Гиацинт.

      Самолет приземлился в Пекине глубоким вечером. Сяо Чжань чертовски устал от перелетов, и его тело мечтало о мягкой кровати и хорошем сне. Хорошо, что водитель уже ждал его возле аэропорта, и не пришлось тратить время на поиск транспорта.       Наблюдая в запотевшее окно автомобиля за размытыми неоновыми рекламными вывесками, Сяо Чжань не сразу заметил, как водитель умело объехал пробку через переулки и припарковался возле нужного отеля. Погода сегодня воистину отвратительная: по небу ходят огромные тучи, дождь крупными тяжелыми каплями барабанит по крыше, где-то за высотными зданиями без остановки гремит гром, ветер неприлично гнет деревья к земле, и зонт тут совсем не спасет от плохих погодных условий. Сяо Чжань уверенно открыл дверь и, прикрывая голову сумкой, быстрым шагом направился к входу в невысокое здание.       Если не знать, что среди витиеватых улиц Пекина есть небольшой отель, просто так его вряд ли возможно отыскать. Всего четыре этажа, без вычурности, с простыми, но вполне уютными номерами, а самое главное — с полной конфиденциальностью. За это Сяо Чжань любил здесь останавливаться.       Открыв дверь простым ключом, Сяо Чжань сразу почувствовал тепло от зажженных повсюду свечей. По стенам загадочно пляшут неровные тени: бордовые, лиловые, карамельные. Карамель он почувствовал и на своих губах, когда к нему прижались другие мягкие губы, сразу увлекая в долгий томный поцелуй. Сильные руки ощутимо сдавили тонкую кожу на ребрах, и Сяо Чжань прикрыл глаза, зарылся пальцами в мягкие пряди темных волос, потянул по инерции на себя, ища спиной опору у совершенно ненадежной хрупкой вешалки.       Поцелуй прервался, балансируя на тонкой грани, которую Сяо Чжань почти готов был переступить прямо здесь, в коридоре, когда большие ладони медленно огладили бока и спустились ниже, большими пальцами слегка оттягивая ремень на его брюках.       — Ты устал с дороги. Я приготовил ванну, — тихий шепот прямо в губы по коже отдается мелкими мурашками, и Сяо Чжань благодарно смотрит в яшмовые глаза напротив.       Мягкий полумрак почти скрывает, как горячий пар лениво поднимается к потолку. В ванной до умопомрачения пахнет пряно-медовым маслом гиацинта, которое кое-кто явно не пожалел добавить в воду. По легендам гиацинт считается цветком Аполлона, а Ибо каждый раз говорит, что Сяо Чжаню больше всего подходит именно этот аромат. Он не спорит.       Сяо Чжань совсем не сопротивляется, когда его полностью раздевают и помогают аккуратно погрузиться в горячую воду, прижимая спиной к обнаженной груди.       — Спасибо, Бо-ди, — немного разморенный Сяо Чжань ловит чужие кончики пальцев, притягивает к своим губам и нежно целует каждый. Уставшее после работы и нескольких перелетов тело благодарно за такую трепетную заботу, а сердце пропускает удары от безграничной любви к человеку, в чьих объятиях он нежится потеряв счет времени.       Уже в комнате, кутаясь в мягкий халат, Сяо Чжань позволяет Ибо высушить ему волосы и тот, чуть ли не с урчанием, медленно перебирает прядки, пропуская их вместе с горячим воздухом между пальцами. Однажды он говорил, как ему это нравится, а Сяо Чжань, не боясь показаться слабым, признался, что ему тоже… И сейчас он наслаждается мягкими прикосновениями к чувствительной коже на голове, расслабляясь окончательно.       Закончив свой маленький ритуал, Ибо выключил фен и прикоснулся губами к маленькой венке на шее Сяо Чжаня, оставляя влажный след, провел по ней языком, спускаясь чуть ниже, и прикусил тонкую кожу так, чтобы не осталось следов. За столько лет они оба научились виртуозно оставлять следы только в тех местах, где их не увидят даже костюмеры. Сяо Чжань позволял иногда Ибо эту маленькую слабость, потому что у самого был нехилый такой кинк на собственничество.       Сяо Чжань шумно выдыхает, но не до конца, потому что Ибо разворачивает его на кресле к себе лицом и остатки воздуха забирает в себя, утягивая в чувственный и не очень-то целомудренный поцелуй. Сяо Чжань на мгновение забывается в нем и тихонько стонет в чужие губы.       — Может в кровать? — голос Сяо Чжаня отдает хрипотцой. Он пытается приподняться, но сильные руки не позволяют ему это сделать, усаживая обратно.       — Успеем, — плотоядно шепчет Ибо, развязывая слабый узел пояса на халате Сяо Чжаня.       Буквально четверть часа назад Ван Ибо с безграничной нежностью помогал Сяо Чжаню помыться и высушиться, а сейчас смотрит так, словно готов из него душу вытрахать в этом отеле, или полностью съесть, потому что именно так хищники смотрят на свою добычу. Сяо Чжань совсем не против.       Ибо чуть тянет его за бедра на себя. Сяо Чжань не всегда может понять какие фантазии таятся в голове его парня, но он всегда на все согласен. Особенно когда тот опускается перед ним на колени и разводит подол его халата в стороны, открывая взору полностью обнаженное тело. Заводит невероятно. Взгляд Сяо Чжаня опускается вниз, когда Ибо облизывает тазовую косточку и оставляет под ней маленький, аккуратный укус, в том месте, где предыдущий только-только зажил.       Оставляя дорожку влажных следов на внутренней стороне бедер, Ибо обхватывает ладонью член Сяо Чжаня и медленно начинает двигать рукой. — Чжань-гэ, не сдерживайся, — произносит Ибо, задевая головку губами, — я хочу тебя слышать.       И опускается на член этими самыми невозможными губами, сразу принимая на максимальную глубину, от чего сдерживаться действительно становится трудно.       Сяо Чжань опускается лопатками на спинку кресла, откидывается назад и полностью отдается во власть такого прекрасного рта. Минет от Ибо это что-то на грани. Он сосет с наслаждением, доставляя невероятное удовольствие, заглатывает глубоко, придерживая Сяо Чжаня за бедра, не позволяя дергаться, самостоятельно задавая нужный темп. И Сяо Чжань стонет… Громко. Запуская пальцы в волосы Ибо, сначала едва ощутимо гладит, а затем сжимает их, показывая, что он уже на пределе. Ибо милосердно позволяет ему кончить, а Сяо Чжань понимает, что все самое сладкое ещё впереди, потому что именно такого чувствительного, после оргазма, Ибо любит его подолгу мучить, срывая с губ еще более громкие протяжные стоны.       Ван Ибо поднимается с колен и демонстративно слизывает с пальцев остатки чужой спермы. Другой рукой обхватывает Сяо Чжаня за талию и прижимает к себе, вдавливая его обнаженный пах в свой, давая почувствовать возбуждение через тонкую ткань халата.       Сяо Чжань опускает руку на член Ибо, проводит с небольшим нажимом и тонет в чужой темноте глаз напротив. Ибо смотрит так, что у Сяо Чжаня ноги в коленях подгибаются, а сердце стучит в несколько раз чаще.       Спустя несколько бесконечно долгих минут они все же оказываются в кровати. По пути до неё Ибо умудрился скинуть с себя мешающий халат и сейчас своим обнаженным телом вжимает Сяо Чжаня в мягкий матрас, удобнее устраиваясь между широко разведенных ног.       Россыпь поцелуев на ключицах отвлекла Сяо Чжаня от момента, когда Ибо достал из-под подушки заранее подготовленный тюбик со смазкой и сейчас, согрев небольшое количество на кончиках пальцев, приставил их к входу. Пока только дразня, проверяя реакцию. Стоило Ибо чуть надавить, из груди Сяо Чжаня вырвался рваный низкий стон, и он сам насадился на длинные пальцы, пропуская их внутрь, позволяя себя растягивать. Скоро пальцев становится три. Сяо Чжань прогибается в пояснице, срывая своей самоотдачей Ибо все заслонки, и пальцы быстро заменяются на член, задевая самую чувствительную точку внутри.       Сяо Чжань давится вздохом, и перед глазами начинают плыть разноцветные круги, когда Ибо повторяет это движение еще несколько раз, более резче.       Ван Ибо берет Сяо Чжаня размашисто, почти выходя полностью и тут же заполняя собой на всю длину, чуть сильнее надавливая на нужное место внутри. Держит за талию, тем не менее, максимально нежно, поцелуи на шее и ключицах осторожные, любящие. Этот контраст убивает Сяо Чжаня, сжигает его изнутри. Он снова издает несколько протяжных стонов, наплевав на рамки приличия, что уже поздний час, а стены в отеле довольно тонкие, и их только глухой сейчас не услышит.       Ибо кончает первым. Он тихо и хрипло произносит: «Чжань-гэээ» Сяо Чжаню на ухо и изливается глубоко внутрь.       Руки Сяо Чжаня беспощадно комкают простынь на кровати, когда Ибо утягивает его в поцелуй, проникая языком слишком глубоко, и бессвязно мычит сквозь поцелуй, ощущая как Ибо вынул из него свой член и вместо него вставил два пальца. Они проталкивают обратно вытекающую сперму, без труда находят слишком чувствительный комочек нервов и ласкают его, заставляя Сяо Чжаня биться в мелкой дрожи. Сяо Чжань несколько раз дергается, пытаясь задать собственный темп, но когда свободной рукой Ибо проводит по его крепко стоячему члену, он изливается прямо на собственный живот.       — Ван Ибо, ты чудовище, — шепчет Сяо Чжань ему в губы.       Очень тяжело оторваться друг от друга. Сяо Чжань сам льнет к Ибо, обвивая его шею руками, притягивая как можно ближе.       Переведя дыхание Ибо нежно целует Сяо Чжаня в припухшие губы, убирая с его лба взмокшую прядку волос.       — Гэгэ, я так соскучился по тебе! — еще один поцелуй в висок, в родинку под правым глазом, такую же как у самого Ибо, в самый кончик носа, снова возвращаясь к губам.       Сяо Чжань ловит эти губы, целует лениво, разморено, но так чувственно. Ему хочется раствориться в этом моменте полностью без остатка. И плевать на усталость и натруженную поясницу, когда рядом самый любимый человек, обнимает тебя как самое драгоценное сокровище в этой жизни.       — Я тоже очень соскучился, Бо-ди!