свою цивильную жизнь, далёкую от субкультуры ролевых игр живого действия… — Ну, я фехтованием занимаюсь. Сценическим. — Кирилл поднял чайник, проверяя, сколько там воды. О единственном интересном хобби сообщать надо было вскользь, будто это что-то совершенно обычное. — Ого. Это было стандартной реакцией на рассказ о хобби. Второй стандартной реакцией было: — А научи какому-нибудь финту. Об этом просили без исключения все знакомые, в особенности сценического фехтования не погруженные. Обещали слушать внимательно, клялись соблюдать все указания Кирилла… — Я не буду, извини, на меня так в прошлый раз люстру уронили. — Да чего извини-то… — Женины глаза чуть расширились. — А это больно вообще? Он устроился на стуле в углу кухни и принялся расшнуровывать темные кожаные наручи, внимательно слушая собеседника — Кирилл, несмотря на то, что не видел его взгляда, был в этом уверен. — Надо мной потом все врачи ржали… — Кирилл выключил чайник. — Когда я им обстоятельства удара тупым предметом по голове объяснял… — А за люстру не влетело? — Да ей-то что, она железная, ее обратно повесили. Гордеев обернулся к Жене с полными кружками в руках как раз в тот момент, когда ролевик закатал рукава рубашки, и принялся растирать кожу под ними — на ней отчётливо виднелись отпечатки складок ткани… Выглядело это одновременно и как откровенная провокация, и как абсолютно нормальное для человека, проходившего весь день в неудобном наряде, действие. Эта смесь и путала, и смущала. Кирилл со стуком поставил на стол кружки, придвинул ногой табуретку и уселся прямо перед Женей, почти соприкасаясь с ним коленями. В игру, начатую ролевиком, можно было играть вдвоём. Судя по вспыхнувшему взгляду, ролевик это очень даже оценил, приветствуя наконец-то показавшего интерес соигрока… И непринуждённо раздвинул ноги, освобождая место. — Разве эльфам не положено быть изящными за столом? — поинтересовался Кир, с трудом вызывая в памяти когда-то давно прочитанный «Хоббит — туда и обратно». — Так я не эльф. — Женя коснулся ушей, проверяя, на месте ли они. — Я кендер. Как будто бы это что-то объяснило. — Маленькие плуты, для которых не существует замков, преград и частной собственности… — услужливо пояснил Женя, отхлёбывая из кружки. — На Кринне этот народ считается божьим наказанием, хуже кошмаров. — С ролью божьего наказания ты отлично справляешься. — пробормотал Кир. — Ой, да ладно, я же вижу, что тебе именно это нравится. — «кендер» ухмыльнулся уже совсем хитро и выжидающе. Острая неловкость, повисшая в воздухе, смущала, по-видимому, одного Кирилла. Женя ситуацией откровенно наслаждался, и только без устали накалял обстановку и отрезал одну за одной возможности просто так разойтись в этот вечер. Гордеев же путался с каждой минутой всё больше. Ему, воспитанному на рыцарских идеалах, казалось невежливым, но очень желанным прямо сейчас наклониться чуть ближе, отвести от лица волосы и поцеловать, удобно устроив руки на его шее. Ответить на все провокации, сыпавшиеся на него в этот вечер, задрать или порвать странный костюм — Кирилл не был уверен, что способен разобраться со всеми ремешками и верёвочками, провести по сильному телу… — А спишь ты тоже в этих ушах? — светски поинтересовался Кирилл, стараясь укротить свою, как оказалось — тоже богатую фантазию. — Смотря, с кем… Это стало последней каплей.