Гнездо дракона

      Землю трясло, словно в лихорадке, с потолка пещеры срывались камни, но Кингу, несмотря ни на что, стремительно рвался вперёд. Два ловких широких шага в сторону — на место, где лишь секунду назад находился мужчина, приземлился огромный валун. Кингу оттолкнулся от земли, вновь возвращаясь на середину каменного моста, — из-под подошвы ботинка выскользнуло несколько песчинок и сорвалось в бездонную пропасть.       Камнепад усилился, укрывая местность скалистым дождём. Кингу продолжал уворачиваться от крупных камней, но более мелкие достигали его. Они ожесточённым градом впивались в тело, колотили по плечам и спине, один заострённый обломок даже оставил на щеке протяжную царапину, но Кингу было абсолютно наплевать. Его не волновало, что станет с его телом, что станет с его жизнью, главное — успеть добраться до неё.       Сзади раздался оглушительный треск. Кингу рефлекторно бросил взгляд за спину: от одного из упавших булыжников расползлись извилистые трещины, расчерчивая мост на множество неровных частей. Пыль поднялась в воздух, жуткий скрежет эхом отразился от стен пещеры, и огромные куски древней переправы начали срываться вниз, оставляя вместо себя лишь бездушную пустоту. Кингу раздражённо цокнул языком и помчался ещё быстрее, но мост не собирался отправляться в небытие без своего незваного гостя.       Опора ушла из-под ботинка лишь на мгновение раньше, чем мужчина успел переставить ногу. Кингу стиснул зубы, тело напружинилось и в стремительном прыжке полетело вперёд, словно за спиной отрасли крылья. Руки коснулись безопасного клочка земли, но сила тяжести потянула вниз, в пропасть. Сильные пальцы яростно впились в камень, разбиваясь в кровавое месиво.       Мост полностью исчез в бездне пропасти. В пещере всё резко затихло, даже бесконечный камнепад прекратился. Кингу глубоко вздохнул и, упёршись ногами в скалу, подтянулся. Он практически без усилий взобрался на уступ. Лишь оказавшись в безопасности, Кингу почувствовал, как горели лёгкие. Сердце билось на износе своих возможностей, гоня по венам кровь вместе с отравляющей болью. Но физическая боль была ничем по сравнению с душевной. Кингу сделал два глубоких вздоха. Столь малой порции кислорода было недостаточно, чтобы восстановить дыхание, но его хватило, чтобы найти силы встать и рвануть дальше. Рвануть прямиком во тьму, в глубины Хаоса.       С каждым пройденным шагом становилось темнее. Пещеру пожирала чернота, размывая границы окружающей местности. Хаос глумливо насмехался, предупреждающе шептал, пророча неизбежное, но Кингу не слушал — продолжал смело мчаться вперёд, туда, где билось её сердце. …Пока ещё билось.       Очередная пропасть преградила дорогу, но в этот раз она не вела в никуда: огненная магма пузырилась на дне, а обжигающий пар лениво поднимался вверх. Стены широкой округлой пещеры заволокла тьма, и лишь благодаря редким извилистым фиолетово-чёрным всполохам можно было понять, где оканчивались её границы. Тоненький каменный мост тянулся к центру, где в оковах практически застывшей угольной лавы, словно скульптура древней огненной богини, застыла она.       — Никкаль!       Кингу рванул к девушке, но внезапно что-то обвило лодыжки и резко дёрнуло назад — мужчина рухнул на землю. Он оглянулся: теневые щупальца стремительно оплетали ноги, поднимаясь всё выше и выше. Кингу попытался разрушить путы, но даже дракон был не властен над ними, ведь Хаос не желал вмешательства.       Щупальца плотно обвили тело до самой шеи, заключая Кингу в безвольный кокон. Он в последний раз дёрнул плечами и перевёл взгляд на Никкаль. Неприглядно чёрные потоки застывшей лавы, что раньше поглощали девушку лишь до пояса, успели доползти до груди. Кингу поймал её взгляд: любящий, сожалеющий… угасающий. Чем больше её поглощала тьма, тем быстрее из неё утекали последние крупицы жизни.       Яростный, звериный рёв вырвался из горла Кингу. Он собрал воедино всю магию, но это возымело лишь обратный эффект: тело застыло, более не в силах пошевелиться. Золотые глаза встретились с огненными. Никкаль слабо улыбнулась. Губы дрогнули в тихом шёпоте одного единственного слова. Слова, которое он смог понять, даже не слыша его.       «Прости», — болезненно впилось в сердце, принося с собой отчаяние и навсегда уничтожая надежду.       Тьма полностью поглотила Никкаль, обратив в кусок безжизненного камня. Огненные искры вспыхнули по линиям её фигуры, и тело осыпалось кучкой тлеющего пепла. А вместе с ним разбилось и его сердце.       Огненные столбы выстрелили в потолок, жадно пожирая всё вокруг, яркие всполохи ослепили глаза, но Кингу не шевелился, ведь в теле больше не было души. От некогда всесильного дракона осталась лишь груда костей и плоти…                     Кингу вскочил, резко распахнув глаза, — мягкий солнечный свет тут же ударил в радужку. Мужчина зажмурился. Сердце бешено стучало в груди, дыхание частое и прерывистое. Кингу поднёс руку к лицу и, протерев глаза, с удивлением обнаружил, что щёки покрывали влажные дорожки от слёз. Сонный туман постепенно рассеивался, возвращая возможность нормально мыслить. Прохладный ветерок запутался в волосах, принося с собой порцию живительного кислорода. Где-то весело щебетали птицы, ритмом мелодичной песни показывая сердцу, как правильно надо биться.       «Кошмар. Опять», — устало выдохнул Кингу и облокотился спиной о ствол дерева, на который упирался ранее во сне.       Правление Пяти, точнее Четырёх, кануло в Лету. После череды потрясений в мире наконец-то наступили долгожданные мир и покой, но в душе Кингу всё также царствовал хаос.       После десятилетий борьбы и хитровыверенных планов, после долгих столетий правления Повелителей всё казалось каким-то хрупким и нереальным. Кингу никак не мог привыкнуть, что не надо ни с кем сражаться и постоянно куда-то стремительно бежать. Не мог привыкнуть, что можно просто жить и наслаждаться каждым новым днём. Что не нужно постоянно переживать, что Никкаль вновь влезет туда, где её жизни будет угрожать опасность. Хотя даже в спокойное время его госпожа всегда умудрялась находить приключения на свою огненную голову.       «Никкаль», — Кингу резко распахнул глаза и, вскочив на ноги, стал осматриваться по сторонам.       Солнце неспешно клонилось к горизонту, на северо-западе одинокие облака начали приобретать мягкий оранжево-розовый оттенок. Лёгкий ветерок поигрывал с бутонами полевых цветов, разнося по округе нежный душистый аромат. Чуть впереди текла река, воды которой игриво бликовали на свету, а за спиной тихо шебуршал лес       На эту опушку они пришли вместе, но Никкаль… Никкаль нигде не было видно. Сердце пропустило удар, а по спине пробежался озноб. Казалось, кошмар стал явью. Кингу судорожно искал взглядом Никкаль среди густой травы, у берега реки, среди дремучих ветвей деревьев, а в это время в голове прокручивалось одно предположение хуже другого.       Дыхание участилось, грудную клетку сжало от боли, Кингу метался из стороны в сторону, не зная, с чего начать, как вдруг всё нутро окатило ледяным пламенем спокойствия. Дракон внутри был хладнокровен, собран и невозмутим, хотя эти черты всегда являлись прерогативой его человеческой части.       Глаза на мгновение сверкнули льдисто-голубым светом. Прислушавшись к своей второй сущности, Кингу сделал глубокий вздох. Тоненькая ниточка Хаоса, крепкая и прочная, что связывала его и Никкаль, настойчиво тянула мужчину вглубь леса, вслед за ней.       Ещё одна порция кислорода наполнила лёгкие. Кингу сделал два уверенных шага вперёд, глаза заприметили надломанный стебелёк. Сомнения попрятались в тени деревьев, и Кингу, внимательно осматриваясь по сторонам, скрылся в чаще.       Еле заметные тропинки, протоптанные лесными жителями, пересекались и вновь разбегались в разные стороны, но Кингу интересовал лишь один путь, тот, по которому проходила Никкаль. Сломанная ветка, молодой лист, сорванный с кустарника, отпечаток её сапога, оставленный на сырой после вчерашнего дождя земле, — каждая мелочь, каждая еле приметная деталь, что выбивалась из общей картины, вели Кингу чётко по её следу.       Спустя некоторое время среди дремучей листвы вновь забрезжил просвет. Кингу перешагнул через поваленное дерево, как пространство рассёк девичий крик. Её крик.       — Никкаль!       Страх острыми когтями впился в каждую клеточку тела, и он же с силой толкнул в спину — Кингу помчался вперёд быстрее молнии. За считанные секунды мужчина, свирепо раздвигая мешающиеся на пути ветки, добрался до небольшой открытой местности, которая переходила в горный хребет.       — Ник…каль… — на последнем слоге голос стих чуть ли не до шёпота. Кингу поражённо застыл на месте, удивлённо хлопая глазами.       — Лахаму тебя подери! — раздражённо выкрикнула Никкаль, остервенело пиная камушек. Тот пару раз подпрыгнул на затвердевшей земле и обиженно скрылся среди густой травы, под сводом вековых деревьев.       Никкаль нервозно топнула ногой и, обхватив ладонь другой рукой, стала поглаживать пальцами. Она тяжело вздохнула и подошла к огромному овальному камню, который доставал ей до талии.       Кингу бесшумно двинулся в сторону девушки, внимательно следя за тем, что она собиралась делать дальше. Никкаль развела руки, в ладонях вспыхнул огонь. Она вытянула руки перед собой, направляя их на камень. Пальцы извивались, словно в зачарованном танце, — камень медленно оплетали витиеватые огненные узоры. Правая кисть резко дёрнулась, нарушая магический поток. Никкаль тихо зашипела, но переборов боль, вновь стала рисовать руками загадочные символы.       Всё это время Кингу внимательно следил за всеми её манипуляциями. Уже по первым движениям пальцев он с лёгкостью распознал заклинание, но действия Никкаль всё равно оставались для него загадкой. Кингу присмотрелся к камню — глаза расширились. Идеально овальный валун подозрительно сильно смахивал на яйцо, а куски более мелких камней и веток, окружавших его, чем-то походили на гнездо.       Огонь погас. Никкаль опустила руки, с гордостью наблюдая, как огненные символы мягко светятся на шероховатой поверхности валуна.       — Госпожа, чем ты занимаешься? — наконец подал голос Кингу.       — Аааа! — выкрикнула Никкаль, испуганно подпрыгнув на месте. Она обернулась, чуть не налетев на стоящего прямо за спиной мужчину. — К-кингу?! Сколько раз я просила тебя не подкрадываться?! Ты меня до смерти напугал!       — Прости. Я не хотел тебя пугать, — золотые глаза внимательно окинули девушку, взгляд задержался на правой ладони. — Ты ранена.       Никкаль непонимающе захлопала ресницами, затем дёрнула плечами и приподняла руку: кожа на внешней стороне кисти содрана, кровь уже запеклась, а большой палец слегка опух.       — Ах, ты про это. Да ерунда. Просто упала неудачно, — Никкаль раздражённо окинула землю, из которой торчало довольно много небольших камней. — Тебе не о чем волноваться. Правда.       Кингу нахмурился, совершенно не разделяя её беззаботности. Никкаль опустила руку, но он перехватил её за запястье. Кингу аккуратно, словно держал что-то необычайно хрупкое, расположил её ладонь поверх своей, крепко, но нежно обхватив пальцами. Никкаль не сопротивлялась, понимая, что он ни за что не позволит ей ходить с травмой, но она и представить не могла, как именно будет проходить лечение.       Поднеся руку достаточно близко к себе, Кингу склонился над ладонью. Прохладные губы прикоснулись к костяшкам пальцев, а горячее дыхание опалило кожу — Никкаль вздрогнула, по позвоночнику пробежала волна мурашек. Кингу прикрыл глаза, мимолётным касанием губ оставляя по поцелую на каждом пальце. От каждого нового соприкосновения сердце замирало, дыхание участилось, а щёки полыхнули жаром. Кингу спустился к кончику среднего пальца и, мягко проскользив губами от ногтя до основной части кисти, оставил на тыльной стороне долгий, чувственный и более ощутимый поцелуй. Ладонь слегка закололо, и боль отступила. Кингу оторвался от руки Никкаль и выпрямился: на её коже не осталось и следа от недавней травмы.       — Спасибо… — Никкаль опустила глаза, но спустя мгновение смело посмотрела на Кингу. — Но разве обязательно нужно было лечить меня вот так.       Кингу ничего не ответил, лишь кончики губ слегка приподнялись, а в золотых глазах вспыхнули хитрые искорки. Уловив его игривое настроение, Никкаль почувствовала, как запылало всё лицо, да и вообще, казалось, что ещё секунда, и она разгорится, словно факел. К счастью для девушки, к Кингу вернулась привычная серьёзность.       — Так что ты тут делаешь, Никки? — мужчина бросил красноречивый взгляд на загадочный булыжник. — Зачем тебе нагревать… камень?       — Ох, это, — на лице растянулась широченная улыбка. Никкаль заёрзала на месте, словно ребёнок, которому не терпелось поделиться самой удивительной тайной на свете. — Это не камень. Это яйцо!       — Яйцо?       — Да. Яйцо дракона!       — Дракона?.. — Кингу выгнул бровь, окинув валун скептическим взглядом. Тем не менее он не спешил развеивать надежды Никкаль. Он подошёл к камню и положил на него ладонь. Благодаря огненному заклинанию шероховатая поверхность источала приятное тепло, но это было не самое важное — Кингу чётко ощущал энергетику некоего существа.       — Ты ведь чувствуешь, правда? — Никкаль замерла, тяжело сглотнув. Когда Кингу кивнул, она с облегчением выдохнула, в глазах загорелись радостные искры. — Ты только представь, Кингу, у нас будет свой маленький дракончик! Мы сможем вместе заботиться о нём, обучим разным трюкам и командам. Будем каждый день играть с ним, брать на прогулки. Покажем, как надо сражаться! А когда он достаточно окрепнет, ты научишь его летать. Это же так здорово!       — Никкаль, ты в курсе, что описываешь этого дракона так, словно он наш ребёнок? — черты лица Кингу оставались абсолютно неизменны, в голосе сквозило невозмутимое спокойствие, лишь озорной блеск в глазах выдавал его истинное настроение.       — О-о ч-чём ты гов-воришь? Дракон — это не ре-ребёнок… — глаза забегали по сторонам, лицо горело так, что Никкаль казалось, будто кожа вот-вот окрасится в цвет её огненно-рыжих волос. Лёгкие наполнил порывистый вздох, девушка подняла на Кингу смущённый взгляд и тут же задохнулась от возмущения. На его губах сияла проказливая улыбка, золотые глаза лукаво блестели, но даже так Кингу всё равно смотрел на неё с небывалой нежностью и любовью. — Да ты… ты… Аргх!       Один маленький, но невероятно выносливый орган оглушительно забился в груди, норовя проломиться сквозь рёбра. Они связали свои жизни в одну, навсегда подарив друг другу души и сердца, но так далеко в будущее никогда не заглядывали. Новое откровение заставило Никкаль сжаться до крохотного робкого огонёчка. Кто бы мог подумать, что после стольких дней, проведённых вместе, он так легко сумеет выбить её из колеи.       Мягкий мелодичный смешок донёсся до слуха, Никкаль подняла глаза. Кингу поймал её взгляд и тихо, по-доброму рассмеялся. Никкаль наполняла его старую, зачерствевшую душу счастьем и светом. Он любил в ней всё, изучил каждую черту, принимал любую выходку. Им было вместе комфортно и уютно, он знал, что сколько бы времени не прошло, как бы сильно их не сожрала обыденность, она никогда ему не надоест. Но всё-таки возможность видеть и понимать, что он до сих пор может заставить её краснеть, как в первый раз, наполняла сердце радостью и небывалым теплом.       Его смех чарующей мелодией проник в каждую клеточку тела — кончики губ приподнялись, и Никкаль весело захихикала. Робкий огонёк снова превратился в уверенное и непоколебимое пламя. Кингу, словно живительный кислород, вновь и вновь раздувал тлеющие искры — рядом с ним она готова была гореть всю оставшуюся вечность.       — Значит, ты не против того, чтобы мы оставили дракона себе, да? — Никкаль сплела руки за спиной, перекачиваясь с носка на пятку, на лице сияла задорная улыбка.       — Не хочу тебя расстраивать, госпожа, но кем бы ни было существо, находящееся в яйце, это точно не дракон, — Кингу тяжело выдохнул и немного понуро произнёс: — Я такой единственный и подобных мне, даже диких и неразумных, больше нет. Да и в целом неизвестно, вылупиться ли оно когда-либо. Это яйцо больше похоже на древнюю окаменелость, чем на то, что может даровать жизнь.       — Но ты ведь почувствовал жизненную энергию, исходящую от яйца, не так ли? — Никкаль вздёрнула подбородок, упрямо смотря Кингу прямо в глаза. — Я точно знаю, что это существо растёт и развивается.       Кингу молчал, давая Никкаль понять, что готов выслушать её точку зрения. Она подошла к необычному валуну и, не отрывая от него взгляд, заговорила:       — Когда я впервые нашла яйцо, оно и вправду не подавало признаков жизни. Я чисто из интереса наложила на него огненные руны, чтобы они поддерживали яйцо в тепле. Силы моего огня хватало лишь на сутки, так что приходилось постоянно его обновлять. Дня через четыре мне начало казаться, что я и в самом деле занимаюсь какой-то ерундой, но, когда я уже решила, что пора завязывать, — Никкаль положила руку на вершину валуна и заботливо, по-матерински, погладила шероховатую поверхность, — я явственно ощутила искорку чужой жизни, — она подняла голову. — И за весь тот месяц, что я сюда прихожу, она с каждым днём становится всё сильнее и сильнее.       — Месяц?.. — настолько тихо прошептал Кингу, что даже сам себя не услышал.       — Так что поверь мне, Кингу, скоро нас ожидает пополнение. И кто знает, вдруг это всё-таки будет дракон, — губы растянулись в озорной улыбке. — Даже ты не можешь знать всё на свете.       Никкаль продолжала что-то весело говорить, но Кингу не слушал. Из горла вырвался тяжёлый выдох, он опустил голову, мрачные тени упали на лицо.       «Месяц. Как я мог не заметить, что она постоянно отлучается куда-то в течение целого месяца? А если бы в одну из её отлучек с ней что-то случилось? — Кингу сжал руки в кулаки, ногти до боли впились в кожу. — Я стал слишком рассеянным. Как мне защищать её, если я не вижу, что творится у меня под носом?!»       — Кингу?       Плечи дрогнули, когда Никкаль осторожно прикоснулась к его ладони. Кингу поднял голову, встретившись с обеспокоенным взглядом огненных глаз. Он тяжело сглотнул и, облизнув пересохшие губы, приоткрыл рот, но Никкаль заговорила первой:       — Прости.       Озноб пробежал по позвоночнику, ноги и руки на мгновение онемели. Кошмар, что и так прочно засел в голове, застлал взор, желая властвовать не только во сне, но и наяву. Кингу зажмурил глаза и тряхнул головой, прогоняя наваждение. Когда он снова посмотрел на Никкаль, беспокойство успело заполнить каждую клеточку её тела.       — За что ты извиняешься, госпожа?       Собранность и хладнокровие отразились на лице Кингу так легко и быстро, будто он надел маску. В золотых глазах плескались искренние любовь и нежность, но Никкаль не собиралась поддаваться чарам его взгляда. Не тогда, когда его что-то тревожило.       — За то, что оставила тебя на опушке одного, — Никкаль стыдливо отвела взгляд в сторону, переминаясь с ноги на ногу. Глубоко вздохнув, она подняла на него глаза. — Тебя… тебя ведь опять мучили кошмары?       Глаза Кингу расширились. Он удивлённо захлопал ресницами, а затем устало сомкнул веки. От неё не было смысла что-то скрывать, больше нет. Кингу шумно выдохнул и медленно кивнул.       Боль в рёбрах заставила резко распахнуть глаза. Никкаль уткнулась носом в грудь, заключив Кингу в цепкие объятия. Изящные, миниатюрные руки необычайно сильно сжимали мужское тело, дышать стало тяжелее, кости начало ломить, но сердце Кингу радовалось и ликовало. Боль означала жизнь, и раз он чувствовал её — всё вокруг было реально. А то, как Никкаль льнула к нему, доверчиво вжималась в страшного и могущественного дракона, лишний раз доказывало, что её любовь такая же неизмеримая, как и его.       Кингу бережно провёл ладонями по её спине, мягко обернув руки вокруг талии. Никкаль подняла голову, смотря на него с щемящей грустью в глазах.       — Кингу, ты не представляешь, как же сильно я хочу забрать все твои тревоги, подарить покой, свободу от всего, что мучает тебя изнутри, и защитить от тех, кто посмеет посягнуть на неё из вне. Я так хочу, чтобы невзгоды больше не беспокоили тебя, чтобы тебя переполняло только счастье и радость.       — Это моя задача, Никкаль, — Кингу тепло улыбнулся, бережно проводя ладонью по огненным волосам. Он выцепил серебристую прядь и стал беззаботно перебирать её между пальцами. — Я всегда буду тебя защищать, заберу все твои тревоги, сделаю всё, чтобы ты никогда не грустила и каждую минуту твоей жизни наполняли любовь, радость и счастье.       — Ты и так многое для меня сделал, Кингу, — Никкаль положила ладонь на его щёку, поглаживая кожу большим пальцем. Губы расползлись в улыбке, а глаза ярко заблестели. — Так что теперь моя очередь заботиться о тебе.       — Тебя ведь бессмысленно пытаться переубедить, да? — Кингу обречённо выдохнул, хотя золотые глаза мягко сияли от счастья.       — Просто я хочу, чтобы в этом обновлённом мире ты нашёл место, которое смог бы назвать домом.       — Я уже его нашёл, — подушечки пальцев проскользили от локтя до запястья, Кингу обхватил кисть, лежащую на его щеке, и поднёс к губам. Чувственный поцелуй отпечатался на тыльной стороне ладони. Мужчина положил подбородок на их сцепленные руки и, посмотрев на Никкаль взглядом, полным безграничной любви, произнёс: — Мой дом всегда будет там, где ты, Ника.       Сердце пропустило удар. Никкаль переплела их пальцы и опустила руки, прижимаясь к нему всем телом. Она привстала на носочки и, потянувшись к его лицу, тихо выдохнула в губы:       — А мой — там, где ты.       — Как же мне повезло, что я встретил тебя, — Кингу очертил овал её лица, а затем приподнял пальцами подбородок. Носы соприкоснулись, а дыхание слилось в одно. — Лишь ты заставляешь моё сердце биться.       Пара мучительных сантиметров, и их губы встретились. Лёгкие, мягкие касания превращались в чувственные и неспешные поцелуи. Они нежно скользили по губам друг друга, растягивая удовольствие, пытаясь показать всю ласку и заботу, что испытывали. Через столь простые и невинные поцелуи они давали понять, что принадлежали друг другу каждой клеточкой тела, каждой частицей магии, и эти частицы настолько ярко пылали, что легко согревали души и распаляли сердца.       Всё внутри завибрировало, притяжение усилилось — их тела желали большего. Кингу шумно выдохнул и жадно впился в её губы. Никкаль обвила руками шею и вжалась в него всем телом. Она податливо разомкнула губы, позволяя Кингу углубить поцелуй. Их языки закружились в огненном вихре хаотичного танца. Кингу заскользил руками по её телу — по коже побежали томительные мурашки. Никкаль задрожала и порывисто запустила пальцы в его волосы, вторая рука обхватила плечи. Сердца радостно ускорили ритм, воздух сбивчиво вырывался из лёгких. Всё вокруг потеряло границы, перестало существовать. Им вместе было так хорошо, что всё остальное теряло смысл. Они словно две половинки одного целого, которые спустя века наконец-то нашли друг друга.       Поцелуи настолько горячие, что кружилась голова. Сознание затуманилось и теперь всё, что они могли различить, — лишь губы друг друга, касание ладоней и жар тел.       Желание слиться воедино настолько сильно подчинило разум, что они позабыли, как дышать, — Кингу и Никкаль на мгновение разорвали поцелуй. Их взгляды встретились. Золотые глаза потемнели, в них отражалось столько страсти и всепоглощающей любви, что Никкаль утонула в них, словно в безмерном ночном небе, где она — самая яркая и важная для него звезда.       Сердце вспыхнуло от не менее сильных чувств, и Никкаль вновь потянулась к его губам. Мимолётное прикосновение оставило щекочущее ощущение, словно между ними проскочил разряд тока. Губы почти слились в поцелуе, но Кингу резко отшатнулся, при этом крепко прижимая Никкаль к телу. Она непонимающе захлопала глазами. Никкаль всмотрелась в его лицо, пытаясь найти причину такого поведения, но сам Кингу совершенно не обращал на неё внимания. Пристальный и настороженный взгляд был направлен на что-то позади неё.       Внезапно за спиной раздался треск. Никкаль вздрогнула, начиная понимать, чем вызвана перемена настроения Кингу.       — Ч-что это? — тихо прошептала она.       — Похоже, твой «дракон» вылупился.       — А?       Никкаль резко обернулась, из-за чего Кингу пришлось нехотя выпустить её из рук. Она прищурилась: яйцо и в самом деле наклюнулось.       — Кингу! Он вылупился! Он вылупился! — Никкаль радостно подпрыгивала на месте, улыбаясь от уха до уха. Спустя мгновения ликование сошло на нет, и она воодушевлённо произнесла: — Мы должны встретить его. Всё-таки, кроме нас, у него никого больше нет.       Никкаль бросилась к яйцу, но Кингу перехватил её за руку.       — Погоди, Никкаль. Не стоит так безрассудно бросаться к неизвестному существу. Мы не знаем, насколько оно может быть опасно, — Никкаль поджала губы, смотря на Кингу умоляющим взглядом. Он тяжело выдохнул. — Держись рядом, хорошо?       — Как получится.       Никкаль хитро улыбнулась, на что Кингу обречённо закрыл глаза. Она весело хихикнула и взяла его за руку, переплетая пальцы в крепкий замок. Кингу поднял на неё глаза. Никкаль подарила ему нежную улыбку, и пара осторожно двинулась к яйцу.       Стоило им подойти вплотную, как вся поверхность бывшего валуна покрылась трещинами. Раздался тихий писк, и скорлупа осыпалась мелкими осколками, являя паре новорождённого зверька. Малыш тряхнул головой и поднял огромные пронзительные глаза на двух незнакомцев. В свою очередь Кингу и Никкаль с интересом разглядывали загадочное существо.       Зверёк, где-то размером с очень упитанного кота, являл собой симбиоз двух животных: у него было львиное тело, а вот голова и передние лапы — орлиные. Несмотря на птичью голову, на макушке торчало два заострённых уха. Хвост обрамляли пуховые, пока ещё непригодные для маневрирования, перья, а за спиной сложены два маленьких крыла, которые по мере взросления должны были открыть дорогу в небеса.       — Ум, это не дракон… — разочаровано протянула Никкаль.       Хоть надежды и не оправдались, всё-таки животное вызывало интерес. Никкаль задумчиво наклонила голову сначала на одну сторону, потом на другую. Зверёк зеркально повторил её движения — Никкаль заливисто хихикнула.       — Хах, он такой милашка! — восторженно вскрикнула девушка. Существо радостно запищало. Никкаль убрала за ухо выбившуюся прядь и внимательнее присмотрелась к зверьку. — Знаешь, Кингу, у меня такое чувство, будто я раньше видела подобное существо. Хм, кого же он мне напоминает?..       — Анзуд, — невозмутимо произнёс Кингу.       Никкаль обернулась к мужчине, ошарашенно распахнув глаза. Затем снова повернулась к животному, замечая схожие с Анзуд черты.       — Но как такое возможно?       — Давным-давно маги хотели создать могущественных зверей-фамильяров, которых можно было бы использовать как для защиты ценных реликвий, так и в качестве соратников во время войн. Божественная птица Анзуд всегда занимала умы магов. Иметь зверя столь же сильного и великого всегда являлось несбыточной мечтой, так что один учёный, найдя некий древний свиток, решил по подобию Анзуд создать совершенно новое, послушное магам существо. Множество экспериментов было проведено, но все они потерпели крах, — Кингу встретился взглядом со зверьком, который с небывалой внимательностью вслушивался в его голос. — …Хотя, видимо, не все…       Кингу нахмурился, в глаза отразился лёд — существо прижало уши к голове. Когда Кингу сделал шаг навстречу, зверёк испуганно пискнул и быстро спрятался за Никкаль.       — Кингу, сделай лицо попроще, ты пугаешь его, — упрекнула Никкаль, уперев руки в бока.       Кингу растеряно замер на месте, а Никкаль тем временем развернулась к животному и опустилась на корточки. Она медленно протянула к нему ладонь, но зверёк попятился назад. Рука застыла на весу.       — Не бойся, малыш, я не причиню тебе вреда.       Огромные огненные глаза, такого же цвета, как у Никкаль, посмотрели на девушку. Зверёк принюхался, а затем осторожно ткнулся в протянутую ладонь. Никкаль неспешно переместила руку на пушистую макушку и потрепала животное по голове. Существо доверительно сделало пару шажков навстречу, и Никкаль подняла его на руки. Она выпрямилась, крепко прижимая мягкий комок к груди. Зверёк довольно заурчал и начал тереться об неё головой.       — Видишь, Кингу, он просто милашка, — на лице растянулась лучезарная улыбка. — Такой добрый и ласковый, а ты его, не глядя, в особо опасные субъекты успел записать.       — Он такой добрый и ласковый, потому что воспринимает тебя за его маму, — Кингу пытался сохранять серьёзный вид, но, когда он смотрел на радостную и счастливую Никкаль, кончики губ сами тянулись вверх.       — Мм? За маму?       — Да. Всё-таки именно твой огонь даровал ему жизнь. Этот зверь прекрасно чувствует его энергетику в тебе.       — Хех, это так мило! — Никкаль пропустила между пальцев пушистые перья и обратилась к мужчине: — Кингу, мы же его оставим, правда?       Никкаль смотрела на него такими чистыми и невинными глазами, взгляд которых с лёгкостью разрушал все весомые доводы. Словно решив повторить ценный приём за мамой, зверёк тоже пугливо взглянул на «страшного и ужасного» дракона. Кингу побеждённо выдохнул.       — Хорошо. Пусть остаётся.       — Ура!       Никкаль стремительно пересекла разделявшее их расстояние и чмокнула Кингу в щёку. Зверёк настороженно покосился на мужчину. Кингу хмыкнул и потрепал его по голове. Существо довольно заурчало и, сонливо зевнув, сомкнуло веки.       — Идём домой, Никки, — Кингу приобнял Никкаль за плечи и подтолкнул её вперёд. — Солнце скоро сядет, а нам нужно ещё успеть оборудовать место для нашего нового жильца.       — Кингу, какой же ты чудесный, — Никкаль чуть ли не подпрыгивала от переполнявшего её восторга. — Я тебя просто обожаю!       — Обожаешь? Насколько сильно? — склонившись, тихо прошептал Кингу.       Никкаль вздрогнула, когда горячее дыхание обожгло ухо. Она повернула голову: на лице Кингу сияла соблазнительная улыбка. От столь резкой перемены настроения мужчины загорелись щёки, а дыхание участилось. Вновь он с такой лёгкостью заставил сердце суетливо биться, но несмотря на это, Никкаль была рада, что к нему вернулось игривое настроение — та его сторона, которую могла видеть только она.       Заразившись его озорством, Никкаль хитро усмехнулась.       — К чему такие расспросы, Кингу? Что, уже начал ревновать меня к новому питомцу?       — Как бы ты не начала ревновать, когда я буду учить его летать.       — А?       Хватка ослабла, и зверёк сполз из рук Никкаль. Кингу ловко перехватил животное и прижал к груди. Зверёк немного сонно распахнул глаза и с интересом посмотрел на мужчину.       — Что скажешь, малыш? Хочешь покружить среди облаков вместе с папой Кингу?       — П-папой? — Никкаль вспыхнула, как лесной пожар. Пока она переваривала его слова, Кингу в несколько широких шагов разорвал между ними дистанцию. — Эй, Кингу, стой! Это мой… наш… Верни мне его!       Никкаль топнула ногой и помчалась следом за Кингу. Он весело рассмеялся и помчался от неё, в шутку пытаясь убежать. Зверёк с интересом поглядывал на новоиспечённых родителей, наслаждаясь необычной поездкой.       Спустя какое-то время Кингу позволил Никкаль себя нагнать. Она надула щёки и, легонько ударив Кингу кулаком по плечу, взяла его под руку. Радостный смех двух голосов переплёлся с пением птиц, и пара, со счастливыми улыбками на губах, неспешно двинулась домой, туда, где всегда будут биться их сердца.