Прихоти

Он не первый раз позволял себе такие непотребства. В голове смутно всплывали образы красавиц и красавцев из далёкого прошлого: перед глазами из ниоткуда, из этой тёмной дымки, напоминающей чёрный дым костра, возникали русые копны чужих густых волос, которые он своим грубым и запятнанным в крови кулаком тащил туда-сюда по княжеским покоям, пытаясь удовлетворить свои по-животному страстные порывы; когда-то ему нравилось иметь над людьми полный контроль, его вело от чужих наполненных слезами мольб; а глаза под ним, сомкнувшиеся от прилипшей к ресницам старой крови, будоражили его сердце. Самое страшное тогда бушевало в груди Морока. Ему всё время хотелось ощущать себя всесильным. И он позволял себе с каждым разом звереть все больше и больше. Сейчас же, когда его снова накрыли холодные металлические ладони, он испытывал странный трепет, ранее до этого неизведанный. Никто так ласково с ним не обращался, разве что мать, про которую он едва хоть что-то помнил! Увы, в мраке позабудешь то, что казалось бы, забыть невозможно. Всё, что осталось в больной голове от образа матери — лишь её имя и нежные руки. Ни лица, ни улыбки он не мог себе припомнить. И потому часто, именно в ночное время, когда Сказочный патруль уже видел седьмой сон по счёту, он забирался на крышу театра и смотрел на затянувшееся звездным полотном небо. Думал. И думал. С ним многое произошло за последнее время. И один раз, когда Влад был наедине со своими отнюдь не светлыми мыслями, на по-юношески тонкую спину его опустился розовый плед в чертов горошек (Алиса этот плед купила, это уж точно!). Скрежет возле уха нисколько не напряг парня, он лишь вопросительно посмотрел в сторону Доспехов. Те в ответ многозначительно загрохотали и посмотрели в небо. Влад лишь слегка улыбнулся, а затем, поднявшись, предложил вернуться в дом. Так и проходили дни. Эта забота была непривычной. Она заставляла Влада беспокоиться и тревожно озираться по сторонам. Он не понимал, как должен реагировать на всё оказываемое ему внимание, и потому первое время старательно избегал своих новоиспеченных друзей в лице Сказочного Патруля и Доспехов. Он опасался, что это лишь хитрые уловки. Он не хотел, чтобы его вновь поймали и заточили в сковывающее сознание одиночество. Влад считал, что если он требует близости, то ему её обязательно должны предоставить. Если ему что-то было нужно, то он получал все незамедлительно и с избытком. Он ведь был князем. А как только он освободился из темницы, где провел не одно десятилетие, то его будто ледяной водой окатили. Теперь ему оставалось только лишь непонимающе смотреть в чужие лица и приходить к осознанию того, что его эгоистичные желания никому не интересны. Никто ему ничем не обязан. Как и он другим. Морок давно освободился от верхней одежды, оставшись в одних лишь тесных штанах. Он восседал на металлическом теле и продолжал с придыханием расцеловывать Доспехи, периодически останавливаясь и подрагивая от каждого одобрительно гремящего звука. Влад знал, что в ответ не услышит ни единого слова. И потому оставался довольным. Не надо было думать, что сказать. Не надо было постоянно о чём-то говорить. Выполняли ли Доспехи прихоти своего хозяина? Или сами этого хотели? Об этом Влад навряд ли сможет узнать. Но любая ласка и любовь, оказанная с их стороны, была парню необходима. И он ценил это больше, чем излюбленную безграничную власть. Когда холодная рука нежно прошлась по горячей коже, останавливаясь на вспотевшей пояснице, Влад с писком прогнулся. Брюнет вновь притянул к себе холодную голову Доспехов и принялся хаотично оставлять поцелуи там, куда только мог дотянуться. Морока устраивало нынешнее положение дел. Влад редко позволял себе подобное. Обычно он то и дело, что ругался и бесконечно обрушал свой стремительный поток гнева на Доспехи и мешающийся под ногами Сказочный Патруль. Когда Морок уставал и чувствовал себя одиноким, то тут же, как брошенный пёс, устраивался поближе к своим преданным Доспехам и расплавлялся в потоке нескончаемой нежности. И чем он только это заслужил? А заслужил ли? Ведь поцелуи и нечастый секс были только его капризными желаниями, которые Доспехи, как верный слуга, должен был исполнить. — Это. Мне надо спросить, — отрываясь от Доспехов, тихонечко произнёс Влад, посматривая затуманенным взглядом куда-то вдаль, за окно. Голая горячая грудь его соприкасалась с холодной металлической грудью Доспехов, — Ты это делаешь, потому что сам хочешь? Или… Грохот в одну секунду раскатился таким резким и оглушительным звуком, что Влад от испуга аж подпрыгнул. Доспехи повалили своего хозяина на кровать, а затем грубо принялись стягивать штаны с Морока. Значит, Доспехи и сами были не прочь подовольствоваться молодым телом Тёмного владыки. Значит, этого хотел не только Влад. Значит, все в порядке. Влад в предвкушении закрыл свои глаза и отдался приятным ощущениям.