Собственность

      Он любил ее, и повел за собой, когда пришло время стать королём Тернисной долины. «Будешь моей?..»       Его слова, сказанные с таким трепетом и любовью еще студентом Колледжа, она вспоминала часто, обычно погруженная в гробовую тишину в своей комнате. Тогда она любила впервый раз, по-своему незабываемо, окунувшись в любовь с головой. В первой влюблённости нет ничего плохого, иногда она единственная и брак выходит счастливым и навеки. У Драконии именно так, по-другому быть не может. Нельзя. Запрещено. И одна любовь навсегда.        Тогда она была готова на все с ним, а предложение стать его королевой тернистой долины звучало не менее, чем славно. Ей никогда еще не было так хорошо и никогда не было такого пылкого жара в груди. Все происходило как в сказке, солнце светило ярче обычного, глаза сверкали как никогда, и жизнь перешла на новый этап.       Да, жизнь стала другая. Словно началась заново, стирая все светлое прошлое и оставляя холод.             Ведя ее по выложенной из старого гранита, бережно держа за тёплую руку и подходя к огромным дверям, словно раскрытой пасти древнего, изголодавшего, замерзшего дракона. За стенами этого здания и закончилась дни ее свободы и радости.       По-началу замок был, ну, чуточку мрачный, это не имело такого значения ведь все ее внимание было направлено только на Маллеуса. Прогулки под луной, покой, о котором она всегда жаждала, чарующие колыбельные его томного приторного голоса.       Но проходило время.        Замок казался ей зловещим, мрачным, выглядел вековым и крепким, из чёрного, серого кирпича. Шпили башен стремились пронзить нависшее над ними однотонное небо цвета пепла. Высокое, величавое, и тем отталкивающее странников, рыцарей, блуждающих за пределами долины, не доходя до стены чёрных, как сама мгла, длинных шипов.        Замок напоминал ей тюрьму — пусть и огромный, он душил ее своими стенами, высасывал из нее жизнь. Это было ловушкой, пропастью, покрытой безобидным, таинственным туманом.       Холод. Сущий холод. Огонек потух и в ней самой, и давно уже нет того очарования, которое исходило от Драконии.

***

— Маллеус. Я скучаю по прежним временам. Не пойми неправильно, просто… Я так скоро сойду с ума.       Ее тонкая фигура, облаченная в одно из прекрасных длинных платьев из атласа, медленно приближалась к нему по-над шкафом, но подходить к нему она не намеревалась. Положила осторожно на полку книгу, к которой давно не имела интереса, и глядела лишь вниз. Избегала его профиля, его лица. Не могла смотреть на его шелковистые черные волосы. Видела лишь часть черного плаща краем глаза.       Она не видела, как он повернул голову и вскинул в изумлении брови. Внутри ещё бурлил огонь после недавнего перевоплощения. Было жарко, потому он поспешил снять свой плащ и кинул его на спинку стула, предварительно растегнув серебряную застёжку. В последнее время уже как недель несколько было довольно жарко. — Забудь о старом мире, — возвышаясь над ней – Оставайся рядом со мной. – сказал он томно, разозленно сверкая глазами.       Разозленным он показался, хотя просто просквозила твердость и требовательность. В коим-то веке это был приказ, а не мягкая просьба.       В его глазах не было блеска изумрудного, что-то совсем другое исказилось, не знакомое ей.       Могла бы воспротивиться, как когда-то раньше, в прошлой жизни кому-либо, но только не ему. «Я не... могу оставаться здесь.»       Но сознание туманилось, и то-ли ее доброта и податливость дракону сыграла вверх, то ли что-то другое. — Пойдем, в спальную комнату. — Призрачное касание руки к плечу, незаметное — Т/и.       Тихо в замке, и ветер сегодня не засвистит, проникая в покои. Привычно, и уже не кажется уютным нахождение в холодной комнате с огромной двухместной кроватью. Да, она мягкая, шёлковые темные покрывала и ткани, чёрное дерево… Проходит вперёд к окну, с неуверенностью хватая пальцами широкие рукава одежды. Там, где внизу виднеется сад, заросший кустами сладко пахнущих роз.       Они уже осточертели.       Они вились, разрослись и подымались тёмными стеблями вверх по каменной стене и уже даже на подоконник, обвивая его.       Маллеус был готов любоваться ими вечно, вечно с ней. И при дневном ярком свете, наблюдая за тем, как лучи играют на сияющих волосах любимой, склонившейся к красному бутону. И приглашал на вечернюю прогулку в сад, в полумрак, из света где лишь зияют кривые лучи бледной луны сквозь деревья. Тогда было по-особенному волшебно, атмосферно. Он мог подойти к ней из-за спины и приобнять, медленно подымаясь ладонями вверх по ее утонченной талии. Он либо вдыхал в те минуты аромат, либо дарил тягучий поцелуй в шею. А мог и все сразу. Но прошло некоторое время, в котором девушка потеряла счёт.       Она знает, что будет дальше, этим вечером. Солнце переваливает за горизонт, его оранжевые лучи освещают комнату, играя бликами на серебре подсвечника у кровати и создавая на лепестках роз эффект огня, такой чарующий. Красивая, знакомая картина. Маллеус ещё не зажёг свечу, и просто присел на кровать, дожидался Т/и.       Самый обычный вечер, как и все остальные, по ее ложному мнению. Разговоры, рассказы банальные о чудесах дня, а после…       Маллеус провел рукой по ее спине, от поясницы до лопаток, медленно и одними пальцами, почти невесомо. Движение показалось странным и заставило девушку затаить дыхание.       Это прикосновение было неожиданным, и также она заметила смену родного взгляда, её насторожила резко пришедшая тишина. Далее последовал заигривающий укус в мочку уха, когда Дракония придвинулся ближе. — Забудь.. О том, что было. — Что ты..? Ай, прекрати! — Теплое, нет, горячущее дыхание обдало шею, прежде чем по тонкой и чувствительной коже прошёлся шершавый и раздвоенный язык. — В этом мире нет никого кроме нас двоих.       Приторный шепот дракона — самое опасное в этом мире, он как медленный яд, на первый взгляд кажущийся изысканным вином, как призрачный нож, который медленно входит в твое сердце, совсем незаметно, и это сильнейшее оружие-гипноз. По коже пробежались мурашки, а вместе с ними и жар, спускающийся в низ живота. Она боится, но сердце ее бешено стало стучать уж никак не от этого.       Вся ее жизнь была похожа на замкнутый круг. И он мог быть предверием чего-то намного ужаснее. Для нее. — Ты же не будешь усыплять меня? — она прекрасно знала судьбу его матери, ее сказку и принятые ею решения. Она ощутила, как он замер, и остановился с приоткрытыми губами, из-за которых виднелись острые клыки, она могла это просто представить — На сто лет.       У него была такая мысль.       Единственное что тревожит его — ее защита, полнейшая, чтоб никто не прикоснулся к ней. — Нет, это так бессмысленно. Зачем тратить время, которое мы можем славно провести вдвоём. — Она пытается отстраниться, незаметно отодвинуться — Мы создадим прекрасную семью, и никто точно не посмеет прикоснуться к тебе. Т/и.       Семья?       И словно холодные пальцы чьи-то сжали девичье сердце. Мир застыл перед глазами. Слова застряли глубоко внутри. Точнее, одно слово. Несколько различных мыслей потекли к разуму. А в глазах застыла немая картина: огненный закат заполоняет комнату через широкое окно, и где-то вдали, там, виднеются макушки деревьев... До тех пор, пока это видение не закружилось.       В следующие секунды брюнет мягко опрокинул ее на кровать без всяких затруднений, легко надавив на плечо. Черные, как вороньи перья, волосы свисали по бокам его лица, и низко наклонившись к девушке, он закрывал ей свет.       Она заметила, ибо это было несложно, как засветились, словно неон, его зелёные глаза. И его зрачок изменился, приобрел узкую кошачью форму. Сила, исходившая от него практически всегда, сейчас как никогда проникала ей под кожу, обвалакивала, давила со всех сторон, образовала вокруг нее невидимую клетку.        Каково это — владеть, носить в себе такую силу? Нет, овладеть ею невозможно, контролировать крайне сложно, когда она просто выливается из-за краёв, подобно воде.       Дыхание горячее, как пекло, щекочет губы, которые девушка ощущает как форфоровые, а саму себя — куклой. И затем происходит последняя, нежная ласка за этот вечер, на которую Дракония был способен. Последний трепетный, человеческий поцелуй, сопровождаемый с прикосновением руки к холодной щеке. А после к ним вновь приливает горячая кровь, окрашивая в алый цвет.

***

      Активно двигаясь, словно одержимий ею, он приносил ей боль. Прищуриные глаза не были человеческими — с узкими зрачками, цвета травяного, с изумрудным свечением, они неотрывно смотрели либо на девичье лицо, либо ниже, осматривая все тело.       И такая же ядовитая ухмылка тёмных губ.       Одну руку от также держал у бедра, вжав заостренные ногти в кожу, а другой рукой переплел их пальцы. Крепко держал, но и деваться девушке было не куда. Страх, вызванный ею в груди девушки никуда не исчезал.       Губы невозможно было сомкнуть, с них слетали разгоряченное всхлипы и тянулись приглушённые стоны. С каждым толчком он просто выбивал из нее кислород, жизнь. Все воспоминания ее жизни.       Каждой частичкой души и тела она ощущала его тьму.       С последним финальным толкчком разразился по комнате ее осипший крик. Но это был крик боли и наслаждения. Не признаться, что телу было хорошо, а сознание то и дело что впитывало каждое утробное слово любви.       Было чертовски больно. Внутри она будто сгорала. Т/и и представить не могла, что это будет так, что этот акт будет таким странным.       Прежде чем Маллеус излился в нее, с помутневшим радуме он наклонился к девичьей шее и вонзил в нее клыки. Лишь контрастом эта боль порезала сознание, закладывая новое воспоминание. Новую рану, с которой текла тонкая струя крови, обдало горячим дыханием. И на немного поникнув, накрывая девушку своим телом, промолвил: — Мне никогда не было так хорошо. Почему я не сделал это ещё раньше. Дорогая Т/и…       По крепкому и разгоряченному телу катились струи пота, но дыхание было практически нормальным, стабилизированным. — Тебе хорошо также, как и мне, верно? — словно змеиный шепот раздался у ее уха, а затем, даже не ясно, в знак извинения ли, Маллеус провел длинным языком по истекающей ране.       Девушка думала, что это была его специальная отметина, но это было ещё не все, пытка не закончилась, а только началась.       Но во взгляде можно было прочитать, что он ещё не вернулся в себя, что туман не рассеялся и им руководстовало альтер-эго, его тьма. Он бы спросил, спрашивал бы каждую минуту, все ли хорошо, не причиняет ли он ей боль.       А изначало он её зачаровал, и взгляда она при встречах отвести не могла, и забыть тоже. От того шла вперёд, и оказалась сейчас прямо в пасти злобного, своенравного, жестокого дракона. Она знала, что внутри него таится, кто он таков, но он был страшно красив. Он казался идеальным сотворением, изначально являлся венцом природы, "хранителем земель". Она думала, что это все ошибка, и на самом деле Дракония иной, но оказалось... Оказалось совсем иначе.       Дико, страшно.       Драконы любят держать власть, умеют очаровать, завести в транс.       Красивое не может быть ужасным. Дракон он таков. Если он выбрал тебя, значит так и должно быть. Прими это.       Следующий поцелуй был грубый и жёсткий, он вел себя как зверь, с утробным рыком прокусил клыками нижнюю губу, когда руки жёстко сжимали тело, опускаясь все ниже. Прикосновение губ совсем не такое, как первый поцелуй.       Это было в саду, в рассвете весны, когда воскрешала жизнь все вокруг, когда царила гармония. Было так хорошо и более, чем спокойно. Гармония. Трепетный, нежный поцелуй как прикосновение к лепестку бархатной розы. Приятная прохлада при прикосновении, а потом наслаждение пронизывало тёплыми нитями все тело, проникая к самому сердцу.       Это была одна из их личных встреч, о которых не знал никто.       Она знала, что внутри него таится – его знала вся Академия; кто он таков, но он был страшно... Очарователен, душа так к нему и тянулась. Он был приятным собеседником, надежным другом, таким... Она думала, что все-таки тьма не настолько… Зла и по-адски жестока. Она непросто не познала истинную сущность тьмы. Видите ли, свет и любовь победят все, так?       Но это не вечно.       И внутри него горел огонь, он жег, он пытал, разгорался все сильней, и этот жар наконец, через какие-то несколько секунд, охватил полностью, пламя разгорелось внутри девушки, там внизу. Перед её глазами мелькали блики, то темнело, то она снова возращалась в реальность, а сердце все отбивало внутри гулкие удары. – Тысячи лет будут похожи на сон, и я дам тебе настоящий счастливый конец.– Где-то рядом, в полумраке раздался приятный, заботливый голос. Последнее, что она слышала перед тем, как провалиться во тьму снов.

Я знаю тебя:

Этот блеск в твоих глазах мне так знаком.

Я знаю, что это так,

Что видения редко бывают тем, чем кажутся.

Но если я знаю тебя,

То я знаю, как ты поступишь:

Ты сразу же полюбишь меня, как любил раньше,

Однажды во сне.

Мне снилось, что мы будем вместе,

Будем любить друг друга вечно.

Однажды в ночи

Я желала, чтобы никогда

Никогда не кончалось наше

"Однажды".

      Быть королевой тернистой долины шипов, возлюбленной дракона не так уж и славно. За это тебе придётся отдать всю свободу и... Свою душу. И себя полностью, только ему одному.