Nothing bad happened

      Жизнь шла своим чередом. После разговора на Зеноксе-64 Морти больше не поднимал тему их отношений, и Рик вздохнул с облегчением: одним искушением меньше.       Пацан отпраздновал день рождения, закончил свой компилятор и написал эмулятор, с гордостью нахвастался Рику своим новым сверхбыстрым интернетом, а к осени доделал портальную пушку, которую теперь всегда носил в рюкзаке.       До сентября они с Риком продолжали зависать в гараже по восемь часов в сутки, копаясь в технике и электронике, и практически не разговаривали, только обсуждали всякое научное дерьмо, никак не касаясь личных вопросов. Но со временем работы у Морти прибавилось, и он всё чаще стал пропадать за своим компом вместо того, чтобы спускаться к Рику в гараж.       Рик бы напиздел, если бы сказал, что ему это безразлично. Колупать роботов в одиночку было и вполовину не так весело, как вместе с Морти, но Рику его собственная тоска казалась мелочной и недостойной взрослого самодостаточного мужчины, которому на всё поебать, поэтому он не предпринимал попыток что-либо изменить и вообще старался об этом не думать.       Пока однажды за завтраком, где-то в середине октября, Морти не объявил, что его пригласили на стажировку в Блипз-энд-Читз на позицию разработчика игр. На целый год.       - Это не оплачивается, но- но меня будут учить. Потом возьмут в штат, если я буду делать успехи.       - Я рада за тебя, Морти, но это довольно сложная профессия, - сказала Бет, - Разве на неё можно выучиться за год?       - У них ускоренная программа, это- это почти как высшее образование. Большинство их игровых машин уникальны, так что- этому нельзя научиться больше нигде, - Морти почесал затылок, неловко хмыкнул, а затем признался, - Вообще-то, это я должен буду им платить. Меня уже взяли помощником системного администратора. П-половина зарплаты будет автоматически вычитаться в счёт обучения.       Рик тут же помрачнел, но уже через мгновение решительно задвинул свою вновь пробудившуюся тоску подальше. То, что Морти выпал такой шанс, было прекрасно - и более того, это было именно то, чего сам Рик для него хотел и к чему активно подталкивал. Пацан выглядел таким счастливым и готовым погрузиться в свою страсть с головой, что у Рика бы духу не хватило его обломать, даже если бы у него была на то причина.       Подумаешь, год! Рик найдет, чем заняться - у него есть тысячи тысяч самых интересных в мире дел, которые помогут ему качественно отвлечься и скоротать время. Ничего страшного не случилось, и нечего сопли распускать, решил он.       - Разработчик игр, а, Морти? - Рик усмехнулся, невозмутимо накалывая на вилку кусочек омлета, - Всё-таки решил вернуться и объебать того парня, который написал Белое Рождество? Выпнуть его под жопу и з-занять его место? Вау, Морти. Я думал, ты шутил, а ты- ты у нас настоящий злой гений.       Морти весело фыркнул.       - Честно говоря, я- я уже и забыл об этом, Рик, но теперь, когда ты сказал… Д-да, я собираюсь объебать этого парня.       - Мелкая ты злюка, - Рик потрепал Морти по волосам, - Горжусь тобой.       Лицо пацана лучилось такой радостью и довольством, что Рик едва не ослеп к хренам собачьим. Ему нравилось видеть Морти счастливым. В его груди поселилось теплое чувство радости за внука, которое почти затмило собой его собственную печаль от предвкушения скорой разлуки.       Тем не менее, в последний вечер перед тем, как Морти должен был отправиться на свою стажировку, печаль Рика снова дала о себе знать. Весь день он не находил себе места и бесцельно слонялся по гаражу, пытаясь взяться то за одно, то за другое, но безуспешно: ни одно занятие не могло его увлечь.       Морти был по уши в работе и отказался почиллить с Риком в гостиной у телека, сославшись на то, что ему нужно закончить все свои фрилансные дела до завтра. Рик хмыкнул и покинул его комнату, строго-настрого запретив себе навязываться дальше, и у него оставался только один вариант: пойти в бар и нажраться, чтобы наконец угомонить свою беспокойную голову. Что он и сделал.       Он осознал, что это было ошибкой, только на следующий день, когда проснулся в своей постели весь в слюнях и посмотрел на часы: дело близилось к обеду, а это значило, что он проспал. Морти уже давно съебался, а он, Рик, даже не проводил его!       Рик зарычал, вцепившись руками себе в волосы, и импульсивно напиздил подушку, так удачно лежащую под его похмельной головой. Затем зарылся под одеяло и какое-то время просто лежал, ругаясь на свою безответственность, пока не устал от злости и не провалился в тоску, затихнув окончательно.       Ему хотелось сорваться с постели и немедленно прыгнуть в портал, но он бы не посмел отвлекать Морти от работы, не теперь, когда у пацана наконец появилось что-то, что ему действительно нравилось. Оставалось только смириться с тем, что теперь, в лучшем случае, они с Морти увидятся только на Рождество - если, конечно, инопланетный босс Морти, ни хрена не секущий в земных праздниках, даст ему пару отгулов.       Рик высунул голову из-под одеяла и недовольно скривился: прошлой ночью он даже не потрудился раздеться, прежде чем лечь, и теперь вся его одежда была измята, как из жопы. Со вздохом, он откинул одеяло и прямо так, лежа, стянул с себя испачканный в пиве халат, драный голубой свитер (который еще вчера не был драным) и штаны, намереваясь остаток дня депрессивно валяться в постели, раз уж теперь ему некуда было спешить.       Он с размаху бросил одежду прямо на пол неподалеку, и из кармана брюк на его грудь, прикрытую только майкой-алкоголичкой, вывалился бумажник. Недолго думая, он поспешил открыть его, чтобы достать своё главное сокровище.       В бумажнике лежала полароидная фотография, которую сделала Саммер, приехавшая на каникулы в конце лета вместе со своим модным ретро-фотоаппаратом. По какой-то неведомой Рику причине, подростки снова вдруг угорели по ретро, и теперь делали фотографии на полароид, чтобы потом сфотографировать эти фотографии на телефон и выложить в инстаграм - фоткать фотку, тупизна несусветная! Но именно благодаря этой тупизне в его бумажнике появилась фотография.       На ней были он и Морти, стоящие в пол-оборота перед открытым капотом тарелки, вымазанные в машинном масле и довольные, как слоны. Рик склонился над движком и показывал пальцем в тумблеры и трубки, что-то объясняя внуку, а Морти, хитрый маленький говнюк, тем временем смотрел на самого Рика с блаженной улыбкой на губах, будто и вовсе его не слушая. Его джинсы были ему тесны, потому что он продолжал расти, как на дрожжах, и не успевал покупать новые, так что ткань плотно облегала его задницу, врезаясь во все интересные места.       Рик мученически застонал, прикрыв лицо рукой. Он думал, что когда Морти свалит, ему станет легче справляться со своим желанием сграбастать его в охапку и утащить к себе в комнату, как добычу в свою пещеру. Но теперь, когда Морти был так далеко, его желание только усилилось.       Он хотел прыгнуть в портал и украсть Морти прямо из его сраного офиса. Он хотел уменьшить его до размера джунгарского хомячка и спрятать в нагрудный карман своего халата, чтобы носить его под сердцем и больше никогда и никуда не отпускать. Он хотел присобачить себе четыре дополнительных руки, чтобы вцепиться в Морти всеми этими руками, и ногами, и даже своим лицом - вцепиться в него так сильно, чтобы поглотить его, растворить его в себе, чтобы…       Это было охуеть как нездорово. Рик так сильно любил этого пацана, что иногда ему буквально хотелось его сожрать - просто раззявить рот, как большая белая акула, сделать “АМ!” и проглотить его полностью. Вот настолько он его любил.       Рик вздохнул, чувствуя, как часто и болезненно в его груди забилось сердце. Он снял руку с горящего лица и снова посмотрел на фотографию: его Морти, такой довольный, такой красивый, в тесных джинсах, обтягивающих стройные ноги.       Совсем уже взрослый. И так похожий на Рика: даже ростом почти его догнал, и его собственные родители теперь казались коротышками по сравнению с ним. Круглые мальчишечьи щечки оформились в скулы, пух над верхней губой и на подбородке превратился в солидную щетину, большие карие глаза блестели пониманием и умом.       Рик почувствовал, как в его животе что-то томительно задрожало. Страдальчески выдохнув, он нырнул свободной рукой под одеяло и неловко уложил ладонь на свою промежность. Какое-то время он просто лежал в таком положении и боролся сам с собой, не желая убирать свою греховную руку с собственного члена, но и не решаясь подрочить по-человечески.       Сдался он довольно быстро. Он был взрослым мужчиной с определенными (и нормальными!) физиологическими потребностями, и если его тело нуждалось в ласке - не было ничего зазорного в том, чтобы его удовлетворить.       Рик положил фотографию на тумбочку у изголовья, будучи не в силах больше на неё смотреть, и погладил себя между ног обеими руками. Он был болезненно возбужден, но его член не стоял, только слегка напрягся, словно ради приличия. Обычно, если ему требовалось поразить какую-нибудь случайную партнершу или партнера своими сексуальными талантами, он предварительно вкалывал себе в бедро афродизиак, чтобы не ударить в грязь лицом.       Но наедине с собой не было смысла притворяться кем-то или чем-то ещё. Он был стар, его член больше не стоял колом - и его это совершенно не ебало. Он мог сделать себе новое тело в любой момент. Он мог сделать себе новый член в любой момент. Он просто… Не хотел. Не торопился покидать привычное.       Нахрена? Рик уже давно не пытался никого впечатлить - он вообще не помнил, когда у него в последний раз был секс с другим индивидом. Года два назад?       Рик лениво гладил себя через ткань белья, думая о Морти и представляя его руки вместо своих. Понравилось бы Морти трогать его так? Захотел бы он погладить его ниже, спуститься к его мошонке и дальше, потрогать его между ног? Между ягодиц?       Рик вздохнул и слегка раздвинул ноги, спуская свою ладонь в ложбинку между ними, задержался на пару секунд, а затем вернулся обратно протяжным, ласкающим движением.       Его член по-прежнему был наполовину мягким, но это ничуть не уменьшило его чувствительность. Немного поколебавшись, он запустил ладонь себе в трусы, принимаясь гладить член напрямую. Тонкие узловатые пальцы обхватили основание, мягко сжали, поднялись выше, к чувствительной головке, и старательно прошлись по ней. Это было хорошо. Пиздец как хорошо.       Морти бы потрогал его. Морти поцеловал бы его в губы, поцеловал бы в шею, прижался бы к нему всем телом, словно мотылек к горящей лампе. Морти стянул бы трусы с его бедер, погладил бы ноги, намеренно избегая самых интересных мест, чтобы подразнить Рика, но в итоге обязательно положил бы свои теплые ладони на его жаждущий прикосновений член.       Он бы почувствовал, как Рик промок от возбуждения. А Рик промок: головка была влажной, и его собственные пальцы скользили по ней так прекрасно и завораживающе, что он едва сдерживал позорные вздохи удовольствия. Морти обязательно приласкал бы его. И Морти бы это очень, очень понравилось.       Его фантазия была немного жалкой, но Рику было плевать: его давно не ласкали, он испытывал безумный тактильный голод, который получалось игнорировать большую часть времени, но с которым было практически невозможно справиться, когда он оставался один, раздетый, в своей постели.       Не прекращая дрочить, Рик запустил вторую руку себе под майку, чтобы погладить свой живот и грудь, и содрогнулся от того, насколько это было хорошо. Теплая, внимательно изучающая каждый закоулок его тела рука ощущалась слишком приятно: у него едва не закружилась голова, когда он подумал о том, что Морти совершенно точно погладил бы его так.       Он бы забрался своими мелкими пытливыми пальчиками к нему под одежду, натрогал бы всё, что попалось бы ему под руку, огладил бы его грудь, а наткнувшись на сосок, непременно уделил бы ему особое внимание - помял бы его, погладил, потёр.       Рику хотелось оттянуть подол своей майки и поймать им голову Морти, чтобы его лицо оказалось прижато к риковой голой груди, и у пацана не осталось бы никакого другого варианта, кроме как открыть свой маленький рот и вылизать его тело своим мягким влажным языком. Рик обвил бы ногами его талию, чтобы Морти точно никуда не делся, и крепко прижал бы его к себе - поощряя и направляя.       Морти терся бы об него лицом, а нащупав щекой один из сосков, прижался бы к нему губами и начал вылизывать, словно карамельную конфету на палочке. Он жался бы к нему всем телом, и терся бы членом об его бедро, и оставлял бы на риковой груди багровые засосы, пока его сильная рука неутомимо работала бы вверх-вниз у Рика между ног, стремясь довести его до оргазма.       Рик был невероятно близок к оргазму: он приглушенно хрипел, его дыхание сбилось, пальцы на длинных худых ногах поджались в ожидании кульминации, но…       В дверь постучали. Два подряд, третий через секунду. Морти?..       Рик едва не свалился со своей сраной раскладушки, рискуя укатиться в неведомые подкроватные ебеня. Не успел он очухаться и натянуть на себя трусы, как тут же разозлился: кто посмел подслушать их с Морти код, и более того, кто посмел использовать его?!       Вскочив с кровати, Рик сердито накинул на себя халат и прошагал к двери, твердо намереваясь наорать на наглеца. Неудовлетворенное желание зудело под кожей, требуя продолжения ласк, но теперь Рику обосрали всю малину и он не собирался возвращаться к прерванному занятию, даже после того, как прогонит нежданного визитера.       Яростно распахнув в дверь, он открыл рот, чтобы выдать гневную тираду, но вдруг стушевался, с удивлением таращась на гостя. На пороге действительно стоял Морти.       - Мама попросила позвать тебя на обед, - сказал Морти, разглядывая растрепанного деда с легким удивлением во взгляде, - Что с тобой, Рик? Т-ты выглядишь дерьмово.       - Какого хрена ты здесь делаешь? - сконфуженно зарычал Рик, покрепче запахиваясь в халат.       - Живу?       Может быть, Рик затупил и перепутал дни? Или… Может, Рик был в запое целый год, который теперь не помнит? Мог он стереть из своей памяти бесполезный тоскливый год специально? Мог он поставить своё тело на автопилот и отключить мозги, чтобы год показался ему секундой?       Морти выглядел абсолютно так же, как вчера, даже одет был в то же самое. Какого хрена?       - Разве ты не уехал на свою стажировку?       - У меня перерыв на обед, - недоуменно ответил Морти.       Оу, подумал Рик.       - Так ты что, типа. Т-ты не уезжаешь на целый год?       Морти уставился на него, как на полного долбоёба. Его внимательные карие глаза просканировали лицо Рика в поисках признаков того, что тот прикалывается над ним, затем встретились с его глазами и подозрительно сузились.       - Рик, с тобой всё в порядке? Я собрал портальную пушку, нахрена мне уезжать из дома?       Рик мысленно влепил себе затрещину, но быстро совладал с собой, делая вид, что и так был об этом в курсе и совершенно точно не думал иначе всю эту сраную неделю.       - Точно. Тут ты прав, Морти.       - Так ты спустишься к обеду или что? - повторил Морти, а затем шагнул к Рику ближе, заставив мужчину испуганно отшатнуться, и принюхался, - Б-боже, Рик, ты- от тебя ещё и спиртом несет! С каких пор ты снова бухаешь? Решил, что я сваливаю, и пошел праздновать?       Рик перебрал в голове варианты ответа и выбрал наименее энергозатратный, не требующий дальнейших объяснений и оправданий.       - Да.       - А в-вот хуй тебе, Рик, - хмыкнул Морти, - Иди и распразднуй это обратно, потому что- потому что хуй я куда свалю.       Рик фыркнул от смеха во внезапном приступе веселья и потянулся к внуку, намереваясь схватить его круглую голову в захват и хорошенько натереть кулаком, чтоб он целый час потом комки в волосах распутывал, но Морти ловко увернулся, сморщив нос.       - Д-даже не думай ко мне подходить, пока не отмоешься от своего перегара, - проворчал Морти и развернулся, ушлепывая вниз по лестнице в столовую.       Рик молча смотрел ему вслед, совсем не расстроенный его ворчанием, и улыбался.