A New Favorite Thing

Нам с Хайне опять поручили чересчур сложную миссию. Не успели мы зайти в здание, где нам нужно было застрелить парочку мафиози, как нас уже окружила целая толпа верзил. Эти так называемые «телохранители» были в классических черных костюмах, в черных очках, на шее черный галстук, и каждый из них наставил на нас дуло пистолета. – Ебать! Прямо матрица какая-то… – Придурок, нисколько не похоже, – Хайне хищно облизнулся, чуть нагнул спину вперед и руками потянулся к пистолетам, которые висели у него по бокам, готовясь к атаке. – Сейчас будет мочилово. – Ага, – я бросил окурок сигареты на пол, придавив его ногой, и также потянулся за спину к своему оружию, – Только не обижайтесь на нас, ребяяятки! А эти парни довольно быстро сообразили, что мы не собираемся ничего тихо-смирно решать, и пальнули по нам целым градом пуль. Ну и мы не такие простаки, мы же привыкли к таким дурацким ситуациям, потому успели разбежаться в разные стороны, расстреливая врагов уже на бегу. Блядь, хоть я и бешено палил по всем подряд, но отвлечься на Хайне все-таки получилось! Как ты там, милок? Не пристрелили ли тебя? Я же волнуюсь, черт побери. Да я о себе должен заботиться! Если меня пристрелят – то все, хана, конец моей праздной жизни. А Хайне-то ничего не будет от пары пуль, да хоть разрешети его, а он все равно встанет и пойдет! Тем более, перед каждой заварушкой он никогда не забывает заранее нацепить защитные очки. Все-таки одно слабое место у него есть – голова. Ну а если быть точнее, мозги. Ага, даже у такого придурка, как он, есть мозги! В общем, голову ему надо особенно беречь. Хайне тоже не разбирается и палит по всем подряд, наслаждаясь предсмертными криками жертв и кровью, хлещущей из их открытых ран. Черт подери, тут даже телки где-то затесались… Хорошо, что Хайне этого не заметил. На дух ведь не переносит. Или после того, как он их пристрелил, ему уже нечего бояться? Может, и так. Люблю, когда Хайне перебегает с места на место, делая это быстро, но в то же время осторожно, так, чтобы его случайно не задело шальной пулей. В такие моменты у Хайне необычное выражение лица, словно он играет в свою любимую игру, из которой всегда выходит победителем. Его ярко-красные глаза полны неприкрытого азарта … Ха-ха-ха, какая забавная цепочка у Хайне связывает пистолет с его телом! Это как резинка на детских варежках – чтобы не потерять. Или как скакалка. Забавно! И как он не спотыкается об эту цепь, бегая туда-сюда? Ебаный в рот, о чем я опять думаю во время этой нескончаемой пальбы?! После миссии обязательно нужно пойти и развлечься где-нибудь… Напиться что ли? ----- – Ты что, напился, рыжая задница? Я открываю глаза, медленно оглядываю окружающее меня пространство и вижу Хайне, на плече которого я так по-хозяйски повис. Альбинос с недовольной миной уставился на меня. – А, Хайнеее? А ты ша тут делышь? – язык заплетается, хотя, вроде бы, соображаю я нормально. Ах, какие у него красивые, длинные белесые ресницы… Да, блядь, признаюсь, я пьян в стельку! – Нечего орать! – рявкнул Хайне. Ой… Похоже последнее предложение я произнес вслух. – Мы идем… – Ко мне. – А че не?.. – Я не знаю твоего адреса. – Я жи могу… – Объяснить? Да ничего ты не можешь, – спокойно сказал Хайне, продолжая тащить меня на плече. Он что, с первого слова теперь меня понимает? Или просто мысли читать умеет? Ох, только не второе… Я покосился на него, но его лицо выражало полное спокойствие. Нет, что за бред, пффф, даже такой, как он, не может читать мысли. Мы продолжили идти к дому Хайне. Точнее, сам Хайне-то шел, а я просто плелся с его драгоценной помощью. ----- – Водыыы… – протянул я устало, протягивая руку куда-то в воздух. В моей руке тут же очутился холодный и влажный стакан с таким желанным сейчас напитком. Выпиваю залпом весь стакан и протягиваю его вновь. После сна всегда хочется воды. Много воды. Во время сушняка она кажется вкуснее всего на свете. В моей руке снова оказывается полный стакан. – Песааа, ты такой заботливый… Спасибо. Напарник вздыхает и ставит рядом со мной целый графин с водой. Ага, не хочет, чтобы я больше его доставал. – Голова не болит? – словно заботливо спрашивает он. – Болит. Сильно. – Бадоу, сходи-ка ты в душ. От тебя несет перегаром. – А… Ага. Я встаю и на ватных ногах плетусь к выходу из комнаты, замечая, что в комнате только одно лежачее место – кровать, на которой я продрых всю ночь. Хайне что, лежал рядом со мной? Бедняга. От меня ведь реально за версту несет алкоголем. Пролежать всю ночь рядом с мужиком-алкоголиком, очевидно, – не кавай. Надо бы отблагодарить его и побыстрее избавиться от этого стремного запаха. От резкого подъема закружилась голова и я облокачиваюсь об дверной косяк, чтобы не упасть. А еще она побаливает немножко, но для меня это никогда не было проблемой. – У тебя где ванная? – Тут всего две двери – входная и в уборную. Пораскинь мозгами, – злобно буркнул Хайне. – Хватит злиться… – я направился в ванную, дверь которой разительно отличалась от входной двери. – Можно я воспользуюсь твоим полотенцем? – Ага… – напарник потянулся и разлегся на всей кровати, закинув обе руки за голову и закрыв глаза. Эх, реально я его достал. А ванная у песика вполне себе приличная. Я бы даже сказал, аккуратная. Баночки и бутыльки с различной косметикой, одно большое белое махровое полотенце, висящее на крючке около зеркала, чистая и большая белая ванна, пол и стены, отделанные белым кафелем. Если Хайне зайдет в это помещение, он, наверное, просто сольется с окружающим интерьером. Альбинос, и вкусы у него альбиносские. Вдоволь понежившись в ванной с набранной теплой водой, поскорее вылезаю, а то не дай бог засну и потону. Полностью закутываюсь в полотенце (которое оказалось не просто большим, а огроменным), чтобы не замерзнуть и выбегаю из помещения, мимоходом замечая, что у Хайне всего одна комната в квартире, кухня, ванная в одном помещении с туалетом, ну и маленький коридор конечно. Все это реально можно окинуть одним взглядом. Не густо конечно, но холостяку вроде и не надо больше. А вот дверей в кухню и в комнату нет. Как будто с петлей сняли. – Ты че со своими дверями сделал? – я подошел к Хайне, который так и лежал в той же самой позе. – Всё же на виду. – Я и так один живу. А так только хлопать будут, – он сел, наблюдая за тем, как я с помощью одной руки вытираю полотенцем волосы, а с помощью другой закуриваю. – Угу, а дверь в ванную ты все-таки оставил, – я слишком громко выдохнул после такой глубокой затяжки, чуть не подавился. – Она ведь пригодилась, – ухмыльнулся альбинос, вставая с кровати. – А теперь одевайся и шуруй домой. – Ну Хааайнеее… Можно я останусь у тебя хотя бы на день? Я ведь у тебя в гостях первый раз. – Сегодня выходной. – А я хочу провести его с тобой. – Сегодня никаких кабаков, шлюх и прочих «удовольствий»? – саркастически спросил он. – Честно. Никаких, – я приложил руку к груди в знак обещания. Хайне вздохнул, в задумчивости теребя волосы на затылке, потом легонько пихнул меня кулаком в плечо и словно нехотя сказал: – Ладно уж, чего там. Делай что хочешь. Я бросил в его сторону счастливую ухмылку. – Окееей, спасибушки, Хайне. Значит мы сегодня весь день играем в карты и попиваем кофе. – Окееей, пожалуйста, Бадоу. Только оденься, будь так добр, – передразнил он меня, проходя мимо на кухню. Блядь, моему счастью нет предела, в самом деле. Целый день провести со своим расчудесным напарничком. Красавец, спортсмен, без претензий на характер, не курит, не пьет, заботливый и терпеливый, да у него даже квартира убранная, не то что у меня. Он идеальная жена. Надо сделать ему предложение. То ли в шутку, то ли на полном серьезе размышляю о подобном. Что за хуйня со мной происходит? И мы правда провели весь день вместе. Гоняли чаи и кофе, так как алкоголь был под запретом, да и честно – не хотелось. Я рассказывал Хайне всякие истории, шутил, а он молча слушал, иногда кивал головой, иногда улыбался, и было ясно – ему нравится. А вот игре в покер его пришлось учить. Основы-то он знал, но сыграть нормально и, тем более, выиграть он не мог. За одной такой игрой он вдруг сказал: – Знаешь, Бадоу, с тобой классно проводить время. Я поднял на Хайне глаза, отрываясь от своих карт. Мы сидим на кровати друг напротив друга, сложив ноги бабочкой (сидеть так явно удобнее), а вокруг нас разбросаны остальные карты. – Иногда бывает слишком скучно проводить весь выходной вот так дома. Я к тому, что мне нравятся миссии. Нравится проводить день с тобой, – напарник проговорил это слегка задумчивым голосом, продолжая разглядывать свою колоду карт явно для того, чтобы сделать следующий ход. – Мне тоже нравится проводить время с тобой, – я лучезарно улыбнулся и закурил очередную сигарету. Я ведь сказал чистую правду. Ему скучно одному, а мне скучно все время гоняться туда-сюда, фотографировать всяких бандитов и продавать фотки, которые потом превращались в компромат, иногда напиваться до потери памяти или развлекаться со всякими проститутками. – Хайне… – М? – Надоело играть в карты, – докурив сигарету и бросив окурок в пепельницу, я положил карты перед собой так, что масти было видно. Игра больше не имела смысла, и Хайне сделал то же самое. – Я бы мог объявить тебе «Фулл-хаус», – напарник усмехнулся и продолжил. – И чем же ты предложишь заняться? – Хайне… – М? – Давай займемся сексом. Ну и рожа. Таким удивленным я никогда его не видел, глаза просто на лоб вылезли. Он попялился на меня так еще чуть-чуть, видимо думая, что я скажу что-то еще, а потом принял свое обычное пофигистичное выражение лица и спросил: – Ты своими сигаретами последние мозги в голове выветрил? Я ответил вопросом на вопрос: – Песа, ты же девственник, да? – Ну да. И что? – Так и знал. Баб же боишься. А что насчет мужиков? – Ничего. – А никогда заняться подобным не хотелось? – Нет. – Врешь. Ты же мужик, хоть раз-то все равно хотелось. – Не хотелось. Я, блядь, что, на допросе? – Давай просто сделаем это! – я уставился на парня, а он недоуменным взглядом уставился на меня. Я пересел к нему поближе, дотронулся рукой до его плеча. – Мы напарники, ты не забыл? Я тебе не какая-то там шлюха на одну ночь,– Хайне нахмурил брови. – Вот потому-то я и хочу тебя, – я опустил руку с плеча ниже, проводя ладонью по груди и настойчиво толкнув в нее. Хайне не сопротивлялся и повалился на мягкую постель, а я навис над ним, расставив обе руки по стороны его головы. – Это просто дурацкая шутка, – спокойно сказал он, смотря прямо мне в лицо своими кровавыми, ярко-красными глазами. – Я серьезно. Я ведь сильно хочу этого парня. Просто осознание этого пришло как-то… неожиданно. Завладеть его телом стало для меня самой важной целью в жизни, и я склоняюсь к его губам, целуя, но Хайне не отвечает, а просто ждет, когда я отстану. – Эй, песа, давай просто вместе получим удовольствие, – я провожу языком по его щеке, одновременно приподнимая одной рукой его футболку, оголяя накачанный и бледный торс. – Ты охуел, рыжий. – М? Есть немножко. – Ну и ладно, – он приподнимает руки, чтобы я смог окончательно снять с него футболку. – Давай развлечемся. – Так быстро соглашаешься, – я, наверное, немного удивлен. Скорее ожидал от него удар в челюсть, чем такое ярко выраженное согласие. – Я же не девчонка, чтобы ломаться, – он вздыхает и ждет, когда я приступлю к дальнейшим действиям. Я усмехаюсь и стягиваю с него и с себя футболки, прижимаюсь голым телом к его телу, вместе с этим замечая, что кожа у Хайне холодная. Я целую его снова, а он в доказательство тому, что действительно поддается мне полностью, отвечает на поцелуй, приоткрывая рот, предоставляя нам возможность встретиться языками. Я доволен, и ничто не может скрыть моего удовольствия. Просто следую порыву, возбуждаясь все сильнее оттого, что чувствую желанного парня в моих руках. – Эй, приподними бедра. Хайне, опираясь обеими руками за края кровати, послушно исполняет, а я успеваю стянуть с него брюки вместе с нижним бельем. Я окидываю взглядом парня – белый, смертельно белый. Волосы белые, щеки белые, грудь, руки, живот, бедра, ноги, даже повязка на шее, скрывающая шрамы, – все белое. Хайне просто сливается с простынею, и лишь яркие красные глаза, которые наблюдают за мной с интересом, выделяются на этом белоснежном фоне. Здоровье у альбиносов очень слабое и жизнь у них короткая, а этот парень не такой. Он просто перенял их характерные внешние черты, а вот смириться с физическими особенностями не захотел. Альбиносы – они удивительные, а Хайне удивительнее всех на свете. Одной рукой зарываюсь в волосы парня, притягивая ближе к себе и вновь вовлекая в поцелуй, а другой рукой обхватываю член Хайне, проводя большим пальцем по головке, отчего парень жмурит глаза и тихонько мычит прямо мне в губы. Я энергично двигаю рукой по стволу, из-за чего член начинает твердеть, а на щеках альбиноса появляется легкий румянец. Готов, птенчик. Теперь можно переходить к более активным действиям. У меня-то уже давно стояк. С неохотой отрываюсь от губ Хайне и касаюсь их двумя пальцами, слегка надавливая. – Пососи. Альбинос послушно вбирает пальцы в рот и посасывает подушечки, работая языком. Ааа, охрененное чувство… Даже немного щекотно. Надо трахать его скорее. Сгибаю ногу Хайне в колене, чтобы было удобнее пристроиться, и другой рукой ввожу в него эти два пальца, разрабатывая, разводя пальцы и вновь их сводя. Парень подо мной ахнул и вцепился рукой в мою руку, инстинктивно защищаясь. – Дискомфорт… – Хайне сказал это на одном выдохе. Я ухмыльнулся. Чтобы отвлечь его от этих чувств, целую ключицу, грудь оставляя красные засосы на такой нежной коже. Альбинос ухмыляется, как бы говоря, что бесполезно что-либо пытаться оставить на теле. Но Хайне приятно, он моментально краснеет, и мне приятно, ведь, как оказалось, я давно хотел попробовать его на вкус. Я замечаю, что мои штаны жмут все сильнее и сильнее, и мне тоже становиться неудобно, потому, достаточно, как я считаю, разработав парня, побыстрее освобождаюсь от оставшейся на мне одежды. Мне уже не терпится слиться с Хайне в одно целое, я закидываю его ноги на свои плечи и резко вхожу в него на всю длину. Напарник скалится, сжимая простынь по бокам, я замечаю, как капелька крови стекает у него между ног. – Кайф какой, – он облизывается и бедрами подается вперед. – Не тормози. – Во вкус вошел, мазохист хренов, – я ухмыляюсь и начинаю двигаться, аккуратно придерживая парня за ноги. Хайне стонет, запрокидывает голову назад и сильнее сжимает простыню обеими руками, тянет ее на себя, а я любуюсь его видом, постепенно углубляя толчки и делая их резче. Ему приносит наслаждение такой грубый секс, его грудь из-за глубокого и частого дыхания заметно вздымается и опускается. – Глубже, рыжий ты ублюдок! – его голос переходит на крик, и он специально ногами тянет меня ближе к себе. Хочет глубже – получит глубже. Я буквально сгибаю парня пополам, вколачиваясь в него все сильнее и сильнее, не боясь о последствиях. Во-первых, сам захотел, а во-вторых, все равно быстро заживет. С каждым толчком Хайне издает тихое «Ах!», в его глазах горит огонь безумия, ему нравится, нравится, чертовски сильно нравится. Не говоря уже о том, как это нравится мне. – Давай… Поменяем позу… – запыхаясь и не останавливаясь произношу я. – Ммм… Давай, – сквозь стон говорит Хайне, переставая упираться ногами мне в плечи. Я опускаю его ноги и притягиваю парня к себе, насаживая на себя так, что мы смотрим друг на друга, и обнимаю за спину: – Двигайся сам. Хайне не теряется и, вцепившись ногтями мне в плечи, сразу же задает быстрый темп толчков. Глажу руками его спину и спускаюсь ниже, сжимая в ладонях белые ягодицы до синяков, языком провожу по его ключицам, краешку шеи, который не забинтован, худым плечам, оставляю губами на молочной коже недолговечные красные засосы. Напарник горячо дышит мне в шею, часто издавая пошлые звуки, – как же меня заводят его стоны, вечно бы слушал! Хотя я и сам не меньше стенаю, чувствую, что скоро кончу, да Хайне уже на пределе, разрумянился донельзя. Он сам целует меня, а я перехватываю инициативу, делая поцелуй еще более страстным, глубоким, а он кусает мои губы, впиваясь в них острыми клыками, хищно смотрит на меня ярко-красными глазами, в которых разгорается азарт. Азарт, как при какой-нибудь нашей обычной стрельбе, от которой Хайне всегда без ума. Ну, теперь у него появилась новая любимая вещь. Я ощущаю, как сжимается альбинос, видимо, он тоже уже на пределе, и через пару толчков кончаю, не в силах больше терпеть, глухо рыча на ухо Хайне. Напарник извивается в моих руках, буквально выгибается дугой, запрокидывая голову назад, судорожно сводит колени, обхватывая ими меня за талию, и при этом до крови вцепляется своими острыми ногтями в мои, уже и так исцарапанные до крови, плечи. Хайне переживает первый в жизни оргазм, потому издает настолько пронзительный стон, что, наверно, его и за пределами квартиры было слышно. – Хах, охуенные ощущения, – Хайне продолжает меня обнимать, от усталости склонив голову к моему плечу. – Ага, как-нибудь повторим, – облизнувшись, говорю я. – Повторим. Хайне жадно целует меня, зарываясь рукой в мои волосы. Его поцелуй имеет вкус шоколада, но не приторно-сладкого, а скорее терпко-горького. Никогда не любил подобное, но что-либо приятнее, чем поцелуй с Хайне, секс с Хайне, никогда не испытывал. Не передать словами те чувства, что я испытываю, держа в своих руках это гибкое, изящное и бледное тело. Сильное, неуязвимое, но сейчас такое хрупкое и податливое, что хочется никогда его не отпускать. Хотя… Я, наверное, уже нашел нужные слова. – Я от тебя без ума, Хайне. И лишь смешок в ответ.