Цзян Чэн не хочет знать, что конкретно происходит, но наследник Ланей в должниках — дело полезное

      Заклинательный мир очень не любит собирать большой совет кланов здесь. Лань Ванцзи тоже не любит, когда в Облачных глубинах слишком много посторонних. Он и немногочисленных приглашённых учеников-то едва выносит, хотя, конечно же, никому и никогда об этом не скажет. Как и о том, что все эти громкие сборища вызывают у него лишь головную боль и мысли о птичьем базаре, где все галдят вразнобой и не слышат ни себя, ни соседей. Вот и сейчас он уже все ноги отсидел и тихонько мечтал, чтобы всё это сборище горластых стариков провалилось куда-нибудь… Например, в Лотосовую пристань: там и климат мягче, и обвалов от криков не случается, да и Цзян Ваньиню, сидящему напротив него с неопределённо-хмурым выражением лица, явно понравится сбрасывать излишне расшумевшихся членов совета в воду. Якобы случайно, конечно же.       И вот, стоило этой самой мысли оформиться и уже почти перерасти в красочное представление того, как всё собрание разом оказывается в воде среди лотосов, Лань Ванцзи почувствовал… Что-то. Что-то странное, необычное, но при этом удивительным образом знакомое. Будто прикосновение к разуму, ласковое и несмелое.       Ему понадобилось ещё два вдоха и повторение ощущения, чтобы понять, чем именно оно знакомо. Бичень. Кто-то взял его меч. Кто-то, кто смог подобраться к нему и остаться с целыми руками. Кто-то, кому сейчас, пока идёт совет, настолько скучно снаружи, что он предпочитает забыть о том, что Лань Ванцзи просил не...       Новое прикосновение к разуму. Куда более уверенное, даже наглое. И долгое. Как ласковое поглаживание вдоль спины. И ещё раз. И…       Лишь благодаря волевому усилию Лань Ванцзи не взвился с места, чтобы выбежать наружу, когда его будто лизнули в самую душу. Он буквально чувствовал это горячее влажное прикосновение, а оно всё длилось, и длилось, и длилось. Не как в прошлый раз, когда Вэй Ин ласкал рукоять Биченя, а потом себя — той же рукоятью. Это было возбуждающе, но это оставалось таким же, как предыдущие ласковые прикосновения на границе разума. Сейчас же…       Лань Ванцзи заскользил взглядом вокруг, ища, с чем это можно сравнить, и наткнулся на взгляд Цзян Ваньиня. Тот удостоверился, что Лань Ванцзи смотрит на него, и чуть приподнял брови в немом вопросе.       «Вэй Ин», — безмолвно ответил Лань Ванцзи одними губами.       Цзян Ваньинь непонимающе нахмурился, приподнял одну бровь — не то пытаясь уточнить, не то в раздумьи, а затем обе его брови взметнулись вверх, опустились на место и замерли. Всё лицо Цзян Ваньиня застыло непроницаемой маской, и только в глазах бился яркими искрами сдерживаемый хохот.       Лань Ванцзи обречённо полуприкрыл глаза, уставившись перед собой расфокусированным взглядом. Сознание уплывало, тело хотело, чтобы его так же касались, так же ласкали, как ласкают разум и душу. Лань Ванцзи хотел перебить всех участников совета — включая предателя Цзян Ваньиня, — притащить сюда Вэй Ина и взять прямо здесь, пока тот осознаёт, к чему привела его очередная шалость. Эти два желания боролись в нём за главенство и лишь росли с каждым мигом, что Лань Ванцзи пытался им не поддаться.       От душевных метаний его отвлёк протяжный звук. Стон?       Цзян Ваньинь с лязгом закрыл рот и уже не скрываясь потянулся.        — Памятуя о часе, в который здесь принято ложиться спать, — развязно проговорил он, покачиваясь с явным намерением подняться, — я хотел бы откланяться на сегодня, чтобы успеть ещё хотя бы пожрать. И всем присутствующим советую поступить так же.       Пока Цзян Ваньинь поднимался, главы кланов, советники и старейшины крутили головами, пытаясь определить, сколько времени осталось до заката. Лань Ванцзи перевёл взгляд на дядю. Тот обозначил уголками глаз улыбку и тоже поднялся.        — Глава Цзян мудр не по годам, — сказал он с поклоном и вышел, прежде чем кто-либо успел вставить ещё хоть слово.       Лань Ванцзи наконец нашёл в себе силы тоже подняться. И даже — поклониться и выйти не слишком поспешно. Краем уха он слышал, как покидают зал собраний гости: кто недоверчиво и недовольно, кто — едва ли не бегом… Но всё его существо будто верёвкой тянуло к дому. Туда, где Вэй Ин, в очередной раз окончательно утратив стыд и страх, облизывал лезвие его меча.