Холодные ветра Джемрока

Необходимость посещения закоулков вечернего Джемрока не стала неожиданностью. Этот поганый район, переполненный самым разносортным отребьем, регулярно напоминал полиции о своем презренном существовании. Не получить оттуда пару вызовов за сутки - все равно что не не выйти на службу. Пару часов назад в 41-й отдел поступил вызов об очередном пьяном дебоше на Буги-стрит. Никакой мистики и запутанности времён дела в Мартинезе, требуются лишь парочка копов и простейшая процедура «приехал-выписал штраф-вернулся на пост». После успешного раскрытия убийства висельника и перевода в другой участок, Кицураги, взвесив с Гаррье все за и против, решил сосредоточится на более лёгкой работе. Долг-долгом, а себя беречь нужно. После спешных сборов двое полицейских отправились на Буги-Стрит. Для Гарри это место плотно ассоциировалось с былыми алко-трипами; электрохимия затыкаться явно не хотела. За всю дорогу никто не проронил ни слова. Кима эта игра в молчанку изрядно напрягала, и он, не особо надеясь на ответ, решил попытать удачу. - Детектив, вы ничего не хотите мне сказать? - Нет. - Лейтенант - дважды ефрейтор давно выбрал уйти от проблем, его не волновало ничего за пределами собственного разума. И взгляд исподлобья в стиле «отвали уже, дай посидеть спокойно» ярко это демонстрировал. - Настаивать не буду. Только вы сами при первой встрече говорили о важности доверия. - В обычно ровной интонация напарника промелькнула лёгкая грусть. Уже несколько недель коллектив 41-й участок штормило как Ревашоль во время Революции. Пока новоявленный сотрудник убойного отдела абстрагировался от пережитого в документах и формальностях, его беспокойный партнёр без устали прокручивал последние события в уме. Помимо, собственно, дела наемника, особое место на плацу мыслей занимал Кицураги. После осознания наличия «особой симпатии» к своему невысокому другу и короткого разговора на эту тему Гарри совсем коротнуло. Место бывшей во снах любезно занял Ким, а взгляд детектива все чаще останавливался на его округлой пятой точке. Но тягучее желание поскорее уломать быстро загибалось под силой авторитета лейтенанта. К лавине противоречий в голове удачно подошла получка. И доступ ко всему алкоголю Ревашоля. В первый же день службы Гаррье Дюбуа захватил с собой на выезд бутылку Красного Командора. Ким, успевший привыкнуть к показательной трезвости напарника, настойчиво пытался уточнить причину возвращения к спиртному, но Гарри упорно динамил все вопросы. Кицураги искренне переживал за друга, но не знал, как подступиться, не раздраконив его ещё больше. И в этот раз, на пороге бара Буги-Стрит, он смиренно ждал пока Гаррье закончит свои эпатажные суперкопские разборки с нарушителями порядка. Все бы ничего, но ранняя весна не давала право легко одеваться, и промозглый ветер уже вовсю пробирался под одежду лейтенанта, заставляя того переминаться с ноги на ногу. - Все, долг выполнен. - с гордым видом диско-полицейский вышел из здания. - Слушай, ты ведь не против, если мы тут задержимся? Бармен наверняка нальет на халяву за оказанную помощь. - Вы серьезно? - один тон голоса уже отвергал предложение. - Ну да. Пошли, за тебя тоже замолвлю словечко. Выпьем за дружбу, за родной РГМ. - А ничего, что уже ночь и пора бы по домам? - лейтенант нахмурил брови. - С утра на работу. - Твою мать, не будь таким занудой, - Гарри тянул обиженно цокнул языком. Я тут типа пытаюсь наладить наши партнёрские отношения. Поезжай, если не хочешь. Сам справлюсь. Ага, конечно, справишься. Нажрешься как мразь, вынесешь всем мозг своими пиздостраданиями, и будешь потом пререкаться с Викмаром по поводу заплывший рожи. И подведешь Кима. Лейтенант тяжело вздохнул, зажег сигарету и по привычке уткнулся в свой блокнот. - Как обычно, блин, - его тихий голос зацепил Гаррье за живое. К чему это он клонит? К тому, что ты опять думаешь только о себе, неблагодарная скотина. Конечно, ведь мне херово. Я имею право на рефлексию. Вся жизнь - сплошное херово. А ты не думал, что не одному тебе, блядь, плохо? Посмотри на Кицураги. У него погибли родители, он всю жизни терпит нападки расистов, а ещё принадлежит к «подполью». Твое сопливое нытье о Доре не идёт ни в какое сравнение с его проблемами, но он почему-то не ведёт себя как полный засранец. Потому что он бездушный. Вечно ходит с каменной рожей. Да, ты, блядь, шутишь. Гарри, Ким не бездушный. Он не хочет проявлять эмоции, потому что боится обжечься. Чопорность - всего лишь способ защиты. Ты же видел как менялось его лицо, когда ты посвящал ему песню? Когда хвалил за мелочи? Когда пригласил перевестись в 41-й? Отбери у него серьезность и пачку Астры и что останется? Изъеденная одиночеством душа. Нифига он не одинок, у него есть друг. Я. Лучшие, мать их, друзья. Просто братья одного яйца. Сводные братья-полицейские. Настолько братья, что ты до сих пор кладешь на него хер? Если бы хоть на секунду оторвался от своих жалких оправданий, то увидел бы, что он замёрз, пока ты трепался с барменом. Гарри скосил глаза на ссутулившуюся рядом спину. Мышцы под тонким слоем нейлона била мелкая дрожь, из-за которой ровная струйка табачного дыма превращалась в рваные отрезки. Чуть ниже коротко остриженных волос была отчётливо видны мурашки. Руки, держащие блокнот еле заметно тряслись. И правда замёрз. Разуй уже глаза, олух. Кицураги въебывает как может. Никогда лишний раз не пожалуется. Он заботится обо всех, особенно твоей проблемной жопе, а кто позаботится о нем? От этой мысли у Гарри за грудиной вспыхнуло болезненное чувство вины. Действительно, почему он так равнодушно относится к столь преданному другу? Кицураги не заслужил все это дерьмо. Даже Жан уже сто раз бы нахуй послал, а Ким терпит. Наш Дик Маллен до сих пор не понял, какое сокровище заполучил. Хватит расплескивать свои гнилые мозги по черепу вместо реальных действий. Ты уже потерял Дору из-за того, что ты ебучий вечно философствующий слизняк. Жизнь дала второй шанс, а ты опять все просираешь. Кицураги все ещё сосредоточенно вчитывался в свои аккуратные заметки. Делал вид, насколько его не волнуют холод и напарник-идиот. - Ким? - М? - Вот, тебе нужнее, - Гарри стянул с себя новенький плащ патрульного и накинул на подергивающиеся плечи. Из-за разницы в размерах элемент стандартной униформы доходил Киму до голеней, весьма кстати закрывая скрещенные ноги от жёстких ветров Джемрока. Это место. Кирпичный дом. Там есть кофейня. До закрытия полчаса. Купи ему кофе. Лицо мужчины напряглось от смущения. - Детектив, я ценю вашу заботу, но не стоит. - Стоит. Сколько сейчас времени? Кицураги задрал рукав. - Без двадцати десять. Так что, возвращаемся в участок? - Успеем. Подожди здесь, я сейчас метнусь кой-куда по-быстрому. Киму оставалось лишь недоуменно смотреть в след стремительно удаляющегося офицера. Его непредсказуемые действия сбивали солийца с толку. - Все в порядке? Гаррье обернулся. Мягкий свет декоративных фонариков осветил широкую улыбку явно довольного собой мужчины. - В полном, Кимми! - Кимми? - еле слышно повторил лейтенант когда дверь за грузной фигурой захлопнулась. - Сначала Кимбол, теперь Кимми. Не похоже на уставные отношения, мистер Дюбуа. Не прошло и десяти минут как перед лицом возникла пара рук. - В качестве извинений за недостойное для офицера поведение, - срываясь на одышку выпалил Гарри, протягивая бумажный стаканчик. - Кофе? Мне? - Ким поднял голову, принимая ёмкость в продрогшие руки. - Спасибо, сейчас он не помешает. Пара глотков. Горячий напиток постепенно возвращал пальцам чувствительность и согревал нутро. Не так резко и своеобразно как алкоголь, который лейтенант в силу солийских генов ужасно переносил. Горько-сладкий, ароматный, оживляющий. Вкусный. Стекла круглых очков покрылись испариной. - Спасибо ещё раз, детектив. - Как насчёт просто Гарри? Так и будем любезничать до пенсии? - Как скажешь, Гарри. - еле видные за пластиковой крышкой уголки губ слегка приподнялись. - Пошли уже, я не могу больше на морозе стоять. Одиноко стоящая Кинема встретила офицеров ледяными металлом и кожей. За время отсутствия пара тонн металла успела растерять накопленное от двигателя тепло. В мотокарете ее хозяин чувствовал себя гораздо комфортнее, чем в нестабильной гамме настроений Дюбуа. Кицураги вставил ключ зажигания, и, немного помедлив, приподнял плащ, вопросительно глядя на Гарри. - Присоединишься? Тот аж застыл от неожиданно предложения. Шанс, черт возьми. - Ещё бы. Детектив набросил край черной ткани на себя, вплотную прижимаясь к руке напарника. Он не мог поверить. Ким, давно обожаемый, так близко, что можно услышать его дыхание. Уже изрядно разомлевший, вкусно пахнущий «Тайгой» и кофе. Утопая в смущающих, но приятных мыслях Гарри не заметил как голова лейтенанта мягко легла на его плечо. Дюбуа слегка вздрогнул. Он отчётливо чувствовал как тело солийца постепенно расслабляется и как все сильнее он утыкается носом в мощную шею, приятно щекоча кожу теплым воздухом. А Кицураги, оказывается, не против близости. Да, детка, сегодня эта крепость падёт. Уже слышишь, как он стонет? О боже, блядь. Не смей вести себя как животное. Рука, служащая теперь странным, ещё не до конца понятным эмоциям, на автомате поползла под оранжевую нейлоновую скорлупку. Равномерно поднимающийся под футболкой живот дразнил старательно игнорируемое желание. Гарри чертовски хотел коснуться теплой кожи. Почувствовать ее пульсацию. Подожди, дай ему заснуть. А потом облапай. Ага, и стань в его глазах бесцеремонным извращенцем. Не сломай его своими выходками также, как сломал Дору. Ким тебе не невеста и ничем не обязан. Пошлет и все. Мужчина замер в раздумьях, продолжая напряжённо вглядываться в темную макушку. Пора бы проявить уважение к желаниям других. Не волнуйся, Ким, я тебя не трону. Дыхание лейтенанта становилось все размеренней, а вес его тела все сильнее давил на грудь. Наслаждаясь безмятежностью лица Кицураги, Гарри осторожно снял с него очки. Скулы с ярким морозным румянцем, подрагивающие ресницы, слегка приоткрытый рот. Не бездушный, вмерзший во льды жестокой жизни. Самый особенный криптид. Не отдавай его никому. Глупые навязчивые мысли, сколько от вас проблем. Только при Киме можно безбоязненно говорить обо всех этих вечно конфликтующих демонах разума. Ким не осудит, не предаст. Ким понимает. Лейтенант - дваждый ефрейтор, глава собственного крыла РГМ, бывший тренер по спецподготовке растаял в блаженной близости, прижимаясь губами к темным растрёпанным волосам уже спящего напарника. Мягкие.