Тишина школьных коридоров

       Тишина школьных коридоров разрезает пространство. Кто-то из старых учителей спешил домой, стуча каблуками. Кто-то отрабатывал долги. Кто-то едва заканчивал свою работу, всматриваясь во влажные пятна свежевымотого пола.        Лишь двое находились в одиноком молчании, изредка пересекаясь взглядами.        За деревянной рамой старого окна гудел ветер. Он собирал молодые снежинки в свой странный хоровод, и то опускал, то вновь поднимал их к небу. Неся крохотные льдинки далеко не в том направление куда им хотелось бы упасть. Упасть и расстаться с совсем недолгой жизнью. Смешиваясь с такими же белоснежными и несчастными подругами.        В классе было тепло. Старинные батареи покрытые ржавчиной хорошо справлялись со своим предназначением. Полы скрипели, прогибаясь под подошвой школьных туфлей.        На доске оставались разводы мела. Тряпку пора было выжать, а воду менять. Дверь в коридор распахнулась. Из класса вышел сизовласый парень, слегка щурясь и попровляя очки, он направился в сторону школьных туалетов, что распологались совсем недалеко от класса. Всплеск, ведро опустело. Шум из крана и вода вновь полилась свирепой журчащей струёй, ударяясь о стенки пластикого ведра. Все последние соки грязной воды были выжаты из ткани. Пару негромких шагов и Куромаку вновь оказался в классе. Его товарищ, завершивший полив цветов, стоял оперевшись о парту и оглядывал пришедшего. Доля восхищения и тихого обожания сияли в винных глазах. Скользя то по ровным плечам, то по аккуратному овалу лица, а затем переходя на кисти рук. Но тут же предмет восхищения дёрнулся с места, двигаясь по направлению к доске и ставя несчастное ведро на законное место.        Не успел тот сделать и пару шагов назад, как остановился у парты, кидая ответный взгляд товарищу. Несколько секунд любования друг другом, и Риккардо в один миг приблизился, касаясь устами таких желанных губ. Куромаку обомлел от неожиданности, слегка робея и опираясь о парту. Но по телу тут же разлилось такое родное и расслабляющее тепло что поселились в груди. Плечи расслабились, очки перекочевали на парту. Веки тяжелели и сами собой закрылись. В нос ударил запах духов, проникающий внутрь и оставаясь в лёгких, дурманя изнутри, давая прилив очередного тепла и нежности. Оставалось чувство влажности, тепла и лёгкой тяжести от соприкосновения чужих губ. Руки плавно прошлись по спине Риккардо и сжали ткань рубашки, притягивая к себе чуть ближе. Стало жарче, сердце билось бешеной трелью. Кажись вот-вот и земля уйдёт из под ног. Оставляя всё неважным и таким мелочным по сравнению с ними. Мурашки скакали по коже, перебегая с одного тело на другое. Плавно и совсем не хотя, один из них всё же закончил начатое. Лица горели. Всё новые и новые глотки воздуха заставляли дыхание тяжелеть.        Оставшееся время они шли в полной тишине. Но эта тишина была отлична от других ей подобных. Каждый молчал, мысленно возвращаясь в этот счастливый миг снова и снова. Сохраняя в памяти и сердце остатки этого морозного дня. И только они по особенному будут помнить это. Только их этот соблазн будет терзать вновь и вновь. Заставлять сердца биться всё сильнее беспокойными ночами и в миг одиночества. Пустые коридоры и шершавые стены никому не расскажут о том, что произошло здесь когда-то.        Ветер стих. На серые аккуратно убраные волосы и ресницы падали хрупкие снежинки. Кожа краснела не от февральских морозов. А от трепета души и предвкушения новых встреч.