***
Свечи приятно потрескивали в полумраке спальни. Было нестерпимо жарко, воздух будто сгустился. Эйрис лежал, приобнимая Тайвина, устроившись на его груди. Тот гладил его по светлым волосам, зарываясь в них пальцами. Король уставился в одну точку, устало о чём-то размышляя. Хотя, казалось бы, после произошедшего соития это было, наверное, неуместно. Откуда в нём в вообще силы на мыслительные процессы? Ланнистер не решался пошевелиться. Он вслушивался в мерное дыхание и напротив ощущал в голове туман. Внезапно Эйрис всполошился и сел на Тайвина сверху, опираясь руками о его плечи. — Поверить не могу… — взволнованно сказал король, пристально глядя в глаза своему деснице. Тот лишь слегка улыбнулся, притягивая его к себе и целуя. Никто из них не думал, что дело дойдет до спальни. Это в принципе казалось очень странным, непривычным, непонятным… и одновременно завораживающим. И сколько ещё таких приятных ночей было впереди?***
Дни уныло сменяли друг друга. Большую часть дня Эйрис пребывал в меланхолики, старательно не выставляя это напоказ, и только к вечеру становилось как-то попроще. Напряжение между королём и десницей практически достигло своего пика. По обстоятельствам им приходилось проводить друг с другом много времени, что ухудшало их и без того шаткие отношения. Эйриса терзали противоречивые чувства, грозившеся в любую минуту вырваться наружу. С одной стороны Тайвин… наверное, ещё его Тайвин? Всегда стоял по правую руку, но был абсолютно холоден. Как скала. Это жутко раздражало. Но что с этим можно было сделать? Излишняя эмоциональность, и взбалмошность короля и так поспособствовала происходящему. Просто снять его с должности и выгнать в Кастерли Рок? А какой в этом смысл? Считай, что сам ставишь точку там, где должна быть запятая. С другой… и сам Ланнистер, долгое время чувствующий себя уязвлённо, в своей манере переставший сдерживаться, где-то позволял себе колкости, а где-то саркастичные комментарии, вплетенные в повседневные обсуждения. Эйрис либо делал вид, что не замечает, либо принимал оборонительную позицию, отмахиваясь от слов десницы, не желая реагировать больше, чем того требовала ситуация. Чем дольше продолжалась эта партия в шахматы чёрных против чёрных, белых против белых, тем мерзкий клубок из чувств, эмоций и мыслей, скручивающийся внутри короля, становился всё больше и больше. Нужно было что-то делать, но в голову ничего, кроме чересчур экстравагантных идей не приходило. Возможно, по-другому ничего и не получится решить. Возможно. Как-то Эйрис после очередного приёма горожан остался в тронном зале, и случилось так, что он поранился о железный трон. Он смутно помнил как это произошло, очнулся уже когда из руки сочилась кровь. Поначалу это вызвало испуг у Таргариена, однако он сдержал подступивший крик и сосредоточился на боли. Ему настолько понравилось, как при этом приятно отключается мозг, что позже он как минимум раз в неделю ранил себя о трон. По крайней мере так, чтобы из приближенных никто этого не заметил. Эйрис старался стать холоднее и отстранённее. Иногда ему казалось, что это даже получается, но только когда он не видел Тайвина. Короля даже в какой-то степени раздражало, что у Ланнистера так легко получалось такую линию поведения. Он же знал, что это всё притворство. И пытаться как-то проникнуть вовнутрь этого панциря с помощью обратной язвительности было провальной тактикой. Поэтому приходилось заниматься этим жалким вынужденным эмоциональным мазохизмом. Терпение было на исходе.***
С наступлением ночи Эйрис выбирался из замка по тайному проходу и уходил ближе к воде, где обычно что-нибудь жёг. Ночью он чувствовал силу. Силу в воде. Силу в огне. Сейчас король сидел на большом камне и разглядывал языки пламени, вслушиваясь в шум прибоя. Что-то должно случиться. Я чувствую это. Чувствую приближающийся неожиданный поворот. Мне сложно объяснить, сложно осознать, но что-то произойдёт. Всё должно разрешиться, я знаю это. Знаю. Эйрис взял песок в руку, сжимая его. Песок сыпался сквозь пальцы, ускользая, как ускользает время. Таргариен прикрыл глаза и нахмурил брови. Я не хочу. Тебя. Терять. Он прошептал это вслух, словно обращаясь к огню.***
Эйрис постукивал пальцами по подлокотникам трона, томясь в ожидании. Он всё-таки решился на этот шаг. Он вызвал десницу к себе, чтобы разобраться во всём раз и навсегда. Двери в зал отворились. Гвардейцы были отосланы королём. — Ваше величество, — Тайвин поклонился, не скрывая насмешки. Язвительно как и всегда. — Лорд Десница, — Эйрис попытался сделать голос максимально суровым, — подойдите ко мне. Будь на месте Ланнистера кто-нибудь другой, то он наверняка уже давно оказался на плахе. Или, возможно, сгорел в зелёном пламени.Тайвин приближался. На его лице сложно было прочитать эмоции, которые он испытывал. Эйрис ухватился левой рукой за железный трон и снова поранился. — Что вам угодно, Ваше Величество? — десница остановился у ступеней. Король нахмурился, прикрыв глаза. Шумно выдохнул сквозь зубы. — Довольно этих формальностей, Тайвин, — произнёс он, уже почти не скрывая раздражения. — Ах, снова эти разговоры… Эйрис подскочил с трона и рванулся к Ланнистеру, хватая его за воротником кожаного плаща. — Неужели ты так ничего и не понял? — злобно произнёс король, смотря в глаза десницы. — Чего я не понял, Эйрис? — не теряя самообладания спросил Тайвин, — Ты всё ещё считаешь, что нам есть о чём поговорить? Таргариен быстро отстранился, выхватил свой меч из ножен и приставил его к горлу Ланнистера. Тот практически не показал удивления. Позади находились мечи — составные железного трона. — Что, решил прибегнуть к грубой силе? Ты же король, уже давно мог выслать меня или… казнить в конце концов. Почему ты держишь меня, Эйрис? — десница пытался сдержать дрожь в голосе, но дрожь не из страха быть убитым или покалеченным. Он пытался проглотить свои эмоции Эйрис зажал лезвие меча, уже пораненной до этого рукой, пуская кровь. Внезапно он провёл окровавленной ладонью по лицу Тайвина и резко убрал меч, отстранившись. — Что… ты… — Таргариен не дал Ланнистеру договорить, набросившись на него. Они упали, скатившись по ступеням на мраморный пол. — Чего ты добиваешься, а? — выкрикнул Тайвин, смотря в лицо короля, давая истинным эмоциям выход наружу. — Ты не хотел меня слушать. Теперь же тебе придётся меня слушать, — Эйрис тяжело дышал от напряжения и злости.