Свидетель

Петр орал. Его голос смешивался с ветром, гудением листвы, грохотом взрывов и стрекотом вертолетов. Александр Павлович и Йося стояли на пригорке, щурясь наблюдали за Петром, но слов разобрать не могли. Йося спокойно, но недовольно бормотал: «Идиот. Он должен быть на своем участке. Вот же идиот.» Александр Павлович, напротив, суетился. Сначала он выхватил у Йоси бинокль, но не справился с настройками – мешали грубые кожаные митенки. Он принялся их нервно стягивать с толстых пальцев, несколько раз чертыхнулся, затем ободряюще замахал Петру: «эй, мы тут! Что случилось? Мы здесь!», но Йося на него шикнул. Александр Павлович хлопнул себя по толстым ляжкам. - Да что ты шикаешь на меня, морда нерусская! Шикает он! Видишь, случилось чего! Смотри, как бежит, аж глаза вылупились. Не к добру это, хрень какая-то это. Йося беззлобно процедил сквозь зубы: - Не привлекайте внимания. Операция идет как надо, мы там, где надо. Нам нельзя отклонятся от плана. - Тьфу – горячо отозвался Александр Павлович. – Тьфу на вас, черти с вашими планами. Все планы у Бога. А мы нехристи... - Я буддист. Йося - которого на самом деле звали Йосемити – был наполовину японцем, хоть всю жизнь прожил в Америке. Его родители хотели дать мальчику японское имя, но немного напутали с топонимами. Александр Павлович никакое Йосемити выговорить не мог, поэтому придумал звать напарника именем, отдававшим еврейством и считал это очень остроумным: «Смотри-ка, Йося, ха-ха, вот бы твои дед с бабкой, фашисты чертовы, побелели от злости, если бы воскресли!» Петр медленно, но верно, продвигался вперед по заболоченной низине и уже можно было разобрать отдельные слова. - Что? Что? - Александр Павлович прислонил ладонь к уху и грузно топая, медленно двинулся вниз, навстречу – Живой? Он кричит «там живой»! Йося, ты можешь разобрать? У этого гандона каша во рту. Как его вообще сюда взяли? Ни подготовки, ни дисциплины. Прав ты, Йося... Кто у тебя живой? Петр захлебывался воздухом и буквально рухнул на Александра Павловича. В горле у него булькало и слова вылезали надтреснутые и неполноценные. -Жи... ...там.. ...у деревни... ...вой... Пацан... Йосемити окончательно помрачнел, быстро и ловко спустился с пригорка и сунул Петру в руку флягу. - Там живой. Парень. Мальчишка. У деревни. Где зачищали. - И чего? Ты нормально объяснить можешь? Петюнь, ты не тараторь, как полоумный, и так не разобрать ни черта...– Александр Павлович растеряно посмотрел по сторонам, словно что-то соображая, но не придумал полезного, поэтому достал из кармана засаленный тканевый платок и сунул его Петру. - Что значит «и чего»? – Петр от вида платка согнулся, выдохнул и привел голос в относительный порядок. – Вы не слышите меня. Там живой, парень, то есть мальчик, то есть ребенок... Лет пяти. Или семи... Я не разбираюсь. Да не стойте вы! – Петр выпрямился и тряхнул Александра Павловича за грудки – нам надо бежать туда! Вы понимаете, что там живой??? Повисла пауза, мужчины переглянулись, Петр шумно дышал, Александр Павлович одной рукой крутил лямку пропотевшей майки, другой озадачено тер шею, словно втирая в нее услышанное для лучшего усвоения. Вертолеты стрекотали на фоне неестественно голубого неба. Горячий воздух волнами трепал шапки деревьев, вдали гудел невидимый пожар, орали перепуганные птицы на опушке леса. Йосемити мрачно полез в ассиметричную сумку на поясе и достал гладкий тонкий планшет с картой. - Где ты видел мальчишку, покажи точно. Питер зло зыркнул на Йосемити, повертел прибор туда-сюда, чертыхнулся, развернулся и показал рукой в сторону зарослей. - Да я же сказал. Вы оглохли что ли? Пока мы здесь стоим с твоими гаджетами... Время теряем!.. - Ну так передай наверх! Вон, у тебя же телефон ейный есть! – Александр Павлович кивнул на рацию, начал неловко переминаться с ноги на ногу и еще сильнее затер шею. - Девятнадцать минут! – Петр развернул рацию экраном прямо в лицо Александру Павловичу. На экране красные цифры быстро сменяли друг друга под надписью «time till next session – 18:56...18:55... 18:54...». - За девятнадцать минут он черт знает куда может уйти. Тут же эти... сепаратисты. Духи. Местные. Ополченцы. Ямы. Окопы. Хер проссышь. Он мелкий, тупо в яму упал и все, ей богу! Может он сразу шею сломает, а может просидит там и вылезет, а может его найдут и сами шею сломают, а может... - Мы поняли – раздраженно перебил Йося. Александр Павлович раздосадовано вновь хлопнул по ляжкам, словно он и в правду медленно, но неотвратимо понимал: - Операция же закончилась.. Вон, «ария клеард».. Господи Иисусе...Вот хрень-то какая... Йосемити не к месту вычурным движением сунул Петру под нос планшет, на экране которого рядом с размеченной картой шевелились столбики и диаграммы. Тонкие пальцы легко коснулись экрана и увеличили до максимума пиксельные строчки: Area cleared Errors – 0 Затем аккуратно схватил Петю за челюсть и всмотрелся в глаза: - Тебе не показалось? - Не лапай его. Петр выругался. - Ну вас, я сам найду... - Мы ничего сделать не можем. И права не имеем. И не должны. Это нарушение устава. – сухо, но очень мрачно сказал Йосемити. - Вы чего-то не догоняете похоже. Мы же НЕ ЗНАЕМ, что случится! С пацаном что случится!? – Петр был готов сорваться на визг. - У всех бывают неудачи. – печально заключил Йосемити. – Это не повод нарушать правила. И Петр и Александр Павлович посмотрели на него с осуждением и таким ужасом, каким смотрят на внезапно вылезшего паука. - Вот те хрень. - Ты нормальный? У тебя совесть-то как? Или мозги тоже электронные??? Йосемити потоптался. Александр Павлович отвел глаза и глухо подытожил: - Если Петька прав... Шансов, на то, что остался живой, да еще и ребенок... шансов маловато. Но если Петька прав... - он осекся, закашлялся. – У него что-то с собой было? Может оружие? – попытался быть спокойным Йосемити. - Да ничего не было! Он ребенок был! Голый был! Голый и грязный! В лес ушел! - Надо искать. - Александр Павлович резюмировал и всхлипнул. - Это бред. - Йосемити сверил время на своих часах и планшете, поправил камеру на матовом черном шлеме – Как только начнется следующий сеанс немедленно сообщаем в штаб. - Ой, бляяя – Петр махнул на Йосемити рукой и нервно и быстро зашагал вперед, желая как можно быстрее оторваться от товарищей. – Палыч все верно про тебя говорит. Ты или нелюдь или робот или ... тьфу. - Рожа нерусская он – выдохнул Александр Павлович, - И ни о ком, кроме себя не думаешь ты, Йося. Зря я Йосей тебя. Фашист он и есть фашист, Йосемти ты, японская прихвостень. Давай поищем хоть следы, хоть что. Петюнечка, веди. Ноги захлюпали по глине. Первым шел Петр, грязный, согнутый, но очень решительный. Он то и дело оступался и было заметно, что устал и едва держится, общее впечатление производил помятое и запущенное. «Благополучным» выглядел только рюкзак, заботливо обтянутый непромокаемым чехлом в 3 слоя. Вторым с отрывом шел Йосемити. На фоне товарищей он выглядел солдатом из научно-фантастического фильма. Сначала ребята смеялись над его наколенниками с функцией поддержки суставов и навигатором, вмонтированным в солнечные очки, но к концу высадки только Йося не разу не заблудился, ничего не потерял, не разбил и, кажется, реально получал хоть какое-то подобие удовольствия от происходящего. Александр Павлович брел обмякше и продолжал бубнить под нос. Он закрыл глаза. Ему виделся улыбающийся мальчик, который светло таращился, приоткрывая калитку. За калиткой бегали куры и текла размеренная деревенская жизнь. Мальчик продолжал улыбаться и Александр Павлович моргнул, смахивая наваждение. Нагнал Йосю, словно извиняясь, похлопал того по плечу и многозначительно зашептал: - Ты это, не серчай. Просто людьми надо быть, как-то так. Хотел бы по правилам, завел бы себе свою рацию. А Пашка у нас вон, впечатлительный. Нервный. Ты... это... аккуратнее с ним. Я у него нож видел. У Александра Павловича были редеющие волосы с неряшливой проседью, собранные в тонкий хвост, с кончика которого капало. Обгоревшие на солнце круглые кирпичные щеки лоснились, и дрожали от каждого шага, пару дней назад Йосемити назвал все это «Хотей в аду» и был недалек от истины – Александр Павлович кажется страдал не на шутку. Обогнув Йосю, он просеменил и пристроился рядом с Петром. -Жара, мухи, вонь, грохот, хрень такая. Только ублюдки рады таким вылазкам. Извращенцы. Маньяки. И модники всякие богатые. Вот как наш япошка. Нормальный человек пойдет на такое только от отчаяния. Или потому, что псих. Петр, проверявший дорогу по бумажной карте, завернутой в прозрачный пакет, криво усмехнулся: - Я не псих. Ты первый раз что ли? - Я-то? Первый, как бы, ага. – хлюпнул лицом Александр Павлович. - А ты, типа, семью кормишь, так что ли? -Да один я. Даже родителей похоронил. Но деньги-то всем нужны. Мужчины свернули ко въезду в горящую деревню. Дома уже потеряли форму, пахло остро и резко, в воздухе плясали черные бабочки, вдоль дороги лежали трупы людей вперемешку с собаками, лошадьми и коровами. Петр остановился и ошалело посмотрел вокруг себя, выругался, вытер пятерней лоб, нерешительно покрутился, определяя куда идти дальше. - Вот там он был, у столба. Где псина. - Вот за что они даже псин?.. – заныл Александр Павлович. Перед ним снова встала яркая картинка: пацан – вот прямо такой, какого они, наверное, и ищут, до конца открывает калитку своего дома и с улыбкой выступает вперед, целый и невредимый. Тем же порядком аккуратно спустились по склону, Петр пытался искать следы, Йося уткнулся в планшет и исподлобья подсматривал за Петром, Александр Павлович шел максимально несчастным. На шее болтался ободранный кожаный кофр и бил по пухлому животу. - Почему сеансы только раз в пол часа? Разве это не опасно? – плаксиво затянул Александр Павлович. - Раньше были раз в 10 минут - Петя кряхтя встал на корточки и начал пальцами перебирать землю - Точно, он шел тут - туда ушел. Потом народ начал жаловаться, что так невозможно... ты ничего не делаешь, только базе отчитываешься. Жалобы пошли... сделали реже. Вот сюда ушел, в лес побежал, точно. - А почему нельзя сделать наоборот - чтобы не они нас вызывали, а мы бы им звонили, если хрень какая? - Это что тебе, телефон что ли? Захотел и позвонил? – Петр злился. Йосемити аккуратно кашлянул: - Канал открывается только с одной стороны, грубо говоря, это как сито, с обратной стороны в него ничего не может просочиться, это сделано для нашей же безопасности. Все, что находится здесь, оно только здесь. - Сито-хуито. - подытожил Петр, посмотрел на рацию и прислонил палец к губам – Тсссс, 5 минут до связи. - Первым делом сообщи, что мы нарушили границы участка. – Йосемити попытался говорить начальственно. - Черта-с два! - Петр злобно зыркнул. Йося подобрался и подошел к Пете вплотную, словно собирался откусить нос, но вовремя остановился. Они смотрелись немного комично: грязный и трясущийся от переизбытка эмоций Петр и аккуратный, худой Йосемити в идеальном черном мундире с хлястиками, кармашками, сумочками, ремешками, застежками на вершине которых белело жесткое лицо. – Ты стукач что ли? - проорал Петр - Ты богатый ублюдок тут, кажется, развлекаешься. А я зарабатываю. Мне очередной страйк не нужен. Йосемити ловким движением схватил Петра за руку, в которой тот держал рацию и зашипел: - Здесь правила. - Правила? Там гуляет пацан! Один! Правила?? Мы в чертовом лесу! Зачем тут твои правила??? - Затем, чтобы идиоты не тащили сюда оружие, например? Тебя вообще немедленно вернуть нужно. Йосемити дернул рацию на себя - Попробуй отними! Чего, следишь за мной, стукач? - Попробую. – Йосемити технично ударил Петра в живот, тот согнулся, но подсек Йосю за ногу. Оба упали. Хряснул планшет. Они сопели и возились в земле, Александр Павлович, кряхтя и открыв рот наблюдал за дракой, но быстро пришел в себя, замахал руками, - Ребята, ребята! Вы же не поубиваетесь из-за этой хрени!? Да что ж это... «Ребята» расцепились и стояли друг напротив друга, тяжело дыша. Рация валялась в траве. - Дайте ее сюда – Александр Павлович неловко подковылял, схватил рацию. Взвесил на ладони. – Совсем озверели. Больше не отдам. Я буду нейтральная территория. И не гундите мне тут. Петр закашлялся. - Давайте сначала найдем мальчика. – примирительно изрек Александр Павлович, - Время же у нас еще есть? Найдем мальчика, ругаться не будем, да, ребята? А уже потом сообщим на базу. Мы же ничего плохого не сделали, мы же молодцы, да? Рация пискнула. Александр Павлович нажал большую зеленую кнопку, выдохнул, спокойно сказал: «Группа семь. По плану» и запихнул аппарат в задний карман обвисших штанов - Мудак. – спокойно заключил Йосемити, отвернулся и поплелся вперед, прихрамывая. - Спасибо – саркастически прохрипел Петр - Кстати, а что мы будем делать с мальчиком? Я имею ввиду, если найдем? – попытался завести беседу Александр Павлович. - Когда. Когда найдем. Не можем мы его так оставить. - Петр полз почти на четвереньках изучая каждую корягу. Вдали начал утихать стрёкот вертолетов и стало слышно, как ухает неведомая птица. - Йося, что в ваших этих правилах говорится делать в таких... эээ ситуациях? Йосемити без гаджетов в руках смотрелся потерянно: - Я впервые сталкиваюсь с подобным. Он отстал, Петя и Палыч теперь шли впереди вместе. – А ты, Александр Палыч, нормальный мужик, оказывается, а я думал ссыкло. Мне нельзя больше страйк получить. Это третий будет. После третьего не пускают на вылазки. Жрать вообще нечего будет без экспедиций. - Жрать нечего, точно. Я даже хотел пере... как там это? Когда работу меняешь? - Александр Павлович вытер нос. – Переквалифициироваться. Но я старый уже. Я ничего не умею. И технику не продашь. Это вы с Йосей модные, а у меня все по старинке. - Ты меня с ним не ровняй. Это вот из-за таких как он мы в жопе – Йосемити явно услышал и выразительно посмотрел на Петра – Да, да, из-за таких вот Йось как ты мы все в жопе. Это вы придумали правила. Правила-правила-правила. То нельзя, это нельзя. Сфотографировать человека на улице нельзя. Смотреть на бабу нельзя. Бабке придержать дверь и то нельзя, дескать я ее унижаю. Совсем озверели вы. - Мне это все не нравится не меньше вашего. – отчеканил Йосемити. - Чего-то незаметно. Я прямо сплю и вижу, как ты наряжаешься, побрякушками пообвешиваешься и бежишь сюда... Там ничего нельзя, зато здесь все можно. - Поэтому я тут один следую правилам? Не думай, что я это все вот так оставлю. – Йосемити не повышал голос, но все равно казалось, что почти кричит. Петр явно хотел что-то ответить, но впереди треснуло и побежало. - Стой! Пацан! - Александр Павлович дернулся за ним, оступился и грузно осел. Мальчик остановился, внимательно посмотрел на Александра Павловича и на секунду засомневался, но увидел остальных и рванул в бок. Йося и Петр побежали вниз по склону, проскальзывая и ломая ветки. Мальчика догнали на удивление быстро. Йосемити схватил его за руку, рванул на себя, тот заорал и подоспевший Петр зажал ему рот рукой. - Тихо, тихо, малец. Тище. Тссс. Квайт. Ну скажи ему, может он тебя поймет. - Quiet boy, hush... Мальчик замолчал и тяжело задышал. Он был действительно почти голым, грязным и бесконечно напуганным. - Фух – подоспел Александр Павлович, вытирая лоб – Ого. Как же ты, малец, тут один уцелел? Вот те на, Петька, не соврал. Мальчик дернулся. Йосемити прижал его к себе еще крепче: - Сколько до следующей связи? - 20 минут - Александр Павлович затолкал рацию поглубже в штаны. – Ждем? - А чего ждать то? – Петр как-то неловко завозился. - Надо сдать его на базу, вот чего – Йосемити прижал мальчонку к себе посильнее – тот снова дернулся – Там проверят кто он, что он, откуда он. - Я вот других предложений от тебя и не ждал. Ты и маму родную на базу сдашь. Давайте так. Парень был у деревни, так? Значит он и есть из деревни, это и Шерлок Холмс не нужен. Палыч. Ты деревню снимал? - Снимал... - Александр Павлович снял с плеч рюкзак и принялся нервно в нем копошиться. - Я деревню снимал. Йося, ты идейный, тебя не спрашиваем. В деревне по плану выживших нет? - Нет. - почти хором подтвердили Александр Павлович и Йосемити. - Раз парень из деревни, то на фотках по-любому или он, или его родные, или его собачка, или его дом, или... - Мы поняли. – Йосемити явно не нравилось куда вел разговор. Мальчик дернулся еще раз. - Вяжи его. - пискнул Александр Павлович и достал из рюкзака бечевку. Привязали к дереву быстро. Петр и Александр Павлович прилаживали мальчишку к стволу, Йосемити стоял, растеряв последнюю уверенность. - Сдадим его на базу, там оценят, что случилось. Скорее всего сбой или просчет, но фото все рано придется стереть. На себя он еще сможет соглашение об использовании подписать, а на мертвых родственников... Он не только нас, он вообще всех засудит и фото как доказательства предъявит... - А ты заткнись-ка, а?! - Петр взвился и с ненавистью посмотрел на Йосемити. – Ты себе фотки стирай, а ко мне не лезь. Я за участие в этом репортаже пять штук отдал. Мне нужно отбить поездку. Мне твоя вот эта... – Петр покрутил рукой в воздухе - ...правильность на фиг не упала. - Петька дело говорит. Мы сюда ездим не благотворительностью ж страдать... и не искусство это снимать... За искусством бы я в шестнадцатый век записался ехать или в это.. ренессацию... - Ре-не-ссанс - мертво поправил Йосемити. - Да не платят за твой Ренессанс ни хрена. А за военный репортаж платят! - Петр взвизгнул. - Я пол года ждал эту экспедицию. Чтобы живых точно не было! Чтобы ни одна сука потом не предъявила! Чтобы никаких родственников! Чтобы юридически чистые фотки были! А ты - стереть??? Из-за этого козла - Петр истерично кивнул на мальчика и вытащил нож - Чтобы из-за него все стереть? - Петр, тебе все равно не дадут гонорар. Ты с оружием, вне своей зоны, собираешься убить гражданского... - А он уже мертвый был - хохотнул Петр и пошел на мальчика. - Не был - Йосемити сделал шаг. На этот раз они сцепились как-то совсем быстро и тихо. Йосемити хотел выбить нож, но промахнулся и тот аккуратно вошел ему в шею. Петр озверело ударил еще несколько раз и тело Йосемити с темным месивом на месте лица постояло, чуть развернулось и шумно рухнуло в траву. Мальчик завыл. Петр тупо посмотрел перед собой, резко успокоился и сел на землю, выронив нож. Минуту помолчали. Петр, словно поняв, что так тихо быть на самом деле не должно, вздрогнул и обернулся на Александра Павловича. Тот с улыбкой держал в левой руке небольшую камеру с включенной кнопкой записи. И без тени прошлого простецкого говорка, чрезвычайно осознанно целился правой в Петра из увесистого пистолета. - А теперь раздевайся, снимай штаны и иди к пацану. Потом отрежешь ему башку. Медленно. У меня мануальный объектив, мне нужно успеть настроится. Не дури, чувак. Просто делай что я говорю. Иначе я тебя по частям прострелю. Только минуточку. – Палыч хлопнул себя по штанам. - Погоди. Я подсвечу. Минутку. Черт. Не отводя от лица Петра дуло, Александр Павлович деловито шарил по карманам и пыхтел. Все его крупное рыхлое тело дрожало, но рука держала оружие на удивление крепко. Он доставал из карманов разную замусоленную мелочевку и отчаянно высыпал ее прямо в траву: мотки проводов, маленькие и большие синхронизаторы, карточки и картридеры, батарейки разных форм и россыпь мятых презервативных квадратов. Выбрав 4 одинаковых аккумулятора и выдув из них пыль, Александр Павлович зарядил их в небольшую вспышку, после чего неловко переложил оружие в другую руку и начал шарить по карманам левой ноги. Уверенность сменилась какой-то прямо-таки нездоровой ажитацией, руки заходили ходуном. Палыч словно заговаривал их: - Я сейчас, вот хрень, где оно... Не дёргайся, Петька, не шевелись. ⁃ Ты чего? – нашелся, наконец, Петр ⁃ Ты меня пойми, ты же один, бездетный? ⁃ Без... ⁃ И жены нет? ⁃ Нет... Петр медленно покачал головой. - Вот, понимаешь? Ты ж понимаешь. У него - Александр Павлович кивнул на мальчика – нет. У тебя нет. Да я проверял, мне просто для успокоения. А Йосю я оттащу. Для порядка. - Александр Павлович, не прекращая целиться, неожиданно ловко оттянул Йосемити за ногу на пару метров. - Выставку потом заделаю. Насилие во Въетнаме-шестесят шесть или еще чего. Хассельблад получу, Пулитцера и Нобелевку. И никакие родственники ваши мне ничего не предъявят. Тише ты. - Александр Павлович поднял камеру и хихикнул – Встал. Ножик взял. Пошел. Петр моргнул. В полутемной комнате на стенах много-много распечатанных фотографий. На них – мальчик из леса, один и тот же, с одним и тем же ужасом и непониманием в глазах. Солдат рядом с ним каждый раз – разный, и пухлая ручка Александра Павловича сажает на кнопку свежий снимок – на этот раз с Петром. Александр Павлович довольно вздыхает и садится перед монитором. На нем открыт сайт с красивым заголовком: «Путешествия в прошлое для фотографов». Александр Павлович прикрывает глаза. Мальчик с фотографии, все еще улыбающийся и невредимый, закрывает за собой калитку и идет вперед, к Александру Павловичу, который манит его к себе из-за дерева ласковым кивком. Сморгнув воспоминание, фотограф с улыбкой возвращается к монитору и выбирает опцию «заказать новое путешествие».