ice.cream

— стоой, ну еще немного. — он почти побежал за мной, но понял, что я не собираюсь выходить из зала, и остановился. — нет, Хенджин, я больше не могу. Меня уже ноги не держат. — потому что с непривычки так активно тут волны эти вытворять слишком сложно. Падаю на диван, уставляясь в потолок и пытаясь восстановить дыхание. Устала. Правда. Все активное явно не для меня. — передохни, а потом я еще кое-что покажу. — где он берет столько сил? И почему ему нравится так уставать? Всегда было интересно. — хвааатииит, танцы явно не мое, я физически к ним не готова, задохнусь сейчас. — зажмуриваю глаза, сильно хмурясь, еще и во рту все пересохло, а за водой вставать лень. Кажется, я уже никогда не смогу подняться с этого дивана. — это нормально. — у него все так просто. — мне больше нравится смотреть на тебя, чем участвовать в этих гонках… — после этой фразы в зале вдруг повисла тишина. До этого, я четко слышала хотя бы его шаги, но сейчас парень молчал и не передвигался, а я вообще не знала, в каком углу зала он находится. Пока не услышала голос прямо над собой, что даже глаза сами собой открылись. — я может тоже хочу на тебя смотреть. — секунда на подумать о том, что он имел ввиду, и на то, чтобы Хенджин по взгляду прочитал мою реакцию. А после он протягивает мне воду. — смотри, — даже крышечку сам открутил. Просто святой. — только не в танце. — боже, как прекрасно, я даже умудряюсь чуть ли не простонать от удовольствия в эту бутылку, что явно не осталось без внимания, ведь Хенджин усмехнулся, отведя взгляд и руку за голову закинув. Мое дыхание не придет в норму еще крайне долго. Я так и продолжу лежать с закрытыми глазами, потому что ощущение, что из меня выжали все соки просто не захочет уходить. А Хенджин будет сидеть тихо рядом, пока не решит, что пора вернуться к тренировке. — давай еще разочек. Последний. Идем. — он легко поднимается, точно поглядывая на меня, а я недовольно мычу очередной отказ, отворачивая от него голову, но ненадолго. — Иначе я скину тебя с дивана. — надо же. — серьезно? — были бы у меня силы, я бы даже удивленно на него посмотрела. — да. — но сил у меня все еще не было даже на то, чтобы веки поднять, потому я подумала, что парень заметил, как мне тяжело и пожалел, оставив дальше отдыхать. Но не тут то было. Поначалу он куда-то прошелся, притих, а потом рядом с диваном шумно что-то упало. Я выждала несколько секунд, а когда открыла глаза, испугалась, потому что парень нависает надо мной, находясь крайне близко к моему лицу, что казалось через секунду коснется моего носа своим. Захотелось выбить себе пространство, утонув в подушках дивана. — вставай. — тогда я впервые видела его требовательным, ведь он отказывался отступать от своих прихотей. Я пыталась отмалчиваться, а чтобы усмирить напуганное сердце, вновь ненадолго прикрыла глаза. Мой ответ ему не понравился. А потому парень продолжил действовать, неожиданно схватив меня за бедра и потянув на себя, желая поднять. — эй, что ты…? — сложно сказать, насколько я испугалась и удивилась, но я все еще старалась удерживаться на мягкой поверхности и не дать себя поднять. — положи на место. — я предупреждал. — Хенджин заливисто смеется, но все-таки опускает меня на коврики на полу, а после сам падает сверху, по сути усаживаясь на мои ноги. Меняет эмоцию с усмешки на что-то незнакомое, а затем начинает опять упрашивать. — ну станцуй со мной еще разочек. Пожаалуйста. — еще и руки с моих бедер до сих пор не убрал, потому сейчас сжимает в своих пальцах мою кожу, заставляя напрячься и согласиться на что угодно, лишь бы дистанция между нами была чуть больше. Сейчас же дистанция между нами могла совершенно отсутствовать и это не напрягало, все прикосновения стали чем-то обычным, они никого не смущали. Порой мне даже кажется, что ему я бы позволила все что угодно, не переживая, что парень перейдет черту. Так и произошло. Я все ему позволяла, ни за что не переживала, но однажды он все-таки перешел черту, в один миг подставив под угрозу все, что было между нами. Помню, когда активно жаловалась ему, что не могу решить, куда отправиться на практику, к кому попроситься, кому вообще нужны стажеры, у которых ни знаний нужных ни опыта попросту нет. А парень, подумав пару дней, посоветовавшись там с кем-то, предложил мне договориться с той фирмой, где он работает. Убеждал, что можно легко договориться, что место мне найдут и чем заняться тоже. Поначалу я скептически отнеслась к этому предложению, но вариантов было немного, потому рискнуть и пойти к нему было куда проще, чем с нуля с кем-то договариваться. Так я и попала на практику в ту же фирму, где работал Хенджин. И он был подозрительно сильно этому рад, что даже предложил отпраздновать это и выпить вместе. Раньше таких предложений не поступало, потому что он знал, что я не любитель алкоголя, но тут я почему-то согласилась. Сколько мы выпили, я не знаю. Но я была вполне в себе, соображала, что происходит, помнила все на утро. Но очень сомневаюсь, что Хенджин был в таком же состоянии. — а ведь мне казалось, что я любил ее… — да, он впервые поделился со мной историей своей любви, когда был уже сильно пьян, что даже язык заплетался, и я не все слова разобрать могла. — она была такой холодной со мной, когда предавала… — мы приехали к нему домой, где наш вечер еще какое-то время продолжался и был вполне веселым, пока у Хенджина не закончились силы сидеть, и он не улегся на мои ноги. Тогда наступило молчание, ведь я тоже устала и меня клонило в сон, мысли уже путались и обсуждать всякую ерунду не хотелось. Я уже подумывала, что мы так и уснем. Он на моих ногах, а я облокотившись на огромную подушку, что он кинул в меня, когда мы только усаживались. Но Хенджин вдруг неожиданно заговорил. Сначала спросил, любила ли я когда-то, а после поделился своей болью. Невзаимная любовь. Затем с той девушкой, от которой он поначалу скрывал свои чувства, но потом сорвался, они и правда стали встречаться, но длилось это недолго, потому что после она его предала. А сейчас она устроилась к нему на работу, он видит ее чуть ли не каждый день… — у нее такой холодный взгляд… словно между нами ничего и не было. Словно мы никогда не были знакомы. — неужели она и есть та, в кого он влюблен? До сих пор? Даже после предательства? Он ее не отпустил… Я хотела, чтобы он мог со мной поделиться, но теперь, боюсь, что я буду иначе относится к нему, ведь этот парень оказался очень чувствительным. Я боюсь когда-нибудь причинить ему боль. Но сейчас, как и обещала, я просто выслушиваю, не влезая и не пытаясь его жалеть. Пока он не переводит стрелки на меня. — у тебя тоже, кстати, холодный взгляд, когда ты не со мной. — и впервые за последние минуты он открывает глаза, уставляясь на меня и явно намереваясь следить за реакцией. До этого, он не хотел видеть, как я внимательно слушаю его рассказ о невзаимной любви. — что? — я знала, что у меня не самый приятный взгляд, но о чем он сейчас, я пока понимаю плохо. — когда ты смотришь на меня, твои глаза… — блондин укладывает голову поудобней, чтобы в глаза мне смотреть, и чуть щурится, фокусируя зрение. — они становятся такими большими и теплыми. — делает паузу, а я только слушаю, внимательно следя и надеясь сообразить, что он имеет ввиду. — А когда я вижу тебя где-либо, ты всегда с таким недовольным лицом ходишь и на людей очень злобно смотришь. Разрывает наш зрительный контакт, довольно посмеиваясь, что я тоже заражаюсь улыбкой. Он не врет, мне часто такое говорят, я уже привыкла. — это так забавно. Ты ведь такая маленькая, а взгляд такой серьезный. — на слове «маленькая» он руками в воздухе махнул и показал размер чуть ли не месячного ребенка… — Но со мной ты всегда милая. Теперь. В первые встречи ты была холодна со мной, хотя мне казалось, что ты будешь теплей… Мне тоже казалось, что я должна реагировать иначе, но мои эмоции и мысли приходили в полнейший хаос при виде тебя и отказывались помогать мне соображать. Даже не знаю, хотела бы я вернуться туда и все исправить, или лучше, чем сейчас, уже не будет? Но если бы можно было пересмотреть и пережить все события с этим парнем заново. Я бы согласилась. Он столько мне подарил эмоций, так изменил меня и мои взгляды, что я безмерно ему благодарна. — Ты еще улыбаешься так искренне со мной. — я отвлеклась на свои мысли, а он что до сих пор обо мне думает? — почему ты со мной другая? Не как с остальными? — Хенджин вдруг резко с места подрывается, усаживаясь напротив меня и прожигая пристальный взглядом в ожидании ответа. И как у него вообще голова не закружилась от такого перемещения. — не знаю… — правда не знаю. А еще туго соображаю из-за позднего часа, выпитого алкоголя и этого тяжелого взгляда. — Наверное, мне с тобой… уютно. — чуть плечом пожимаю, не решаясь смотреть в глаза собеседнику, потому что с давлением я сегодня точно не справлюсь. — мне с тобой тоже. — вдруг выпаливает блондин, не дожидаясь других пояснений, чем меня радует. — не бросай меня. Никогда. — парень просто ближе придвигается, руками меня обхватывает, прижимаясь к моей груди и крепко удерживая, а через несколько секунд укладывает нас на ту подушку, где я была раньше. Я… не ожидала такого. Не знала, что ему ответить. А еще я не понимала, почему мое сердце… так сильно реагирует на эти слова и объятия. Весь этот разговор казался чем-то таким интимным. А его объятия особенно горячими и трепетными. Я не сразу смогла решиться обнять его в ответ, но позже смогла расслабиться, начав поглаживать Хенджина по волосам, от чего парень довольно замурчал. Мы так и уснем в обнимку на диване в его гостиной, потому что парень отключится почти сразу, как уляжется, а я не захочу его отпускать. Немного растрогаюсь от его слов, сотру пару слезинок, а затем тоже усну в его теплых руках, прижимая блондина к себе. Проснусь я как и всегда раньше, потому что Хенджин никогда не был ранней пташкой, даже когда сам соглашался на раннюю встречу, мог говорить мне в трубку, что уже выходит, хотя сам даже глаза еще не открыл и не встал с кровати. Хорошо, что я быстро его ложь замечала и не ждала его часами в месте встречи. Я тоже никогда не просыпаюсь рано, но около девяти утра, как правило, мой организм устает лежать, и не важно, как поздно я легла и уснула. Вот и сегодня я открыла глаза в девять тридцать, обнаружив, что лежу все также на диване, только теперь уже прижавшись к парню спиной. Хенджин тихо сопит, уткнувшись в мою шею носом и приобняв за талию одной рукой. Так тепло. Не думала я, конечно, что после одного вечера с алкоголем, мы сразу окажемся в одной кровати на утро… Покидать такую приятную атмосферу не хотелось, но со временем я осознала, что уже отлежала себе половину тела, а потому приняла решение, что пора как-то аккуратно вылазить, желательно еще не разбудить Хенджина, ведь ему явно нужно побольше сна после вчерашнего. У меня все получится, я выберусь из «постели» и горячих объятий, парень совсем немного поменяет положение тела, а после продолжит тихо сопеть, чуть надувая губки. Укрою его покрывалом, сама же отправлюсь в душ. Я здесь не первый раз, потому вполне смогу разобраться, где и что взять, а главное — какую футболку забрать у Хенджина на этот день. Парень проснется раньше, чем обычно, встанет, когда я только выйду из душа и направлюсь в кухню. Пару минут посидит за столом, посматривая на меня через полузакрытые глаза, спросит про вечер, потому как память еще не восстановилась. Потом попросит его обнять, расправив руки в стороны в ожидании, а после крепко к себе прижмет. Мы простоим так несколько минут, а затем Хенджин сообщит, что тоже хочет в душ сходить и освежить голову, потому что пока она неприятно гудит. Я буду ждать его на кухне, расписывая подруге, как хорошо вчера прошел мой день, ведь меня согласились взять на практику, я заключила договор, а после весело провела время с Хенджином. Мы стали так редко видеться с Лин, что все чаще общаемся только в телефоне, хоть и живем в одной квартире. Я часто отсутствую, потому что теперь в моей жизни есть этот блондин, вечно спрашивающий, случилось ли что, если я не пришла к нему в гости больше двух дней подряд. Он же часто просит меня остаться на ночь, чтобы поздно не ехать домой, а утром помочь ему выбрать образ для новой встречи. А Лин до сих пор выстраивает отношения с тем парнем, которого, кстати, зовут Чонин. Она вынужденно познакомила нас не так давно, когда я только пришла домой поздно вечером, а они сбегали на какую-то тусовку, чтобы побольше времени вместе провести на выходных и остаться на ночь вдвоем там, где мне не помешают. Очень приятный мальчик. Лисьи глазки, милая улыбка, такие четкие скулы. Не удивительно, что моя влюбчивая Лин заметила такое чудо и распускала нюни передо мной на кухне, когда думала, что он на нее даже не посмотрит. Наверное, ей казалось, что он будет холодным и слишком самоуверенным, пока он не улыбнулся этой ангельской улыбкой. Нас обещали познакомить поближе в ближайшее время, но это время всегда откладывалось, ведь графики совершенно не совпадали. Вот мы и делились всеми новостями только через социальные сети, на которые порой находилось время. Хенджин же достаточно быстро из душа выйдет, натянув новую футболку, которую купил пару дней назад и обещал обязательно показать мне лично. Правда он забудет это обещание, сразу направившись на кухню, чтобы выпить стакан воды. А мой взгляд зацепится за эту яркую фразу на черной футболке, что я даже решу прочитать ее вслух, кое-как смех сдерживая. — HOTTER than your ex. BETTER than your next. — Хенджин сразу понимает, о чем я, расправляя плечи, чтобы читать проще было, и растягиваясь в самодовольной улыбке. — Серьезно? — не знаю, почему меня так смешит эта фраза на милом от домашней атмосферы парне, но я даже брови приподнимаю, поглядывая на его взъерошенные волосы и опухшие глазки. — А что? Не правда? — как только я заметила надпись, Хенджин сразу как-то оживился. И теперь с довольной улыбки быстро сменил эмоции на удивление и заинтересованность. — я не горячей чем твой бывший? Каким он должен был быть, что быть горячей чем я? — ох, боже, — даже глаза сами собой закатываются от таких разговоров, и парня театрально отыгрывающего шок. — перестань, я просто спросила. — мне ее снять? — прекращать он, по-видимому, не собирается, потому что теперь, подергивая бровями, указывает на свою футболку. А я совсем не понимаю, к чему это он хочет раздеться передо мной. — нет… зачем? — чтобы ты убедилась. Уверен, я должен быть горячей чем он. — ну и как всегда. Ведет себя так, словно это нормально, спокойно воду отпивает, только взгляд свой уверенный от меня не отрывая. — не надо ничего снимать. — это он от похмелья так чудит? Или что с ним случилось этим утром? — серьезно? Даже на зло ему не скажешь, что я горячий? — или он не играет? Он что правда так удивлен? Я вообще уже ничего не понимаю. Но моя реакция куда быстрей, чем мои мысли, а потому я давно уже обессилено тяну его имя, надеясь, что блондин наконец замолчит и закончит эти странные разговоры. — что? Мм? — когда я взгляд на него опять возвращаю, кивает вниз, я инстинктивно глаза опускаю, а Хенджин футболку задирает, оголяя низ живота. — прекрати. — как только соображаю, что происходит, сразу же отворачиваюсь, переживая, что он и правда сейчас разденется передо мной на своей кухне, а мне потом будет неудобно. — да ладно, как будто чужой торс никогда не видела. — действительно. Это ведь одно и то же. Видеть раздетым тебя после того разговора вечером и совместно проведенной в обнимку ночи. И торс кого-либо еще… далеко не одно и то же. — Видела же? — да что с тобой сегодня? — я не сдерживаюсь, чуть голос на него повышая, ведь когда я отвернулась, Хенджин тут же подошел ко мне и встал напротив, заглядывая в глаза. — Что за допросы? — ты первая начала, я просто тему развил. — пожимает плечами, выпрямляясь, но намеренно не отходит, переживая, что решу уйти. Но я только активно киваю, делая вид, что соглашаюсь с его словами. — я вот честно могу сказать, что ты круче моей бывшей. — это той, которую ты любишь до сих пор и отпустить не можешь? Сложно в это поверить. — серьезно? — чую, мое любопытство не приведет ни к чему хорошему. — да. Ты честная и искренняя, не думаю, что сможешь предать. — решает вдруг волосы мои поправить, а после прядку одну за ухо заправляет. Понимаю, что не знаю, как ответить. Хенджин говорит, что просто хочет, чтобы я это знала, и не ждет ответа. — но если тебе неудобно, тогда скажи, что я горячей чем твой бывший. — чтоб тебя. Я знаю, что сказал он это специально, чтобы немного меня побесить, сам не сдержался, усмехнувшись в ту же секунду и губы поджав, а я вновь возмущаюсь, бурча под нос, что ясно с ним все, и разговор на этом окончен. Но парень не согласен, вновь искренне удивляется. — серьезно? Он что был богом? Или ты до сих пор влюблена в него? — его нескрываемый шок вызывает у меня смех. Вы бы видели этот взгляд. Он даже удерживает меня рядом, не желая отпускать, пока не удовлетворю его интерес. — не скажешь? Да почему? — твоя самооценка и так выше крыши, так что обойдешься без моих комплиментов. — сс-ай, ты ранишь меня в самое сердце. — легко бьет себя по груди, корчясь от боли и сминая футболку, ставшую причиной всего этого хаоса. — кхх, я не сильно, так что жить будешь. — я же по плечу его похлапываю, а после наконец слажу со стула и удаляюсь в комнату, чтобы одеться полноценно. Больше подобных разговоров про бывших не возникало. Хван не пытался меня допрашивать, только иногда бровями подергивал, указывая, что вновь надел ту же футболку специально для встречи со мной. Это стало его новой шуткой, над которой парень не переставал хихикать, порой даже намеренно шепотом со свойственным ему необычным акцентом произносил эти слова на английском мне на ухо. Такие игры всегда вызывали у меня улыбку, просто потому что видеть Хенджина таким счастливым мне очень нравилось. И пусть тема была так себе, его смех вынуждал меня отвечать взаимностью. Дальше мы общались как ни в чем не бывало, словно не было того ночного разговора с его откровениями о девушках. Я специально не напоминала, потому что не была уверена, что он вообще помнил, что поделился со мной. Мало ли ему будет неудобно, если вспомнит, как под градусами позволил себе такую слабость. Но я вечно думала о его личной жизни. Куда больше, чем о своей, собственно. Если он все еще думает о бывшей, значит сейчас он свободен? И он не может найти кого-то нового, потому что она вечно мелькает перед глазами, и он не может ее забыть. Да уж. Ситуация отвратительная. Еще я постоянно думала о том разговоре про мой взгляд. Неужели я и правда иначе на него смотрю? Нет, конечно, мой взгляд меняется, когда я с близкими. Но Хенджин описал это так, словно в моих глазах есть что-то большее, чем просто дружеские чувства к нему. Но я ведь ничего не чувствую к нему кроме привязанности из-за того, что провожу рядом ужасно много времени? Это ведь просто дружба? Я просто боюсь его потерять вот и привязываюсь. Ведь так? В общем-то, тот вечер подарил мне много тем на подумать. Но я никогда не приходила к точному выводу или ответу, не обсудив все с Хваном лично. А обсуждать было страшно. Потому я просто жила как и раньше. Пока все резко не изменилось в один день во время практики, когда Хенджин перешел черту. В первый день на практику он провожал меня лично, переживая, что я могу потеряться и заблудиться. Показал, как удобней добираться от моего дома, где офис директора, к которому мне и нужно было сначала зайти, позже провел полную экскурсию. Да и вообще почти не отходил от меня весь первый день. Даже у директора он порой за меня отвечал на какие-то вопросы, желая помочь всем разобраться, куда меня лучше посадить и какие задания мне дать. И да, он убедил директора, что меня стоит направить в отдел пососедству с отделом Хенджина, чтобы тот всегда был рядом, мог если что проведывать меня и помогать, а я могла бы уточнять у него все, что понадобится, и не отвлекать начальство. По сути, он сам подписался быть руководителем моей практики от компании. Я не знаю, зачем он сделал это все, ведь ему не заплатят за дополнительную нагрузку. То ли причина в том, что я так уж сильно переживала и много жаловлась ему на эту практику, что сейчас ему хотелось меня поддержать и взять под свое крыло, то ли это была его личная прихоть, добиться официального права постоянно быть рядом и в течение рабочего дня тоже. Потому что после работы он стал уговаривать меня ходить вместе кушать. И так каждый день. Всю первую неделю я была под постоянным и жестким контролем Хенджина. Порой мне казалось, что он скоро перетащит свой стол к моему и усядется тут навечно, лишь бы не отходить слишком надолго. Когда я попыталась убедить его, что не нуждаюсь в вечном контроле, что уже разобралась со всеми необходимыми программами, записала в блокнот алгоритмы всех задач, которые были мне под силу, и готова уже работать самостоятельно, он чуть смутился. Стал уточнять, уверена ли я, что хочу остаться одна, а после моих слов о том, что мне неудобно, ведь я отвлекаю его от работы, хотя вполне справляюсь тут сама, он расстроенно развернулся и ушел, спрятав руки в карманы. Не знай я его так давно, решила бы, что на меня обидятся и больше вообще общаться не станут. Но Хенджин был отходчивым, долго сердиться на меня за что бы то ни было у него не получалось, каждый раз он возвращался и говорил со мной словно и не уходил ранее рассерженым. Так что и в этот раз я просто ждала, когда он все обдумает и поймет, что слишком сильно меня опекает.