* * *
Происхождение Стэйси Убийцы
Анастейша Блэквуд на первый взгляд ничем не отличалась от своих сверстников до четырнадцати лет. Девочка была единственным ребенком в семье, Софи и Макс Блэквуд очень любили свою дочь. Темно-коричневые волосы она унаследовала от матери, а карие глаза — от отца. У нее не было друзей в школе, она сильно переживала и комплексовала по этому поводу, но виду не подавала. Ей не с кем было пойти погулять, развеяться. Она просто не знала, что такое походы в кино или в торговый центр вместе с друзьями. Ей больше по душе было сидеть в своей комнате и что-то читать, рисовать, смотреть различные фильмы и сериалы и слушать любимую музыку. Но однажды в переходном возрасте она нашла себе такое увлечение, которое заменило ей общение с реальными людьми. В марте 2015 года она увлеклась Крипипастой, и буквально за месяц перечитала кучу страшных историй. Стэйси погрузилась с головой в мир ужасов, кровопролитий и боли, впрочем как и любой другой подросток в ее возрасте. В то время Крипипаста как раз была на пике популярности. Девушка и в детстве любила побаловаться ужастиками, но не знала, что существует множество фан-клубов и сайтов для таких любителей ужасов, как она. Девочка целый месяц не выходила из дома, она изучала биографии, внешность и судьбы различных монстров из пасты. Она просто обожала читать разные истории, но ее любимая была — «Происхождение Джеффа Убийцы». Стэйси каждый раз перечитывала именно эту историю с таким волнением и тревогой, но в то же время изумлением и восхищением, словно была свидетельницей описанных там событий. Каждый раз читая историю Джеффри Вудса, Стэйси ощущала странную тягу к нему: желание находиться в тот момент рядом с Джеффри и попытаться как-то помочь ему или что еще более странно — быть на месте самого Джеффа… В ее голове будто что-то щелкнуло на моменте, когда Джефф стал похож на ходящий факел. Стэйси искренне переживала за него, ведь читая историю в первый раз, она не знала, чем все закончится — выживет Джефф в огне или нет, и от этого волнение лишь нарастало. Когда Стэйси читала его историю уже десятый или двадцатый раз, она прекрасно знала финал, но ее сердце все равно обливалось кровью. «Джефф не может ответить. Его связки напряжены от плача. Мать ведет отца в дом, чтобы сообщить ему плохие новости, пока Джефф рыдает, глядя на дорогу. Спустя час он возвращается в дом и видит подавленных родителей. Он не может смотреть на них. Он не может вынести того, что они думают, будто это Лью, тогда как вина — его. Он отправляется спать, надеясь отключиться и забыть обо всем. Два дня прошло без каких-либо вестей от Лью, находившегося в ювенальном суде. Только горе и чувство вины, и ни одного друга, с кем можно было бы затусить…» — О, мой дорогой Джефф, если бы я была в тот момент рядом с тобой… — Стэйси легонько прикоснулась ладошкой к монитору, на котором было изображение с Джеффом. На глаза девушки навернулись слезы, но в ее комнату очень вовремя постучался отец. — Анастейша… — Пап, я же просила уже сто раз — не называй меня полным именем. — девушка быстро вытерла глаза и мило улыбнулась. — Ах, да, прости, забыл… — И маме передай. Я Стэйси. Ни Анастейша, ни Стейси, а именно Стэйси! Мне просто больше нравится такое сочетание букв — С Т Э Й С И — вот и все. — Хорошо, малышка, как скажешь. — родители не понимали странностей своей дочери, но решили, что это пройдет со временем. — Так, что ты там смотришь? — отец взглянул на монитор и увидел на экране косплей на самого популярного героя страшилок. Он по популярности уже не уступал место самому Слендермену, но взрослым людям этого не понять. — О, Господи! Опять этот Джокер! — Джефф Убийца. — поправила Стэйси. — Да мне плевать, как его зовут! Завязывай с этим. Маме тоже не нравится твое новое увлечение. Ты часами сидишь в своей комнате и смотришь непонятно что. — Ну это… многие ребята в моем классе тоже этим увлекаются и… — …И при этом успевают и учиться прилежно, и жить реальной жизнью, в отличие от тебя! Давай-ка собирайся в школу, а то опоздаешь. Стэйси не особо любила свою школу, потому что ее часто задирали одноклассники. В целом класс был приличный, до драк дело не доходило, но из-за того, что Стэйси была скромной, ее часто оскорбляли, а она не могла им грубо ответить или послать — хорошо воспитана была и считала, что лучше промолчать, нежели влезать в спор. Кое-как она закончила восьмой класс и решила устроить себе праздник на летних каникулах. Стэйси пошла в магазин одежды и купила себе новую толстовку — точно такую же, как у Джеффа Убийцы. Радостная девушка шла домой, но родители устроили разборки, поскольку впервые за все это время решили поискать в Интернете Крипипасту и просто ужаснулись увиденному. — Стэйси, нам надо с тобой серьезно поговорить. Мы понимаем, что у тебя сейчас особый период, когда тебе хочется казаться крутой, бесстрашной и даже в какой-то мере опасной, но… эта Крипипаста… это же целое сборище маньяков! — сказал отец. — Ну, да. Это же страшилки. — Стэйси, это не просто страшилки! — возмутилась мать — Это же пособие для маньяков! Просто готовые методы убийств и издевательств: одна история про убийцу с циферблатом от наручных часов в глазу чего стоит! — О, я читала ее, но она мне не особо интересна. Мне больше всего нравится… — Знаю я, кто тебе нравится! Ты в честь него эту белую толстовку купила? — мать указала на новую вещь в руках дочери. — Я запрещаю тебе заходить на эти сайты! Ты еще слишком маленькая для такого, ясно? Стэйси хотела было возразить, но остановилась, поняв, что ничего поделать уже нельзя. Если мама что-то сказала, значит так и будет. Она пошла к себе в комнату и плюхнулась на кровать. Она сидела на ней, глядя в потолок, пока ее не посетило странное чувство. Не то, чтобы плохо, но странно… Во-первых, это было чувство дежавю, словно она уже где-то читала слово в слово о том ощущении, которое сейчас испытывала, а во-вторых, она вздрогнула, вспомнив, что те же самые слова звучали в «Истории Джеффа Убийцы», а значит, она сейчас начала переживать ровно те же чувства, что и он. Одно радует — лето скоро закончится, и она опять пойдет в школу. Впервые в жизни Стэйси не боялась идти туда. Она дала себе слово, что просто найдет способ напугать одноклассников, если те посмеют еще раз ее тронуть. Ей не нравилось как это звучит, но словесно разбираться она не умела, поэтому дала себе слово, что однажды научится драться или просто пугать всех до смерти в точности, как это делает Джефф. Настал новый учебный год. Стэйси надела черную футболку и юбку, черные чулки в розовую полоску, собрала волосы в хвост, завязав их шикарным черным бантом. А поверх футболки решила надеть свой новый белый балахон на молнии. Родители перестали напоминать ей о том, что она часто одевается как Джефф, и, казалось, уже забыли о нем, и Стэйси была этому очень рада. Девочка решила лишний раз не давать повода для скандала в семье, поэтому не стала показывать родным свою новую поделку, а просто решила, что будет хранить ее в своем школьном шкафчике весь учебный год. Ночью Стэйси сшила себе плюшевую куклу. Она держала ее на ладошке и ласково шептала: — Мой плюшевый Джеффи. И ей казалось, что он слышит ее. Она всегда так обращалась к этой кукле, а позже сшила еще парочку похожих. Так у девушки появился воображаемый друг, который сопровождал ее повсюду. Ей было весело и приятно с Джеффом, но Стэйси должна была признаться — она побаивалась его… потому что была… настоящей фанаткой. Не такой, которые заполонили весь фэндом, которые влюблены в Джеффа, которые якобы являются его девушками или даже невестами. Она была истинной фанаткой, которая мечтала однажды стать его протеже, его ученицей и, в конце концов, его последовательницей. На тот момент она не знала, что в Крипипасте есть и другие такие же девочки, как она, да даже если бы знала, ее бы это не волновало, ведь чем больше последователей, тем лучше для ее Кумира. Стэйси всегда сидела за первой партой, поскольку у нее было не очень хорошее зрение, но в девятом классе девушка стала садиться за последнюю парту, так как начала носить линзы и теперь прекрасно видела все, что учителя пишут на доске, даже с другого конца кабинета… Девушка с карими глазами теперь стала носить голубые линзы, ведь именно такого цвета глаза у ее Кумира… Ей стала скучна учеба и все, что происходило вокруг. Единственный предмет, который она полюбила — это физкультура. До девятого класса, как и все остальные девочки, она терпеть ее не могла и постоянно отлынивала от занятий, но в последнее время в ее голове стали появляться довольно пугающие мысли. — Если ты хочешь стать Убийцей, как я, то должна быть в хорошей физической форме. — Джефф постоянно говорил ей эти слова. И в конце концов, под его психологическим давлением, Стэйси не просто стала посещать каждый урок физкультуры, но еще и дополнительно тренировалась сама: в выходные по утрам шла на пробежку, потом занималась на тренажерах вместе с тренером, то есть… вместе с Кумиром. Ей казалось, что Джефф находится рядом с ней и что он обучает ее, но ведь она была на спортплощадке одна. В глубине души она пока понимала, что Джеффа Убийцы рядом нет, но самая настоящая паранойя начиналась ночью, когда пора было… — Иди спать! — Уже иду, мой Кумир! — шептала Стэйси в ответ пустоте, ложилась в кровать… — Засыпай! …и моментально проваливалась в сон. Восьмого декабря 2015 года ей исполнилось пятнадцать лет. На улице холодало, да и Висконсин — далеко не теплый штат, согласитесь, так что щеголять в юбке и полосатых чулках она уже не могла, чему была очень рада, поэтому вновь надела черные брюки и тот самый новый балахон. У Стэйси в гардеробе было много толстовок самых разных цветов, но ее любимая была — белая толстовка, как у Джеффа Убийцы. Поскольку родители не разрешали ей читать страшные истории в огромном количестве, а Стэйси нужно было себя чем-то занять, она начала довольно часто играть в хоррор-игры. Ее любимой игрой была «Jeff The Killer: Mad House», где нужно было сбежать от Джеффа из психиатрической больницы, но перед этим собрать восемь записок, которые прекрасно знакомы всем любителям ужасов. Стэйси играла не ради того, чтобы собрать все записки Слендермена. Она могла даже пройти мимо какой-то записки, ведь она искала вовсе не их, а… Джеффа. Ей хотелось увидеть любимого героя хотя бы в хоррор-игре. Стэйси могла играть час, два, один раз даже играла во время урока, и после подобных игр чувство, что Джефф Убийца находится где-то рядом, обострялось. К середине декабря девушка перестала различать реальный мир и вселенную Крипипасты, и ей казалось, что Джефф действительно находится где-то рядом… Предположим, он и вправду убивал где-то в Висконсине, ведь об этом написали в газете еще в 2006 году, но Стэйси казалось, что Джефф все время следит именно за ней. Гуляя по школе, Стэйси Блэквуд увидела парня в белой толстовке и с довольно длинными темными волосами. Она долго смотрела ему в спину и думала, что это Джефф, пока он не развернулся, и тогда девушка поняла, что это просто какой-то парень из одиннадцатого или двенадцатого класса. После этого случая видения лишь усилились. Стэйси теперь начала видеть лицо Джеффа повсюду, она видела мистера Вудса в толпе. Она общалась с ним шепотом, а иногда мысленно, и вскоре перестала понимать, что все ответы Джеффа звучат лишь в ее голове. И тогда, впервые в жизни, в ее голове прозвучал ужасающий вопрос: — Интересно, насколько сильна боль от огня? Стэйси могла часами разглядывать фотографии с сожженными людьми, изучала различные стадии и степени ожогов. Все эти люди на картинках внешне напоминали ей Джейн Вечную, но она хотела в них увидеть абсолютно противоположного персонажа. — Неужели никто не сгорел, облившись при этом отбеливателем? Никто, кроме тебя, мой Кумир? — Стэйси взглянула на плюшевого Джеффи, у которого было белоснежное личико. — Я единственный в своем роде. Разве я не прекрасен? — Да, Джефф, ты прекрасен! — эту фразу Стэйси могла произносить, а точнее прокручивать у себя в голове по несколько раз в день. И каждый раз девушка была полна уверенности в том, что говорит чистую правду, а не льстит, ведь она по-истине считала Джеффа красавчиком. Девушка также собирала вырезки из газет и хранила их в своем альбоме. «В штате Висконсин, город Мэдисон в одном из домов найден очередной труп, на его щеках разрезы в виде улыбки» «Недавно был найден обгоревший труп мужчины, все в том же Мэдисоне, штат Висконсин. Известно, что садист поджег человека, а потом сам потушил пламя, но опоздал — мужчина скончался. Однако на этом маньяк не остановился — он умудрился вырезать на сгоревшем лице трупа свою фирменную улыбку!» «Найдена очередная жертва печально известного Джеффа Убийцы, которому СМИ дали второе прозвище — Гроза Висконсина. На этот раз жертва — девочка-подросток тринадцати лет. Маньяк не стал ее сжигать, но зверски пытал и убил, оставив на ее лице улыбку. Мать девочки сейчас находится в больнице с нервным срывом, отец готовится к похоронам…» И так далее и тому подобное. В газете могли посвятить Джеффу две или три страницы. Стэйси вырезала лишь моменты про Кумира, а подробности о состоянии случайно выживших жертв или родственников погибших ее мало интересовали. — Эй, дубина, опять об этом психе мечтаешь? — голоса реальных людей внезапно вырвали Стэйси из ее воображаемого мира. Одноклассники могли себе позволить грубые высказывания в ее адрес, ведь знали, что она не сможет ничем им ответить — их было много, а она — одна. Самую вредную девушку в их классе звали почти так же, как маму Анастейши, и ее это очень раздражало. София была из очень богатой семьи. Стэйси, да и другие девушки в классе часто задавались вопросом, почему же дочка богатенького папы учится в обыкновенной школе с самыми обычными детьми, с нищебродами, как она их иногда называла. София всем нравилась внешне — она была блондинкой с голубыми глазами, но своим характером всех бесила — богатая стерва, которая всегда портит жизнь самым скромным и бедным детям в их школе, потому что уверена — ей все сойдет с рук. — Типичная кукла Барби. Уродина! — говорила про нее Стэйси, но в лицо ей высказать такого не могла. И никто не мог, да и не хотел по одной простой причине — родители Софии очень богатые и влиятельные люди, и не дай Бог кто их куколку словом плохим обидит: в лучшем случае добьются исключения из школы, в худшем — даже и представить себе страшно, что могло бы произойти. Поэтому все предпочитали дружить с Софией, точнее сказать, все просто подлизывались к ней с первого класса, так что дружбой тут и не пахнет. Все, кроме Стэйси, поэтому они и стали злейшими врагами, но Блэквуд терпела долгие годы выходки стервы. В конце концов, даже если Стэйси дала бы отпор ей, то Блэквуды не настолько богаты, чтобы потом в случае чего расплачиваться с семьей Софии, а блондиночка-то не тупая, могла и наврать с три короба своим родителям, могла такого им наплести, что те реально имели возможности добиться отчисления Анастейши из школы, и черта с два Стэйси потом правду докажет, а все свидетели будут молчать, потому что каждый боится за свою собственную шкуру. В последнее время у Стэйси был сплошной стресс: дома родители нервы треплют из-за Джеффа, в школе — София вечно провоцирует конфликт. — Ты мой единственный друг в этом мире… — Стэйси сидела на подоконнике в женском туалете и держала в руке плюшевого Джеффи. — Хей, чего грустишь, друг мой? Давай же, припугни эту стерву, а заодно и всю школу. — Да я с радостью, но как? — А давай-ка сделаем вот как… Через один урок, когда некоторые одноклассницы Стэйси пошли в туалет, они увидели в одной из кабинок записку. На ней было написано: «HELP ME». София резко сорвала ее и сказала: — Да это ж записка Слендера! — Круто! — сказали ее подружки и рассмеялись. Вскоре все учащиеся средней школы Мэдисона стали повсюду находить записки Безликого монстра. К Рождеству Стэйси стала анонимно популярна: все знали, что кто-то устраивает в школе игру в жанре хоррор, но никто не знал, что это делала самая тихая девочка в девятом классе. Стэйси продолжала свой квест и в Новом 2016 году, уже после рождественских каникул. Все так увлеклись записками Слендера, что даже на некоторое время перестали подкалывать ее, но потом Стэйси явно переборщила: она начала развешивать записки каждый день, и людям вскоре надоела эта игра, так что они просто видели записку и не срывали ее. Стэйси начинала злиться, когда записка Слендермена висела на самом видном месте, а ее никто не срывал уже неделю или две. И тогда она вновь услышала голос Джеффа Убийцы: — Подтолкни их! Заставь их ее сорвать. Дальше кумир продиктовал, что именно девушка должна сделать, а на большой перемене все увидели надпись на стене: «Ты можешь найти мои записки? Записка же здесь!» Слова были написаны черным маркером на белой стене, и учителям это не понравилось, мягко говоря. Камеры видеонаблюдения в тот день были отключены в том месте и не смогли заснять нарушителя. Однако к февралю всех окончательно перестали интересовать записки Слендера, все вернулись к обычной жизни. Однажды во время обеда Стэйси обнаружила, что забыла взять вилку, и ей пришлось идти за ней. Когда девушка возвращалась к своему столику, она наткнулась на Софию, и та, глядя на вилку в ее руке, высказала очередную издевку: — Смотри, не убейся! У Стэйси вновь появилось это странное чувство — желание причинить живому существу боль. Эта фраза Софии отлично подходила для того, чтобы устроить драку, и не просто драку, а настоящее побоище с летальным исходом обидчиков, как это произошло в истории Джеффа, но на этот раз рациональное мышление Стэйси взяло вверх. Не сказать, что она реагировала адекватно. Внешне она агрессии не проявляла, но человеческие чувства и мысли — это ведь тоже в каком-то смысле реакция… и мысли Стэйси были ужасными в тот момент. — Я скорее тебя убью! — прошептала она. София не услышала, ну и пусть, зато услышал кое-кто другой… и для него подобные мысли Стэйси были самым прекрасным в данной ситуации, ведь убийцей в один миг не становятся, это происходит постепенно: сначала желание причинять боль, а-ля «странное чувство», затем страшные мысли, а потом дело и до кровопролитий дойдет — уж Джефф-то знает. Стэйси обедала и вновь вела диалог с Джеффом. Ребята из других классов с опаской смотрели на странную девушку, одноклассники в очередной раз не упустили момент, чтоб посмеяться над ней, но Стэйси была настолько увлечена разговором с Джеффом, что не замечала ничего и никого вокруг себя. В том числе она уже не понимала, что Джеффа-то рядом и нет. — Ты должна выбрать себе фразу. Ну, свою коронную фразу, знаешь, как у героев Крипипаст. — Засыпай? — Это ты будешь произносить гораздо позже, когда я доведу тебя до финальной стадии. Ты ведь понимаешь? А сейчас тебе нужна твоя собственная фраза, и желательно такая, чтоб напугать всех. О чем ты думаешь в последнее время больше всего? — Интересно, насколько сильна боль от огня? — Так, а еще? Что-то более ужасающее и поистине прекрасное. Чтоб, увидев эту фразу, больше никто из них не посмел тебя тронуть. О чем ты думаешь последние полгода? И еще тебе нужно определиться, как тебя будут звать в моем мире… Ха-ха-ха! Сделай это для меня, фанатка! Ха-ха-ха-ха-ха! И к концу учебного дня в женской физкультурной раздевалке на нежно-зеленой стене образовалась надпись красного цвета, заглавными буквами:«Я ХОЧУ КРОВИ!»
И снизу подпись:«Стэйси Убийца была здесь»
Странная маленькая Стэйси Блэквуд еще пару месяцев продолжала пугать народ. Да, на этот раз одноклассники, да и ученики из других классов выглядели весьма встревоженными и озадаченными. Кроме того Стэйси обезумела настолько, что подсунула записку с угрозой в сумочку Софии. Там было написано: «Ты следующая». Но, к счастью, хулиганка оценила подобный юмор и не стала закатывать истерик. Зато теперь девятый класс на шаг приблизился к разгадке — таинственная Убийца учится в их классе, но все уже забыли, что однажды она не просто написала, что хочет крови, а еще и подпись на стене оставила, поэтому имени вспомнить не могли. Знали, что оно вроде бы начиналось на букву «С», но в таком случае подозреваемых в их классе довольно много: Стелла, Сара, Стэнли или же сама София розыгрыш устроила. Да вроде бы такая модница, как она, не может настолько фанатеть по ужастикам, чтоб учудить подобное в школе. Стэйси они тоже моментально вычеркнули из списка подозреваемых, потому что: — Такая скромная и тихая девочка неспособна натворить нечто подобное. Она даже ответить не могла, когда ее оскорбляли, а уж подбросить записку самой Софии — грозе нашей школы — духу точно не хватит! — считали они, и говорили это вслух прямо в присутствии Стэйси, а та, тихонько стоя в стороне, безумно улыбалась, выслушивая комплименты от воображаемого друга. — Видишь, как ты их напугала и с толку сбила? Сейчас им некогда издеваться над тобой, теперь они до самых весенних каникул будут гадать, кто же из них это устроил. Еще и перессорятся между собой. Молодец! — нахваливал ее Джефф Убийца. Ему не нравилось хвалить какую-то фанатку, но Вудс, смышленый парень, не плохо шарил в психологии и понимал, что если за каждый плохой поступок будет одаривать комплиментами одержимую им девушку, то так он намного быстрее сведет ее с ума. Но веселье рано или поздно заканчивается. После весенних каникул Стэйси снова написала свою фразу в двух или трех кабинетах и совершенно забыла, что в их школе работают камеры видеонаблюдения. Раньше их иногда отключали, бывало и так, что камеры могли работать в коридорах, а в классах — нет, и наоборот. Но в связи с последними событиями директор дал распоряжение включить камеры на всей территории школы и не выключать их. Также он попросил учителей внимательно наблюдать за учениками и постараться самим вычислить вандала, но какого же было всеобщее удивление, когда, просмотрев записи с видеонаблюдения, педагоги увидели виновника хаоса. — Стэйси Блэквуд?! Не может быть! — ахнула ее классная руководительница. Остальные учителя тоже были в недоумении, ведь Стэйси была настолько скромной, что иногда даже стеснялась отвечать на уроках, при этом зная правильный ответ. — Самая прилежная ученица! Всегда опрятная и вежливая, за девять лет ни разу не была замечена в драках. — сказал другой учитель. Учителя собрали целый педсовет из-за Стэйси, а ничего не подозревающая девушка радостно возвращалась домой в предвкушении очередных летних каникул. Педсовет принял решение вызвать родителей Стэйси в школу и провести с ними беседу в присутствии школьного психолога, чтобы решить, как им поступить дальше. Только Стэйси вошла в дом, как ее отцу тут же позвонили. Ему толком ничего не объяснили, а лишь сказали, чтоб он со своей супругой срочно пришел в школу. — Ну, признавайся, что натворила? Нас в школу из-за тебя вызывают. Зрачки Стэйси резко сузились. Она не знала, что ответить, но до последнего надеялась, что ее пронесет, однако в глубине души понимала, что рано или поздно нужно будет прекратить пугать народ. Пока ее родители находились в школе, Стэйси вновь обратилась за советом к Джеффу, который обещал, что она скоро станет на шаг ближе к нему, если сделает следующее… — Мистер и миссис Блэквуд, присядьте. Мне надо вам кое-что показать. — директор включил запись с камер видеонаблюдения. Родители Стэйси внимательно посмотрели и удивленно спросили: — Что это? — Это ваша дочь. Мистер Блэквуд, она пишет на стенах. — О, Боже! Мы обязательно ее отругаем… — сказала мать, но учительница резко прервала ее: — Нет! Ни в коем случае! Софи даже вздрогнула от такого громкого голоса. — Послушайте, миссис Блэквуд. Я понимаю это чувство: когда вы только-только узнали, что ваш ребенок что-то натворил, вам в первую очередь хочется наорать на него, но так делать нельзя. — милая дама наконец заговорила таким спокойным и приятным голосом. — Простите, а вы кто? — спросил Макс. — Я школьный психолог. — Конфликты с одноклассниками у нее, конечно, бывали, но я всегда вставала на ее защиту. — сказала классная руководительница. — Понимаете, вандализм продолжается уже пятый месяц, это началось в середине декабря… Мать Стэйси схватилась за сердце. — …И я не просто так позвала сюда психолога. Дело в том, что Стэйси пишет на стенах не простые фразы. Она пишет о том, что она хочет… крови! И еще постоянно пишет о том, что какой-то Джефф прекрасен. Я в этом не разбираюсь вообще, а наш психолог явно хочет о многом с вами поговорить. Софи покраснела от стыда за свою дочь, Макс сидел хмурый. — Она увлеклась какими-то мерзостями, и я даже не знаю, как это объяснить… — сказала мать, но психолог прервала ее: — Крипипастой. Ваша дочь сильно подсела на разные страшные истории из Интернета, и судя по всему, ее любимый персонаж — это Джефф Убийца. Миссис Блэквуд, я понимаю ваше опасение, но вам надо поговорить с дочерью. — Мы запретили ей заходить на сайты с Крипипастой еще прошлым летом. Мы думали, что прошел уже год, и она забыла про этого Джеффа. — сказал отец. — А, все ясно. Запрещать подростку увлекаться ужастиками — это один из наихудших вариантов. Миссис Блэквуд, по статистике 80% подростков, чьи родители негативно относятся к крипи-монстрам, как раз и становятся убийцами. В 2013 году в Чикаго произошел инцидент: девочка-подросток убила свою мачеху за то, что та запретила ей любить Смеющегося Джека. В результате запрета этот Джек стал ее воображаемым другом и начал нашептывать ей ужасные вещи, понимаете? И аналогичное происходит повсюду, просто о таких случаях принято умалчивать. Крипипаста в целом безобидна, но вы должны поговорить со Стэйси. — У меня нет никакого желания обсуждать со своей дочерью какого-то психопата! — сказала мать. — Поймите, вы думаете, что оградили ее, но на самом деле вы оградили от Джеффа себя. Вы о нем не читаете, не видите его, не думаете о нем, и вам кажется, что ваша дочь живет так же в то время, как она расхаживает по школе с плюшевой куклой в виде этого Убийцы и болтает с пустотой. — Что?! Ох, Господи! Вы на что намекаете? Что у Стэйси уже галлюцинации начались? — Я не психиатр и не могу ставить вашей дочери диагноз, но я могу вам помочь. Вот возьмите, — психолог протянула родителям Стэйси бумажку, — это номер телефона одного моего очень хорошего знакомого — квалифицированного врача-психиатра. А сейчас идите домой, но ни в коем случае не устраивайте скандал! Помните: подростки, которые настолько сильно увлечены ужасами, имеют крайне неустойчивую психику и могут сделать что-то, чего вы никак не ожидаете. Главный провокатор для них — вы, а точнее сказать, ваш повышенный голос. Если же ситуация выйдет из-под контроля, просто позвоните по этому номеру. Врач приедет и проведет беседу с вашей девочкой. — Спасибо. — родители Стэйси вышли из школы, и мать тут же сказала: — Я убью ее! — Дорогая, нам же только что объяснили… Ну, подумай сама: а что, если у Стэйси действительно проблемы с головой, и ей нужна помощь. В таком случае, устроив скандал, ты сделаешь только хуже как ей, так и себе. Но Софи была в бешенстве. — Как ты можешь быть таким спокойным, Макс? Она опозорила нас на всю школу. Все ее учителя, одноклассники об этом знают давно. Наверняка они и своим родителям обо всем рассказали. Как мне теперь смотреть соседям в глаза? Мы — приличные люди, не пьяницы, все детство уделяли ей время и внимание, водили ее по различным кружкам и секциям, чтоб, если не в школе, то хоть там она с кем-то подружилась. Я запретила ей увлекаться всеми этими убийцами и монстрами, потому что очень волнуюсь за нее… Я же это сделала не со зла, а чтоб уберечь ее. За что нам такое наказание? Макс молчал. Он понимал и чувства жены, и чувства дочери, и разрывался. Когда родители пришли домой, они увидели изменения во внешности дочери — Стэйси покрасила волосы в черный цвет и сделала себе челку на правый бок, как у эмо-подростков. Девушка сделала хвост, завязав волосы в белый бант и купила новые чулки — на этот раз черно-белые. Они лучше сочетались с черной юбкой и белой толстовкой. И, кстати, она еще и новую толстовку прикупила — тоже белую, но на этот без молнии, такую, в карманы которой мог поместиться кухонный нож… — Стэйси, да что ж ты творишь?! Ты понимаешь, из-за чего нас в школу вызывали? — мать начала кричать прямо с порога, даже не обратив внимания на новую прическу Стэйси. — Да, он сказал мне, что все этим и кончится… — Ты — малолетний вандал! Ты зачем такие страшные вещи в школе написала? — продолжала кричать мать, даже не вникнув в слова дочери. — Подожди, дорогая, — прервал ее муж, — Стэйси, кто и что тебе сказал? — Джефф Убийца… он знал, что рано или поздно вы об этом узнаете… — Ты!.. — мать выпучила глаза. Она потеряла дар речи. — Стэйси, никакого Джеффа рядом с тобой нет и не было. — отец говорил максимально спокойным голосом, но внезапно девушка начала буянить. — Нет! Он здесь! И он был рядом со мной всегда все это время! Вы, что, слепые? Вон же он — стоит за шторой и все слышит! Макс Блэквуд подошел к окну в комнате Стэйси и аккуратно раскрыл штору. Его дочь настолько эмоционально и убедительно уверяла, что Джефф Убийца рядом, что он на долю секунды ей даже поверил. Нет, ну а вдруг этот маньяк добрался до нее? В конце концов, он тоже проживает в Висконсине, и тоже в Мэдисоне, а в последнее время о нем частенько пишут в газетах и показывают тела его жертв в новостях… Но за шторой никого не оказалось. — Ну, юная леди, что скажете на этот раз? — Да вот же он! Пап, ты что, не видишь его? Ты его не видишь?! Стэйси отчетливо видела силуэт Джеффа возле штор. Он стоял и молча сверлил ее суровым взглядом, потом поднес палец ко рту и сказал: — Не надо. Не старайся, Стэйси. Они все равно меня не увидят. Никто, кроме тебя, меня не увидит! Ха-ха-ха! — Вудс засмеялся, но это не был истерический смех. Это был радостный смешок, означающий, что он приблизил свою подопечную еще к одному этапу безумия. — Но почему? — Стэйси внезапно прослезилась. Она действительно не могла понять этого феномена: она видит Джеффа, видит его лицо, его улыбку, его окровавленный нож, слышит его голос, а все остальные — нет. Она не хотела принимать тот факт, что Джеффа рядом нет и что у нее начались галлюцинации. — Что «Почему»? — родителей пугало, что их дочь болтает с пустотой. — Это… вы все лжете! Джефф здесь, стоит прямо передо мной! Признайтесь уже! Вы боитесь его, поэтому и отвергаете… — Стэйси замолчала и схватилась за голову. — Мой Кумир просто играет в прятки! — прошептала она, и эти слова вызвали на ее лице странную маленькую улыбку. Затем девушка засмеялась и резко вытащила нож из кармана своей новой толстовки. — Стэйси! О, Господи! Дорогой, держи ее, а я звоню психиатру. Макс боялся приблизиться к дочери и с ужасом наблюдал, как Стэйси калечит сама себя — наносит прорезы на правую руку. — Почему она держит нож в левой руке и режет правую? Она же правша… — он шепнул так тихо, но Стэйси его услышала. — Потому что моя левая рука слишком прекрасна, чтобы ее резать — на ней вырезано имя моего Кумира! — Анастейша подняла левый рукав толстовки, и родители увидели на ней надпись — «Jeff Woods». Затем девушка залилась истерическим смехом. Мать в панике нажимала кнопки на телефоне. — Ало! Это врач-психиатр? Меня зовут Софи Блэквуд. Мне вас порекомендовал школьный психолог… Ало! Моя дочь свихнулась! Помогите, пожалуйста! Она порезала себе руки, а сейчас стоит и размахивает ножом. Родители заперли дверь в комнате Стэйси. Девушка продолжала смеяться. Она достала из кармана плюшевую куклу и шепнула: — Вот видишь: у меня получилось напугать их! Ха-ха-ха! — Браво! — Джефф Убийца стоял рядом и хлопал в ладоши. — А теперь… убей! И Стэйси со всей силы ударила в дверь. Девушка выломала ее с четвертой или пятой попытки, но к тому времени психиатричка была уже на подходе, и девочку тут же схватили санитары. — Эй, что происходит?! — Стэйси, кажется, начала приходить в себя, но уже слишком поздно. — Прости, милая, но это лето ты проведешь в больнице. — мать тоже уже успокоилась и говорила едва шепотом. — В какой еще больнице?! Вы, что, в дурку меня хотите на лето сбагрить? Да я вас ненавижу! — у Стэйси вновь начались припадки, врачи сделали ей укол, и она начала засыпать. Ее зрение размылось, все плыло перед глазами: санитары, родители… А еще на нее смотрел Джефф. — Засыпай. — последнее, что она услышала, на этот раз Джефф довольно долго растягивал свою фразу. Очнулась девушка уже в белой палате и в смирительной рубашке. На ней все так же был белый бант, черная юбка и полосатые черно-белые чулки, а черная челка закрывала правый глаз. — Минутку… А куда они дели мою белую толстовку?! Эй, а ну выпустите меня! — закричала Стэйси. Пришел какой-то мужчина. Он представился, но Стэйси не запомнила его имени. — Я буду твоим лечащим врачом. Итак. Я уже пообщался с твоим школьным психологом. Она сказала, что тебя преследует местный маньяк-психопат, наш знаменитый Безумный Джокер и Король современных страшилок. Я хорошо его знаю, потому что ко мне часто попадают с нервным срывом его выжившие жертвы. А еще я лично с ним знаком, поскольку этот парнишка дважды лежал здесь когда-то давно — в 2007 и в 2009 годах в возрасте четырнадцати и шестнадцати лет, и оба раза умудрился от нас сбежать! Где Джефф Убийца сейчас, мы без понятия, но этот человек до сих пор терроризирует наш город, и он не тот, кому следует поклоняться. Глаза Стэйси расширились, на ее лице появилась улыбка. Девушка медленно встала и подошла к врачу. Она пропустила мимо ушей все сказанное доктором, все, кроме того, что Джефф Убийца когда-то находился на лечении в этой больнице. — Мой Кумир лежал здесь? В этой самой палате?! — Мисс Блэквуд… Стэйси снова засмеялась, на этот раз ее смех звучал еще безумнее, чем дома, но ей все равно не хватало каких-то страшных ноток в голосе, чтобы повторить хохот Джеффа. В палату быстро прибежали санитары и вкололи девушке очередную дозу успокоительного. Через какое-то время Стэйси пришла в себя. Она была спокойна, но все еще как-то странно улыбалась — ее улыбка была безумной. Врач-психиатр оценил ее состояние и понял, что лучше лишний раз не упоминать Джеффа в присутствии Стэйси, ведь у нее какая-то ненормальная, дикая реакция на это, казалось бы, распространенное в Америке имя. Прошла всего неделя летних каникул, но Стэйси казалось, что она провела в лечебнице целую вечность. Ей было очень скучно. У нее забрали телефон и ее плюшевых кукол. Каждый день она беседовала с врачом-психиатром. Каждый день одно и то же: она старалась убедить его, что Джефф Убийца все еще находится где-то в стенах этой больницы. Потом она сказала, что он оба раза сбежал и больше сюда не попадал, и что она читала об этом в какой-то старой газете. Затем вновь клялась в том, что видела его в коридоре. — Стэйси, начнем с того, что ты ребенок. И, судя по всему, что происходит, ты рискуешь остаться ребенком и дальше. Понимаешь, ты не развиваешься. Тебе ведь этой зимой шестнадцать лет исполнится, так? — Ну, да. — Ты увлеклась Джеффом в четырнадцать лет, и до сих пор не выросла. Поверь, в подростковом возрасте каждый год — это словно пять лет развития. Сейчас ты должна увлекаться совершенно другими вещами, но ты уже почти два года топчешься на одном месте. Твои родители думают, что ты наиграешься и вырастешь, но… это печальный опыт и Джеффри Вудса. — О чем вы? Вы знаете что-то о Джеффе? Расскажите, каким он был пациентом? — Очень буйным по ночам, прямо как ты. Зато был довольно спокоен и рассудителен днем. Одному Богу известно, о чем он думал на наших сеансах. Он редко говорил, а если и начинал беседовать, то клялся, что мы все уснем. И развитие у него остановилось на уровне тринадцатилетнего подростка, а ты рискуешь повторить его печальный опыт. Стэйси издала нервный смешок. — Стэйси, другие пациенты жаловались, что ты тоже грозилась их убить… и при этом ты использовала точно такие же фразы, как и Джефф: «вы все уснете вечным сном», «я сделаю вас прекрасными» и все в таком духе. Скажи, зачем ты это делаешь? — Чтобы мой Кумир гордился мной. — Скажи, ты видишь Джеффа? — Иногда. Но чаще всего я ощущаю его присутствие, и в такие моменты я чувствую себя в безопасности. — Интересно… А когда Джеффа рядом нет, ты ощущаешь опасность? — Нет… просто когда он рядом, мне комфортно. У меня наконец-то появился друг. Да, вы все думаете, что он воображаемый, но мне наплевать на ваше мнение! — девушка повысила голос. — Это называется тульпа. — спокойно сказал врач. — Что? — Стэйси тоже немного успокоилась. — Тульпа — это нечто большее, чем просто воображаемый друг. Тульпа — это автономная псевдогаллюцинация. — Что это значит? — Автономная значит самостоятельная, то есть этот Джефф не зависит от тебя. Он может прийти или уйти не по твоей воле. Ты можешь о нем даже не думать в этот момент, а он возьмет и придет к тебе, и тогда, как ты говоришь, ты ощутишь его присутствие. Псевдогаллюцинация означает, что ты не видишь его, а лишь пытаешься увидеть. И это очень тонкая грань, Стэйси… поэтому я очень тебя прошу: скажи мне правду… ты видишь Джеффа, или представляешь, что видишь его? Стэйси уже была достаточно безумна, большую часть времени у нее были хаотичные мысли в голове, но на приеме у психиатра она обещала сама себе и Джеффу не наговорить лишнего. И раз никто не верит, что Джеффри Вудс здесь, то это не ее проблемы. Стэйси повернула голову в сторону и совершенно отчетливо увидела рядом сидящего Джеффа. Именно увидела. Частичка здравого мышления подсказывала, что ей поставят диагноз «галлюцинации», если она сейчас скажет правду. Поэтому девушка решила солгать. — Нет, я не вижу его. — Это здорово, Стэйси! Ты идешь на поправку. Вижу, таблетки идут тебе на пользу. Я разрешу санитарам снять с тебя смирительную рубашку. Если ты продолжишь лечение в том же духе, то, возможно, к началу сентября ты вернешься домой. Джефф научил Стэйси притворяться и извлекать из всего выгоду. Она научилась не показывать своих эмоций, а это иногда даже самому Джеффу бывает не под силу. Врачи не знали, что на самом деле за три месяца Стэйси не выпила ни одной таблетки — она все выплюнула и спрятала в наволочку от подушки. И более того, она обещала перекрасить свои волосы обратно в темно-коричневый. Родители навещали дочку и были очень рады ее прогрессу. — Я красилась в брюнетку, чтобы быть похожей на Джеффа, но вы излечили меня. Действительно излечили, доктор, и я больше не стремлюсь подражать ему. И чтобы это доказать, я верну свой естественный цвет волос, начну носить разную одежду, а не только джинсы и толстовки… если вы выпишете меня, конечно же. Стэйси действительно казалась нормальной, перестала буянить по ночам и угрожать пациентам из соседних палат. В конце августа счастливая девушка вернулась домой, но никто и представить себе не мог, что ожидает ее впереди… Настал новый учебный год, и Стэйси собиралась идти в десятый класс. Девушка, как и обещала, перекрасила волосы к началу учебы. В первый день она надела черную футболку и джинсы, черные кеды фирмы «converse». В присутствии родителей она решила не надевать белую толстовку, а засунула ее в сумку. Также девушка взяла то, о чем ее просил Джефф. Она вспомнила про их разговор в больнице. Но потом события сегодняшнего утра словно стерлись из ее памяти… — Удачи в школе! — сказали родители, мать поцеловала дочку в щечку и помахала ей вслед. Стэйси шла в школу и всю дорогу смотрела на имя Кумира, вырезаное на ее левой руке. Она будто бы шла не совсем по своей воле, словно ее кто-то заставлял туда идти. Уже в школе она надела на себя белую толстовку и, засунув руки в карманы, крепко сжимала нож. Гуляя по школьным коридорам, Стэйси вновь наткнулась на Софию и ее шайку. Одноклассники сторонились Стэйси. Вся школа знала, что эта девушка лежала в психиатрической лечебнице летом. — О, посмотрите, кто пришел! Ну, как, понравилось в дурке лежать? — София начала ее провоцировать. — София, я думаю, надо оставить ее в покое. Посмотри, она какая-то заторможенная стала после таблеток. Кажется, ее чем-то там напичкали. — сказала подружка Софии, но блондинка не останавливалась. Стэйси обещала себе не вмешиваться в конфликт, но она никогда еще не ощущала этого странного чувства так сильно. — Чего молчишь, дубина? Язык проглотила что ли? Хотя бы раз за десять лет ответь уже хоть что-нибудь. Не молчи! В этот момент в голове у Стэйси что-то особенно сильно щелкнуло. Рациональное мышление словно покидало девушку. Она снова уловила этот странный импульс, это непреодолимое желание причинить боль живому существу. И на этот раз ей нравилось, как это звучит. — Заткнись нахрен! — Стэйси, казалось, сама не понимала, что творит. Она не заметила, как достала из кармана толстовки нож и пырнула им Софию. В шоке были все. Одноклассники мгновенно отскочили назад. Удар не был смертельным, но София впервые в жизни по-настоящему испугалась Стэйси и даже решила, что не станет ее больше трогать и не скажет о случившемся ни своим родителям, ни учителям. И Стэйси, и София в каком-то смысле обе испытали шок и переродились в душе. Они изменились: Стэйси окончательно спятила, а София действительно поняла, что связываться с психически больными людьми — ей же дороже выйдет, и потом уже никакие богатые родители ее не спасут. Стэйси убежала в школьную столовую. Прозвенел звонок на урок. Раны Софии были не очень глубокими. — Она просто оставила мне небольшую царапину. Не волнуйтесь, ребят. Но я больше к ней не подойду. Кажется, у нее реально крыша поехала из-за этого Джеффа, и в психушке ее вовсе не вылечили. Все ушли на урок, а Стэйси спряталась на кухне. Она не понимала, зачем сюда пришла. Джефф сказал ей, что хотел встретиться с ней именно на школьной кухне, куда вообще-то ученикам вход воспрещен. Вокруг никого не было, тишина. — Джефф Убийца, ты здесь? Ответь! — Хей! Стэйси резко обернулась и не поверила своим глазам. Ее счастью не было предела, когда она увидела, кто перед ней стоит. Стэйси и раньше видела Джеффа, но он все время стоял где-то вдали, а сейчас впервые в жизни она увидела его лицо настолько близко… — О, Джефф Убийца, я так долго ждала этой встречи! Для меня большая честь разговаривать с тобой. — Ты убедилась, что свидетелей нет? — Да! — ее глаза расширились от счастья. Еще никогда ей голос Джеффа не казался таким дружелюбным и мирным. Сейчас она не видела в его глазах безумия. Казалось, что все сумасшествие от него передалось ей. — Джефф, я так рада тебя видеть! И я так волнуюсь, аж мысли путаются… Прошу, помоги! — Хах! Друг всегда поможет другу, верно? Вот и я собираюсь сделать то же самое. Скажи мне, Стэйси… Разве я не прекрасен? — Джефф приблизился на шаг к девушке, теперь и в его глазах сверкнул этот безумный огонек. — Джефф, ты прекрасен! Я тебе клянусь, что не предам и не брошу тебя. Ты мой единственный друг, и я… Я восхищаюсь тобой больше всего на свете! Ученица Джеффа Убийцы держала в одной руке нож, в другой — водку. Она поставила бутылку на стол и провела пальцем по лезвию ножа. Девушка улыбнулась и нервно хихикнула. Стэйси очень волновалась, ведь перед ней стоит сам Король Крипипасты, но она даже и не подозревала, что находится на кухне совершенно одна… она ждала ответа от Джеффа, но почему-то не слышала. Он лишь поднес палец к подбородку и таинственно смотрел на свою фанатку. В воздухе висела длинная пауза, которая ввела Стэйси в неловкое положение, но девушка собралась с духом и продолжила: — О, Джефф, если б ты знал мое восхищение! Позволь прикоснуться к прекрасному! Стэйси медленно поднесла руку к его лицу. Она закрыла глаза и снова нервно усмехнулась. Кожа на лице Джеффа по ощущению была похожа на кожаную сумку: жесткая, грубая, совершенно не такая гладкая, какой Стэйси видела ее на фан-артах в Интернете. Это должно было оттолкнуть ее, но в результате привлекло еще больше. Джефф ждал, что еще интересного скажет ему эта маленькая мисс. — Я знаю, ты хочешь уложить меня спать… Джефф довольно кивнул головой. — …Но я уже словно во сне. Я никогда в жизни не видела ничего более прекрасного! — Стэйси почувствовала, что ее коленки слегка задрожали от волнения. Еще бы! В конце концов, у нее не каждый день бывают настолько реалистичные галлюцинации, которые она не просто видит, а к которым также может прикоснуться и почувствовать их. — Джефф, сделай мне такое же прекрасное лицо, пожалуйста! Подари мне свою улыбку… даруй мне свою красоту… Глаза Джеффа Убийцы внезапно расширились. Скольким людям он делал лицо, подобное его собственному, но еще ни одна жертва не просила его об этом сама. Маньяк залился истерическим смехом. Стэйси стояла и восхищено смотрела. Она могла слушать смех Джеффа всю жизнь. Людям он казался таким страшным, жутким, безумным, но Стэйси могла целыми днями слушать записи с интервью Джеффа, где у него случались подобные припадки, и его смех мог звучать от двух до десяти минут. Стэйси действительно восхищалась Джеффом, его методами убийства, его внешним видом, его голосом и просто им самим. Она не понимала, как можно влюбиться в такого безумца, и вообще не знала, что такое любовь. Зато она, как никто другой, знала, что такое фанатизм, эмоциональная одержимость и привязанность к человеку. — Тшшш! Больше ни слова. Я тебе помогу! — ответил Джефф, когда немного успокоился. Он взял со стола бутылку водки, открыл ее и вылил Стэйси на лицо. Девушка улыбнулась и закрыла глаза. Она не помнила, как достала из сумки отбеливатель и вылила себе на лицо… Зато она прекрасно видела, как Джефф открыл какой-то шкафчик и достал оттуда бутылку с отбеливателем. Он открыл крышку и как следует намочил лицо девушки. Джефф старался не попасть ей в глаза и в рот, он выливал основную массу ей на лоб, подбородок, нос и щеки. Когда Джефф закончил, он достал из кармана толстовки зажигалку, щелкнул колесиком и услышал, что дыхание Стэйси участилось. — Тшшш, — сказал Джефф, — просто… Засыпай! И бросил зажигалку ей в лицо. Стэйси мгновенно завопила словно раненый зверь. Она упала на пол и начала кататься из стороны в сторону. Первые, кто услышали ее крики, были повара. Они прибежали, быстро наполнили кастрюли водой и вылили девушке на лицо, чтобы потушить огонь. Языки пламени больно кусали кожу девушки, а отбеливатель просто въелся в ее лицо. Через пять минут возле Стэйси столпились учителя и ученики. Одноклассники впервые за все эти годы посмотрели на Стэйси не с издевкой, а с сочувствием и жалостью. Все уже забыли и простили, что она всего полчаса назад пырнула Софию ножом. Даже София готова была помириться со Стэйси, но было уже слишком поздно. Учителя вызвали «скорую помощь» и позвонили матери Стэйси. — Миссис Блэквуд, это классная руководительница вашей дочери… — Что она опять натворила?! — Понимаете… у нас тут ЧП… Спустя час мать уже горько плакала, сидя в больнице. Никто так и не смог понять, отчего произошло возгорание и что вообще Стэйси делала на кухне, где ей нельзя было находиться. Стэйси потребовалась срочная операция, ее поместили в ожоговый центр с ожогами третьей степени. Только ближе к вечеру Софи Блэквуд ушла домой, и то не по своей воле — врач уговорил. — Пока трудно что-либо обещать, но я думаю, у вашей девочки есть все шансы выжить. А вам надо успокоиться и пойти домой к мужу, ведь он тоже переживает.* * *
— Друг мой, ты все еще сидишь в этом дурдоме? Не надоело? — Ужасно надоело! — Тогда сделай вот что: притворись здоровой. Тебе придется побыть немножко актрисой. Убеди их, что ты здорова. — Врачей не так просто обмануть, Кумир мой. Думаешь, они мне поверят? — Играй убедительно, иначе проведешь здесь остаток своих дней. А когда выберешься отсюда, принеси в школу бутылку водки и отбеливателя. — О, Джефф… ты все-таки собираешься сделать ЭТО со мной? — Я делаю ЭТО со всеми! Я всем дарую прекрасные лица! Ха-ха-ха!* * *
Прошло несколько недель. Все это время родители навещали Стэйси. Они говорили, что все по ней очень скучают и ждут ее возращения. Даже эгоистичная София собиралась извиниться перед Стэйси при первой же возможности, но она и в страшном сне не могла себе представить, что ее ожидает впереди. Вскоре настал день выписки. Родители Стэйси нервно ждали, когда врач снимет последний бинтик с ее лица. Мать с грустью взглянула на дочь, отец прикрыл рот рукой. Стэйси видела, что родителям не нравится ее новое лицо. — Что? Я слишком бледная, да? — в глубине души Стэйси знала, кто предстанет перед ней в зеркале, поэтому она не устроила сцен, как это было в «Истории Джеффа Убийцы». Вместо этого девушка встала с кровати, спокойным шагом направилась в ванную комнату, ловя на себе изумленные взгляды прохожих мимо нее врачей и пациентов. Она взглянула в зеркало и лишь тихонько усмехнулась. Этот победный смешок означал: «Да, я знала, что так и будет». Ее лицо было бледным, как у призрака, а губы выгорели до мяса и стали багрово-красными. — О, мой дорогой Джефф! Спасибо, что сделал мне это лицо! — сказала она своему наставнику. Когда родители и врач пришли за ней в ванную комнату, мать обняла Стэйси и сказала: — Не волнуйся, дочка. Все наладится, все будет хорошо. — Да все и так хорошо, мама! Мое лицо вполне прекрасно! — зловещим тоном сказала она. — Белое уж куда лучше, чем обгоревшее. В конце концов, мне всегда нравились бледные лица, и я ненавидела загорать, так что это лицо идеально сочетается со мной. — Хорошо, пойдем домой, детка. Сегодня же Хэллоуин. Мы с папой не хотим, чтобы ты пропустила весь праздник. — Мне надо сделать кое-что еще… Ты говорила, что София хочет попросить у меня прощения? Можно я сегодня к ней пойду после ужина? Возможно, даже останусь у нее на ночь. Хэллоуин же и все такое, надо отпраздновать. София недалеко здесь живет. — Конечно, можно! Рада, что вы наконец помиритесь. — ответила мать. Радостные Блэквуды пошли домой и даже не подозревали, каким монстром стала их дочь. Вечером мать проснулась от какого-то шума. Она включила свет на кухне и обомлела — на столе лежала София… мертвая. Ее тело было вскрыто, сердца внутри не оказалось, весь стол и пол были запачканы кровью. — О, Господи! Мать Стэйси заглянула в ванную комнату, там ее ждал очередной шок-контент: Стэйси разрезала щеки кухонным ножом. — Стэйси, ты что натворила?! — Она издевалась надо мной в школе, мама. Неужели ты думала, что после девяти лет издевательств я просто так прощу ее? Какая же ты наивная! — Стэйси, Господи! Что ты творишь? Ты все еще того придурка из Интернета боготворишь?! Услышав оскорбление в адрес Кумира, Стэйси, как никогда раньше, испытала неописуемую ярость. Она медленно подходила к матери и, с нарастающей злобой, говорила, делая акцент на каждом слове: — Не смей его оскорблять! — прошипела Стэйси. — Я прижгла веки, чтоб не уснуть и не пропустить сегодняшнюю ночь, ведь сегодня Хэллоуин. Нельзя проспать такую торжественную ночь. И я нарисовала улыбку на лице… вернее вырезала ножом, чтобы ощутить хоть какую-то радость за эти последние месяцы. Ну и, да, ты права, это очень похоже на Джеффа Убийцу, поэтому это априори красиво, так что… да, я это сделала, чтобы стать похожей на него. Что случилось, мама? Разве я не прекрасна? Стэйси говорила все это уже без какой-либо надежды, что мать примет и полюбит ее такой, какой она стала. Она медленно подходила к матери. Та отступала назад. Девушка знала все события наперед, поэтому, в отличие от Джеффа, не дала своей матери шанса позвать на помощь отца, а сразу же набросилась. Она окончательно свихнулась. Стэйси настолько обезумела, что самостоятельно принимать решения уже не могла, она действовала по готовому сценарию — по «Истории Джеффа Убийцы». Макс в это время крепко спал наверху и не слышал, как его жену убивают. Стэйси поднялась в родительскую спальню. Она долго стояла и смотрела на спящего отца. Она также нашла в его верхнем ящике пистолет и вспомнила, что хотела сделать мать Джеффа с ним. Из-за этого девушка ощутила неописуемую ярость, приставила лезвие ножа к горлу мужчины и, когда он открыл свои глаза, резко перерезала ему глотку. — Тшшш, — сказала Стэйси, — просто… Засыпай. Стэйси Убийца спустилась на кухню, достала из холодильника сердце Софии и откусила кусочек. Она подошла к ее телу и нежно провела лезвием ножа от уха до уха, изображая на лице жертвы фирменную улыбку Джеффа Убийцы. — А что касается тебя, куколка… Я ХОЧУ КРОВИ!* * *
Выписка из местной газеты: «Вторник, 1 ноября, 2016 У Джеффа Убийцы есть последователь Осенью 2016 года произошел шокирующий инцидент: пятнадцатилетняя школьница по имени Анастейша Блэквуд облила свое лицо водкой с отбеливателем и подожгла. После выписки из больницы девушка вырезала себе улыбку на лице, прижгла веки и убила родителей в точности как это сделал Джеффри Вудс в ночь с 1 на 2 сентября, 2006 года, ныне известный как Джефф Убийца. Все одноклассники и учителя Стэйси в один голос заявляют: «Девушка была одержима Джеффом и даже лежала в психиатрической больнице на летних каникулах в 2016!» Где находятся оба маньяка — неизвестно. СМИ дали девушке прозвище «Стэйси Убийца».