Хроники Аместриса

“Лед тронулся, господа присяжные заседатели!” (с) Остап Бендер – из к./ф. Двенадцать стульев “Черт! Куда же они свернули?” – запаниковала Хайни, ища глазами Ала и Глоттани, которые пропали из виду среди многочисленных ходов и коридоров. Рин свернула в первый попавшийся ход и зашагала по нему. С потолка капала мутная вода и звонко ударялась о трубы. Пахло сыростью и чем-то протухшим, что желудок выворачивало наизнанку. Девушка брезгливо спрятала нос в рукаве своего кителя. Тут не помешала бы санэпидемстанция. Словно в подтверждение мыслей майора, рядом с ногой пища шмыгнула под трубу огромного размера крыса. Ну да, грызун, ну с кошку, ладно. Кричать от испуга не будем – не такого Рин в своей жизни навидалась. Сверху на Молниеносную сквозь вентиляционные отдушины, закрытые мелкой сеткой, смотрели химеры. Они предупреждающе рычали, но не нападали. Хм, сытые, что ли? Глаза зверей светились в темноте и следили за гостьей. Главное, не выдавать своего страха – животные его чувствуют. Взяв все эмоции под контроль, Хайнкель зашагала дальше. Но пальцы невольно сжались на курке пистолета, готовые его спустить, если потребуется. Неожиданно под ногой что-то громко хрустнуло. Девушка взглянула на пол и нервно сглотнула. Вокруг были разбросаны кости, и Молниеносная не сомневалась в том, что они человеческие. Теперь у Хайнкель окончательно пропало всякое желание идти дальше, но и назад пути нет. Поэтому майор упрямо шла дальше вперед, борясь с нестерпимым желанием развернуться и убежать. Хайни уже потеряла счет времени, как вдруг до её ушей долетел душераздирающий крик. В этом вопле девушка узнала Линга. Молниеносная побежала на крик, забыв о страхе. Через несколько кишковидных поворотов коридора она оказалась у огромной раскрытой настежь двери. Сжав кулак и сильнее вцепившись пальцами в пистолет, словно он был единственной самой дорогой вещью на свете, майор вошла внутрь помещения. Увиденное потрясло девушку. Да, Молниеносная, добро пожаловать в ад! Стоило майору войти в помещение, как на неё тут же уставилось шесть пар глаз: бородатый старикан в белом халате, Глоттани, Линг с неестественной для него ухмылкой, Эдвард и Альфонс, прижатые к земле какой-то мерзкой огромной зеленой ящерицеподобной махиной. Рин стало совсем не по себе. “Как хорошо, что я отговорила Котоко и Тайфу от этой затеи,” – порадовалась про себя девушка, но тут же обреченно вздохнула. – “Ребята, кажется, я попала в жутко опасное место”. Решив, что беспочвенный героизм сейчас самый неправильный выход из возникшей неприятности, Хайни изобразила на лице самую глупую на свете улыбку. Не знаешь, что делать – импровизируй и коси под дурочку. Улыбайтесь – шеф любит идиотов! - Салют, господа-товарищи! – громко поздоровалась майор. Знаете, в чем главная прелесть импровизации? Вы никогда не знаете, что у вас слетит с языка в следующий момент. Например, вы прекрасно знаете, что каждую среду в парке аттракционов для студентов скидка, а вы ещё только наглый абитуриент, который жаждет насытить свою кровь адреналином. Что вы будете делать? Самый распространенный способ выхода из такой ситуации – творческий подход, переходящий в простую импровизацию. Подходите к кассе и с жутко серьезным лицом и уверенным голосом говорите толстой кассирше: “Два студенческих на Большую Русскую горку”. На вас бросят подозрительный взгляд и нахмурятся: “Вы точно студент?”. “Конечно, первый курс журфака (биофака, физмата и так до бесконечности, что первое придет в голову),” – ответите вы. “Что-то не похоже,”- будет продолжать сомневаться кассирша, но вы будете дальше продолжать импровизировать, чтобы избежать просьбы “покажите ваш студенческий билет!”. “Это все измученный вид. Не каждый день сессию по английскому с третьего раза заваливаешь…”. И вам все же поверят и продадут дешевый пропуск на аварийные железки, а вы ещё долго будете удивляться своему таланту убеждать людей.* Ладно, мы отвлеклись… Эдвард, увидев Молниеносную, затрепыхался под лапой непонятного существа и крикнул девушке: - Хайни, какого черта ты тут делаешь?! - А я, кажется, потерялась! – задумчиво сказала девушка, почесав затылок. Эдвард умело изобразил миниатюру “главный персонаж в капле”. Молниеносная, как обычно, вела себя, как хотела. Отец гомункулов внимательно смотрел на девушку, изучая. Рин не видела этого, так как наблюдала за огромной зеленой ящерицей. Наука ещё не видала на своем веку такую особь. Зеленое пугало противненько захихикало. Майор скосила глаза в сторону непонятного существа, понимая, наконец, кто это. - Чудесно выглядишь, Энви. Я знала, что ты скользкий тип, и то, что твои близкие друзья пресмыкающиеся. – Ухмылка украсила губы девушки. Понятие “инстинкт самосохранения” пропал, словно такового у майора не было в наличии. Существо раздраженно взмахнуло хвостом и грозно посмотрело на Рин. - Следи за своим языком, Молниеносная, - прошипел Энви. Голос гомункула словно рассыпался на несколько голосов и раздавался эхом, ударяясь о стены странной обители зла. Хайни продолжала ухмыляться, хотя она прекрасно осознавала, что её положение держится сейчас на очень хлипкой конструкции – стоит ей сейчас сказать что-нибудь лишнее, и гомункулы не будут с ней церемонится. Ласт бы точно не стала. Но сейчас её нет. Может, попробуем чуть-чуть подразнить судьбу? Глоттани, засунув палец в рот, переводил взгляд от Элриков на Хайни и обратно. Видимо пытался понять, почему Отец не разрешает ему их съесть. Альфонс и Эдвард дернулись под лапами Энви, но их старания были напрасны. А алхимия не работала. Как этот хмырь бородатый смог отключить алхимию? Стальной от досады ударил кулаками о землю. Ничего не выходит. Что делать? Молниеносная сделала пару шагов, не выпуская из виду хвост Энви, который нервно поддергивался. Девушка уже предполагала, что стоит ей сделать какое-нибудь одно, но очень не осторожное движение, гомункул, взмахнув хвостом, свалит её с ног. Настолько искушать судьбу Хайнкель не собиралась и смело повернулась к Зависти спиной, показывая свое бесстрашие перед непонятным существом. Взгляд карих глаз встретился с глазами Линга, про которого девушка на какое-то мгновение забыла вовсе. Но что-то с ним было не так… Присмотревшись к нему повнимательнее, майор нахмурилась. Ухмылка Линга стала совсем другой, не такой как раньше – не хитрая и не добрая, а злая и алчная. Глаза потеряли свой темный блеск, приобретая цепкий, оценивающий взгляд глаз-фиолов с вертикальным как у кота зрачком. Знак уроборосса на тыльной стороне левой ладони поставила окончательную точку в анализе. Как говорил один известный подрывник: “Не отводи глаз от смерти. Смотри вперед. Смотри в лицо людям, которых убиваешь. И помни их. Помни. Помни. Ведь они тебя уже никогда не забудут”. У Хайнкель имелось свое мнение на этот счет. Нужно запоминать лица всех, кого когда либо видел – не обязательно тех, кого собираешься убить. Жизнь – штука очень капризная, она может тебя снова свести с этим человеком при совершенно других обстоятельствах. И не факт, что эти обстоятельства будут приятны для тебя. Люди меняются, меняются и ситуации, но твоя память сама подскажет, как выйти из положения, основываясь на старых наблюдениях. А уж эти приметы, которые появились у Линга, Рин знала и помнила, хоть и видела этого человека всего лишь раз. - Грид, – холодным голосом произнесла Хайни. - Ого! – впечатлился самый алчный, поаплодировав девушке. – С первой попытки! - Ты же умер, – сказала Рин. - Ась? Умер? – удивился Грид. – О чем это ты? - Хайни, он не тот, кого мы видели в Дублисе!.. – крикнул Эдвард и тут же замолчал – Энви с новой силой вжал молодого алхимика в пол. - Почему ты теперь в этом теле? – грозно спросила майор, нервно дергая рукой с пистолетом. - Этот парень сам принял меня, - улыбнулся Грид. - Только не это. Линг…- С грустью произнесла девушка, опустив глаза. -…Ты идиот. Шорох ткани заставил девушку повернуться в сторону Отца гомункулов. Он сделал шаг к девушке и, задумчиво поддерживая подбородок, смотрел на незваную гостью. Майор вскинула пистолет, целясь в старика, но оружие буквально вылетело из рук девушки и приземлилось в другом конце комнаты. - Химеры-привратники тебя не тронули, - больше утверждал, чем спрашивал Отец. – Кто ты такая? Молниеносная ухмыльнулась, скопировав ухмылку Грида, и ответила главарю гомункулов: - Молниеносный алхимик – Хайнкель Рин, а также с этой минуты твой палач. Раз уж бить, то не в основание, а верхушку сразу. Алхимический круг на правом плече выпустил маленькую искорку, Хайни преобразовала на своей ладони маленькую шаровую молнию и стремительно переместилась ближе к старшему выходцу из пробирки. Вскинув руку перед собой, Хайни собиралась ударить молнией гомункула. Но удар ушел в пустоту. Внезапно услышав шорох за своей спиной, девушка посмотрела себе за спину и столкнулась взглядом с Отцом. “Как? Быстрее, чем я?” – не поверила Хайни. “Доктор Зло” схватил одной рукой запястье майора, а другой резко сорвал с плеча рукав военного кителя. Рин стиснула зубы. Почему вечно достается именно её форме? Стоит девушке её надеть – все, в этот же день на городскую помойку! Единственное, что радует – форма за счет государства выдается. Но все же неловко постоянно говорить: “Извините, полковник, мне снова нужен новый мундир. Ну да, десятый за месяц…. А причем тут мой алхимический фонд? Не обязана я из него выплачивать. Так, что с мундиром-то? Не дадите? Ладно, я сама возьму”. Ткань жалобно издала предсмертный крик, открывая зрителям круг на плече. Гомункул внимательно оглядел его. - Значит, ты не врала насчет своего имени. Ты и в правду дочь Туманного алхимика, - задумчиво сказал Отец гомункулов. – Но этот рывок…. Видимо, ты не можешь пользоваться полной силой своего круга. Непорядок. Будем исправляться. Глава гомункулов буквально швырнул Молниеносную в руки Гриду. Тот поймал подарочек и крепко прижал к себе, одной рукой держа обе руки девушки за её спиной, а второй – сжимая Хайни горло. Майор, оказавшись в тисках, моментально попыталась вырваться из железной хватки гомункула. Вот только Грид не собирался её отпускать. Он лишь сильнее стиснул девушке руки. - Тихо-тихо, - сказал гомункул, усмехаясь. – Я не хочу делать тебе больно. Я не дерусь с девушками. - Не хочешь делать мне больно, тогда отпусти меня! – прохрипела Рин, делая ещё одну попытку вырваться. Пауза, как будто Грид действительно обдумывает такой вариант. Но затем он хмыкает: - Неа. - Грид, держи её крепче, - приказал Отец, подойдя к сопротивляющиеся Молниеносной. Стальной вновь дернулся под лапой Энви: - Что ты собираешься с ней делать, чертов ты хмырь?! - Просто помогу ей стать сильнее, - кратко отозвался главный гомункул и прислонил свою ладонь к алхимическому кругу на плече алхимика. Некоторое время ничего не происходило, но потом Хайни вдруг резко дернулась. По её телу побежали красные молнии, причиняющие молодому алхимику нестерпимую боль. Молниеносная не помнила, сколько времени длилась эта пытка. В какой-то момент ей захотелось даже умереть, но только чтобы остановить эти мучения. Сердце билось, как сумасшедшее, готовое вот-вот разорваться от огромной нагрузки. Одно девушка знала точно – она так ещё никогда не кричала. Как только гомункул убрал ладонь, боль ушла, отступила. Однако, тело продолжало биться в конвульсиях. Дыхание сбилось. Продлилось это ещё около минуты, а затем Рин шумно выдохнула и обмякла в руках Грида, теряя сознание – спасаясь. Элрики окликнули девушку, но она их уже не слышала. - Она жива, - успокоил братьев Отец. – Как только очнется, передайте ей, чтобы не лезла не в свои дела и берегла свою силу. Она мне ещё понадобится. Стоило гомункулу это сказать, как в проеме показался ишварит Шрам в компании Мей. Но очередную потасовку Молниеносная пропустила. *** “Серьезнее, серьезнее! Слезу дайте!” (с) Остап Бендер – из к./ф. Двенадцать стульев Рин очнулась где-то только через минут двадцать. Все тело жутко болело, глаза были словно в тумане. Из горла вырвалось нечленораздельное мычание, которое привлекло внимание Стального алхимика. - Эй! – позвал девушку парень. – Ты как? - Никак, - прохрипела Рин, понимая, наконец, кто её осторожно поддерживает и помогает идти. Сфокусировав взгляд, майор поняла, что идут по коридору за Энви, который уже вернулся в свой истинный облик. Альфонс шел рядом с братом и обеспокоено смотрел на Молниеносную. – Такое ощущение, что меня переехал Бриггский танк. И не один раз, а все десять. Каждая клетка кричит от боли. Я что-то пропустила? – спросила Рин, гневно глядя вперед на спину гомункула. - Шрам заглянул на огонек, - ответил Энви, перебив Элрика, который только-только собирался все объяснить. – За тобой, видимо, увязался. Будет весьма проблематично, если он вас убьет. Вам нужно лучше за ним присматривать. - Тебе надо - ты и присматривай, - хмыкнула Рин. – Эд, пусти. Я сама пойду. Эдвард кивнул и отпустил руку девушки со своего плеча. С каждым ударом сердца боль уходила, и Хайнкель постепенно приходила в норму. Однако голова гудела, как паровоз, несущийся на большой скорости от Столицы до границы с Драхмой. - Хайни, - шепотом позвал блондин майора. Она чуть склонила голову в его сторону, показывая, что вся во внимании. – Как ты использовала там алхимию? - Как обычно, а что? – вскинула брови девушка, недоуменно посмотрев на парня. - Этот хмырь что-то сделал, и мы не могли использовать алхимию. – Пояснил старший Элрик, тем же еле слышным шепотом. – А ты смогла… - Эд, я не понимаю, к чему ты клонишь, – мотнула головой Рин. – Я все делала как обычно…. - Тогда я ничего не понимаю…, - пробурчал задумчиво Стальной. - Алло?! – Повернулся к ребятам Энви. – Вы уже закончили ваше обсуждение? - Куда мы идем? – спросил до сих пор молчавший Альфонс. - Я веду вас к Расу, - ухмыльнулся гомункул, но тут же разочарованно помотал головой и с непонятным и неестественным для такого существа сочувствием сказал: - Ну и наломали вы дров, алхимики. Поднявшись на лифте из подземелий прямо в Центральный штаб, гомункул, олицетворяющий порок зависти, принял облик молодого хорьковидного военного и повел ребят по коридору. Все проходящие мимо с недоумением оборачивались на Эдварда и Хайни, совершенно не понимая, откуда алхимики пришли в таком виде – грязные, в разорванной одежде. Рин раздраженно прикрыла глаза, чтобы не видеть этих взглядов. Краем уха она слышал, как братья переговариваются за её спиной насчет того, как им быть с Мей, которая к удивлению Молниеносной пряталась у Альфонса в доспехе. Пойдя ещё несколько коридоров, Энви остановился у кабинета фюрера и повернулся к алхимикам. - Отсюда вами займется Рас, - объявил гомункул и показал большим пальцем себе за спину – на дверь. – Заходите. Ребята перекинулись взглядами. Прекрасно понимая, что выбора они лишены, они вошли в кабинет. Энви остался снаружи, закрывая за алхимиками деревянные двери. Войдя в помещение, ребята увидели фюрера Кинга Брэдли, сидящего за столом напротив своего собеседника, которым был никто иной как…. - Полковник?! – охнули братья Элрики, увидев начальника. Хайни лишь нахмурила брови и презрительно посмотрела брюнета. Неспроста их всех вызвали на ковер к фюреру, неспроста. Неожиданно до Молниеносной дошло, что их раскусили совершенно, при этом, не прилагая особых усилий. Ничего, оказывается полковнику доверить нельзя…. - Привет, – хмуро отозвался Рой Мустанг, окинув своих молодых подчиненных. - Садитесь. Тон мистера Брэдли не предвещал ничего хорошего. - …что случилось? – не спеша садится за стол, спросил Стальной у полковника. - Много чего. Целая куча вещей, - холодно ответил Мустанг, скрестив руки на груди. – Сержанта Фьюри на юг. Прапорщика Фармана на север. Капитана Бреду на Запад…Их всех перевели. И старший лейтенант Хоукай, судя по всему, теперь личный помощник фюрера. - Что за черт! – стиснув зубы, выругался Эдвард и метнул на Кинга гневный взгляд. “Ясно,” – подумала Хайни, сжав кулаки и взглянув на Брэдли с не меньшим гневом в глазах. – “Это практически превращает их всех в заложников. Ну, надо же, такие операции совершаются без проверки! Отлично, вот мы и наступили кобре на хвост, а она разозлилась и показала нам свои ядовитые клыки.” - И речь не идет только о части начальства, - продолжил Мустанг, не смотря на присутствие в комнате фюрера. – Все оно покрыто мраком. Ребята снова взглянули на фюрера и, прекратив дразнить судьбу, сели за стол. “Кроме нас в этой комнате только он,” – размышлял Эдвард. “Один и одна сабля, как оружие…” – огляделся Альфонс. “Значит, он достаточно уверен, что сможет одолеть нас четверых,” – нахмурился Рой. “И он точно не показал мне всю свою силу, тогда вчера. Его стоит опасаться,” – взвесила Молниеносная. - Ранее, когда я был в больнице, - начал Эдвард. – Вы навестили меня, - парень с укором посмотрел на правителя. – Тогда я и подумать не мог что вы на той стороне. Вы меня полностью одурачили. - Кажется, - не выражая никаких эмоций, вступил в диалог с Эдом Брэдли. – Я говорил: “ не суй свой нос в чужие дела”, “считай всю армию своим врагом”, “когда настанет время, ты мне послужишь”. Для нас – вы ценный материал. Не лезьте, куда не следует. Просто ждите тихо, пока не наступит время. Ведите себя так, и мы не причиним вам вреда. - Когда это время придет, что станет с простыми жителями, теми, кто не является “жертвами”, как мы? – спросил Эд. - Стальной алхимик, я, кажется, только что тебе сказал, не совать свой нос в чужие дела, - грозно зыркнул Брэдли. - “Стальной алхимик”, да…? – осклабился Элрик. – Когда я получил это второе имя, я предполагал, что меня ждет тяжелое время…, - Эдвард взглянул на свои алхимические часы, заляпанные кровью. – Но подумать, что оно будет настолько отвратительным. Это второе имя…я отказываюсь от него. – Парень гневно посмотрел на Кинга Брэдли исподлобья в его единственный глаз. – Я стал армейским псом, потому что это давало такому ребенку как я, кучу преимуществ. Я терпел унижение от использования алхимии, когда она должна служить на благо народа…. Все для того, чтобы найти способ вернуть наши с братом тела. Но…вся эта система государственных алхимиков, судя по всему просто метод для выбора жертв.…И если вы хотите, чтобы я принимал участие в подобной мерзости…, - Эдвард швырнул на стол перед фюрером свои часы. – Мне это не нужно. Кинг взглянул на часы государственного алхимика и произнес: - Символ пса… Он в крови…. Оставь его, Стальной алхимик. - Он мне не нужен, - дерзко заявил блондин. – Я расскажу другим алхимикам, и положу конец вашим планам. - Нет, - грозно сказал фюрер. – Ты продолжишь носить его. И по своей собственной воле. Хайни непроизвольно вздрогнула от слов правителя Аместриса. Было и ежу понятно, что фюрер задумал что-то недоброе. Старший Элрик заскрипел зубами от гнева: - По моей воле? Да я никог… - Как же звали ту девочку…, - задумчиво произнес Брэдли, стуча пальцем по своему лбу. – Ах, да, - вспомнив, фюрер стал внимательно наблюдать за лицом Стального. – Уинри Рокбелл, кажется. Ваш друг детства и аналог семьи для вас. Механик автопротезов. Родилась в Ризенбурге. Сейчас она работает в долине Раш. Подарок с небес для друзей и клиентов. Милое и послушное дитя. Блондин с силой ударил кулаком по столу и крикнул в лицо фюреру: - Не смей и пальцем её трогать! И её близких тоже! Кинг Брэдли изобразил на своем лице улыбку, которая совсем не сочеталась с грозным блеском бирюзового единственного глаза: - Какая честность. Ну и?.. – Главнокомандующий постучал пальцем по корпусу часов. – Что ты будешь делать? Если он тебе не нужен, тогда ты свободен. Стальной алхимик затрясся от гнева. Взглянув на часы, парень громко чертыхнулся и обреченно взял удостоверение гос. алхимика со стола, спрятав в карман брюк. - Отлично, – добродушно улыбнулся Эду фюрер. – Вас привели сюда, чтобы вы осознали свое положение. В кабинете нависла напряженная тишина. Старший Элрик сидел в жутко подавленном состоянии, Альфонс пытался лихорадочно что-нибудь сообразить, Рой Мустанг сидел и смотрел хмуро в одну точку, а Хайнкель сжимала руки на своих коленях. - Итак, - прервал молчание фюрер. Кинг Брэдли посмотрел на Молниеносную. Девушка напряглась под его взглядом. – Ну, а что ты скажешь, Молниеносный алхимик? Тот паренек, Хигаши Тайфу, знает что-нибудь о нас – гомункулах? Как в воду глядела. Рин предполагала, что именно это правитель страны Аместриса и спросит. Майор поднялась со стула и посмотрела в пол. Она готова к этому вопросу, и у неё готов ответ на него. Главное, как можно убедительнее донести его. Эдвард и полковник с удивлением посмотрели на Молниеносную, неожиданно поднявшуюся со стула, скрипнув его ножками. - Он…, - девушка старалась придать своему голосу оттенок затравленности и трагизма. - …Он ничего не знает… о вас и о других гомункулах. Я ничего не рассказывала об этом. И не буду…рассказывать. Фюрер угрожающе нахмурил брови: - С чего я должен быть уверен, что ты не расскажешь своему дружку о нас? Молниеносная сжала кулаки и твердо сказала главнокомандующему: - Я не хочу разрушать его веру. Веру в армию, которая защищает свой народ. Он всегда мечтал стать государственным алхимиком, чтобы помогать армии защищать людей. И вы что хотите, чтобы я разрушила его мечту, сказав, что армия – это всего лишь прикрытие и театр в руках гомункулов? – Девушка резко подняла голову и впилась взглядом в Брэдли. – Чтобы я, его лучший друг, сказала, что его мечта всего лишь пустой звук?! Чтобы он потом возненавидел меня?!.. – Театрально сорвала голос Молниеносная и заговорила дальше тихим голосом, полным грусти. – Да у меня просто язык не повернется… - Рин опустила взгляд в пол, чтобы не видеть лица фюрера. “Профессионально дуришь, Молниеносная. Весьма профессионально. Не знай я тебя, точно поверил. Почти поверил”, - восхитился про себя Мустанг, но внешне виду не подал. Грех срывать такое представление. Кинг Брэдли медленно поднялся со своего места и, не спеша, медленной давящей походкой, обогнул стол. Хайни продолжала смотреть в пол, решаясь поднять взгляд на правителя. Не дай Ишвара, он увидит в её глазах хитрый огонек. Скрипя половицами, Кинг подошел к майору и положил руку ей на плечо. - Вот и умница, - тихо произнес он в тишине. Молниеносная закрыла глаза и до боли стиснула зубы. Мистер Брэдли убрал руку с плеча девушки и поспешил вернуться на свое место. А Хайнкель тяжело опустилась на стул. Лицо она спрятала в руках, чтобы фюрер не увидел совершенно безумной ухмылки, расплывающейся по её лицу и дикий азарт в карих глазах. *** - Ну, ты и устроила, Молниеносная, - улыбнулся Рой, стоило алхимикам немного отойти от кабинета Брэдли. Вернее, попытался улыбнуться. Они сейчас были совершенно не в той ситуации, чтобы веселится. – Не знай я тебя эти шесть лет, что ты у нас работаешь в армии, поверил бы. Энви рядом не наблюдалось, поэтому полковник смело и открыто говорил. - Вы тоже хороши, - фыркнула Хайни и попыталась заговорить тоном Огненного алхимика. – “Даже если я стану ручным псом, стать неудачником намного хуже. Ради своих собственных интересов, я не могу позволить себя снять эту униформу, или выбросить эти часы”. - А меня больше интересует другое: как он проболтался? – Хмыкнул Эдвард, грозно глядя на Мустанга. - Что может быть лучше хорошей шутки, если, конечно, она одобрена начальством, - уклончиво ответил Рой, но Рин было достаточно и этого, чтобы все понять. - Как я и думала, - с презрением сказала Хайнкель. – Шут гороховый! Полковник хотел что-то сказать в ответ на это смелое заявление со стороны молодого майора, но его перебил Эдвард, прося взаймы денег. Молниеносная, воспользовавшись этим, резко развернулась и пошла прочь. Ей совершенно не хотелось находится в компании идиота-полковника, у которого язык, как помело. И куда он так торопится? Плакало ваше звание фюрера, полковник, с вашей “бегу впереди планеты всей”. Выйдя на улицу, девушка вдохнула холодный вечерний воздух. Молниеносную мучило только одно непонятное чувство. Рин осторожно и медленно соединила ладони вместе. Грустная улыбка тронула губы молодого алхимика. Карие глаза, взглянув на ладони, сощурились. Интуиция – шутка тоже опасная. Для одних она спасение, для других – смертный приговор. А есть и те, у которых её вообще по природе не существует. Но Хайни всегда считала, что не алхимия, не скорость её главное оружие, а простая интуиция. И она опять оказалась права… На ладонях не было ни намека даже на маленькую искорку молнии. Её алхимия пропала…. ___________________ *- самое смешное, что сюжет основан на реальных событиях >< Август 2011г