Испытание состраданием

Я прибегу на первый зов, тебя я крепко обниму, Ведь мысли наши – в унисон, и я всегда тебя пойму, Мы снова будем с тобой петь на перекрёстке двух дорог, Чтобы избавиться от всех сомнений, боли и тревог. (с) Хельга–эн–Кенти

  Ярик ходил по кухне и орал. Сам этот факт звучал как что-то невообразимое. Какая-то альтернативная реальность. Нет, злился он часто, и ругался, бывало, и ехидничать любил, и нахамить мог, как любой нормальный человек. Но чтобы настолько. Ведь предполагалось, что Ярик будет доволен и счастлив после любимого спектакля. Но вот альтернативный финал этого вечера. И теперь Саша сидел, слушал, и много думал. Например, он так же со стороны выглядит, когда орёт? И насколько тактично в такой ситуации использовать беруши.   И может Ярославу валерьянки накапать? Рюмку чая? Чашку коньяка? Стакан портвейна? Что-то в этот раз на его обожаемом Последнем Испытании пошло не так, но что, Саша пока не понял. Во-первых, он сам только прибежал с вечернего спектакля и не успел даже сунуться в интернет. Во-вторых, когда Ярик орал, он формулировал мысли ещё хуже, чем когда говорил. Прикольно, конечно, что предложение можно составить из междометий и матерных слов, но хотелось бы конкретики.   Причём сначала Баярунас был спокоен и даже весел. Очень старался делать вид, как выяснилось. Отработав днём, он ещё остался на вечер посмотреть спектакль и пообщаться с людьми. И вроде радовался, бодро отвечал на сообщения, обещал ждать дома и даже что-то прихватить на ужин. И честно ждал. С ужином. Приятно, знаете ли, приходить домой, когда тебя там встречают. Предлагают посидеть, поесть, попить чаю, поболтать... Идиллия, уют, покой и тишина. Была. Ровно до того момента, когда Казьмин, снимая куртку в прихожей, как порядочный гостеприимный человек поинтересовался у друга: – Ну как прошло? В конце концов, это он хозяин и должен встречать гостя, а получается часто наоборот, так хотя бы внимание надо проявить. – Да как-то знаешь... Нет, хорошо, как всегда, душевно было. Вроде... – Ярик начал расстроенно мямлить, но Саша не особо обратил внимание. Он, как раз раздевшись, пошел на кухню, надеясь на теплый ужин и теплую ненапряжную беседу. А Ярик замолчал. Саша сначала решил, что друг просто не хочет утомлять его лишними подробностями после тяжелого дня, но наверняка же у человека море чувств и океан впечатлений. И Саша был совсем не прочь послушать: уж он-то прекрасно знал, насколько Ярик бредит этим спектаклем. Да и Баярунас умел, когда хотел, так зажигать своим энтузиазмом, что от него можно было и самому заряжаться. Или греться, если не как от солнца, то, как минимум, как от батареи. Тепло и уютно.   – Я ещё ничего не видел, вообще времени не было, но мне очень интересно. Правда. Ты рассказывай, я только пожую что-нибудь. – Саша сел за стол и ободряюще улыбнулся. Он устал, но честно хотел показать другу свою заинтересованность и поддержку. Зря, как оказалось. Потому что начавший делиться впечатлениями Ярик быстро разошелся до ультразвука, потом перешёл на рычание и опять ушёл в крик... И Саша рад был бы посочувствовать! Только не очень понимал, по поводу чего. И как вклиниться в этот звуковой поток. А Ярик ходил туда-сюда, размахивал руками и, кажется, создавал вокруг себя силовое поле: вблизи аж немного сносило потоком ярости. Саша слушал, пытался в нужных местах "угукать" (вряд ли его было слышно, но мало ли), а заодно со скрипом переворачивал в голове свою картину мира.   Переворачивалась она плохо, потому что пылающий гневом Баярунас в эту картину плохо вписывался. Обычно метал гром и молнии Казьмин, а злой Ярик мог просто окатить окружающих ледяной волной ненависти и презрения. Ну или мог ворчать и ныть, если не очень злой, а скорее расстроенный. Но сегодня что-то пошло не так.   – И вообще, – Ярик выдохся как-то вдруг и плюхнулся на стул напротив, – я уж молчу, что он мог бы и тебя вспомнить. Все-таки. "Кто?"– чуть не ляпнул Саша, но вовремя сообразил и просто отмахнулся: – Ну и ладно. – Я понимаю, что тебе уже всё равно! – взвился Ярик снова. – Но мне нет! – Мне не все равно, – деликатно попробовал ответить Саша, знать бы ещё о чем они говорят. – Я просто не хочу, чтобы ты переживал. Мне жаль, что всё так получилось. – Я не то чтобы так уж переживаю, – Ярик немного переключился, подобрев. – Всё неплохо было, а Дашка, как всегда, большая умница! Ростик, кстати, отжигал... Ты же не видел сегодняшнее? Обязательно глянем, когда будет время. – Конечно, – согласился Саша, выдохнув от облегчения. Интересно, буря закончилась или это затишье ненадолго? Но Ярик уже залез в телефон и листал соцсети. – А хорошо смотримся. Хм... И это. О, это надо точно запостить! Слушай, я пойду полежу, устал. Ладно? – Конечно. – Ага. Саш... спасибо. – За что? – Казьмин аж смутился. – Ну так. Что выслушал. И вообще... За поддержку. Я что-то разошёлся, зря, наверное, и сам не знаю, чего психанул. Разбушевался, тоже мне. Устал просто. Было пару неприятных моментов, но где их не бывает. Просто спасибо. – Ну ладно, – снова повторил Саша. – Мы все иногда устаем. И бушуем. Не бери в голову. – Ты прелесть, – Ярик подмигнул и скрылся в комнате.   А Саша остался на кухне, налил себе стакан воды и медленно пил, размышляя. Как иногда всё просто. Просто человеку надо, чтобы его выслушали и посочувствовали. Просто молчаливое участие. Не так уж трудно. Очень просто. Только зачастую очень сложно. Сколько раз Саше на его истерики близкие люди отвечали обвинениями и таким же криком. И сам он никогда не умел утешать, тоже начинал психовать в ответ. Никто конечно не обязан терпеть, понятное дело. Никто особо и не терпел. Если только Ярик... Саша даже стакан чуть не уронил от этой мысли. Нет, он всегда это знал, но не думал об этом так. Нервный, подвижный, вечно спешащий, фонтанирующий энергией Ярик умел тихо сидеть, внимательно слушать и искренне сопереживать. Молча, одним взглядом показывая своё участие. И Саша обычно, успокоившись, думал, что он так не смог бы. Да он прибил бы того, кто на него так орал бы. Даже если не на него, а просто рядом. Но надо же, научился. Почему-то рядом с Яриком сегодня совсем не хотелось злиться, сколько бы тот не ругался. Хотелось только помочь как-то. Не важно, что случилось, в общем-то. Не важно, кто прав или не прав. Важно, что твоему другу плохо и никого нет рядом. Только ты. Уж какой есть.   Из комнаты послышался грохот. – Да твою ж!!! – Казьмин подскочил от неожиданности – И когда ты научишься этот диван нормально разбирать! Ты доломаешь мне его к хренам! Ярик!  В дверь просунулась лохматая голова и виновато захлопала своими большими голубыми глазами. – Что? – Да ты!.. – он осёкся. – Ты там цел вообще? Яр усмехнулся, мол, обижаешь, и снова скрылся в комнате.   Саша только головой покачал и двинулся следом. Черт с ним, с этим диваном. Вот уж это точно не важно.