berry lipstick

jk: 19 y.o. th: 21 y.o. Первый снег тает, падая на чёрные мартинсы, тихонько отстукивающие дробь по равнодушному серому асфальту, а аромат прелой листвы каштанов обволакивает с ног до головы. Чона стоит у подъезда, всматриваясь в детали холодного октябрьского вечера. её белая рубашка помята, ладони, что вечно мёрзнут, ищут приюта в карманах джинс, а на чёрные взлохмаченные волосы падают крошечные снежинки, мгновенно исчезая. Внимание девушки резко привлекает силуэт, приближающийся к ней. Непослушные каштановые волосы, собранные в небрежный пучок, бежевое пальто, молочного цвета брюки и лоферы чёрные, совсем не свойственные концу октября. — Тэ, зачем ты пришла? — Ты просила меня прийти. Я соскучилась. — Могла бы и проигнорировать, как и многие другие мои просьбы. Тэ лишь молчит, подойдя ближе настолько, что Чона чувствует приторно-сладкий аромат ягодного бальзама для губ, которым Ким пользуется постоянно. Слишком близко. Чон отходит на шаг назад, держа дистанцию. Тэ поднимает бровь и смотрит на нее пристально. — Ты хочешь прогнать меня? Не хочу. Чона смотрит в ответ, принимая удар и обороняясь, старательно прячет сердечки в глазах и желание на шею к старшей кинуться, вдохнуть полной грудью аромат ее кожи, весь этот сладкий бальзам с ее мягких губ слизать, чтобы только их вкус оставался на языке, расцеловать всю. Делает негромкий вдох, чтобы успокоить свои мысли, и лишь сжатые в карманах руки могут выдать её желание остановить эту игру. — Уходи, Тэ. Нельзя иначе. Все снова пойдет по кругу. Все снова будет печально и опять Чона будет убиваться и курить-курить-курить, а потом они опять помирятся и все снова сначала. Хочется её простить. оставить рядом и никогда-никогда не оставлять одну, привязать себя к ней и навеки остаться в таком положении. Нельзя. Тэ разворачивается и уходит, не слыша молчаливого "вернись", не разглядев в (уже) чужих глазах мольбы и сердечек.