Хроники Аместриса

“- Это утомительно быть такой правильной? - Очень. Особенно в присутствии психопатов. - Учитывая, что чувства этого психопата ранены.” (с) Деймон и Елена – ТВ/с Дневники Вампира Как Рин и предполагала – Багровый вернулся довольно скоро. Вид у алхимика был немного задумчивый, но глаза излучали безумное коварство. - Идем, - произнес подрывник, поправив на голове шляпу. Девушка послушно вышла из комнаты и недоуменно посмотрела на Кимбли. - Что случилось? – решила спросить Молниеносная, совершенно не рассчитывая на ответ. Но алхимик улыбнулся краешком губ и ответил: - Стальной алхимик хочет поговорить с Уинри-сан, с братом и с тобой. Но…, - Кимбли поднял указательный палец, делая акцент на следующей фразе, - …даже не пытайся о чем-либо договариваться. Я буду рядом и прослежу, чтобы вы не болтали лишнего. - Да кто сомневался? – фыркнула девушка и развела руками. - Я просто предупредил, а теперь идем. Рин пошла вместе с алхимиком к камере Элриков. По пути она пыталась сообразить, что ещё кроме кровавого символа может интересовать Багрового. На ум шел только один человек, при воспоминании о котором у девушки руки сами складывались в кулаки. Шрам. Девушка глубоко вздохнула, привлекая внимание подрывника. Зольф взглянул искоса на Хайни. У него не было сомнений, что она что-то задумала. Определенно. Пусть лучше даже не пытается… - Все твои попытки на сопротивление бесполезны. Пойми это, наконец. - Я не собираюсь сдаваться. Не смей даже заикаться об этом. Будь уверен – у меня все получится, - твердо сказала Хайни. - Вот как, - отозвался Багровый. Неожиданно алхимик припер девушку к стене. Лопатки больно ударились о стену, вызывая у Рин резкий выдох. Очередное дежа вю. Кажется, это уже было. Замкнутый круг какой-то. - Несмотря на все нынешнее твое положение, ты слишком смело высказываешься, - сказал Кимбли. В его глазах плескалась скрытая угроза. Зажатая между подрывником и стеной, Молниеносная не могла пошевелиться. Она смотрела в ледяные глаза алхимика и пыталась успокоиться. - Я только позволила Вам считать меня пленницей, - нахмурила брови Хайнкель. – Если бы захотела, то ещё тогда бы сбежала вместе с ребятами. У вас ничего на меня нет. Только угрожать можете… Кимбли нехорошо и недобро ухмыльнулся. - Говоришь такие смелые слова, но твои уши горят, а сердце… - Подрывник поднял руку к шее Рин. Девушка слишком близко увидела алхимический круг на ладони Зольфа. Солнце в объятьях серебра. Сердце пропустило удар. Молниеносной показалось, что она слышит звуки далеких взрывов. Рука слишком близко, пальцы алхимика коснулись шеи девушки. – И сердце твое так и готово выпрыгнуть от волнения. – Рука алхимика переместилась вверх, и пальцы провели легким движением по скуле Хайнкель. – Так боишься? Хайни завороженно смотрела на подрывника. Сначала было страшно, когда она увидела сейчас так близко опасные руки алхимика, но понимание того, что Багровый не будет применять свою алхимию, успокоило. Почему? Да хоть из такого факта, что если он это сделает, то взорвется вместе с ней. Так глупо умирать вряд ли входит в планы Кимбли. - Не боюсь, - ответила Молниеносная неожиданно для себя твердо. Одну бровь Багровый алхимик в удивлении вскинул чуть вверх, но улыбка до сих пор выражала некое безумие. - А зря не боишься, - сказал Зольф. – Ты же понимаешь, что твоя жизнь находится в моих руках. - Ну, так убей – и не будет, - хмыкнула в ответ девушка. Рин почувствовала горячее дыхание у своего уха раньше, чем поняла, что Кимбли наклонился к ней ближе. - Я не враг тебе, но и не друг. Сейчас ты ходишь по острию ножа. Если будешь сидеть тихо и делать то, что тебе прикажут – останешься цела. А если нет… - Грустный смешок. – После меня придут другие. И они не будут с тобой церемониться: убьют и скажут, что так и было. - Тебя это не должно волновать, - произнесла Хайни. – Убьют? Пускай. Значит, так суждено, значит, так надо, так распорядилась судьба. Может, я вообще не должна была появляться на свет. Жизнь одного человека ничего не значит. Это мелочь, по сравнению с целым миром. Лишь единицы могут перевернуть ход истории, и я точно не в их числе. Пусть убивают. – Голос девушки становился все тише и тише. Она окончательно поняла, что от неё многое, что не зависит. Она бессильна. Как это странно звучит, когда она обладает такой невероятной алхимией и стойким характером. - Не о чем не будешь жалеть? – спросил алхимик, усмехаясь. Жалеть? О чем? Но ответ сам пришел, и девушка обреченно отвела взгляд в сторону. - Ребят будет жалко… Сказала она и снова напряглась. Вновь алхимик показывает ей всю иронию её положения. Даже без заложника, даже без особых доказательств, но если с ней что-нибудь случиться, то ребята не справятся. Не смогут. Хайнкель даже не имела в виду Элриков, которые всегда находят выходы из любых ситуаций, за них не стоит беспокоиться. Но её самые родные и дорогие друзья…что они могут? Тайфу, который попадает постоянно в идиотские и чаще опасные ситуации, словно притягивает их к себе магнитом, и не знает слово «осторожность». Котоко, которая умеет отлично сражаться и имеет весьма креативное мышление, но работающая только в команде – на одних ловушках и одних кулаках особо далеко не уедешь. Такуто, славный и отзывчивый парень, слишком мягкий и добрый для военного, для государственного алхимика. Риккото, вспыльчивая, заводящаяся с пол-оборота, теряющая над собой контроль. Мэтт, одна раса которого уже преступление. Нана и Маю, совершенно бесполезные в бою. Дядя, прикованный к инвалидному креслу. Мидзуки, единственная, кто может дать достойный отпор, постоять за себя, но не идущая на отчаянные поступки. Если она и в правду мать Хайнкель, то на неё совершенно точно откроют охоту. Они не смогут без неё. Наконец, девушка поняла, в чем её главная слабость – она сама, её жизнь. - Вот и твой ответ, - улыбнулся Багровый. Разговор закончился, но алхимик не спешил отпускать Хайнкель. Рин дернулась из его хватки. - Отпусти, - голос почти дрожал, и девушка закрыла глаза в бессилии. – Пожалуйста. Я все поняла… - Ничего ты не поняла, - произнес Кимбли тихим, почти любовным, шепотом, заставляя дрожь пробежать по телу. – Или поняла и не хочешь этого принять. Девушка осознала, про что говорит алхимик. Но от этого ей легче не стало. Сначала эта внезапная открытость, жестокая ирония, а теперь это… Часть его плана? Или же его личная прихоть? - Что ты хочешь от меня? – правильный и опасный вопрос. Зольф ухмыльнулся, выдержал эффектную паузу и ласково произнес: - Все. Хайнкель испуганно взглянула в серо-голубые глаза и хотела что-то возмущенное воскликнуть, но Кимбли не дал ей это сделать, подавшись вперед и коснувшись губами её губ. Девушка протестовано оперлась руками в грудь подрывника, собираясь оттолкнуть его от себя. Однако было бесполезно и безнадежно. Подрывник запустил свои руки за спину Рин, ладони скользнули по спине девушки вверх к напряженным плечам. Сжав их, мужчина рывком притянул молодого алхимика к себе, сокращая расстояние между ними и не давая Хайни возможности двигать руками. Молниеносная от досады сжала прижатые к плечам алхимика руки, собирая белую ткань его плаща в кулаки, и напряженно замерла, понимая – вырваться ей не позволят. Зольф настойчиво мял губы девушки, проводил по ним языком, дразня и смущая, а затем насильно углубляя поцелуй. Девушка смущенно закрыла глаза, не желая видеть глаза алхимика, усмехающихся и азартно сверкающих. Одна рука подрывника зарылась в волосы Хайнкель, пальцы нежно стали перебирать русые пряди. Рин никак не реагировала на его действия, продолжая напряженно стоять, припертой спиной к стене, надеясь, что так интерес у алхимика пропадет. Но, похоже, его это лишь больше подзадоривало – он стал более настойчиво играть с её губами, пальцы в волосах сжались, а вторая рука спустилась с плеча Рин к талии и сильнее прижала девушку к алхимику. И, наконец, добился реакции. Сдавленный еле слышный стон непроизвольно вырвался из горла Хайни, вынуждая её покраснеть то ли от смущения, то ли от злости на саму себя. Услышав это тихое известие об его победе, Кимбли отстранился от губ молодого алхимика и лукаво посмотрел в её глаза. Рин отвернула голову, не желая встречаться взглядом с подрывником. - Не устала быть такой недотрогой? – жарко прошептал Зольф на ухо Молниеносной. – Такая правильная? Брось, не поверю. - И не верь. Кажется, ты сказал, что тебе сначала нужно закончить работу… - Хайни мгновенно собрала остатки своего достоинства и теперь смело посмотрела в лицо Багровому. – И ты её ещё не закончил, а уже срываешься. Неужели, мои слова так на тебя подействовали? Боишься не успеть? Гордость защемило? Словно нож под ребра. У Зольфа опасно потемнели глаза, и легкая улыбка пропала с его лица. Однако Рин выдерживала этот взгляд и продолжала смело смотреть на алхимика. Багровый начал внутренне закипать – он никому не позволит так к себе относиться. - Так нравится меня провоцировать? - О, так это правда? – нервно усмехнулась Хайнкель. – Угадала, да? Нет, Хайни, с этим надо что-то делать. Твой язык тебя до добра не доведет. Алхимик нахмурился. Он перехватил руки Молниеносной, завел их ей за спину, сильнее вжал девушку в стену и угрожающим шепотом произнес: - Очень скоро ты будешь жалеть об этих словах. И постараюсь, чтобы ты надолго запомнила этот урок. Сопротивляйся, сколько хочешь – не поможет. Это только сильнее меня заводит. – Он видел, как постепенно огоньки смелости в карих глазах начинают тускнеть, вынуждая загореться другим огнем – огнем страха. – Поверь, в этом деле я очень требовательный. Тебе вряд ли это понравится. Но мне будет все равно. Заставлю смотреть мне глаза, заставлю видеть наслаждение в моих глазах, ты будешь видеть, как я получаю удовольствие. – Рука подрывника взялась за подбородок девушки и приподняла её голову. Мужчина словно подпитывался страхом в глазах Молниеносной. – Я буду смотреть, как ты сопротивляешься и извиваешься, буду видеть страх, боль и стыд в твоих глазах, буду слышать твои стоны и крики. Ты будешь просить отпустить тебя, прекратить, остановиться, но я не стану. Буду мучить, буду заставлять, пока не получу, то что мне нужно. Как тебе такая интерпретация? – Хайни испуганно смотрела в серьезные серо-голубые глаза. Кимбли чувствовал, как она дрожит и как бьется её сердце. Ну как, Молниеносная? Теперь страшно? - Не бывать этому. Ответ девушки приятно удивил алхимика, и он улыбнулся. - Уверена? - Уверена. Не бывать этому, - повторила она. – Никогда. - У тебя ничего не выйдет. - Я найду выход. Слышишь? Найду! Я не отказываюсь от своих слов! – Злость проснулась в девушке столь же внезапно, как ранее страх. – Хватит меня запугивать, Зольф Джей Кимбли! - А ты не устаешь меня удивлять, - усмехнулся подрывник. – Однако все, что я сказал, будет. – Мужчина подался вперед к шее Рин и провел по ней губами, девушка вздрогнула от этого прикосновения. – А как, ты сама решила. Ощутимый укус за мочку уха вынудил Хайнкель дернуться из рук подрывника, но тот словно не заметил и продолжал свое грязное дело. Неожиданно рядом наигранно покашляли, желая обратить на себя внимание. - А я-то думаю, что так жарко в крепости? Узнав голос, девушке захотелось провалиться сквозь снега Бригса от стыда. А Багровый на мгновение замер, а затем глубоко вздохнул от досады и тихо выругался. Как же он ненавидит ишваритов… Особенно сейчас. Вот всегда не там, где надо, и не тогда, когда надо. - Вы что-то хотели, майор Майлз? – Кимбли повернулся в сторону ишварита и, особо не скрывая раздражительного взгляда, натянуто улыбнулся. Вышло слишком устрашающе, и майор поморщился. - Пришел Вас поторопить, но тут… - Майлз задумчиво посмотрел на то, как подрывник одной рукой обнимает Молниеносную за шею и на пылающие уши девушки, которая прятала лицо, уткнувшись в плечо Кимбли. - Мы уже идем, - сказал алхимик, не торопясь отпускать от себя Рин. - Я вижу, - угрюмо произнес ишварит. Сколько времени он тут стоит? Что успел увидеть, услышать? Рука алхимика отпустила Молниеносную, и она, как ошпаренная, отскочила от подрывника. Лицо до сих пор напоминает перезрелый помидор, – Хайни даже зеркало не нужно было, она чувствовала, как щеки и уши горели. - Я вас провожу, - сказал майор Майлз, неотрывно глядя на Багрового. – Заблудитесь ещё. Никогда ещё эта фраза у Хайнкель не имела такого иного и смущающего смысла. Девушка, стараясь не поднимать голову, пошла по коридору следом за ишваритом. Кимбли шел рядом. От него не укрылось, что Рин интуитивно держится рядом с Майлзом. Держится от угрозы, которую сейчас олицетворял Зольф, подальше. Хайни чувствовала на себе сочувствующий взгляд майора, но это нисколько её не успокаивало. “Никогда,” – сказала про себя Молниеносная, но взгляд Багрового на её спине, словно выжигал хладнокровный ответ… Не зарекайся. *** “- Куда ты гнешь? - Сам знаешь, Сэм - в роли Люцифера. Дин - в роли Михаила. Ваш звездный час в «Смертельном поединке»” (с) Габриэль – ТВ/с Сверхъестественное Через несколько минут Эдвард, Альфонс, Хайнкель с Уинри сидели в камере и молча смотрели друг на друга. Кимбли, прислонившись к стене напротив камеры, наблюдал из-под полов белой шляпы за ребятами. Уинри не понимала, что происходит и переводила взгляд от одного Элрика на второго. Внимательно вглядывалась в их лица, словно пыталась прочитать в них причину, почему они здесь. Хайнкель сложила руки на груди и закрыла глаза. Недавний разговор в коридоре до сих пор прокручивался в её голове, загорая в девушке яркий огонь раздражения. Но молча, сдерживалась, предоставляя братьями вести разговор самим. Стальной обернулся на Багрового и, получив от того еле заметный кивок, начал: - Уинри, тебя взяли в заложники. Хайни открыла глаза и, прищурившись, взглянула на Эдварда. Вот как, значит, все же решил ей все рассказать? Ха, а Кимбли позволит? Судя, потому как тот молчал и спокойно следил за разговором, да. - Что? Что ты несешь? – сказать, что механик была в шоке – ничего не сказать. - У меня приказ: я должен стать живым оружием, - сказал Стальной, стараясь не показывать своего волнения. Рокбелл поднялась со своего места, понимая, что не может сидеть спокойно и слушать о том, что её другу приказано убивать людей. - Просто откажись! Эд отвел взгляд в сторону, ему было больно смотреть своей подруге в глаза. Увидев колебания блондина, механик обернулась на младшего Элрика. Альфонс, понурив голову, смотрел в пол. - Подождите…, - до блондинки начало доходить. Заметив, что Молниеносная закатила глаза, а затем демонстративно отвела взгляд и грустно ухмыльнулась, Уинри поняла все окончательно. – Так вот зачем меня... – Девушка тяжело опустилась на свое место. – Почему? Почему я все время вам только мешаю?.. – Плечи блондинки дрогнули, а голос почти срывался на всхлипы. Эд испуганно посмотрел на подругу. Неужели, он снова довел её до слез? Парень потянулся к Уинри, но она, увидев это, оборвала его. – Я не плачу! Я так зла на себя за то, что не догадалась, что происходит…. Какая я дура…. Ведь вы только хотите вернуть ваши тела, так почему же?.. - Кстати, об этом, - внезапно оживился Эдвард. – Мне обещали философский камень, если мы согласимся выполнить приказ. “Я не ослышалась? Философский камень?” – изумилась про себя Хайнкель. - Что? Постой! Камень же… - Альфонс вскинул голову. - Он у Кимбли, - сказал Стальной, кивая в сторону алхимика, слушавшего разговор по ту сторону решетки. Хайни, нахмурившись, сверлила глазами подрывника. Зольф, щурясь, усмехнулся этому взгляду. “Так я и думала! Невозможно так быстро восстановится после такого ранения! По себе знаю, я ведь тоже таким образом восстановилась после драки с Зеркальным алхимиком,” – от негодования Молниеносная сжала руки, которые она сложила на груди. Ногти больно впились в локти девушки, заставляя Хайни стиснуть зубы. – “Вот шантажист!”. - Да нет же! Я хочу сказать, что он сделан из…, - тем временем младший Элрик пытался образумить своего брата. - Я знаю! – оборвал брата Эдвард. Теперь братья упрямо сверлили друг друга глазами. Альфонс первый отвел взгляд. - Черт, делай, что хочешь! – зло пробурчал младший Элрик. Стальной грустно хмыкнул и повернулся к молчавшей все это время Хайнкель. Он чувствовала, что та раздражена как никогда, но от чего? Это связано с ними или же здесь замешана другая причина? - А ты ничего не хочешь сказать? – спросил у девушки блондин. Рин ухмыльнулась и медленно стала подходить к парню. - Странно, что ты вообще заинтересовался моим мнением. Ты всегда все делал по-своему. Ну, раз уж ты спросил…., - Хайни сделала короткую паузу. – Неужели, ты перечеркнешь всю свою гордость и изменишь своим целям и принципам? Замараешь свои чистые и невинные руки кровью стольких людей? Хочешь получить в награду эту дьявольскую штуку, сделанную из тех же людей? – девушка подошла совсем близко Эдварду и тихо продолжила. – Сейчас ты дуришь не Кимбли, а себя. Не запутывай себя, Стальной, будь осторожен. Одно неверное движение и все… С каждым словом и вопросом девушки Эду становилось не по себе. Сейчас её почти злая и коварная ухмылка и этот ход рассуждений сильно напоминал недавний разговор с Багровым алхимиком. Что-то в Хайнкель оборвалось, сломалось, перевернулось, полностью изменилось… - А что до твоего прошлого вопроса… Рин резко схватила Эда за горло и вжала его в стену. Альфонс испуганно вскинул голову, а Уинри шокировано выдохнула. Золотые глаза растерянно смотрели на серьезное лицо Молниеносной. Девушка не душила, просто прислонила парня к стене и таким образом удерживала на месте. Затем Хайни ухмыльнулась и обернулась на младшего Элрика. - Поэтому выбор у вас небольшой, парни. Или вы прекратите ныть, смеритесь со своей несчастной и горькой судьбой и выполните уготованное вам гомункулами предназначение, или… - Девушка изобразила на лице задумчивость, а потом коварно ухмыльнулась. – Или оставайтесь в этих телах. Навечно! Элрики в шоке смотрели на Молниеносную, а Уинри почти с нескрываемым гневом прожигала в майоре дыру. Ужас и непонимание. Гнев и страх. Вам не понять, Элрики! И тебе, Рокбелл, тем более! Выдержав мучительную паузу, Рин печально закрыла глаза. - Сказала бы я, будь на их стороне, - сказала она и отпустила Стального алхимика. Хайнкель подошла к двери камеры и, прежде, чем открыть её и выйти из «клетки» для переговоров, вновь обернулась в сторону ребят. - А если серьезно, то я… - снова пауза. Серьезный и решительный взгляд. – Третья сторона! Сильно толкнув рукой дверь, девушка вышла, оставив братьев и механика переваривать полученную информацию. Кимбли заинтересованно смотрел на Молниеносную из-под полов белой шляпы и довольно улыбался. Рин еле сдержалась, чтобы её нервно не передернуло. - Тебя это тоже касается, - фыркнула девушка в сторону подрывника. В ответ Багровый прикрыл глаза и хмыкнул: - Я это учту, Молниеносная. Дверь камеры снова скрипнула, и к алхимикам подошел Стальной. Он теперь упрямо делал вид, что Рин не существует рядом. Обиделся, маленький? Дурачок, нам же лучше, если мы будем вести себя, как не союзники! - Я решил, Кимбли. Эта работа…. Я возьмусь за неё, - обратился к ветерану Ишварской войны Эд. – Но позвольте мне сначала найти Шрама. Пожалуйста. Зольф вскинул брови. С чего это вдруг Стальной стал таким послушным и вежливым? Совсем на него не похоже. Подозрительно. - Ты сказал «пожалуйста»? Почему вдруг такая вежливость? - Шрам убил родителей Уинри, - ответил Элрик, засовывая руки в карманы.- Я не успокоюсь, пока не найду его и не заставлю заплатить за это. Сказал Элрик предельно искреннее и честно. Хайни понимала, что Эдвард не притворяется – очень уж он хочет, чтобы ишварит получил по заслугам. Интересно, а если бы он узнал, что Шрам уже дважды спасал Молниеносную, стал бы Эд так уверено говорить? Багровый подрывник позволил себе каплю сочувствия в голосе: - Ясно, значит, у тебя тоже есть дело к нему. Понимаю. Зольф со странным укором посмотрел на Молниеносную, а затем куда-то пошел вместе со Стальным алхимиком. Хайнкель смотрела алхимику в спину и ухмыльнулась. Недолго осталось, Кимбли. Скоро ты поймешь, за кем надо сейчас было внимательно наблюдать… *** Оливия Армстронг, прищурив свои грозные глаза, оглядывала сидящего напротив неё государственного алхимика, ожидающего её ответа. Внешне он почти не изменился за все годы, все те же насмешливые и проницательные глаза, та же полуулыбка на лице. Зольф Джей Кимбли, не смотря на эту «обложку», ты уже давно не тот мужчина, который привлекал Снежную королеву. И твоя снисходительная улыбка, и твоя вежливость ничего не изменят. - Итак, Вы говорите, что я не только должна дать Вам возглавить поиски Шрама, но ещё освободить братьев Элриков и позволить им пойти с Вами? – стараясь говорить вежливо, спросила генерал. Получалось с трудом. Это частое «Вам» и «Вы», было пропитано презрением и тихим гневом. А Багровый словно не замечал этого и продолжал улыбаться. Не будь в кабинете майора Майлза, возвышающегося за спинкой стула генерал-лейтенанта, и двух приспешников алхимика, Армстронг бы обнажила саблю и навсегда бы убрала эту улыбку с лица подрывника. Больше нет чувств, только гнев, презрение и раздражение. – На каком основании Вы это требуете? Кимбли поднялся со стула и подошел к столу генерала. Взгляд тяжелых голубых глаз устремляется вверх, следя за лицом мужчины. - Это личный приказ фюрера, - сказал алхимик, протягивая женщине бумагу. Армстронг медленно оторвала взгляд от ледяных глаз и пристально взглянула на документ. В руки она его брать не стала, читала так с протянутой руки подрывника, который услужливо развернул документ текстом к генералу. Без сомнений – личный приказ от Кинга Брэдли. Печать, личный герб фюрера и подпись. – Есть возражения? Оливия взглянула на Багрового снова. В его глазах еле заметно, но все же мелькало торжество. Всегда, когда он получал то, что ему нужно. А ухмылка на губах тоже не молчала. Не прикопаешься, милочка. Все официально. Не подчиниться приказу нельзя, и поэтому генерал ответила: - Нет, если это решение Его Превосходительства, то все в порядке. Можете забирать их. - Благодарю, генерал-лейтенант Армстронг, - улыбнулся Кимбли. – В таком случае, я позаимствую у Вас Элриков и нескольких солдат. Подрывник надел шляпу и зашагал к выходу из кабинета. Оливия буравила взглядом алхимика, уже мысленно прогоняя и выталкивая из своего кабинета. - Ах да, - Зольф неожиданно остановился в дверях и посмотрел через плечо. – Генерала Рейвена все ещё не нашли? Армстронг замерла на мгновение, но тут же взяла себя в руки. - Нет. Я как раз собиралась сообщить об этом в Столицу, - смотрит прямо ему в глаза. Алхимик усмехнулся. Женщина узнала эту ухмылку. Не верит. Генерал нахмурилась. Подрывник не сомневался в том, что именно Оливия лично расправилась с надоедливым старикашкой, мечтающем о вечной жизни. Она, больше некому. Решила скрыть его смерть за таинственной пропажей? Оливия, Оливия… Ты всегда не умела врать. Твое суровое с виду лицо, неестественно, натянуто. Никогда не умела. А старый друг – страшный враг. Не говори, что не знаешь этого. Слишком хорошо он тебя знает. - Вот как, - только и сказал на это Багровый, в прощальном жесте приподнимая шляпу. – Ну, всего хорошего. Только когда Зольф со своими помощниками вышли из кабинета, генерал-лейтенант позволила себе расслабиться, откинуться на стуле и облегченно вздохнуть. Этот цирк съедает слишком много нервов. Майор Майлз взглянул на коменданта крепости, ожидая приказаний. Ему самому не нравилось присутствие Багрового алхимика в крепости. Женщина молчала, и ишварит осторожно спросил: - Ничего, что мы дадим ему возглавить поиски Шрама? - Это приказ фюрера, - скривилась генерал, но тут же усмехнулась. – Но нам очень повезет, если эти двое поубивают друг друга. Двумя проблемами меньше. Майлз, - Армстронг взглянула на своего адъютанта. – Я хочу, чтобы ты пошел с ними. Глаз с них не спускай. - Как прикажете, генерал. Январь-Февраль 2012г.