— Чего ты боишься? — Наверное, умереть… — Умереть просто. Всё останавливается. Ты мёртв. Тяжело, когда умирают люди вокруг тебя, потому что живёшь с мыслью, что они умерли, а ты ещё здесь. Ты должен бояться жить с мыслью, что не сделал всё, чтобы сберечь их.
«Ходячие мертвецы»
По вагону метро разнеслось хриплое рычание. Ноги в высоких чёрных ботинках переступили через остатки двери. Баки крепче сжал винтовку в руках. Он догадывался кого встретит. Ровное дыхание вырвалось облачками пара, почему-то в вагоне температура была значительно ниже. Лёгкая рябь проходила по телу от движения вагона по давно заброшенным рельсам. Осторожные, но уверенные шаги вперёд. В глубине коридора показалась скрюченная тень. Вагон проехал мимо фонаря и фигуру обдало светом. Иссохшаяся кожа, лоскутами свисающая с костей и остатков гнилой плоти. Тут и там не достаёт кусков мяса, форма до сих пор на нём, хоть и сидит гораздо свободнее. На одной щеке нет кожи из-за чего видно зубы. В одной костлявой руке сжимает испачканный грязью щит. И белесые глаза, когда-то полные живого голубого цвета, смотрящие в никуда. Ещё одно сбивчивое рычание, видно голосовые связки ещё на месте. Баки подбирается, готовится к нападению, которое он знает обязательно последует. Поднимает винтовку, наводит на голову человека, которого он когда-то любил. Нет! Не человека, а голодной бездушной твари! Но как же хочется зажмуриться и на секунду притвориться, что всё как прежде. Что перед ним стоит не ходячий труп, а Стив румяный, улыбающийся его заразительной солнечной улыбкой; с золотистыми волосами, свисающими на лоб; яркими глазами цвета океана, смотрящими с любовью — живой… Злобные звуки вырывают его из мимолетной тоски. Баки сжимает зубы. Зомби, рыча, срывается вперёд. Автомат выпускает свинцовую очередь. Но это не оставливает его. Он подбирается ближе, и Баки сцепляется с ним в быстрой жестокой схватке. Удар кулаком, уворот, блок, снова удар. Вибраниумный кулак отбрасывает щит. Драка продолжается. Зомби хоть и силён, но не настолько, как прежде. Мёртвая плоть подводит. Рука с хрустом ломается, но его это не волнует, ему теперь не больно. И всё же винтовка Баки тоже выбита из рук. Пинком ноги он отбрасывает тяжёлое тело в конец вагона. Быстро подбирает щит, готовясь метнуть его, покончив с этим раз и на всегда. Но он колеблется. Зомби стоит неподвижно, ещё более поломанный, пялится на него мёртвыми глазами, словно ждёт чего-то. В голове раздаются задорные слова, подбивающие к действию: — Ну же, давай, придурок! — Лицо Стива светится азартом, он прищуривается и встаёт в боевую стойку. Рука, держащая щит, дрожит. Баки пытается сморгнуть пелену перед глазами, всё его тело напряжённо, но он ничего не может сделать, будто парализованный. Смех в ушах кажется таким настоящим, что к горлу поступает тошнота. Он должен закончить! — О, Бак, не будь таким трусом... Это будет весело! — Худощавый Стив тянет его тёплой ладонью вперёд к прозрачному озеру с ледяной водой. В глазах пляшет вызов. — Баки?.. — потерянный взгляд, который он забыл, и хрупкая надежда в дрожащем голосе. — Баки, я люблю тебя, — шепчет Стив, касаясь его щеки, и потирается кончиком носа о его, прежде чем сомкнуть их губы. И что-то в нём ломается. Щит с громким металлическим стуком падает на пол вагона. Слёзы катятся по щекам, смывая прилипшую пыль. Из горла вырывается несдержанный всхлип. Какой же он слабак. Всегда таким был, но только рядом с ним. Он уже его потерял, позволил ему уйти и вот что произошло. Самонадеянный придурок, как всегда принял удар на себя. А Баки не смог уберечь его. Не защитил. Позволил этому случиться. Колени подгибаются, и Баки падает. Зомби шевелится, начинает подходить ближе. Сиплые стоны, сменяются звериным рёвом. Баки знает, что ему конец. Но он не может убить Стива, пускай это всего лишь гниющая оболочка, оставшаяся от него. Но это оболочка Стива, его Стиви. Слёзы быстрее льются из глаз. Зомби приближается. Затем прыгает и опрокидывает Баки на пол. С секунду они смотрят друг на друга. Баки протягивает руку к когда-то светлому, мягкому лицу и проводит металлическими пальцами по почерневшей коже. Последняя слеза скатывается с его глаз. — Я тоже тебя люблю, Стиви. — Обезображенное лицо искривляется гримасой и зомби, разевая пасть, бросается к незащищённой шее. Боль это последнее, что он чувствует перед тем, как в его глазах темнеет. Она всё равно не настолько ужасна, как потеря…