Это всё Фрейд [AGATBOOK]

      Арсений сел обратно за парту. Мне потребовалось ещё несколько мгновений, чтобы переварить произошедшее. Так вот кто из преподавательского состава поступил сюда.       Почему именно он?       Каков вообще был шанс?       Один на миллион? На миллиард?       Я с трудом закончил перекличку, пару раз ошибочно поставив «н-ки» рядом с фамилиями там, где не нужно, и отпустил заждавшихся студентов, пытаясь не потерять из виду фигуру Арсения. Он явно пытался спрятаться в толпе, но я успел окликнуть его и попросить задержаться. Мужчина вздрогнул, услышав мой голос, но всё-таки развернулся и пошёл в мою сторону с видом великомученика.       Арсений шёл настолько медленно, что аудитория успела опустеть.       — Антон… Андреевич. Надеюсь, Вы не будете припоминать мне нашу последнюю встречу, — сказал Арсений, с надеждой смотря мне в глаза.       — Я не понимаю, о чём Вы говорите, — я улыбнулся резко расслабившемуся мужчине. — Вы пропустили одну лекцию и практическое занятие. Я знаю о вашем опыте и… Учёном статусе, но хочу предупредить, что жду от Вас посещения занятий наравне с другими студентами.       — Да, конечно, я понимаю. Я… Просто плохо себя чувствовал. Как у Вас проходят отработки? — Арсений сразу понял, на что я намекаю.       — Нужно будет переписать лекции, а в свободное время рассказать пропущенный материал. Что насчёт практических занятий: я могу дать вариант на дом, позже принесёте готовый результат.       — Да, спасибо большое. Когда я смогу подойти за заданием?       — Пройдёмте в преподавательскую. Там лежат материалы, — кинул я, вытаскивая флешку и выключая ноутбук. На сегодняшний день работа была окончена.       Арсений шёл недалеко позади, и аромат грейпфрута и кардамона дотягивался до меня, выбивая из колеи. Я вошёл в кабинет, где Паша и Серёга снова перемывали кому-то кости.       — Привет, ребят, — раздался у меня за спиной голос Арсения. Все обернулись и с радостными криками бросились обнимать бывшего коллегу.       Я прошёл за свой стол и начал искать в ящиках нужные файлы. Найдя вариант, который я ещё никому не давал, я развернулся и увидел, что мужчина смотрел на мой стол. Кулаки были сжаты, нижняя губа была злобно прикушена. Я огляделся в недоумении, но Серёга уже выводил из кабинета Арсения.       — Что это с ним? — спросил я у побледневшего Паши.       — Он проработал за этим столом 15 лет, — тихо ответил Воля и тоже направился в коридор.       — Паш, — окликнул я мужчину, — Передай это Арсению. Он знает, что это.       Воля кивнул, взял лист и скрылся за дверью.       Я беспомощно упал в кресло и закрыл лицо руками. Что вообще происходит в этой Москве? Почему жизнь резко стала такой сложной? Как так вышло, что ещё неделю назад со мной заигрывал женатый мужик, а сегодня он оказался моим студентом, который по учëной степени выше меня?!       — Антон, что с тобой? — я почувствовал, как на моё плечо легла мягкая женская рука. Оторвав ладони от лица, я поднял взгляд на Медведеву.       — Просто тяжёлый день, — я улыбнулся, но Наталья поняла, что дело не в этом. Она облокотилась на стол и взглянула на закрытую дверь.       — Мне тоже было тяжело в свой первый рабочий день, да и в принципе первые месяцы. В рабочем коллективе все уже были разбиты по группам и не хотели принимать молодую девушку. Они думали, что если я женщина, значит ничего не смыслю в науке, — Медведева грустно отвела взгляд и улыбнулась. — А ты — мужчина. Тебе должно быть проще. Пригласи ребят сегодня выпить. Поверь, тебе не откажут. Они, конечно, на всю голову, но у всех свои тараканы, так ведь? — Наташа подмигнула и ушла за свой стол собирать вещи.       — Тогда я тебя приглашаю первой. Составишь мне… Нам компанию?       — Прости, Антон, меня муж дома ждёт. Сегодня единственный день в неделе, когда можно уйти пораньше. Я обычно провожу его с семьёй. Может, в другой раз.       Девушка закинула последние бумажки в сумку и исчезла за дверью. Вместо неё в комнату вошла троица. Парни были чем-то расстроены и подавлены, даже Паша с Серёгой не ссорились. Каждый расползся по своим местам и начал собирать вещи. Я всё-таки собрался с духом и предложил:       — Может, сходим куда-нибудь все вместе? Выпьем, отдохнём. А то мы общаемся только в стенах универа. Ну куда это годится, — с напускным весельем сказал я. Ребята переглянулись и довольно заулыбались.       — А это отличная идея. Только тогда ты угощаешь, — рассмеялся Матвиенко.       — Конечно, я же пригласил, — ребята тут же начали обсуждать, куда лучше пойти.       — Может, посидим, где обычно? — спросил Дима, но две пары глаз заставили его резко замолчать. Я удивлялся общению Серёги и Паши. Они вечно ссорятся, но всегда находят общий язык. Так и сейчас, они как два брата-близнеца сидели с одинаковыми выражениями лиц.       — Нельзя. Если он нас там увидит, то захочет присоединиться. Зачем давать лишний повод? — всё-таки ответил Воля. Дима кивнул и засобирался. — Ладно, тогда сами придумывайте. Я больше мест не знаю.       Мы вчетвером уселись в такси, и Матвиенко назвал адрес заведения, которое мы выбирали почти час. Хотя «выбирали» громко сказано. Паша с Серёжей опять спорили, какое место выбрать, а Дима предложил новое, где не был никто из них и, как ни странно, все согласились.

***

      Мы подъехали к бару. Он находился в подвальном помещении, расписанном граффити. Если бы на входной двери не висела наклейка «Я — хорошее место» от Яндекс карт, то я бы подумал, что тут-то и найдут мой труп.       Бар был практически пуст. Только один столик был занят каким-то бородатым мужчиной, который пил пиво. Мы уселись за большой стол и к нам тут же подбежал официант.       Я упустил, в какой момент мои компаньоны знатно опьянели, а я так и продолжал сидеть с выпитым наполовину бокалом вина. Ребята обсуждали универские сплетни и предстоящие события в учебном году.       — Опять придётся лично возиться с малышнёй и помогать им с научными работами, — раздосадовано кинул Дима.       — Что за научные работы? — спросил я.       — Ты разве в своём универе их не писал? — искренне удивился Серёга, сделал очередной глоток и поморщился.       — Ну, курсовые писал. Диплом писал, — начал перечислять я.       — В принципе, это практически тоже самое. Только научный руководитель выбирает тему работы для студента и помогает писать что-то типа научной статьи, — простым языком попытался объяснить Паша. — Структура та же самая, что у всех курсовых, только обязанностей у научруков, то есть у нас, больше, потому что ты отчитываешься сам за студента, которого тебе назначили.       — Назначили?       — Ну да. Чтобы не получилось, что все студенты побежали к одному преподавателю, мы распределяем ребят рандомно. В прошлом году у каждого было по четыре студента с их научными работами.       — Ага, и, как всегда, основная работа начинается за неделю до сдачи, — ухмыльнулся Матвиенко, как вдруг он замер и уставился мне за спину. Я обернулся. Из бара выходила высокая тёмная фигура. — Блять, я думал, это Арс.       — Не, это не он, как минимум потому, что он ушёл отсюда, а не зашёл, — грустно улыбнулся Димка.       — Да… — тихо протянул Пашка.       — Умный же мужик. Даже гениальный, а пустил свою жизнь под откос, — откликнулся Матвиенко, а я прислушался к разговору.       — А что случилось? — спросил я, стараясь не выдавать, что знаю его гораздо лучше, чем должен был.       — Да сам не знаю. Он о себе никогда ничего не рассказывал, как бы мы не допытывались. Наш максимум за 10 лет это информация из его личного дела, с которым он пришёл сюда устраиваться, а там только про место его обучения и красный диплом. Ну и однажды сам упомянул жену и дочку, которой тогда лет десять было что ли, — Позов явно далеко ушёл в своëм рассказе от моего вопроса. — Он не впускал нас в свою жизнь, но слишком уж сильно проник в нашу. Ты бы знал, сколько раз он выручал в самых неожиданных ситуациях. Вот думаешь уже: «Блять, ну теперь точно пиздец», а потом звонишь Арсу, а тот, как супермен, решает все твои проблемы, — Дима ненадолго замолчал, а потом резко выпрямился, будто что-то вспомнил. — Так вот, в последние годы запил сильно, стал пары пропускать. Несколько раз пьяный приходил лекции вести. Ну его и уволили. Вообще официально он ушёл по собственному, чтобы не портить себе трудовую. Все любят его и привыкли к этой наглой роже, — рассмеялся Димка.       — Я его в клуб анонимных алкоголиков отправил. Только никому, ладно? — Матвиенко прижал к губам указательный палец, чуть ли не целуя его. Мужик набухался сильнее всех и уже явно был не в адеквате.       — Ладно-ладно, — ответили мужчины и закивали.       — У него же дочка маленькая. Совсем о ней не думает. Удивительно, как его жена до сих пор не бросила, — кинул Паша, а я почувствовал, как сжались мои кулаки. Он ничего не знает и не смеет говорить что-то о том, какой он отец.       — Ладно, что мы всё о плохом, да о плохом. Антон, видел Катю Варнаву? Ты вроде ведешь у неё какие-то лекции, — спросил Паша.       — Да, фамилия кажется знакомой, — ответил я, но в голове было пусто.       — А у неё надо не фамилию запоминать, а кое-что другое. Уже неделю как она резвится на моём члене. Ну что за красотка! — воскликнул Воля.       — У тебя же вроде двое детей, да? — начал я, не понимая последствий. — Совсем о них не думаешь. Удивительно, как тебя жена до сих пор не бросила, — отступать было поздно. Я не понимал, почему мне было так важно защитить Арсения.       — Ха, потому что она ничего не знает, — Паша совершенно не обиделся на мои слова и не заметил моей злости в его сторону.       Разговор прервал телефонный звонок. До меня долго доходило, что это был мой рингтон. Я извинился и встал из-за стола. На телефоне высвечивалось имя — «Кьяра». Сердце пропустило удар, в ожидании чего-то плохого. Я снял трубку.       — Антон, приезжай скорее, прошу. Тут папа… — голос девочки сорвался.       — Тише, не плачь. Я уже выезжаю. Ты в безопасности, папа не может причинить тебе боль? — быстро затараторил я, возвращаясь к столу и хватая куртку.       — Нет, всё в порядке. Я очень тебя жду, — тихо сказала Кьяра и сбросила звонок. Я почувствовал, что сердце бьётся в такт частым гудкам в трубке.       — Ребят, простите, пожалуйста. Дома ЧП, надо бежать. Большое спасибо за компанию. Сейчас расплачу́сь, — выдавил я из себя улыбку. Быстро попрощавшись и оплатив счёт, вылетел на улицу. Я даже не запомнил, куда меня привезли, но к счастью есть интернет и геолокация. Определив адрес, смог вызвать такси и уже через двадцать минут бежал пешком на четвёртый этаж.       Я забарабанил в знакомую дверь и Кьяра практически тут же распахнула её.       — Привет, — смущённо улыбнулась девочка, а я обхватил подростка за плечи и осмотрел со всех сторон на наличие синяков. Один синяк нашёлся на коленке, но вряд ли это сделал Арсений. Желтоватое пятнышко уже заживало. Я шумно выдохнул, немного успокоившись. Осталась теперь главная проблема. Пьяный Арсений. Я быстро разулся и прошёл в комнату, куда затаскивал неделю назад пьяного мужчину, но большая кровать была пуста. Я обернулся на Кьяру, а та потупила взгляд и рассматривала свои тапки.       — Где твой папа? — спросил я уже и не зная, что думать.       — Антон… Я просто хотела отблагодарить тебя за помощь и… Боялась, что ты не придёшь, если я тебя позову просто так, — я облокотился рукой на стену и поморщился.       — Кьяра, твою мать! — начал ругаться я, но резко заткнулся, увидев испуганное лицо девочки. Я мысленно посчитал до пяти. Потом ещё раз, но уже до 10. Сердцебиение вернулось в нормальный ритм, и я устало провёл рукой по лицу. Она же ещё совсем ребёнок. На неё нельзя злиться. Она боялась отказа, она нуждалась в моём обществе так сильно, что была готова пойти на такие крайности. — Господи, Кьяра, ты бы знала, как я переволновался за тебя. Умоляю, не делай так больше. Если захочешь, я с удовольствием проведу время с тобой и с твоим папой. Только не придумывай больше такого. Я чуть под машину не попал, пока бежал к тебе из такси, — нервный смешок нелепо вырвался из груди.       — Прости, я больше так не буду, — по детскому личику скатилась слеза. Внутри что-то упало, и я прижал девочку к себе. Та обмякла в моих объятиях и разревелась. — Я кексики приготовила, чай заварила вкусный, — начала сквозь слёзы и всхлипы оправдываться Кьяра, а я продолжал одной рукой гладить девочку по волосам. Вскоре Попова затихла и лишь вытирала тыльной стороной ладони слёзы.       — Твоё приглашение ещё в силе? — спросил я, а девочка подняла глаза и посмотрела на меня пристыженным взглядом.       — Конечно, пойдём? — тихо спросила она.       — Чудо-юдо рыба-кит, — незлобно поругался я на Кьяру и потрепал её по голове. — Веди давай.       Девочка искренне улыбнулась, хоть и было видно по красному носу и припухшим глазам, что кое-кто совсем недавно плакал навзрыд. Только у подростков может так резко меняться настроение. Из трагедии века уже через пять минут можно выйти довольно счастливым и спокойным. Я и сам был не лучше в её возрасте.       Кьяра прошла на небольшую кухню. Ремонт явно был сделан давно, минимализмом и модерном даже не пахло, но было чистенько и уютно. В углу стоял небольшой обеденный стол, а столешницы и навесные шкафчики расползлись вдоль стен.       Попова указала ладошкой на диванчик возле стола, прося садиться. Девочка стала бегать по кухне и разливать чай по кружкам.       — У меня только чёрный. Ничего страшного? Будешь? — немного смущённо спросила Кьяра, держа в руке заварочный чайник.       — Конечно, я всеядный и всепьющий, — рассмеялся я. Уточнять, что я пью не весь алкоголь, не стал. Ей точно не пригодится эта информация.       — С сахаром, без? — уточнила она, насыпая в свою жёлтую кружку с именем «Кьяра» три ложки сахара. И где она только отыскала кружку с таким экзотичным именем?       — Две с горкой, — улыбнулся я удивившейся девочке.       — Мой папа тоже так пьёт, — ответила она и поставила на стол сразу две кружки. К себе пододвинула именную, а мне зелёную в форме кактуса.       — Милая чашка, ты её подаёшь гостям, которых больше не хочешь видеть в этом доме? — пошутил я, и девочка искренне засмеялась.       — Ты что, это у нас чашка почёта. Из неё пьют только избранные гости, — продолжила шутить Кьяра, а я так и не понял, была это правда или надо мной посмеялись. Девочка взяла со столешницы глубокую миску, в которой лежали маленькие кексики.       — Угощайся, — Кьяра поставила тарелку на стол. Усевшись сама, схватила кексик и одним укусом съела половинку. Я последовал её примеру. Аромат ванили и корицы атаковал мои рецепторы. Немного хрустящая корочка давала понять, что кексы испекли ещё совсем недавно, а нежное воздушное тесто чуть ли не плавилось во рту.       — Вау, Кьяра! Это же просто восхитительно, — похвалил я её и сделал глоток ароматного чая. Девочка опустила глаза и смущённо улыбнулась.       — Я рада, что тебе понравилось. Я старалась, — она посмотрела на меня своими открытыми голубыми глазами, и в них я увидел её отца.       — Эх, я завидую твоим друзьям. Ты же всегда делишься своими кулинарными шедеврами? — Кьяра почему-то расстроенно уставилась в стол.       — У меня нет друзей… Кроме тебя.       — Да ладно, не обманывай. Неужели даже с одноклассницами не общаешься? — удивился я, а подросток отрицательно покачал головой. — Тогда поверь мне, я с удовольствием буду твоим другом и буду есть даже сгоревшую яичницу. Постараюсь не подать виду, что мне не понравилось.       — Правда? — Кьяра аж засветилась.       — Ещё как, — ответил я и увидел счастливое детское лицо. Как же ей одиноко, раз она готова сдружиться со взрослым мужиком? — Чем ты ещё увлекаешься кроме выпечки? — спросил я и открыл ящик Пандоры. Девочка весь вечер рассказывала и показывала всё то, чем она занимается.       Её комната, как оказалось, была завалена игрушками, которые девочка связала сама. На ней самой был одет свитер собственной вязки. На стенах детской, куда Кьяра привела меня, как только мы закончили пить чай, висели две огромные картины, которые она вышила.       Кьяра усадила меня на свою кровать и приносила всё новые и новые творения её рук. Белый мышонок сменялся серым козликом. Футболка с вышитой на ней надписью на латыни менялась на толстовку, на которой девочка нарисовала пламя, до жути похожее на настоящее. Мои глаза открывались шире, как и душа девочки, которой так не хватало внимания.       Вытащив пол шкафа и показав все свои творения, я понял, что, если даже захочу встать, мне некуда будет наступить. Кьяра же ловко перепрыгивала с одного пустого места на другое и скоро оказалась рядом со мной на постели, сидящей в позе лотоса, окружённая кучей вязанных игрушек.       Девочка рассказывала о пряже, которая подорожала и теперь приходилось просить у папы больше денег на расходы, о школе, в которую ей так уже надоело ходить, об ОГЭ, который надо будет сдавать в этом году.       Закончив свой монолог, Попова начала расспрашивать подробности моей жизни. Я сам не заметил, как рассказал о своём весëлом детстве в Воронеже, интересных годах обучения в университете, о знакомстве с её отцом, стараясь упускать как можно больше деталей, о встрече на лекции.       Девочка слушала внимательно и часто смеялась над глупыми ситуациями, в которые я вечно попадал.       Я чувствовал, что последние границы из-за разницы в возрасте стираются, и снова ощутил себя подростком, окунулся в детские проблемы, как в свои.       — Хочешь расскажу тебе секрет, только обещай — никому, — тихо сказала девочка и оглянулась по сторонам, будто опасаясь, что кто-то нас подслушивает.       — Конечно, — я сделал напускное серьёзное выражение лица, за что в меня прилетел вязаный голубь. Неплохой снаряд, надо признаться.       — Мне нравится один мальчик… Только он старше меня, — прошептала Кьяра, а сердце ухнуло вниз. Этого мне ещё не хватало. — Он из 11 класса. Ты бы знал, какой он красивый, — с восхищением выдохнула девочка, а с меня будто упал тяжёлый камень. Кьяра это заметила и звонко рассмеялась. — Ты думал, что нравишься мне? — прочитала по моему выражению лица девчонка и хихикнула.       Настал мой черёд выбирать снаряд. Я взял небольшого совёнка и пульнул ей в плечо. Она успела перехватить игрушку и нежно прижала его к своей груди.       — Я так и обидеться могу. Я тоже мужчина, если ты не заметила, — начал наигранно возмущаться я, а девочка лишь звонко рассмеялась.       — Антоооош, я не хотела тебя обижать. Ты мне как подружка, — я нахмурился. — Антон, как ты не понимаешь, — продолжала Кьяра. — Иногда дружба важнее любви.       В этом я не мог с ней не согласиться. Что есть, то есть.       — Ладно, прощаю. И что это за мальчик? Расскажи о нём.       — Если честно, он меня, наверное, даже не знает. Я же малявка. Взрослым мальчикам нравятся только такие же взрослые девочки, — на слове «взрослые» Кьяра обвела по своей груди рисуя невидимые объемы.       — Любят не за это… — начал я, но меня перебили.       — Ой, не начинай. У меня отец профессор по психологии. Ты знаешь, какие сказки на ночь он мне читал? — я отрицательно покачал, хотя уже начал догадываться. — Собственные диссертации, — ответила Кьяра и с негодованием взмахнула руками. — Зато действенно, спала как убитая, — мы вместе рассмеялись, но девочка почему-то резко загрустила.       — Кьяр, тебя что-то беспокоит? — осторожно спросил я, а девочка лишь отмахнулась.       — Да так. Ничего такого, — кинула она, но я видел, что она хотела что-то сказать, просто ждала, что её будут уговаривать. Я поддался и спросил ещё раз.       — Расскажи, что происходит? Тебя кто-то обижает? — нахмурился я.       — Нет, Антон, конечно нет! Просто… Я пригласила тебя не потому что хотела отблагодарить… — я недоумённо уставился на Кьяру. — Ну, то есть это, конечно, тоже, но это не главная причина, — девочка опять замолчала, а я продолжал ждать. — Мне очень страшно, когда меня оставляют одну… Раньше такого не было. Мама всегда ждала папу, чтобы потом уйти самой, но сегодня я целый день одна и мне стало очень… Неуютно в этой квартире. Мне так нужна была…       — Поддержка, — закончил я фразу за девочку, а та кивнула головой. — Иди сюда, — я раскрыл объятия, и Кьяра с удовольствием прижалась к моей груди.       — Я уже не маленькая. Я понимаю, что происходит с мамой и папой. Знаю, что сейчас у них очень тяжёлый период в жизни. Осознаю, что ужасно глупо было приглашать тебя, хотя я виделась с тобой один раз минут 10. Но ты бы знал, как мне сейчас нужна помощь. Меня никто не слышит. Матери я не нужна, она уже практически не разговаривает со мной. Отец чудесный, если он трезвый. Он интересуется мной, моей судьбой, увлечениями. Но это бывает так редко, — я почувствовал, что голос у девочки сорвался, и она расплакалась в моих объятиях. — Господи, я рассказала тебе всё, теперь буду жалеть об этом до скончания веков.       — Ну, тихо-тихо, — я сильнее прижал её к себе. — Я всегда готов выслушать. Если тебе интересно, то я тоже психолог, так что кому, если не мне рассказывать всё, что на душе. Но я правда очень волнуюсь за тебя. Будь внимательна к другим людям, они могут не оказаться такими добрыми к тебе и воспользоваться твоим моральным состоянием, — Кьяра затихла и слушала меня. — Я сейчас разговариваю с тобой не как с пациентом, а как с человеком, который переходит во взрослую жизнь. Ты бы знала, сколько ошибок я совершал в юности. В моей судьбе была и плохая компания, и предательства. Каждая ошибка оставляет свой след. Ошибки твоего отца тоже навсегда останутся в твоём сердце. Ты просто должна быть сильной ради себя. Ради своего будущего.       — Спасибо, — девочка отстранилась и посмотрела мне прямо в глаза. — Наверное это то, что я хотела услышать. Спасибо, что не говоришь, что мои проблемы ничего не стоят, — горько ухмыльнулась девочка и облокотилась на стену.       В двери провернулся ключ, и мы с Кьярой вздрогнули. Мы так заболтались, что совершенно забыли о времени и вообще об истинной причине приглашения меня в эту квартиру.       — Если это папа… — прошептала Кьяра и закрыла рот ладонью. В прихожей кто-то разулся и прошёл в ванную мыть руки. Кьяра вся превратилась в слух. Я тоже пытался понять мужские это шаги или женские, но никак не мог разобрать.       — Кьяра, ты где? — раздался голос Арсения возле комнаты и через мгновение он появился в дверном проёме. Его спокойное лицо резко налилось кровью, а кулаки сжались.       — Папа, прошу, не надо. Я просто позвала его в гости, — начала тараторить Кьяра, но отец будто не слышал и лишь пытался защитить дочь от чужака, проникшего на запретную территорию.       Арсений одной рукой схватил меня за ворот рубашки и поволок из комнаты. Я, согнувшись в три погибели, семенил за крепкой рукой.       Запах грейпфрута и кардамона кружил голову. Хотя может не он, а его обладатель, потому что слишком сильно натянул ткань на шее, из-за чего невозможно было сделать вдох.       — Арсений, успокойся. Мы просто чай пили, — мужчина резко разжал руку и меня по инерции откинуло вперёд в коридор. Попов, не говоря больше ни слова, взял мои кроссовки и пихнул их мне в руки.       Профессор открыл дверь и сказал:       — Чтобы я тебя здесь больше не видел. Ещё раз появишься — изобью и не побоюсь получить административку. Понял меня? — суровый взгляд сверкнул синими молниями и дверь перед моим носом захлопнулась. Я стоял в белых носках на холодном грязном кафеле подъезда.       — «Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри». Зигмунд Фрейд, — тихо прошептал я сам себе.