Родственные души

Хлипкие стены общежития вздрагивают, когда Астрид Хофферсон, злая, потная и разочарованная, запирается в ванной. Спортивная сумка шлёпается о местами треснутый кафель. Очень скоро к ней присоединяется баскетбольная экипировка — свободная майка и шорты голубо-оранжевых цветов. Астрид срывает с волос резинку — взлохмаченный пучок рассыпается по плечам, — и бросает угрюмый взгляд в зеркало. Сверкающие яростью глаза и неровный оскал. Излишне оттопыренные уши и слишком тёмные для блондинки брови. По-детски пухлые щёки, угловатая линия плеч, слипшаяся от пота чёлка… Взглядом испепеляя своего зеркального двойника, Астрид с мстительным удовольствием выискивает в нём недостатки. И пытается внушить себе, что она вовсе не та пустая голубоглазая кукла, которой себя ощущает. Внезапный гул заставляет Астрид проглотить тошнотворный ком, подступивший к горлу, но сумка так и лежит нетронутой у её ног. Астрид не нужно доставать телефон, чтобы догадаться, кто звонит. Иккинг. Да, у её соседа по комнате довольно странное имечко, но Астрид считает, что ей повезло меньше. «Божественная красота» — вот, что значило её имя. Не преданность, не упорство, не храбрость. Божественная красота. Проклятье… Астрид обнаруживает себя под бодрящим душем. Похоже, Иккинг оставил попытки дозвониться — телефон больше не гудит. «Ну что, заценила нового пацана? Шика-арен… Нет, до Эрити-Эретсона ему далеко, но, эй, ты слышала его акцент?! Просто улёт! Он уже говорил, откуда он? С юга? И имя у него такое горячее! Хр-р-роар!» Слова Забияки звучат в её ушах громче, чем шум воды. В голове Астрид проносится мысль: интересно, как бы поступила Торстон на её месте? Была бы в восторге или напугана?.. Астрид невольно представила подругу в объятиях гладколицего качка, и от ненависти у неё перехватило дыхание. Хроар действительно был красавчиком. Приятный акцент и несвойственный жителям Бёрка загар подкупали многих студенток их колледжа. Очень скоро рослый парень с длинными волосами и накаченным телом стал объектом всеобщего обожания. Конечно, Астрид отнеслась с большим скептицизмом к такой «популярности», но всё же ей было немного жаль новенького. Долгое время её считали первой красоткой и королевой колледжа, пока это звание не отбила Забияка с её известным на весь городок бьюти-блогом. Астрид не понаслышке знала, каково это — быть заложником «прекрасной» внешности и раздутой вокруг неё драмы. Она не видела разницы между поклонниками и ненавистниками — и те и другие воспринимали её как «горячую штучку». Только так и никак иначе. Астрид не знала, почему это произошло. Возможно, потому, что его взгляд никогда не опускался ниже её лица. Возможно, потому, что он не пускал сальных шуточек и не норовил ущипнуть её за все возможные округлости. А может быть, всё дело в том, что Хроар оказался блестящим баскетболистом и принёс победу её команде… Как бы то ни было, факт оставался фактом — внутри неё цвело приятное смятение, когда он смеялся, стиснутый объятиями ликующих игроков. Зачёсывая потемневшие волосы назад, подставляя их под холодные струи, Астрид не чувствовала ничего. Ни ликования от победы в финальном матче, ради которой она так долго жертвовала учёбой и отдыхом. Ни «приятного смятения» от его проклятого смеха. «Хах, где же твой азарт, Астрид? Я ожидал такой осторожности от Хедер, но никак не от тебя. Мы с тобой родственные души. Ты и я — самый знойный парень и самая горячая цыпочка колледжа» — Астрид, ты дома? Астрид стирает с костяшек чужую кровь и решительным жестом поворачивает кран. На другой стороне двери Иккинг вслушивается в воцарившееся безмолвие. «Наверное, ещё не вернулась», — подумал он и хотел было выйти в коридор, но за спиной вдруг раздался щелчок. — Чего ты хочешь? — с каменным лицом отчеканила Астрид. Из ванной комнаты пахнуло влажноватым паром и терпким запахом шампуня. — А-ам… Прости, я, наверное, не вовремя, — тут же смешался Иккинг. — Просто хотел поздравить тебя с победой. У меня… Кое-что есть для тебя. Я оставлю это здесь, — он кладёт на её кровать запечатанный конверт. — Посмотри, когда будет время. Он вновь подходит к двери, но, помедлив, оборачивается к ней с лёгкой улыбкой. — Ты была неподражаема, Астрид. Отдыхай. Астрид дожидается, пока дверь за соседом характерно щелкнет, и сдёргивает с кровати плед — конверт вместе с ним падает на пол. Откинувшись на подушку, девушка подтягивает колени к ребрам. Перед закрытыми глазами вспыхивает Хроар, хватающийся за разбитый нос, но Астрид гонит картинку прочь. Гаснущее марево заката отражается в блестящей печати конверта. «Уважаемая мисс Хофферсон! Как лучшую баскетболистку нашего города мы приглашаем Вас принять участие в подготовке выходцев спортивного интерната к международным соревнованиям…», — гласили корявые строчки внутри него, проникая в тревожные сны лучшей баскетболистки Бёрка.