если мне сегодня хуево, ты должен рыдать

˚₊· rizza, Sqwore — плачь·₊˚

      Тёплый летний ветер развевал голубоватые пряди, заставляя те невольно падать на лицо. Парень уже успел пожалеть, что послушался своих друзей и не остриг волосы перед тем как обесцветиться, но, надо отдать должное, ему невероятно шло — настолько, что спокойно мог заломать под себя почти каждого в вузе, выбивая остатки воздуха из лёгких. Он затягивается электронкой с приторно-химозной вишней, смакуя вкус, оседающий на стенках горла, и попутно выпуская дым. Больше всего Чхве ненавидел ждать, но дружба с Бомгю заставляет сталкиваться с этим каждый раз, когда дело касалось выходных. В один раз Субин задушит своего невыносимого друга, но не сегодня — у него планы прикованы к другой персоне, которая настырно поселилась в мыслях без согласия выходить.       Сегодня не типичная тусовка у Тэхёна, которые тот собирал почти каждые выходные. Сегодня там будет блядский Енджун — тот самый новенький, которому удалось собрать вокруг себя самую большую концентрацию внимания за считанные дни. Каждый в потоке знал об этом розоволосом безобразии. Стоило Субину заметить того в коридоре, то мысли о том, как он впечатывает его тело, впиваясь ногтями в медовые бедра, плотно засели под коркой мозга. Старший был одним из самых желанных парней среди всего вуза, так что, стоило тому получить открытый отказ, огонь загорелся внутри, а идея выбить всю дурь из этого худощавого тела заиграла новыми красками. Он был уверенно настроен в своих действиях без единой мысли о сострадании. — Ты реально в один день забудешь как дышать, — снова затягиваясь и выпуская приторный дым, протягивает голубоволосый, стоило знакомой фигуре появиться рядом. — А ты же знаешь, что я не смогу отказать тебе? — хмыкает брюнет, убирая мешающую прядь за ухо. — Правда, не думаю, что Тэхён оценит. — Как будто он узнает, — усмехнувшись, кидает старший, в ту же секунду двигаясь с места. — Такие синяки тяжело скрыть даже тоналкой, так что да, — закидывая плашку мятной жвачки в рот, беззаботно говорит Бомгю.       Брюнет был прав, ведь все, кто выходил из-под Субина, на следующий день расцветали фиолетово-синими узорами на разных участках тела. Несмотря на специфические предпочтения старшего, почти каждый мечтал провести ночь и получить порцию должного внимания от того самого идеального бойфренда, как описывали его первокурсники. Обычно самого синеволосого мало кто цеплял — он без зазрения совести мог впечатывать совершенного рандомного человека, который пошёл с ним на контакт, — но стоило появиться персоне, которая в силах разжечь внутри Чхве нужный интерес, то тут просто пропадали хоть какие-то шансы на спасение. — Ты уверен, что он отдастся тебе? — Гю шёл рядом, покачиваясь под лёгкие басы из наушников. — Сам же знаешь, мои желания — закон, — пряча руки в карманах джинсовки, отвечает Субин. — У него особо нет выбора, сам знал, куда переводится.       Младший лишь ухмыляется, ведь Бинни, как ласково оклеветали его в своих кругах, получал всё, что его скверной душе захочется. Это всё пошло ещё из детства: богатая семья, единственный ребёнок, все дела. Стоило перейти в старшую школу, так тот вообще потерял хоть какое-то чувство такта, но из-за этого люди лишь сильнее стали тянуться, парадоксально. Стоило Гю заметить того самого розоволосого красавчика — он и вправду был нереально привлекательным, — то уже осознал, что Субин не сможет пройти мимо него, не отжав кусочек. Тот реально был в его вкусе, попадая буквально в каждый пункт личных предпочтений.       Люди приняли считать, что секс имеет свой особый запах. Если всё же придать этим словам смысл, то в квартире Тэхёна, должно быть, всё пропиталось им вовсе. Въелись в каждую стену притягательные ароматы дорогого алкоголя, дыма сигарет, а также запекшейся крови от вжатых в кожу ногтей. Эти тусовки были не для всех и каждого — сюда нужно было заслужить приглашение, ведь возиться с новичками никто не любил. Удивленные взгляды в комбинации с тихими шепотами окутали появившихся на пороге парней в ту же секунду. Продвигаясь вглубь, он не выпускал талию Гю, невольно сжимая нежную фарфоровую кожу. Можно назвать это своеобразным актом заботы, чтобы его ненароком кто-то не вжал в ближайшую поверхность. В этих кругах младший был не менее популярен, чем сам голубоволосый, благодаря своим своеобразным вкусам и бархатному голосу, стоны которого под собой хотел услышать каждый. — Я не верю, это реально ты? — встречаясь с парнем глазами, удивляется Тэ. В последнее время Субин редко появлялся здесь, попросту потеряв былой интерес, ведь новые люди нечасто заглядывали сюда, а перспектива ебать кого-то дважды была против принципов. — Он здесь? — закидывая в рот плашку приторной розовой жвачки, коротко спрашивает голубоволосый и нехотя выпускает Бомгю из собственной хватки. — Да, — притягивая брюнета к себе, тихо кидает Кан, наклоняя голову вправо, намекая о нахождении нужной персоны. — Ты его недооцениваешь, так что могу лишь пожелать удачи. — Заткнись, Кантэ. — Немедля парень срывается с места, пробираясь сквозь разгоряченные тела, ощущая на себе мимолетные прикосновения.       Бин невольно ловит себя на мысли, что уже успел соскучиться по этой тягучей и пьянящей атмосфере, которая приятно будоражила кровь в жилах. Возможно, не стоило быть таким категоричным и дать ещё несколько шансов кому-нибудь из этой компании, к примеру тому же Бомгю, чьи блядские стоны не выходили из головы очень долго. Он мило подмигивает знакомым, мимолетом перекидываясь парой-тройкой фраз с некоторыми, но на его сознание сейчас давили совершенно иные мысли и идеи, не давая нормально сосредоточиться на общении. Парень внимательно выискивал яркие розовые прядки, которые раздражали каждый божий день в вузе, стоило завидеть те на горизонте. Бинго! Его глаза вмиг скользят по привлекательно узкой линии талии, которая плавно переходит в манящие бёдра, обтянутые тонкой тканью блядских чёрных скинни. Он невольно сглатывает накопившуюся слюну и мгновенно сокращает злосчастные пару метров, хватая тонкое запястье и вырывая парня прямо на середине диалога. — Дал бы попрощаться хотя бы, — звонко протягивает розоволосый, акцентируя на себе внимание в попытках поспеть за Бином.       Голубоволосый целенаправленно пропускает слова напротив мимо ушей, залетая в одну из свободных комнат, которую попросил придержать заранее Тэхёна, и в моменте впечатывая тело в деревянную дверь, заставляя того с болью удариться затылком. Его губы расплываются в лёгкой ухмылке, стоит чужие руки сжать в собственных, встречаясь с инстинктивным сопротивлением. — А ты навязчивый, Чхве Субин, — выпуская лёгкий смешок сквозь зубы, кидает Джун, невольно раздражаясь. — А ты такой противный, Чхве Енджун. — Пульс в ушах отбивает свой учащенный ритм; как же тяжело сдерживаться, чтобы не заткнуть этот проклятый рот прямо сейчас. Чувство некой эйфории разлилось по телу, словно ребёнок получил свою любимую сладость, о которой так давно мечтал, и этой сладостью был парень с переливающимися розовыми прядками. — В этот раз я тебе не позволю просто так слиться, даже не рассчитывай. — Ты и вправду такой самоуверенный? — стоило озвучить вопрос, розоволосый в ту же секунду кидает протяжный вздох, ощущая чужую руку на собственном горле, которая впилась ногтями в бархатную тонкую кожу, вызывая неприятное жжение. Его грудь медленно вздымается под шёлковой облегающей рубашкой, а лёгкие начинают гореть от недостатка воздуха, что не уходит от чужого взора. Субин явно не шутил. — Не беси меня ещё сильнее. — Голубоволосый заглядывает в глаза напротив, в которых не читалось привычного страха, а наоборот — встречаясь с ярким бликом накатившего возбуждения и пленительного азарта. В губы губами: Субин рычит, кончиком языка проводя по смазанному тинту. — Будешь послушным, и тогда я выебу тебя так, как тебе захочется. Ты же не разочаруешь меня, Енджун-и~?       Парень давится остатками воздуха, стоило сладкому низкому голосу коснуться дрожащей кожи. Он всю жизнь любил ушами, так что невольно скулил, заставляя старшего ослабить хватку, отпуская чужую шею, которая успела разлиться пунцовым оттенком. Джун невольно начинает кашлять, жадно хватая воздух, но ему никто не позволяет наслаждаться этой приятной свободой долго, прижимая всем телом обратно, но на этот раз грудью к ебанной двери. Руки Субина вовсю изучали чужое тело, не стесняясь сжимать до дрожи в пальцах медовые бедра. Розоволосый уже не стеснялся протяжно вздыхать, впиваясь до боли ногтями в собственные ладони, смирившись с ситуацией. Стоило старшему завести ладонь к паху и ненароком коснуться ноющего стояка, параллельно скользя языком по фарфоровой шее, то у парня окончательно срывало остатки сознания, отдаваясь под контроль чарующего возбуждения, которое с каждой секундой пьянило всё сильнее. Он охотно выгибался на чужие прикосновения, пока ладонь старшего нащупывает пряжку ремня, разделавшись с ней в пару умелых движений, и скользит рукой под ткань, сжимая чужое естество, на что Енджун был готов сорваться на крик, откидывая голову на чужое плечо и открывая тем самым лучше притягательную тонкую шею. Накатывающее до безумия желание смешалось с неким страхом того, что эту дверь в любую секунду мог кто-то открыть: всё-таки Джун учился тут всего две недели и перспектива прослыть в таком свете не особо радовала, но это не мешало создать бурный коктейль эмоций внутри. Субин прижался пахом к его заднице, не забывая толкнуться пару раз сквозь одежду на пробу. Его правая рука скользила по члену, вжимая податливое тело в поверхность, пока другой рукой цепляет шлёвку на чужих джинсах, с силой оттягивая вниз вместе с бельем, а потом забирается ею же под рубашку, оглаживая впалый живот, задевая ногтями чувствительные соски.       Такого Енджун себе не представлял и никак не ожидал, хотя слышал множество историй о голубоволосом после своего переезда. Он искренне не понимал, что же такого было в этом парне, что буквально каждый удосужился упомянуть его в диалоге, но сейчас всё встало на свои места. Хотя до сих пор тяжело сопоставлял его милую внешность и всё, что творят его руки последние несколько минут.       В один момент старший отстраняется, поднимаясь рукой с члена наверх, проводя ахуеть какими длинными пальцами по пухлым губам, с силой надавливая. Понимая открытый намёк, он всасывает пальцы, вязко скользя языком и дрожа от того, насколько сильно Субин вжимался в него, срываясь на лёгкие толчки. А потом пальцы пропадают и скользят меж ягодиц, заставляя волну мурашек накрыть напряженное тело, и розоволосый тихо скулит, заставляя старшего усмехнуться тому в ухо, обжигая горячим дыханием. Сука, это всё просто сводило с ума. — Мне было так хуево последние дни, — шепчет старший, возвращая руку на шею и поглаживая выступающие напряженные венки. — Так что ты должен рыдать.       Не дав время, чтобы осознать смысл слов, хватка резко усиливается, а пальцы покорно скользят в нутро, заставляя Енджуна сорваться в немом крике. Влага подступала к глазам от переизбытка эмоций за последние несколько мгновений, он готов был выть, если бы мог. Давить чужими кинками это нечестно. Он прикрывает глаза, отдаваясь каждой клеточкой своего дрожащего тела, слёзы стекали по румяным щекам, оставляя влажные дорожки, которые поблёскивали на приглушенном свету. Субин толкался пальцами сильно, ненароком сгибая и послушно разводя внутри, растягивая податливые стенки. Енджуну этого было мало, тот был готов начать жалобно скулить, так что покорно откидывается назад, насколько это было возможно в сложившейся ситуации, чтобы сильнее насадиться. Он не особо заметил момент, когда к пальцам добавился третий, больший акцент отдавая крупной ладони, которая огибала собственную шею, на которой явно не осталось живого места вовсе. Розоволосый и представить не мог, что сможет словить очередной кинк на руки, такие блядско-привлекательные руки, когда раньше за собой такого не наблюдал.       Старший отстраняется, отпуская тело напротив себя, заставляя младшего буквально свалиться на холодный пол. Ноги оказались ватными и вообще не в той кондиции, чтобы удержать свой, хоть и небольшой, вес. Скорее всего тот уже долго висел на голубоволосом, не в силах стоять самостоятельно. В глазах было мутно, словно он поддал пару-тройку шотов, а в горле неприятно жгло из-за ноющей сухости. Несмотря на то, что парень плохо понимал, что сейчас происходило вокруг него, звук шуршащей упаковки презервативов он не спутает ни с чем. — Ты такой сладкий, Енджун-и~, — старший подхватил обмякшее тело, укладывая на диван в центре комнаты. — Такой покладистый котик.       Парень уже готов задохнуться и без помощи чужой руки, утопая в собственных переполняющих эмоциях. Тело снова начало дрожать, предвкушая продолжение, когда слышится знакомый звук открывающегося лубриканта.       Субин смазывает его мучительно долго и тщательно, вызывая в голове напротив диссонанс. Сколько всяких историй довелось слышать, но никто не упоминал, что старший вообще тратил время на растяжку, да хоть какую-то подготовку — ему больше свойственно брать без промедлений, не особо заботясь об ощущениях своего партнёра. Диссонанс не покидал поток мыслей, ненароком заставляя задуматься, что Джун смог стать кем-то особенным, а не очередной шлюхой на ночь, кем принято было его считать в старом городе. Долго терпеть эту пытку младший был не в силах, начиная послушно насаживаться на чужие ахуенные пальцы и открыто демонстрируя своё нетерпение. Субин, нависший сверху, который так и не сводил своего томного взгляда всё это время, изучая каждую эмоцию на чужом лице, лишь глухо усмехается, заставляя тело под собой недовольно фыркнуть. — Ты реально такой капризный, Чхве Енджун…       Когда парень чувствует, как к его разгоряченным мышцам прислоняется чужая головка, он готов начать рыдать, утянув эту комнату в своей протяжной истерике. А когда тот без какого-либо предупреждения входит в него, вся жизнь буквально останавливается, словно разбиваясь стеклом на дюжину мелких осколков. Розоволосый готов поклясться, что с сегодняшнего дня это самое лучшее, что случалось с ним за всю ебанную жизнь. Парень готов целыми днями сидеть на этом проклятом члене, подаваясь навстречу, хоть бы чувствовать крепкие руки на собственных молочных бёдрах. Он цепляется за чужие плечи, намеренно царапая кожу даже сквозь футболку. Первые уверенные, слегка рваные толчки внутрь выбивают последние капли из худощавого тела. Енджун ощущает себя снова тупым подростком с ебливыми гормонами, которые наглухо отрубают связь с мозгом, хотя, на секундочку, ему было уже двадцать два года, а не шестнадцать. До этого парень редко позволял себе хоть какие-то мысли о постоянном половом партнёре, ибо предпочитал пробовать нечто новое, пока ещё не успев опьянить себя серьёзными отношениями, но сейчас все мысли о разовом трахе куда-то испаряются, словно в небытие, чтобы не вспоминать, наверное, никогда. Он протяжно скулит в чужое ухо, обмякая в объятиях безбожно привлекательного парня, который трахает грубо, но настолько чувственно, что тот готов рыдать, как последняя мразь.       Как же сильно ошибался Енджун, когда задумывался, что пик ощущений накрывал в момент, когда лишь от одних грубых фрикций в его сжимающееся тело хотелось смачно кончить. Стоило руке старшего вернуться на шею, которая уже успела расцвести яркими отметинами, сжимая в уверенной хватке, мозг окончательно теряет хоть какую-то связь с этой вселенной. Это становится той самой последней каплей: Енджун срывался на рваные стоны, насколько ему позволяли собственные голосовые связки; из глаз снова потекли слёзы, и, заключающим этапом, оргазм накрывает с головой, пачкая их животы. Субин поднимает руку с замученной шеи, проталкивая пальцы в приоткрытый рот, в надежде заткнуть неугомонного парня, продолжая вбиваться в дрожащее тело более настырно. Джун уже ревёт от переизбытка эмоций, больно закусывая чужие фаланги и пытаясь максимально расслабиться, чтобы позволить старшему закончить быстрее. Когда безумно приторная пытка подходит к своему логичному концу, голубоволосый припадает к чужой шее и закусывает чувствительную кожу, стараясь сдержать гортанный стон. Его тело трясёт, а он лишь сильнее вталкивает собственные пальцы в податливый рот.       Бин падает рядом, пытаясь восстановить разъяренное дыхание. Всё, что сейчас произошло, было ново для этих двоих, ибо обычно тяжело найти кого-то настолько схожими с сексуальными предпочтениями. Они так лежат какое-то время, прокручивая всё произошедшее в голове раз за разом, пока розоволосый всё же не принимает сидячее положение, поправляя съехавшую рубашку. Он приоткрывает глаза, по-прежнему тяжело дыша и с трудом смотря перед собой. — Тут есть вода? — его голос уже не звучал привычно ярко, а отдавался глубокой хрипотцой. Ещё бы — после всего случившегося. — Держи, — вытаскивая бутылку газировки, которая заботливо была приготовлена Тэхёном рядом с диваном, кидает старший.       Субин не отрывает взгляда, когда тот начинает жадно поглощать сладкую жидкость, невольно замечая, как эстетично двигался его кадык вверх-вниз. Стоило тому оставить уже ненавистную бутылку, он привстаёт, притягивая расслабленное тело на себя. Он вжимается в чужие, сладковатые после приторной газировки губы: резко, в очередной раз выбивая воздух из лёгких, проталкивая язык в его покладистый рот. Енджун отвечает охотно, зарываясь руками в голубые пряди, несильно оттягивая, а в последствии и вовсе возвращается на чужие бёдра. Субину снова срывало крышу, но теперь совершенно по-иному. — А мне говорили, что ты не целуешься, — отрываясь и рвано хватая воздух, шепчет розоволосый. — А ты мне сказал, что никогда не сядешь на мой член, — усмехается старший, затягиваясь той самой приторной вишневой электронкой и утягивая парня обратно на себя.