Автобус под номером семь

Зря он пошёл дописывать конспект по социологии в столовку. Вообще, его туда Мина потащила, сказала, что на ступеньках холодно сидеть. Заботиться. В комплекте с Мёи шли Джеюн и Чонвон, поэтому сейчас они вчетвером сидят и обсуждают новую юбку девчонки. — вы бы позвали меня на свидание? — она убирает волосы за ухо и улыбается уголком губ. Младшие сидят, сначала даже не поняв вопрос и смотрят на однокурсницу. Хисын цокает и пихает подруге крекер. — ешь давай, пять минут до звонка. — та показывает язык и утыкается носом в свою тарелку. Мина ещё летом пыталась найти того самого принца на белом коне, но в итоге получила лишь одного, который готовит ей кофе и всё своё время проводит на льду. Ей как-то предлагал встречаться Чхэ Хёнвон, однокурсник Чонсона, но она отказала, потому что ей не понравились его штаны. Короче, одной тоже неплохо живётся. — я бы позвал. — смущенно кивает Ян и кидает быстрый взгляд на Ли, будто разрешения спрашивая. Хисын в который раз убеждается, что Чонвон самый милый на свете парень. Эти его большие глаза и чёлка, что спадает на лоб, закрывая половину этих же глаз. Кот воплоти. Мёи улыбается и легонько постукивает Яна по голове, говоря что-то о том, что он самый лучший друг, не забывая упрекнуть старшего в бесчувствии. Тот лишь цокает и продолжает жевать печеньки Шима. — а вы слышали, что нас переселять будут. — подаёт голос Джеюн и тут же вздрагивает от неожиданности. Три пары глаз теперь смотрят на него. — чего? Это ещё кто сказал? — недоумевает девчонка. — я слышал, что ребята слышали, что из-за дебоша в триста четырнадцатой и триста пятнадцатой будет переселение. — уверено говорит парень, будто это и не слухи вовсе. Нет, если это правда, то какая разница? Разве из-за двух комнат будут менять всех местами? Это же полный бред. Максимум человек трёх, и то не факт. Они с Яном на втором живут вообще, так что, до них даже не дойдут. Раздаётся громкий звук, и повсюду слышны вздохи и хныканья. Ребята вскакивают все по очереди, договариваются проводить Ли до работы, и младшие убегают первыми. <…> — ты что, кидаешь меня? Мы ведь как братья уже! — с наигранной грустью восклицает Хисын, продолжая делать капучино. Они вчетвером завалились сюда пол часа назад, Сонхун поприветствовал их и усадил младших за барную стойку, отправляя Хисына переодеваться. Всё это время они обсуждали ситуацию с общежитием. Ли скептически относился к этому всему до того, как Чонвон сказал, что было бы неплохо из-за этого переселиться к Джеюну. Теперь Хисын грустно выполняет заказы и так же грустно их отдаёт. — хён, не говори так. Ты ведь знаешь как я тебя люблю. — Ян улыбается и допивает свой чай. — хочешь я буду тебе обеды носить? Это не ребёнок, это золото. — ловлю на слове. — старший сужает глаза и усмехается. Он, на самом то деле, любит, когда малявки ходят сюда. Они болтают о всяких пустяках и смеются между собой. Это ощущается правильно, будто так и надо. — а Нишимура ещё в универе? — неожиданно спрашивает Сонхун, и все пялятся на него с недоверием. Разве этот парень хоть раз интересовался их старшим? Мина приподнимается на стуле и щипает Пака за предплечье, как бы проверяя его на вменяемость. Тот ойкает и отмахивается от них, жалея, что вообще спросил. — подожди-ка, с каких это пор ты вообще о нём волнуешься? — Ли даже чашку отставляет, и переводит взгляд на принца. — что? Я не волнуюсь о нём. С чего такие выводы вообще? — стушевался он, и продолжил работать. Может так оно и есть. Хисын, если честно, не особо хотел лезть. Не его это дело. Взрослые мальчики разберутся по-взрослому. — я видел его сегодня с Джеем, когда к универу подходил. Они, вроде, вдвоём куда-то собирались. — Джеюн плечами пожимает и продолжает залипать в телефоне. — какой ещё Джей? Ни разу не слышал о нём. Этот парень нашёл себе какого-то друга американца и решил нас кинуть? — Ли хмурится и продолжает ворчать, Мина с Чонвоном присоединяются к нему. — так это же Чонсон-хён. Это его американское имя, не знали что ли? — Шим вопросительным взглядом смотрит на друзей, а в ответ получает удивлённые. Чего? — в смысле? Пак Чонсон стал каким-то Джеем? Вы знали? — Мёи оглядывает всех и останавливает взгляд на Хисыне. — я не знал. — робко говорит Ян и отдаёт пустую кружку Сонхуну. Тот спрашивает о ещё одной порции, но парнишка отказывается, благодаря принца за чай. Девчонка всё продолжает смотреть внимательно. Это уже начинает его напрягать. — да не знал я, хватит так смотреть. — отвечая на немой вопрос подруги, говорит старший. — странно, вы же полтора года встречались, или сколько там? Я думала, что вы друг друга насквозь видели. — забываясь рассуждает Мина, но после замолкает. Да, странно, что Чонсон никогда не говорил с ним о своём детстве в Америке. Они обсуждали всё, но это будто бы была запретная тема. Никаких намёков, никаких вопросов. — прости, я не хотела этого говорить. — печально тянет Мёи и обхватывает его запястье, извиняясь. — забей, всё нормально. Это давно в прошлом. — Хисын треплет её по голове и улыбается. Слова девчонки не вызывали никаких чувств, лишь кончики пальцев дрогнули, но он списал это на усталость. И после этого все затихают. Младшие продолжают медленно сёрбать кофе, иногда поглядывая на друг друга. Все присутствующие знали о бывших отношениях Ли и Пака. Мина случайно увидела их вместе после университета, но тактично молчала, пока Хисын сам не рассказал ей, она на это лишь улыбнулась, и пообещала не говорить Ники. Тот, видимо, от Чонсона всё узнал, поэтому в следующий раз привёл его к нему в кафе. Сонхуну Ли сам рассказал и удивился, когда принц с горящими глазами пожелал им счастья. Счастье, конечно, продлилось недолго, но всё же. а Шим и Ян? Ну, они тоже не так слепы, просто это не их дело, а Хисын не их лучший друг, поэтому ребята и не лезли. И сейчас тоже не лезут. — ну и че вы молчите? — Ли кидает мимолетный взгляд на малявок и продолжает заниматься работой. Те словно вышли из транса, потому что через секунду они начинают обсуждать злую преподшу по иностранному языку. Хисын пропускает облегчённый вздох. Он никогда не парился по этому поводу, ну расстались они, с кем не бывает. Оба ещё будут встречаться и расставаться столько раз, что устать успеют. Но на самом деле ему было с ним ни сколько хорошо, сколько классно. Чонсон не дурак, с ним можно поговорить, кажется, обо всём. Они постоянно перескакивали с темы на тему, забыв изначальную суть разговора. Пак часто ходил к нему на работу и молча сидел с ним до конца смены, тратя деньги на кофе, лишь бы Ли его не выгонял. Им было комфортно вместе. Никто никогда не ревновал, только в начале отношений, но это быстро прошло. Конечно, они часто ссорились и расставались пару раз, но им хватало недели, чтобы остыть. В то время, как они начали общаться, у Пака уже была машина, но Хисын упрямо отказывался ездить на ней, поэтому каждый вечер среды и пятницы они проводили, сидя на двойном сидении автобуса под номером семь. Если сейчас его спросить, хотел бы он вернуть то время, Ли бы отказался. Они слишком разные, у них нет ничего общего. Чонсон любит тусоваться и играть в баскетбол, а Хисын сидеть дома, читая очередную книжку о преступлениях. Им было круто, но это закончилось. Должно было закончиться. Все пьянки Пака заканчивались истериками Ли. Он никогда не запрещал ему куда-то ходить или с кем-то общаться. Видимо сам виноват, что очередная тусовка закончилась криками, разбитым носом Чонсона и сердцами обоих. Он бы простил ему всё, и первый поцелуй с кем-то другим он ему простил, но это не смог. Слишком большое предательство. И они разошлись. Не стали оставаться друзьями, просто перестали здороваться, и всё. Обговорили всё и сошлись на том, что можно закончить мирно. На следующий день оба молча прошли мимо друг друга, не отвечая на вопросы друзей. Причину, почему они расстались, никто не знает. И не узнает, это уже не нужно. <…> Ветерок чуть прохладный, больше не было такого мороза, как на прошлой недели, и это радует. Через семь минут подъедет автобус, но сегодня даже не хочется ехать на нём. Пешком хочется пойти. Поэтому Хисын, разворачивается под пристальный взгляд Сонхуна, и идёт вместе с ним в одну сторону. — я думал, что ты всегда на автобусах гоняешь. Даже нас продашь ради поездок на нём. — прыскает принц, но в душе радуется, что сегодня он не один. — ой ха-ха как смешно, я сейчас лопну. — ёрничает Ли и тыкает Пака пальцем в бок. Тот ойкает и смеётся. Ли смотрит на него как на дурака, и ворчит о том, что автобусы реально лучше всех его друзей. Естественно шутит. Никто не заменит его малявок и старших хёнов. Так они продолжают молча идти. Сонхун домой, к родителям, а Хисын в общежитие, к Яну. Но их идиллия длится недолго. Сзади гудит мотор, и через секунду перед ними останавливается машина со знакомым номером. — привет Сонхун. — из окна высовывается чёрная макушка и машет принцу рукой, тот машет в ответ. — Хисын, садись. — кивая головой на соседние сидение, говорит старший. Ли вопросительно посмотрел на одного, затем на другого. Пак, тот что Сонхун, пожимает плечами и прощается со всеми сразу. Обнимает напоследок крепко, и треплет по голове младшего. Разворачивается и продолжает путь домой. Видимо сегодня он снова будет добираться один. — что ты хочешь? — после того, как принц скрывается из виду, Ли начинает раздражаться. — Хисын~а, садись уже. — устало стонет Чонсон и трёт глаза. — отвали, Джей. — зло кидает Ли и идёт в вперёд, за Сонхуном. Но через секунд пятнадцать он видит перед собой темные глаза. Чужие пальцы с силой обхватывают его запястья. — ты откуда знаешь? — тихо произносит Пак и смотрит прямо в душу, пытаясь там найти ответы на все свои вопросы. Хисын вырывает руки и прячет их в карманы кофты. Слишком сильная реакция на простое имя. Видимо это многое значит для него. Но Ли молчит, смотрит в ответ. Ресницы старшего мелко подрагиваю, от холода наверное, он в одной футболке. — тебе не холодно? Может ты уже поедешь домой? — увиливает от ответа Хисын и отталкивает парня напротив. Конечно он не скажет ему, что Джеюн так просто проговорился о его, видимо, большом секрете. — вот же… Нишимура тебе растрепал? — сам того не понимая, раскрывает ещё одного человека. — так Ники тоже знал? Ясно. — усмехается Ли и мысленно вспоминает всё, о чем просил старшего. Теперь, в обмен на прощение, он заберёт его чёрную толстовку с капюшоном. Хисын давно просил название магазина, где японец ее купил, но тот сказал, что Ли недостоин вещей как у него. Драка была сумасшедшая, Мине пришлось разнимать. Мортал комбат это вам не шутки какие-то. — ээ..короче, я сюда не разбираться приехал. — спустя несколько секунд отвечает Пак, потирая болящие глаза руками. На его кисти болтается мелкая цепочка, которая блестит в свете фонарей. Хисын мгновенно зависает и продолжает следить взглядом по рукам Чонсона. Тот что-то мямлит, но Ли даже не слушает. Раньше он мог часами смотреть на руки своего бывшего парня, хотя, дело даже не в самом парне, как в руках. В нем просыпается ебучий хенд-фетишист, когда он смотрит ниже предплечья. Сонхун часто провоцирует его, специально делает акцент на своих длинных пальцах и таких же длинных ногтях. После этого они лишь смеются и больше не заостряют на этом внимания, но сейчас перед ним не принц. Так в тысячу раз хуже, ведь человек напротив тоже всё знает. Пак аккуратно следит за взглядом младшего и усмехается, поняв, что тот видимо слишком занят, чтобы слушать его. Остановившаяся рука приводит Ли в чувство, и он снова смотрит на старшего. У того в глазах мелькает маленький огонёк, и это напрягает. — ах Хисын~а, ты не меняешься. — Чонсон поднимает руку и легко касается его плеча. Ли уже собирается скинуть её, как она перемещается на его щёку, а большой палец начинает медленно поглаживать скулу. Дыхание становится тяжелее, а взгляд бегает то по руке, то по лицу Пака. — перестань… — шепчет Хисын, но сам не двигается. Стоит и ждёт чего-то, сам не зная чего. — ладно. — беспрекословно. Тепло исчезает с лица так же быстро, как и появилось. Чонсон отходит на шаг назад и снова зовёт его к машине. Ли стоит как вкопанный и пытается привести в норму дыхание. Он на всех так реагирует или это из-за стоящего рядом парня? Пак внешне не поменялся от слова совсем, только новую дырку в правом ухе сделал. Волосы всё такие же чёрные, и длинна их всё та же, до середины лица. Скулы острые, если по ним провести кончиками пальцев, останутся ранки. Хисын вздрагивает из-за громкого звука и начинает прислушиваться. — эй, я что, сам с собой разговариваю? Земля вызывает Ли Хисына, ало, как слышно? — машет ему перед глазами Пак. — да… повтори ещё раз, я слушаю. — быстро моргает Ли и готовится воспринимать чужие слова. — я говорю, что наш общий друг нажрался и лежит сейчас в моей машине. — четко проговаривает своё предложение Чонсон. Странно. Нишимура же никогда не пьёт просто так. Никаких дней рождений не приближалось. Только Донхёка, но они собирались туда вместе. Может его в танец не взяли? Это вряд ли. В чём, в чём, но в танцах он слишком хорош. Тогда из-за чего? — я понял. Ты, видимо, тоже не в курсе, в честь чего его пьянка, правильно? — кивок. — ну и? Я то тебе зачем? — а куда мне его вести прикажешь? я будто знаю, где он живет. — Чонсон складывает руки по бокам, начиная потихоньку закипать. Да, Пак Чонсон совсем не поменялся. Как был придурком, так им и остался. — о боже, ты что, только ради этого сюда притащился? — стонет Ли. — не мог его к себе забрать? Твой адрес уж точно все знают. — язвит и направляется в сторону автомобиля. Идущий сзади Чонсон начинает возмущаться. Говорит, что он, что ни на есть самый лучший друг, и таких больше нет. Распахнув дверь салона, Хисын видит спящего японца, и разочарованно вздыхает. Садится на переднее сиденье и ждёт, пока Пак очухается. Диктует ему адрес и машина трогается. <…> — да иду я! Иду! — звучит звонкий и раздражённый голос девушки. Она легла два часа назад и планировала проспать до часу ночи, а после, сесть за учебники и тетрадки. Сейчас без двенадцати девять, она готова рвать и метать, кто бы за этой дверью не стоял, Мёи щадить не будет. — чего надо!? — кричит Мина, как только тянет ручку вниз. Но после увиденного сразу замолкает. Она была готова увидеть что и кого угодно, но не это. Прямо перед ней стоит Хисын и Чонсон, что держат под локтями Ники. Первые запыхавшиеся, второй спящий. Видимо ей нужно ещё немного вздремнуть, всякая херня уже мерещится. — а я…и…не думал, что Нишимура с ней живёт. — на выдохе произносит Пак, смотря на Мёи. — хватит болтать, затаскивай его уже. — жмурится Ли и первый переступает порог квартиры. Мина, всё ещё молча, отступает назад и пропускает двух, но по факту трёх парней. Уложив тяжёлую тушу на скрипящую раскладушку, они начинают разминать затёкшие плечи. Позже входит младшая, держа в руках две чашки с кофе. Парни с радостью их принимают. — мм..я не пью с сахаром. — кривится Пак. — тут тебе не кафе. Не нравится — проваливай. — грозно кидает Мина. выдернув кружку из рук чонсона, она отпивает сразу половину. Пак безразлично смотрит на неё. В кармане пиликает, он достаёт телефон, отвечая кому-то на сообщение. Ли смеётся и треплет малявку по голове, снимая весь её стресс. Девушка улыбается старшему и наконец-то задаёт вопрос. — а чего он так? Просто так же не бухает, вроде. — недоверчиво косится на спящего Нишимуру и направляется на кухню, чтобы оставить чашки в раковине. — без понятия, ты набери мне, как он проснётся. Расскажешь что да как, ладно? — чуть громче говорит Ли, чтобы Мина услышала с кухни. От громких звуков японец начинает ворочаться, стонать и пытаться что-то сказать, но в итоге снова засыпает. — ладно. — отвечает уже пришедшая с кухни Мёи. Хисын кивает и идёт в сторону прихожей, находу отсчитывая мелочь на проезд. Сегодня у него в планах была ходьба пешком, но увы. — не останешься? Можем оппу на пол скинуть, а ты на его место ляжешь. — добро улыбается девчонка, складывает руки на груди и опирается на стенку. — неа, как нибудь в другой раз. — Хисын натягивает брошеную ветровку и раскрывает руки для объятий. Мина быстро делает шаг вперёд и оказывается зажатой в крепких руках. — заканчивайте и подвиньтесь, встали прям возле прохода. — бубнит подошедший Пак и отодвигает их подальше, обуваясь. Мёи показывает ему язык и похлопав Ли по спине, отстраняется, прощается и обещает позвонить, захлопывает дверь. Выйдя на улицу, Хисын ёжится и направляется в сторону ближайшей остановки. Его волнует состояние хёна. Ники может показаться глупым и безрассудным и в какой-то степени так и есть, но всё же, Нишимура хорошо учиться и занимается спортом, у него много друзей и знакомых, никогда не было проблем в отношениях, так что же произошло? Понятно, что Мёи и Ли не самые первые в его списке, но уж точно не последние. Наверняка это важно для него, но парень упорно отмалчивается. Если бы проблема была семейная, мина сто процентов узнала бы. Университет? Японца вообще оценки не особо волновали, чисто для галочки он их получал. Танцы сразу отлетают, там всё слишком чисто. Значит дело в людях, либо Ли что-то упустил. Сзади слышатся шаги, и оранжевые найки теперь идут вровень с его подаренными вансами. Хисын поворачивает голову и видит точный профиль и красный нос. — по-моему твоя машина в другой стороне. — ровно говорит Хисын. — поздно уже, а вдруг тебя схватят? — с притворным ужасом прикрикивает Пак. — да лучше бы схватили, не пришлось бы сейчас с тобой общаться. — язва мелкая. — шикает на него парень. — надменный придурок. — кидает ответку Ли. и всё, снова тишина. Засрать друг друга и молчать – их любимое дело. Только с Чонсоном он может получать удовольствие от ссор. Тот ссорится в ответ, начинается игра «кто кого переспорит и обольёт помоями». Крутяк. — идиот. — на бис. Хисын стягивает с себя ветровку и протягивает Паку, оставаясь в кофте с длинным рукавом. Тот удивленно смотрит и выгибает бровь. — холодно. — отстранённо отвечает Ли на его немой вопрос. Чонсон шмыгает носом, забирает вещь и накидывает поверх тонкой футболки. Впереди виднеется автобусная остановка. Дошагав, Хисын проверяет расписание. Десять минут. Ветер дует сильнее, и волосы лезут в глаза. Они, наверное, смешно выглядят. Два высоких парня. Один с почти смывшимся розовым цветом на волосах, в лёгкой кофте и широких джинсах. Другой в чёрных спортивках, до одури тонкой футболке и серой куртяшке. Как будто мусор вышли выносить. Кроме них никого больше нет, лишь машины, что проносятся по дороге и редких прохожих, спешащих к себе домой. Впереди спина Пака, по которой можно понять, что парень напряжен. Плечи чуть приподняты, голова опущена, руки в карманах. — такими темпами у тебя появится огромный горб. — встаёт вровень с ним Ли, хлопая по загривку. — тебя не спрашивали. — трёт больное место Чонсон. Хисын пожимает плечами и продолжает стоять рядом. Его уже не так морозит. Пока они ждут автобус, тело привыкло к холоду. — слушай… — неожиданно вклинивается в его мысли голос Пака. Он поворачивается лицом к младшему, тот мычит и смотрит в ответ. — ты прости за это, ладно? — с долей сожаления мямлит Чонсон. И за что его прощать? Вроде всё нормально, только японцу плохо, но это не его вина. Просто Ники решил напиться, ничего ведь страшного не произошло. Без повода тоже можно, никто не запрещает. — за ч… — слова так и застревают на языке. Пак хватает двумя руками его за лицо и тянет на себя. В глазах потемнело и вся жизнь пронеслась. Ледяные губы дрожью отдаются на лице. — сука. — выдыхает Чонсон ему в ухо. Всё хорошо, он успел отвернуться. Можно начинать дышать. У него не настолько хорошая реакция, но если дело касается его физиономии, то тут она даже слишком быстрая. — ты вообще что делаешь!? — отталкивает его Хисын и кричит, кажется, на весь район. Пак отшатывается и часто моргает. Ли неосознанно отходит ещё на шаг назад, неотрывно смотрит на старшего. У того на лице застыла обречённость. Он засовывает руки в карманы, отворачивается, и снова просит прощение. Вдалеке мелькают автобусные фары. Чонсон бросает ему еле слышное «пока» и быстрым шагом уходит обратно, к дому ребят. Что за пиздец только что произошёл? Пак Чонсон реально хотел его поцеловать? Что за бредятина вообще. Может у него мозги атрофировались от холода? Когда они встречались, он никогда не тянулся первый, не делал первый шаг, в романтическом плане, часто молчал и оставлял в неведении, но даже при всех этих минусах, Чонсон никогда не пропадал. Моментально отвечал и помогал, заходил к нему на работу и покупал кофе, отдавая уставшему хисыну. Ли уже тошнило от него, но он никогда не отказывался. Каждое утро, Пак закидывал ему в карман рюкзака денег на проезд. Хисын отнекивался, говорил, что у него есть собственноручно заработные гроши и ему ничего не надо, Чонсон улыбался в ответ, хлопал по голове, бубнил что-то про ответственность и повышение цен. Понятно, что время меняется, и люди вместе с ним, но тут что-то явно не то. Видимо Пак уже всё продумал в своей голове. Самое главное, чтобы Хисыну не пришлось это потом разгребать, но похоже так всё и будет.