Занятие по рисованию

      Балан с усилием ввалился в комнату отдыха, занося в неё целую стопку коробок. Разбиравший на полках шкафа книги со сценариями Ланс обернулся.       – Ну и куда тебе столько? – скептически спросил он, смотря как брат взваливает коробки на рабочий стол и, материализуя из воздуха канцелярский нож, разрезает скотч на самой верхней коробке.       – Детей сегодня заявилось много, так что лишним не будет! – бодро выпалил Балан, раскрывая коробку и доставая из неё стопку ровной белоснежной бумаги. – К тому же наконец-то появилась хорошая причина опробовать новые кисточки!       – Только сразу все не доставай, а то испортят раньше времени, – пробормотал Ланс, открывая один из нижних ящиков шкафа и доставая оттуда пластиковую коробку. – Используй эти тоже, от них ещё есть прок.       – Да там же половина канцелярии поломано, – отмахнулся Балан, распаковывая следующую коробку. – Творить нужно целёхонькими инструментами, чтобы результат был чище!       – А если постоянно тратить магию на создание новых вещей, то результат будет плачевный, – буркнул Ланс, звучно ставя коробку на стол. – Совершенно не обязательно постоянно хвастаться чем-то новым. Это дети, они придираться не будут.       – И чего ты опять старую шарманку завёл? Мне магии для детей не жалко! А у меня её пруд пруди! – Балан с уверенной улыбкой подхватил пустые коробки и небрежно выбросил их за диван, стоящий рядом со столом.       – Если у тебя её пруд пруди, почему ты тогда под конец дня смертельно уставший возвращаешься? – Ланс фыркнул и, дойдя до дивана, вытащил из-за него коробки. – И хватит мусорить! Когда ты научишься за собой прибираться?       – Ну, я бы конечно мог телепортировать мусор из этой комнаты на свалку, но ты же только что сказал, чтобы я не расходовал магию зря, – Балан хитро подмигнул, вызвав своим поведением раздражение на лице брата. Эмоция вышла настолько экспрессивной, что материализовалась в трёх маленьких негати, которые упали на пол и стали неуклюже шпынять туда-сюда.       – Эй-эй! Не занимайте рабочее пространство! – возмутился Балан и, взяв малышей в руки, посадил их в коробки, которые держал Ланс. – Давай, забирай этот мусор и не мешайся.       – Ты только что назвал моих созданий мусором?       – Нет, я имел ввиду коробки. Наверное. Чао-какао! – Балан схватил брата за плечи и, энергично развернув его, вытолкнул за дверь.       – Я тебе это припомню! – крикнул вслед рассерженный Ланс.       – Ох уж эти критиканты, – театрально покачал головой Балан и вернулся к рабочему столу, раскладывая по его краям принадлежности для грядущего занятия. – Так-с, бумага и кисточки готовы. Остались краски!       Маэстро большим шагом подпрыгнул к одному из шкафов, начиная перебирать их полки. Барахла действительно хватало в каждой затычке – здесь тебе катушки с нитками, здесь же банки с марбл-шариками, сосуды с мыльной жидкостью, арома-лампы, лава-лампы, веера, наклейки, пайетки... всё на свете! Только того, чего нужно, всегда нет. Ох уж этот беспорядок. И кто его придумал?       Балан недовольно цокнул языком, захлопнув очередной из ящиков. Целая коробка с краской не могла просто кануть в небытие. Он точно помнил, что с прошлого занятия краска ещё оставалась. А вот куда он её убрал уже запамятовал. Можно ли было его винить? В театре находилось столько интересных вещей! Так много, что и прибираться среди них не хватало времени. А всё потому, что приходящих в Вондерворлд людей было так же много, если не больше. Нужно было успеть провести столько мероприятий! Какая там уборка.       Конечно, из-за того, что времени и сейчас было не много, Балан мог бы просто материализовать новые краски, но... как ни прискорбно, Ланс всё же был прав по поводу магии. Можно было это признать хотя бы пока его нет рядом. Хотя бы мысленно.       В очередной раз вздохнув, Балан подошёл к другому шкафу, наскоро проверяя его ящики. Тщетные попытки уже начинали раздражать маэстро, но он не сдавался. Глупо было сердиться за свою же опрометчивость. Но эмоции зачастую не были согласны с пониманием. Оставалось радоваться, что его эмоции не материализуются в маленьких существ, которые бы мешались под ногами...       Эта забавная мысль успокоила Балана, поэтому тот на какое-то время перестал суетиться и в наставшей тишине вдруг услышал хихиканье у себя за спиной.       – Не это ищешь, маэстро?       Балан обернулся, увидев сидящей на столе пурпурную арлекинку. Она перекинула ногу на ногу и с довольным выражением лица держала в руке небольшую коробочку, будто это был трофей.       Балан выдохнул, невольно улыбнувшись и протерев рукой меж глаз.       – Ну и как давно ты тут сидишь? – со смешком пролепетал он.       – Минут пять. Ты такой забавный, когда сердитый, – игриво ответила Найтс, протянув маэстро коробочку. Подойдя к ней, Балан взял коробку и открыл её, сверяясь с содержимым.       – Странно, – пробормотал он. – Баночки одной не хватает.       – Так уж странно? Ты видел в каком состоянии у тебя шкафы? – продолжала усмехаться арлекинка, довольствуясь реакцией друга.       Балан с улыбкой закатил глаза и протянул руку подруге.       – Отдай.       – Что отдать? У меня ничего нет.       – Ты думаешь, я поверю?       – М-м-м, да?       Балан моргнул. Найтс лучезарно улыбнулась. В следующую секунду она юркнула прочь со стола, но была мигом схвачена длинными руками маэстро, который прижал арлекинку к себе.       – Отдавай сейчас же! – смеясь, выпалил Балан.       – Не понимаю о чём ты! – звонко хохоча завопила Найтс, активно пытаясь вырваться из мёртвой хватки.       – Я сейчас щекотать начну.       – Блефуешь!       – Да неужели?       Маэстро начал щекотать рёбра арлекинки, заставив ту разразиться смехом на всю комнату и бешено брыкаться ногами. Активная борьба длилась несколько секунд, после чего её участники с грохотом упали на пол, заставив стоящий рядом стол немного пошатнуться.       – А-а-а, не убивай! У меня нет твоей банки! – задыхаясь от смеха выпалила Найтс, шуточно стуча кулаками по груди маэстро. Так как руки у того были значительно крупнее, ему ничего не стоило схватить запястья подруги и отстранить от себя, после чего он наклонился к ней.       – Милая, давай серьёзнее, – нежно сказал он. – Совсем скоро придут дети, а им рисовать нечем. Пожалей детишек и верни баночку.       – А меня кто пожалеет? У тебя в коробке двенадцать банок, а у меня ни одной! – хохотнула Найтс, вытирая с глаз слёзы.       – Одно делать рисовать красками, а другое дело пить краску. Тебе же в прошлый раз от неё плохо стало.       – Ну, подумаешь, стошнило один раз... мне даже понравилось, хе-хе.       Балан покачал головой.       – Отдавай.       – Ладно уж, но только потому что ты мне нравишься, – выдохнула Найтс и достала из-за пазухи жилета баночку.       – Милая, давно пора понять, что я нравлюсь всем, – Балан кокетливо откинул волосы и оглядел баночку в руках. – Забавно. Почему ты украла именно синий цвет?       – А почему нет. Хороший цвет. Цвет моих глаз, – Найтс кокетливо закинула руки за голову и моргнула, взмахом ресниц напомнив взмах крыльев птицы.       Балан пару минут просто молча смотрел на неё, после чего покраснел и поднялся на ноги.       – Гм, ну что ж, пора расставлять инвентарь и звать детей, – подытожил он и начал раскладывать баночки с краской на столе.       – О! А давай я помогу тебе с чем-нибудь! – загорелась Найтс, поднимаясь с пола.       – Давай. Только не куралесь, хорошо?       – Кто такой Куралесь?       – Очень смешно, – усмехнулся Балан. – Возьми, пожалуйста, листочки и сложи их в стопку, а то они все разлетелись пока мы дрались.       – А смысл? Ты же их потом всё равно раздавать будешь, – ляпнула арлекинка, но, получив укоризненный взгляд, поспешила всё разложить по местам.       Через пару минут дверь распахнулась и в комнату вбежало большое количество детей возрастом десяти лет. Звонкие голоса и смех заполнили всё помещение, десяток радостных глаз стали с любопытством всё оглядывать, а озорные руки рвались без спросу всё трогать.       – Заходите-заходите, не стесняйтесь! – торжественно поприветствовал их Балан, раскинув руки. – Добро пожаловать на наше следующее занятие, в котором мы будем разукрашивать листочки в ваших чудных фантазиях!       – Мы будем рисовать, да? – задорно выпалила девочка в переднем ряду, гордясь тем, что первая поняла о чём идёт речь.       – Истинно так! – подмигнул ей Балан и щёлкнул пальцами.       В этот же момент вокруг детей закружились магические блёстки, после чего под каждым из них появилось по стулу с мягкой обивкой. Каждый из стульев вместе с детьми подлетел к столу и придвинулся к нему, заставив посетителей восхищённо засмеяться.       – А пока я раздаю вам листочки, моя помощница, – Балан сделал акцент на последнем слове, чтобы всем обозначить кем здесь являлась Найтс, – принесёт стаканчики с водой!       – Которые кое-кто забыл принести заранее, – копируя его интонацию, съязвила арлекинка.       – Если бы моя помощница не отвлекла кое-кого, то проблем бы не возникло, – съязвил в ответ Балан и пошёл раздавать детям листочки.       Найтс театрально фыркнула и скрылась за дверью.       – А это фея?       – Не-ет, это шут какой-то непонятный.       – А чего он летающий?       – А можно мне два листочка?       – Балан, а можно я нарисую монстр-трак?       – Я хочу нарисовать слона!       – Тихо-тихо, уняли галдёж! – проголосил Балан и, материализовав из воздуха маленьких колокольчик, позвенел в него, чтобы немного угомонить детей. – Послушайте меня, ребята. Сегодня на занятии вы можете рисовать всё что угодно! Всё что вам захочется – то и рисуйте. Хоть монстров, хоть слонов!       – А можно мой слон будет розовый?       – Конечно! – ответил маэстро, открывая баночки с краской.       – А ты научишь меня рисовать павлина?       – О, я тоже хочу павлина!       – И я!       – Павлины так павлины, – хохотнул Балан, начав раздавать кисточки. – Только, ребята, друг на друга не смотрим, а рисуем то, что хочется вам! Если увижу двух одинаковых павлинов посажу рисовать заново!       В комнату влетела Найтс, держа в руках поднос с множеством стаканов.       – Водичка подана! – объявила она.       – Отлично! Ставим один стакан в промежутки между двумя детьми, – маэстро взял пару стаканов с подноса и стал расставлять их на столе, Найтс сделала то же самое с другой стороны. Несколько детей тут же начали усердно смачивать свои кисточки водой, щедро макать их в краску и размазывать по своим листочкам.       – Так, начинаем рисовать, только аккуратно! Стараемся ничего не пачкать. Хотя бы друг друга, – Балан хохотнул и обратил внимание на тройку детей, которые ровно сидели и скромно оглядывали свои листы, – Ребята, а вы чего не рисуете?       Они помолчали, после чего один мальчик сказал:       – Я не люблю рисовать краской. Я уляпаюсь.       – Ну, что же, можно и не краской. Мелками любишь рисовать?       – Люблю.       – Я тоже! – поддакнула сидящая рядом девочка.       – Вот и отлично! Сейчас принесу!       Балан поспешно скрылся за дверью, а Найтс посмотрела на другого мальчика. Подлетев к нему, она мягко спросила:       – Ну, чего ты такой грустный? Рисовать не хочешь?       Мальчик недовольно потупил взгляд.       – Не хочу. Я вообще не люблю рисовать.       – Да и не рисуй, кто ж тебя заставляет? – арлекинка беспечно пожала плечами.       – А Балан его будет руга-а-ать, – язвительно протянула одна из девочек. – Он никогда ничего не хочет делать! И Балан его всегда ругает!       – Вот и неправда! Балан никогда никого не ругает! – возразила Найтс, сложив руки накрест.       – Ругает! Я сама слышала! – подхватила другая девочка. – Когда Петто сказал, что ничего не хочет делать, Балан назвал его "нехочухой"!       – Ну, так это и не ругательство, – посмеялась арлекинка. – Просто ведь ничего не делать это скучно! Гораздо интереснее что-то делать. Я вот поспать люблю.       – И я люблю спать! – согласился какой-то мальчик. – Мне однажды приснился огромный тапок, который гнался за мной и хотел съесть!       – И что, съел? – спросила соседняя девочка.       – Не, не успел. Ко мне подлетела какая-то белая звезда и унесла куда-то. А потом я видел сон про "Мишек Гамми", это мой мультик любимый!       Найтс смущённо улыбнулась и отвела взгляд.       Наконец в дверях появился Балан, который нёс в руках много разных принадлежностей. Подойдя к столу он вывалил всё содержимое на поверхность.       – Так, вот вам мелки, карандаши, фломастеры и где-то тут ещё цветные ручки были, я даже забыл что они у меня есть, – протараторил маэстро, небрежно махая руками перед кучкой разбросанных принадлежностей, заставив множество детей вытянуть шеи и бросить свои кисточки.       – Я карандаш хочу розовый!       – Я тоже! Эй, передайте мне синий!       – А я коричневый фломастер хочу!       – Не кипишуем, здесь на всех хватит! – выпалил Балан. – Сейчас я ещё за трафаретами и палитрами схожу, а то что это за рисование без палитр. Найтс, проконтролируй чтоб никто не подрался!       – Балан, стой! – воскликнула арлекинка. – Тут один мальчик рисовать не хочет, говорит не любит это занятие.       – Ой, ну что значит не любит? – маэстро наклонился к ребёнку. – Петто, ты хоть пробовал рисовать-то?       – Пробовал.       – Значит неправильно пробовал! Давай, выбирай какой-нибудь карандаш и намалюй хотя бы круг. Уж с этим я думаю ты справишься.       С этими словами маэстро снова выпорхнул за дверь.       Найтс растеряно посмотрела ему вслед и обернулась к Петто. Тот всё ещё сидел, надув губы.       – Что, совсем не хочется? – аккуратно спросила она.       – Не хочется. Зачем вообще это делать?       – Не знаю... наверное он просто хочет посмотреть на ваши способности.       – Ну, у меня их нет. Пусть отстанет от меня уже.       Найтс вздохнула. Она оглядела недовольного мальчика, после чего посмотрела на лежащий перед ним лист.       – Эй... – она снова подала голос. – А ты любишь оригами?       – Я не знаю что это.       – Это когда из бумаги складывают какие-нибудь фигуры. Смотри, – она взяла его лист и начала симметрично складывать углы. Один с другим, затем один на другой, ещё раз с другой стороны, ещё раз пару других углов.... Петто молча следил за движениями арлекинки, ожидая результата. В конечном итоге она представила ему на ладони какую-то причудливую фигуру.       – На что похоже? – с улыбкой спросила арлекинка.       – На птицу?       – Правильно. Это журавлик, – она поставила фигурку на стол. – Хочешь попробовать сделать такого же?       – Наверное. А машину ты умеешь делать?       – Кто знает, может и умею! Давай пробовать! – она взяла из стопки новый лист и положила перед мальчиком.       Вместе они начали загибать углы и переворачивать поделку с стороны на сторону. В первый раз выходило не очень успешно, но благо бумаги было много. Они пробовали два раза, три, четыре. Машину так сделать и не удалось, зато неплохо получилось сделать кораблик. Петто делал его сам, под руководством Найтс, и хотя он вышел несколько перекошенным и с очень короткой трубой, арлекинка уже была рада, что мальчик решился за что-то взяться.       – Ну, смотри как здорово! Твой первый корабль!       – Он плавать-то будет?       – Куда денется! – она похлопала мальчика по плечу. – Но вообще, знаешь ведь как говорится: "Как корабль назовёшь, так на нём и поплывёшь"! Значит нужно его как-то назвать! У тебя есть идеи?       – Эм... Штурвал?       – Отлично! По-моему подходит. Сейчас, – она обошла мальчика и стала рыться в лежащей рядом кучке канцелярии. – Возьмём какой-нибудь яркий карандаш... у тебя какой цвет любимый?       – Чёрный.       – Ну... чёрный это, конечно, не яркий, но пускай! – позитивно произнесла арлекинка и достала из кучки чёрный карандаш, после чего протянула его Петто. – Бери! Подписывай большими буквами, чтобы все видели!       Мальчик молча принялся подписывать свой кораблик. Найтс села рядом и с довольством наблюдала. Через какое-то время её взгляд снова обратился к кучке канцелярии...       – Уф, как же сложно что-то найти в этом доме! – эмоционально выпалил Балан, залетая в комнату с трафаретами и палитрами. – Итак, кто там хотел намешать розовую краску?       – Я хотела, я!       – Я хочу смешать фиолетовый!       – А я голубой!       – А я зелёный!       – Милая, зелёный у тебя уже есть в баночке, его не надо мешать, – проворковал Балан, раздавая детям принадлежности.       – Этот слишком тёмный, я хочу светлый!       – А-а, ну тогда держи, – он вручил ребёнку палитру.       – Балан, Балан! Иди сюда! – помахала ему с другого конца стола Найтс.       – Что такое?       – Тут Петто сделал кораблик из бумаги! Совершенно сам! Иди посмотри!       – Кораблик? – недоумённо произнёс Балан и подошёл к друзьям. – Мы же вроде рисованием занимаемся.       – Ну, Петто совсем не хотел рисовать, поэтому я предложила заняться оригами... – скромно произнесла Найтс.       Балан задумчиво взял перекошенный кораблик с угрожающей чёрной надписью "Шторвал" и рассмотрел его. Затем перевёл взгляд на мальчика, который угрюмо потупил взгляд, словно ожидая очередной ругани.       – Ты в самом деле сделал его сам? – серьёзно спросил Балан.       – Ну, не совсем. Мне Найтс помогала.       Арлекинка очень выразительно посмотрела на маэстро и помотала головой. Тот просветлел.       – Вышло замечательно, мой друг! – радостно воскликнул Балан и, одной рукой обхватив мальчика, другой потрепал его по голове. – Ты в кои-то веки принял в чём-то участие! И ведь это увлекательнее, чем просто сидеть и ничего не делать, верно?       – Не знаю. Наверное, – раздражённо фыркнул Петто, отталкивая от себя маэстро. – Почему ты не ругаешься, что я помял всю бумагу?       – Да тим с ней с бумагой! Главное, что ты получил удовольствие от занятия! И не важно, рисовал ты или складывал фигурки, – уверенно кивнул Балан и показал мальчику большой палец руки.       – Ну... а теперь что? – спросил Петто.       – Пока занятие не закончилось, можешь поделать ещё фигурок. А твой первый я заберу.       – Зачем?       – Чтоб на полочку поставить, любоваться! – подмигнул маэстро и, взяв кораблик, прошёл мимо арлекинки.       – Спасибо, милая, – шепнул он ей.       – Нет проблем, – улыбнулась она.       – Балан, Дейзи не хочет отдавать мне жёлтый мелок! – послышалось с другого конца стола.       – Да их же тут полно, Рита! Сейчас я тебе передам, – маэстро поставил кораблик на полку шкафа и подошёл ко столу, начав тщательно перебирать руками в куче канцелярии. – Странно, куда все мелки подевались? Найтс, ты их не видела?       – А как они выглядят? – арлекинка рассеянно почесала голову.       – Ну, такие маленькие цветные карандашики.       – Ой... а я думала это конфетки...       Балан поперхнулся.       – Ты что, их съела?!       – Эм... прости? – Найтс состроила глупую улыбочку.       – Мда... ну, что с тобой делать. Принесу другие. Только, пожалуйста, больше ничего не ешь!       – Хорошо, не буду, – неловко посмеялась арлекинка.       Последние минуты занятия прошли спокойнее начальных. Практически всем детям удалось насладиться процессом и обрадоваться результату. Рисунки получились самыми разными. С животными, транспортом, людьми, зданиями и абстракциями, которые были способны понять только сами художники. Вот что значит свободная тема! Просто изображай на бумаге то, что велит твоё сердце. Можно получить множество удивительных и очень познавательных результатов. Забавно, как сами дети этого не понимали. Они лишь думали, что нарисовали что-то, чем можно любоваться. Что, в общем-то, тоже неплохо. Всегда должно быть что-то, чем можно любоваться. Кажется, Петто тоже начал это понимать, когда ему удалось сделать из бумаги зайца и лягушку. Мальчик ручался рассказать маме об этом занятии, как только они уйдут из театра. На эти слова Балан лишь переглянулся с Найтс.       К концу занятия дети радостно побросали канцелярию и побежали к выходу, оставляя на рабочем месте так называемый творческий беспорядок.       – До встречи, ребята! Встретимся с вами на следующем занятии! – позитивно помахал им рукой маэстро.       – До свидания! – хором сказало несколько человек, тогда как остальные непоседы не сочли нужным прощаться с тем, с кем они и так ещё не раз увидятся, и просто убежали.       Дверь захлопнулась, а визги детей ещё были слышны в отдалении. Повисла успокаивающая тишина.       – Озорники, – с улыбкой сказал маэстро, облегчённо выдыхая.       – Балан, а это съедобное? – спросила арлекинка, поднимая со стола кусочек чего-то упругого и мягкого.       – Нет, милая, это ластик, – с беззвучным смехом ответил Балан, подойдя к столу и начав сгребать рисунки в одну стопку.       – А это?       – Звезда моя, здесь нет никакой еды.       – Я всеядная, для меня всё еда.       – Что же ты тогда меня спрашиваешь, съедобное это или нет?       – Ну, у меня помимо хорошего аппетита ещё совесть есть, – усмехнулась Найтс, крутя в руках скрепку.       – Хорошая шутка, – посмеялся Балан, выравнивая стопку.       – Да ну тебя! – по-детски буркнула Найтс, запустив в друга скрепку, которая неслышно стукнулась об его шляпу.       Их дружный смех наполнил комнату теплом, приуменьшающим печаль того факта, что те же самые дети возможно никогда не вернутся в эту комнату снова.       – Ладушки, пора прибираться. Сложи, пожалуйста, канцелярию сюда, – маэстро щёлкнул над поверхностью на стола и на том тут же появился пластиковый стаканчик.       – А чего ты просто не махнёшь рукой, чтобы всё само убралось на место? – беспечно спросила Найтс, собирая в руки карандаши.       – Я бы рад, но боюсь мои силы на исходе, – пролепетал Балан, протерев рукой меж глаз. – Общение с детьми и без магии займёт большое количество энергии.       – Это уж точно, – усмехнулась арлекинка, помещая карандаши в стаканчик, за ними мелки, фломастеры и ручки. – Кстати, кисточки наверное лучше помыть.       – А, да... положи на комод, я потом помою, – маэстро лениво махнул рукой.       – Опять ведь забудешь, – Найтс с улыбкой закатила глаза. – Я помою и вернусь.       – Спасибо, милая.       Найтс скрылась за дверью. Из соседней комнаты послышался шум бегущей из крана воды. Балан молча положил стопку рисунков на комод и расставил стулья по местам. Вернувшаяся через пару минут арлекинка продемонстрировала в руке намоченную тряпку.       – Заодно стол протрём, – сказала она и наскоро стала надраивать стол.       – Да уж, что-то я в этот раз не вспомнил про скатерть, – неловко посмеялся Балан. – Всё чаще начинаю про что-то забывать. Старею что ли...       – Смотри, скоро пылинки с тебя сдувать начну, – весело съязвила Найтс, отмывая пятна. – Того глядишь развалишься совсем, хе-хе.       – Что-то я не вижу расстройства на твоём лице, – усмехнулся маэстро, поднимая с пола упавшие клочки бумаги. – Как же ты будешь жить без кого-то настолько замечательного как я?       – Ну, ты ведь знаешь как бывает – когда что-то теряешь, сам себе в утешение начинаешь говорить, что эта вещь на самом деле не стоит слёз. Так что может и ты не такой замечательный как кажется.       – Стадия отрицания значит, – покачал головой Балан, выбрасывая клочки за диван. – Она, знаешь ли, порой может дать обратный эффект. Почти то же самое как когда говоришь "Я не хочу есть сладости". И тогда начинает ещё больше хотеться.       – Пф-ф. Хочешь сказать, после твоего исчезновения люди будут тебя считать ещё замечательнее, чем ты есть сейчас?       – Ну, а как по-твоему прославляются, например, те же художники? При жизни их может никто не замечать, и только после смерти все вдруг замечают, как прекрасны его работы, да и он сам.... Как говорится: "Имеем, не храним".       Найтс на секунду оторвалась от своего занятия и взглянула на маэстро.       – Глубоко, – кивнула она. – Но хорошо, что не все люди игнорируют художников при жизни. Ты вот человека и за кривой кораблик похвалишь.       – Ну, конечно. Ведь люди нуждаются в похвале. Я считаю, что эти художники частично смогли развить свой талант именно потому, что их кто-то когда-то похвалил. Поверил в них и в их талант, – Балан подошёл к комоду и, взяв из его ящиков блокнот с ручкой, взял стопку рисунков и отправился к дивану.       Сев на него, маэстро начал что-то записывать.       Закончив протирать стол, Найтс снова посмотрела в сторону друга.       – Так... зачем ты провёл это занятие сегодня?       – Чтобы выявить центр проблем пришедших людей, – пробормотал Балан, не отводя взгляда от блокнота.       – Через рисунки? – слегка удивлённо спросила Найтс.       – Рисование – тоже психология, моя дорогая. По картинкам можно много чего понять, – пояснил маэстро, взял первый в стопке рисунок и повернул его лицевой стороной к арлекинке. – Здесь девочка нарисовала голубую собаку. Голубой это цвет меланхолии, собака это питомец, о котором она давно мечтает. Но родители ей собаку не покупают, отсюда такой цвет. Может, девочке бы не было так грустно, если бы у неё хотя бы был младший брат или сестра, но... увы.       Он убрал рисунок обратно в стопку и что-то записал в блокнот.       – Значит... проблема этой девочки в том, что у неё нет собаки? – задумчиво подытожила Найтс.       – Её проблема в том, что ей не хватает должного внимания. Обычно дети просят себе питомца потому что они хотят себе друга. Вообще, почти все дети просят питомца, но это желание не длится долго, если у них полно друзей или если есть брат или сестра. А эта девочка совсем одна вот уже десять лет, – Балан тихо цокнул языком и записал что-то ещё.       Найтс опустила опечаленный взгляд и, заметив, что испачкала руки в краске, улетела из комнаты чтобы всё смыть.       Вернувшись, она в размышлениях спросила:       – А что насчёт Петто? Какая у него проблема?       Балан пару секунд молчал, дописывая предложение до точки, после чего обернулся на кораблик, который стоял на полке шкафа.       – Тут всё вполне очевидно, – произнёс маэстро. – Петто – трудный ребёнок. Вина тому очередной дефицит внимания, но только со стороны общества, потому что, насколько я понял, с мамой он общается хорошо. Про папу он ничего не сказал однако...       – Ты думаешь он...       – Не знаю. Есть очень много причин, по которым дети были бы такими закрытыми как Петто. Но он долгое время наотрез отказывался принимать участие в моих мероприятиях, будто не веря, что из этого выйдет что-то хорошее. Заранее решил, что всё будет плохо. Печальный случай...       – Но ему действительно понравилось делать оригами, – сказала Найтс, сев на диван рядом с маэстро.       – Да. Довольно необычное занятие, к которому я далеко не часто прибегаю, так как большинству оно может показаться неинтересным. Детям ведь что попроще надо, – он тихо усмехнулся и приложил к губам конец ручки. – У Петто однако... другой склад ума. Возможно, ему, наоборот, нужно делать что-то, что заставит потерпеть несколько неудач, прежде чем достичь успеха.       – В самом деле. Когда у него что-то не получалось, я думала он разозлится и всё бросит, но, на удивление, он продолжал пробовать... будто неудачи его только взбодрили.       – Точнее, замотивировали, – Балан сделал запись в блокноте. – Наверное, он из таких людей, кому нравятся трудности. Которые он смог бы преодолеть в одиночестве, ибо, видимо, командные занятия ему не по душе.       – Понятно. Одинокий волк, – хихикнула Найтс, коротко зевая.       – Что ж ты будешь делать, опять ручка не пишет, – несколько раздражённо буркнул Балан, хаотично царапая бумагу предметом. – Найтс, милая, ты не могла бы взять из верхнего ящика комода другую ручку?       – Конечно! – кивнула она и метнулась к комоду, стоящему у противоположной стены.       Открыв верхний ящик, она тщательно там порылась.       – Нашла?       – Да! – арлекинка вытащила из барахла письменную принадлежность и собралась задвигать ящик, но что-то другое зацепило её взгляд. – Ой, тут кажется ещё рисунки лежат!       – Правда? – послышалось от Балана. – Это, наверное, с прошлого занятия осталось.       – Какие забавные! – с любопытством воскликнула Найтс, пролистывая стопку рисунков. – И такие разнообразные! И чего дети только не нарисуют... стоп. Это что, я?       Повисла вопросительная тишина. Арлекинка вытащила из ящика несколько рисунков, чтоб рассмотреть их поближе.       – Точно, я! Они меня рисовали! Как мило! – восхищённо затараторила Найтс, внимательно разглядывая каждый лист. – Но откуда они знали как я выгляжу, если я только сегодня присутствовала на занятии? И почему они все не раскрашенные? Ну, почти все. На этих двух раскрашены глаза. Странно...       Балан внезапно вскочил на ноги. Жест вышел таким энергичным, что диван звучно скрипнул и с него упала пара подушек.       – Ой! Что же я тут расселся! У меня совсем скоро следующее занятие! Надо срочно подготовиться к нему! – скороговоркой выпалил маэстро и бросил блокнот с рисунками на стол.       – Разве оно не завтра? – удивилась Найтс, похлопав глазами.       – Нет, что ты! У меня каждый час расписан по минутам! Ну ладно, увидимся! – Балан нервно улыбнулся и пулей вылетел за дверь.       Найтс ещё какое-то время смотрела другу вслед, не понимая почему тот так внезапно сорвался. Затем перевела взгляд на рисунки в своих руках и снова оглядела их. Тут она заметила, что все они были выполнены одним стилем и одним и тем же карандашом. А для десятилетнего ребёнка пропорции тела в рисунках были соблюдены на удивление точно. И были раскрашены лишь глаза...       – Какое везение, – тихо усмехнулся арлекинка. – Я нашла картины художника до того как он совсем развалился...       Дверь, ведущая в кабинет маэстро, скрипнула. Предполагая, кто может быть за ней, сидящий за столом Балан сделал вид, что очень занят, копаясь в кипе бумаг.       – Извини, дорогая, много дел, нет времени! – выпалил он как только Найтс просунула в комнату своё лицо.       – Я только спросить. Можно я возьму один из этих рисунков себе?       Балан взволнованно что-то прожестикулировал, пытаясь подобрать ответ на эту внезапную просьбу.       – Ну-у, конечно, бери. Рисунки старые и определённо не мои, так что можешь даже не спрашивать.       – Спасибо, – хихикающая Найтс прикрыла рот ладошкой. – Ты отлично рисуешь.       – Спас... эй! – одернулся Балан, но дверь в эту же секунду захлопнулась.       Маэстро невольно улыбнулся и выдохнул, облокотившись на спинку стула.       Рисование – удивительное занятие. Рисунками можно просто любоваться, а можно помимо этого ещё и прочитать по ним то, как себя ощущает их владелец. Иногда анализировать приходится по несколько часов... а иногда всё становилось понятно за пару минут. Даже если человек будет утверждать, что у него глубокий и неразборчивый внутренний мир, всё равно всегда найдётся кто-то, кто сможет прочитать его как открытую книгу.       Подумав об этом, Найтс подавила в себе радостный писк и, спрятав за пазуху драгоценный рисунок, выпорхнула из окна театра.