Контролировать божественное

— Восемь дней, — прошептал голос на ухо Геральту. Он не потрудился открыть глаза. Сама тишина говорила ему о том, что до рассвета еще есть время. — Я знаю, что ты не спишь, волк, — прошептал Эмгыр. Теплое дыхание на его шее, плавное движение тела позади него. — Нет, — ответил Геральт, его голос был просто дуновением ветерка. — Нет? Сонное тело выдало его: поцелуй, который Эмгыр оставил прямо на яремной ямке Геральта, заставил слегка вздрогнуть. — Думаю... — прошептал Эмгыр с едва скрываемым торжеством в голосе. — ... что с этого момента я намерен каждое утро напоминать, сколько времени у тебя осталось. — У меня осталось восемь дней? — Хм, — хмыкнул Эмгыр, уткнувшись в плечо Геральта. — Как свободный человек. Через восемь дней в Нильфгаарде состоится самая большая свадьба, это... — Самая глупая свадьба, — проворчал Геральт между делом. — Слишком большая, слишком помпезная, и слишком много идиотов на ней будет присутствовать. — Да, особенно один, — отозвался Эмгыр. Его руки, обвивавшие Геральта всю ночь напролет, на мгновение сжались. И Геральт, который и во сне не отпускал эти руки, ответил на это давление. Это было взаимное признание: с одной стороны «да, я идиот, но хотя бы твой», с другой «я знаю это, и все равно хочу тебя». — Восемь дней, хм, — наконец пробормотал Геральт, как будто не знал наверняка. — Восемь дней, — повторил Эмгыр, коснувшись губами щеки Геральта. — И ты разбудил меня, чтобы сказать это? Солнце еще не взошло. — Нет, не из-за этого. Если бы требовалось еще какое-нибудь доказательство, оно нашлось бы в голосе Эмгыра; возбуждение в нем было очевидным. И это еще не все: его эрекция ощутимо давила на ягодицу Геральта. В комнате было еще темно, но чуть заметный вдали на горизонте за окном, медленно наступал восход. На лице Геральта появилась ухмылка, заметная даже сквозь непокорные пряди белых волос. — Хм, тебе это может показаться смешным, но, в конце концов, я проснулся вот так, рядом со своим будущим мужем... — Ммм, скажи это еще раз, — потребовал Геральт. — О, так тебя это заводит? Повернись, будущий муж, — сказал Эмгыр. Он ослабил хватку, и Геральт повернулся к нему. Его глаза были темные не только из-за сумерек, но и из-за желания. — Знаешь, я могу привыкнуть к этому, — тихо сказал он. — Надеюсь, что да, — возразил Эмгыр. — Я намерен делать это очень, очень часто. — Я не имею в виду... Слабый протест был заглушен поцелуем, который даже не претендовал на нежность. Рука спустилась по спине Геральта, добралась до ягодицы, и крепко сжала ее, прижимаясь к телу. Геральт снова закрыл глаза, полностью отдаваясь поцелую, языку, который встретился с его языком, давая крошечный вкус того, что должно было произойти. Его рука нежно гладила щеку Эмгыра, пока не добралась до его волос — маленьких нетерпеливых завитков, которые скоро должны были исчезнуть. С сожалением он оторвался от губ Эмгыра и, снова открыв глаза, прошептал: — У нас мало времени, выезжаем рано. Путешествие в столицу заняло бы пару дней, даже если бы они выехали очень рано; огромные усилия с пышной свитой, переполненным багажом и слишком много суеты, осуществляемые в условиях чрезвычайных мер безопасности. — Если надо, я могу поторопиться, — прошептал Эмгыр, и его рот вернулся к горлу Геральта. Тихий звук подсказал ему, что попал в нужную точку. — Я не хочу, чтобы ты это делал, — ответил грубый голос. Эмгыр издал один из своих редких, отрывистых смешков. — Ты должен решить сам. Быстро, медленно... что угодно, пока я не лопнул. Он был очень, очень сильно возбужден — об этом свидетельствовали не только его голос или слова, но и запах, который Геральт уловил необычайно сильно в столь ранний час. Белоголовый приподнял одеяло, укрывавшее их обоих, оторвал взгляд от глаз Эмгыра и позволил ему блуждать ниже, только чтобы внезапно поднять брови. — Это выглядит почти болезненно, — пробормотал он. — Почти, — ответил Император. Член Эмгыра был твердым, кончик блестел. — С этим надо что-то делать. — Надо, — ответил вар Эмрейс с тем самым блеском в глазах, который нашел свой отклик в кошачьих, блестящих глазах Геральта. Геральт с размаху стянул одеяло, открыв в сумерках их обнаженных тела. Затем скользнул ниже, решительно прижав Эмгыра под себя. В мгновение ока его горячее дыхание оказалось на животе Эмгыра, и уже чувствовал, как тот напрягся в ожидании. Его губы опустились ниже, язык оставлял влажный след на коже, намеренно обходя эрекцию. Вместо этого он начал провокационно медленно облизывать яйца Эмгыра, одновременно слегка раздвигая его ноги одной рукой и поглаживая внутреннюю сторону одного бедра другой. Эмгыр резко вдохнул. — Любимый муж, — выдохнул он, и Геральт перебил его: — Будущий муж, — в то время как он бесконечно медленно поглаживал член Эмгыра одним пальцем. — Подражатель мужу, — упрямо застонал Эмгыр. — Потому что, клянусь тебе, если ты не перейдешь к делу в ближайшее время, я не могу ничего гарантировать. — О, теперь мы торопимся, да? Но Геральт был готов позволить искуплению последовать за собой. Медленно его рот опустился на эрекцию Эмгыра. Почти одновременно правая рука Эмгыра вцепилась в волосы Геральта. Эти волосы, все еще беспорядочные ото сна, были слишком длинными на его вкус и для свадьбы. Позже Геральт пожалуется, что так крепко вцепился в волосы, что теперь у него много колтунов, а Эмгыр скажет, что ему стоит хоть раз попробовать расчесаться, и они улыбнутся и обменяются коротким, полным любви поцелуем, как будто эта свадьба была всего лишь формальностью. Но сейчас, прямо сейчас, для этих мыслей не было места. На самом деле, мыслей почти не было, только горячее дыхание и искусный язык. Но что делал этот язык — о, взлеты и падения, он не обещал разрядки, не ослаблял напряжение. Более того, оно только нарастало. Геральт чувствовал, как под его руками, крепко державшими бедра Эмгыра, напрягаются мышцы, как будто он пытается освободиться от давления. Не было спасения и от его рта, который мог вызвать удовольствие или боль, просто поглаживая языком медленно или быстро, как ему заблагорассудится. Напряжение говорило ему о многом, но было и другое: тихие звуки, подтверждение согласия в негромком голосе. Учащающееся сердцебиение, которое внезапно превратилось в быстрый стук. В этот момент он остановился, отстранился, оставив след слюны на члене Эмгыра. Он поднялся быстрым движением, накрывая тело Эмгыра своим, улыбаясь этому лицу под собой, чтобы покорить его рот неистовым поцелуем. Ведьмак протянул одну руку, коротко погладил Эмгыра по щеке — неожиданный жест, встреченный редкой, но искренней улыбкой. Руки Эмгыра поднялись вверх, обхватили его тело, притягивая ближе для еще одного поцелуя. Потом вар Эмрейс переместил руки к ягодицам Геральта — крепко сжал, жест, явно свидетельствующий о попытке доминировать в поцелуе. Обычно в этот момент Геральт уступал с удовольствием и облегчением от того, что не нужно быть сильным, уступая кому-то, кто привык к превосходству совсем не так, как он. Но не сейчас, не сегодня. Быстрое движение назад, и он схватил державшие его руки, прижал их обратно к простыням и удерживал. — Нет, нет, нет, — мягко выругался он. — Ты не имеешь права будить меня посреди ночи... — Рассветает, — пробормотал Эмгыр себе под нос. — Посреди ночи, — невозмутимо продолжал Геральт. Он ненадолго отпустил одну руку, потянувшись к маленькому столику возле кровати, но Эмгыр попытался опрокинуть его. Геральт промахнулся мимо стола, на секунду ухватившись за пустоту, и едва не потерял хватку. У Эмгыра уже было колено между ног, он почти справился. Но Геральт мог только посмеяться над этой ничтожной попыткой затеять с ним борьбу — негромким, искренним смехом, который не часто можно было услышать. Только за это Эмгыр прекратил сопротивление и посмотрел в блестящие золотые глаза. — Ты только провоцируешь задержки, — пробормотал Геральт. — Никто этого не хочет, — ответил Эмгыр грубым голосом, и с этого момента он лежал неподвижно, на его губах играла крошечная улыбка. Геральт сделал еще одну попытку схватить содержимое маленького ящика, и на этот раз ему это удалось. Его движения были точными и быстрыми, и прежде чем Эмгыр понял, что с ним происходит, Геральт обеими руками взялся за его член. Руки, смазанные маслом, двигались вверх и вниз, гладкие и мягкие. Он ласкал его и со знанием дела, и с заботой, которую любил делать, и все это подводило Эмгыра уже совсем близко к краю. И белоголовый, конечно же, почувствовал это, возможно, задолго до того, как узнал сам. Как раз перед тем, как тело под ним сказало ему, что это стало невыносимо, что он ищет освобождения; только тогда Геральт остановился, и Эмгыр услышал, как он резко выдохнул, не зная, что даже задержал дыхание. Еще одно быстрое движение, и внезапно Геральт снова оказался сверху. Он лежал на нем, снова покрывая поцелуями, и в то же время, потянувшись назад, он взял его член и расположил именно там, где хотел. — Геральт, этого недостаточно, — начал Эмгыр, немного запыхавшись, но Геральт только покачал головой и, устремив сосредоточенный взгляд в никуда, надавил. Он поддерживал рукой, пока медленно насаживался на его член, и этого было достаточно. Ведьмак сдвинулся, немного приподняв верхнюю часть тела, колени уперлись в матрас по обе стороны от Эмгыра, и вскоре он был заполнен полностью. Они оба задыхались почти одновременно. Атмосфера изменилась. Это уже не было игрой, их тела медленно нагревались, ища другого удовлетворения. Геральт начал двигаться медленно, слишком медленно для Эмгыра, который положил руки ему на бедра не только для того, чтобы поддержать его. Геральт не позволил ему. С почти злобной улыбкой на лице он снова оттолкнул эти руки, наклонился вперед, крепко держал их и украл еще один поцелуй. Его встретили почти бездыханно, и только теперь он начал двигаться быстрее. Напряжение его мышц вокруг Эмгыра дало заметный эффект: глаза Эмгыра расширились. Он почувствовал, как его руки напряглись в очередной попытке освободиться. Но Геральт держал его, лишь на дюйм приблизившись к боли, и снова закрыл ему рот своими губами, когда тот издал хриплый стон. Эмгыр попытался пошевелить бедрами, пытаясь противостоять трению. — Не твоя очередь, — выдохнул Геральт, сильно возбужденный ощущениями, а также осознанием того, что он может это контролировать. Белоголовый полностью осознавал, что делает его тело и как оно действует на Эмгыр. Осознавал, что несет ответственность за эту капельку пота, стекающую по его лбу, морщинистому от сосредоточенного наслаждения ощущениями. Осознавая, что заставляет тело под ним напрягаться, а губы пытались поймать его губы. Но на этот раз он не отдался ему так легко. На этот раз он определил, когда настало время для очередного поцелуя, и играл с ним: покусывал нижнюю губу Эмгыра, касаясь его рта очень деликатно, почти просто дыханием, только чтобы внезапно, резко провести языком по его губам. И все это, не прекращая двигаться на нем, вверх-вниз, дьявольская скачка — не жестокая в своих намерениях, но и не желающая слишком быстро приносить облегчение. Эта игра продолжалась до тех пор, пока их дыхание не перешло в стоны, и они оба были очень близки. Только сейчас Геральт остановился, чувствуя, что вступает на опасную территорию — он не хотел, чтобы это закончилось прямо сейчас, не хотел спешить, при том что наступил рассвет или нет. Поэтому остановился, чтобы перевести дух, и наконец отпустил руки Эмгыра, склонился над ним и прижался щекой к шее Эмгыра. Освободившись наконец, Эмгыр воспользовался своим шансом. Положив руки на зад Геральта, обхватил его, насадил на свой член и начал вбиваться. Рот Геральта был совсем рядом с его ухом, когда издал хныканье из глубины горла. Он толкался сильно и быстро, достигая его самого чувствительного места, едва не доводя его через край. Но теперь, наконец, вернув себе контроль, Эмгыр не закончил с ним. Теперь он опрокинул его, заставив Геральта упасть на спину, но не потерял контакта — он все еще был внутри, не переставая входить глубоко. Но делал он это лишь мгновение, чтобы усилить давление, а затем бесшумно вышел, вызвав из горла Геральта самый приятный звук, отчаяние и возбуждение, объединенные в один тон. Но Геральт знал, что последует дальше. Эмгыр сделал лишь мимолетное движение рукой. Белоголовый повернулся, выжидательно подняв зад. Император издал одобрительный звук, почти забавляясь его нетерпением. Внезапно он толкнул его на матрас, прижал одной рукой шею, другой крепко ухватил за задницу и быстрым, одним движением снова вошел. Геральт задыхался, метаясь между наслаждением и болью, но получил лишь шлепок по заднице. Эмгыр навалился на него всем весом и прошептал на ухо. — Не бросай мне вызов. Это был приказ, он не сдвинется с места, пока Геральт полностью не сдастся. С силами он вздохнул, расслабляясь, и наградой ему был еще один поцелуй в чувствительное место на шее, а затем яростная хватка за задницу, чтобы не дать ему снова напрячься. Только тогда Эмгыр снова начал толкаться, все еще лежа на нем, прижимаясь, держа под своим контролем, толкая сильно и быстро. Геральт мог только держаться за простыни, вцепившись в них потными руками. Его собственная эрекция терлась о матрас при каждом толчке, и каждый толчок казался более требовательным, чем раньше. Над ним, рядом с его ухом, раздавались звуки, которые почти ревели в его голове, если бы биение его собственного сердца не было таким громким, что почти заглушало все остальное. Он кончил, даже не коснувшись себя, с хриплым криком в простыни. И Эмгыр остановился, обнял его дрожащее тело, наслаждаясь тем, что он вызвал, с редким смешком Геральту на ухо. Но затем, как ни в чем не бывало, он повторил свои толчки в том же темпе, что и раньше, заставив чувствительное, почти болезненное тело под ним снова задрожать. Через несколько толчков он достиг пика с протяжным стоном. Он вздохнул, возможно, немного дрожа в шею Геральта. Продолжая двигаться дальше в своем собственном оргазме, слабо и бесконтрольно, пока его ноги почти не подкосились. Тогда он скатился с него и лег рядом. Только потный лоб и быстрые движения груди выдавали его — лицо его было спокойно, как всегда. Как будто он ничего и не делал. Но это было совсем другое спокойствие — полное расслабление, абсолютное удовлетворение. — Семь дней, — наконец сказал Геральт. — Все равно восемь, — возразил Эмгыр. — Нет, еще семь, чтобы сделать это. — Я намерен делать это каждый день, даже после свадьбы. А день еще не закончился. Геральт улыбнулся, широкой, искренней улыбкой, наполненной чувством. — Через пару часов мы едем верхом. — И что? Сегодня мы ночуем в палатке, а значит, тебе придется вести себя тихо, но, полагаю, я знаю несколько способов держать рот на замке. — Как грязно. Эмгыр пожал плечами. — Может, ты просто стареешь. Я слышал кое-что о выносливости ведьмаков... ну, может, это все было преувеличением. Геральт ткнул его в бок в притворном негодовании. — Ты невозможен. Разве это достойное поведение для Императора? Блеск в глазах Эмгыра вернулся. — А ты идиот, но разве я когда-нибудь ставил под сомнение твое поведение? — Нет. Ты ждешь, чтобы обладать мной. — Туше. Теперь они оба улыбались, обмениваясь знающим взглядом. Глубокое понимание, не требующее слов. Издалека, из глубины города под ними, доносился звон колоколов. Пора было начинать день; солнце взошло, и город и дворец ожили. Еще оставалось время для последнего, нежного поцелуя. До свадьбы оставалось восемь дней.