***
Игра завершилась, и Лисам удалось выиграть с небольшим отрывом. Все были счастливы, и улыбки не покидали лица победителей. Нил попытался натянуть улыбку и на себя, но морально уже был готов прощаться. В любой момент прямо сейчас он исчезнет и больше не сможет наслаждаться счастьем этих ребят, которые подарили ему дом, заботу и надежду. Да, Нил поступал безрассудно, оставаясь с ними, но лучше так, чем всю оставшуюся жизнь быть несчастным, зная, от чего он отказался. Да и бежать было в общем-то некуда. Это конец — финиш. Отец догнал его, что было ожидаемо, но Нил не жалел. Он запомнит этот момент на всю свою оставшуюся, хоть и короткую, жизнь. Отовсюду льются счастливые возгласы и планы на вечер. Жаль, что Нилу нечего предложить, ведь Нил Джостен уже одной ногой в могиле. Неожиданно, Мэтт окликнул его: — Хэй, Нил, как думаешь, завтра лучше посмотреть ужастик или боевик? — Не-е-ет, только не это, может лучше мелодраму? Я такой классный фильм нашёл! — предложил Ники. — Ты все уши прожужжал мне этой гейской хуйнёй, хоть сейчас не порти настроение! — Аарон проворчал, но опасливо осёкся, когда заметил убийственный взгляд Эндрю. — Хорош спорить! Завтра и решим что смотреть, в крайнем случае будем спичку тянуть, — угомонила всех Дэн. Она была прекрасным капитаном. Лисы вернулись к разговорам небольшими группками, и Нил смотрел на них со скорбью в глазах и улыбкой на лице, что только добавляло отчаяния его виду. — Нил, ты, кажется, не ответил на вопрос. Всё хорошо? — мягко спросила Рене. От неё навряд ли укрылась перемена в состоянии Нила, но она не пыталась вытянуть из него что либо. — Да, я в порядке, — заверил её Нил. Эндрю подозрительно покосился на него. Ну конечно, он заметил, что что-то не так, так что Нил попытался вести себя более естественно. Он присоединился к разговору Кевина, Мэтта и Аарона о матче, где Кевин говорил о всех минусах и плюсах их игры, и что стоит доработать, Аарон изредка кидал язвительные комментарии, а Мэтт лишь покорно слушал, улыбаясь во весь рот, всё ещё находясь в лёгком трансе из-за победы. Нил впитывал их эмоции и лица, как губка. Но, как бы не хотелось, медлить было нельзя, поэтому он быстро направился в душ под убийственный взгляд Эндрю. Если Миньярд о чём и догадался, а он догадался, то он не должен успеть расспросить Нила, иначе всё пропало. Быстро ополоснувшись под тёплыми струями воды и расслабив мышцы он оделся и направился назад в раздевалку. Некоторые Лисы ещё даже не зашли в душ, но это и не важно, так Нилу будет даже легче. Он собрал сумку и, сев на скамью, закрыл глаза. Это конец, но он не жалеет о содеянном. Да, он не послушал мать и сделал всё в точности наоборот, но зато он прожил счастливую жизнь. Когда-то на свет появился Нил Джостен и за год успел обрести семью, дом и любовь, хоть и боялся признаться в этом. У маленького Натаниэля была семья, но назвать её так язык не повернётся. У Криса, Алекса, Стефана и остальных была мать — единственная опора и маяк, приносящий стабильность и относительную безопасность, но причиняющий большую боль. О нормальной любви они не могли и мечтать. А Нил обрёл семью — настоящую, заботливую и любящую. И это стоило всего, что сделал за свою жизнь Натаниэль, Алекс, Крис, Стефан и чёрт знает сколько ещё имён, чтобы просто оказаться здесь. Нил резко открыл глаза, когда дверь в раздевалку распахнулась. Холодок пробежал по его костям. В дверях показались его страшные кошмары в форме охраны — Ромео и Джексон. Рядом со входом у стены стоял Эндрю и Нил подавил желание вцепиться в глотку чужакам, лишь бы те не трогали Миньярда. Они не тронут, таков был уговор. — Пошевеливайтесь, если не хотите сами пробираться через мясорубку на улице, — стальным голосом проговорил Ромео. Все сразу закопошились и Нил решил выйти вперёд, не сводя взгляда с Ромео. сейчас его выведут и это будет конец, поэтому ему нужно успеть сказать невысказанное. Он повернулся к Эндрю и произнёс тихо, задыхаясь от отчаяния: — Спасибо, ты был потрясающим. В глазах Эндрю промелькнуло непонимание, но он не успел сказать и слова, как Нил пошёл за охраной. Как только все вышли, стало понятно, про что говорили Ромео и Джексон. Разъярённые фанаты Красных панд рвали и метали всё на своём пути. Казалось, они были готовы съесть Лисов живьём. В общей толкучке Нил потерял из виду всю команду, но резко ощутил, как на его предплечии сомкнулась чужая рука и потащила его прочь. Он подчинился, ведь знал, кто это. Его повели к машине, но всё что он видел — толпа, в которой пролетали острые словечки и не мене острые осколки побитых бутылок, кулаки, обувь и ещё много потенциального оружия. Лисы могли пострадать и Нил с ужасом понял — это из-за него. Но это лучшее из двух зол, так что он просто проглотил горечь и, сбросив сумку с плеч, оставил её валяться на асфальте. Его усадили на пассажирское сидение и заблокировали дверь, так что даже малейшая надежда выбраться из машины угасла. Нил не успел толком опомниться, как по его лицу уже стали блуждать чьи-то длинные ногти. Его запястья были заломлены за спинку сидения и закованы в наручники так, что любое резкое движение сотрёт кожу в мясо. Хотя Нилу не привыкать, Рико и так уже успел обработать его руки металлом, прикованным к изголовью кровати. Как только Ромео захлопнул за собой дверь, мотор заурчал, и машина двинулась вперёд. Обманчиво сладкий женский голос промурчал: — Давно не виделись, Младший. Казалось, земля ушла из под ног. Этот голос он не перепутает даже во сне, он напоминает о детстве, ножах и кровикровикрови... На секунду Нилу показалось, что он чувствует металлический привкус во рту и влагу на уже давно затянувшихся шрамах. Перед глазами только красное — задние фары машин на дороге, стрелка спидометра, брелок ножа на ключах, который постоянно позвякивал, наманикюреные ногти... Лола. Она, призрак из его самых страшных кошмаров, недалеко ушедшая от отца, сейчас заглядывала в его лицо и нарочно сильно скребла его ногтями по скулам, щекам подбородку и везде, где только могла достать. Она улыбалась, безумно и резко, и смотрела Нилу прямо в глаза. Он попытался отвернуться и оттянуть момент встречи взглядов максимально далеко, но она с силой уцепилась за его подбородок и повернула лицо к себе. — Разве тебя в детстве не учили смотреть в глаза, когда общаешься, и здороваться? — проворковала она, как будто выплеснула яд. Настоящая змея. Нил сглотнул вязкий ком в горле и заставил себя сделать непроницаемое лицо. Он сказал с максимальной уверенностью, которую только мог из себя выдавить. — Давно не виделись, Лола. Она резко захихикала и сказала удивлённо: — Ого, малыш, ты всё ещё помнишь свою любимую тётушку Лолу? Столько времени прошло, не припоминаешь, когда там мы виделись в последний раз? Когда я резала тебя ножом в подвале в Балтиморе? Или может когда мы с твоим папочкой догоняли тебя и ту шавку-мамашу, которая была с тобой, — воспоминания из тех 8 лет бегства начали всё чётче всплывать в его голове. Вот он прыгает из машины на полном ходу. Алкоголь вместо анестезии и зубная нить с иглой. Остался шрам. Пуля попала в самый край небрежно надетого бронежилета. Закусанная футболка, руки матери достают метал из плоти, снова нить. Ещё шрам. Крепкая хватка, кровь, обещания... Хруст винилового сидения, запасная канистра бензина, огонь, рюкзак, кости, лопата, пляж остался за спиной. Лола вырвала его из мыслей сильнее надавив на подбородок, — Ах, как Натан скучал по тебе, ему твоя пропажа далась особенно тяжело. Нам тебя так не хватало, — мечтательно проворковала она и потянулась назад за чем-то. Нил снова сконцентрировался на происходящем и уже был готов к возможному порезу на запястье. И почти не прогадал. Но это же Лола, она не может просто неожиданно порезать обездвиженную жертву, не устроив предварительного мини-шоу. Она достала лезвие и прислонила его к уголку рта, не надавливая: — Ох уж это личико, как оно мне нравится, аж обидно его портить. Жаль, что твой папаша уже не так молод и красив. Ты так на него похож, точная копия его, он бы гордился тобой. Каким же разочарованием наверное является унаследованная красота, но такая непокорность и слабоумие в собственном сыне. Бедный Натан. Теперь мне даже не так жалко стало резать тебя, мозгов всё равно меньше уже не будет. Но вот покорности это тебе прибавит. Она завела лезвие глубоко в щёку Нила и он собрал всю свою волю в кулак, чтобы не издать ни звука. Струйка крови потекла к уголку его рта и он почувствовал слабый кисло-металлический привкус. За этим следом последовали ещё, ещё и ещё. Потом она стала переходить на руки. Начиная с середины бицепса и вниз к запястью она стала вереницей оставлять множество порезов, словно расчерчивала тетрадь в линеечку. На некоторых отметинах она задерживалась и втыкала кончик ногтя в рану. Нил, наверное, скоро прокусит щёку насквозь, уж так сильно он её терзал, но не звука ещё не сорвалось с его уст. Лола продолжила: — Хм, как-то становится скучно, не находишь, Ромеро? — тот лишь взглянул в зеркало заднего вида на Лолу и ухмылка заиграла в уголке его рта, — Я думаю пора показать наш подарок. Не могли же мы прийти с пустыми руками к нашему любимому мальчику, — ехидно проговорила она. По изрезанным рукам Нила побежали мурашки. Он не любил сюрпризы, ведь это всегда значило усиленные страдания. Лола протянула руку вперёд и вынула какую-то цилиндрообразную пластмасску. Только когда она озвучила это вслух, заторможенное сознание Нила поняло, что это: — Смотри-ка, какая штука! Я конечно не курю, но вот Ромеро регулярно этой вещицей пользуется. Кажется, твоя мамаша тоже курила, не напомнишь, какие она любила? Ах да, ментол! Весь дом потом смердел после неё. Как хорошо, что твой отец её выгнал, надеюсь она курит сейчас где-нибудь подальше от меня. Но ничего, скоро она, как и ты, не сможете курить, ведь папочка так скучал и волновался, что не позволит вам портить себе здоровье этим ядом, — усмехнулась Лола. Она ещё не знала, что его мать уже 2 года как не курит, ведь когда имеешь только обгорелые кости, сложенные стопкой, сложно курить, — Ну, приступим к делу. Откуда желаешь начать? Мне вот, например, абсолютно не нравится эта татуировка, какая-та безвкусица, не находишь? С неё и начну. После этих слов она поднесла раскалённый металл к лицу Нила и начала жечь кожу. Его глаза заслезились и зрение стало туманным на мгновение из-за резкой боли. С его губ слетело первое приглушённое шипение, еле различимое, но Лола, казалось, услышала и продолжила обрабатывать лицо Нила. К концу выжигания у него на обеих щеках красовались симметричные ранения: на правой — полосы от ножей, на левой — ожоги. Лола что-то пробормотала себе под нос, но Нил не смог разобрать что, тратя всю концентрацию на подавление реакции на боль. Она завела руку назад и взяла предплечье Нила. После, она продолжила ожоги от кистей, выжигая круги на костяшках и тыльной стороне ладони, и далее, в отличии от порезов, двигалась вверх к локтю. Запястья Нила отчаянно врезались в металлические прутья наручников, тем самым возвращая следы побоев на место. Нил чувствовал, что навряд ли сможет продержаться долго, поэтому просто надеялся, что скоро они приедут и всё закончится. За окном уже давно показался Балтимор, место, которого Нил так боялся, но сейчас он был готов к смерти. Он знал, что умрёт, ещё тогда, когда Эндрю попросил его остаться. Он обменял жизнь на последний год счастья. Это был хороший обмен, теперь Нил знал это, и он чертовски рад, что прожил его именно так. Машина остановилась и Нила грубо отцепили от наручников и выволокли из машины. За ним вышла и Лола. Нила посадили в багажник, и она забралась за ним, в плотную прильнув к молодому телу. Дверь багажника закрылась и Нил постарался сконцентрироваться на звуках. Кто-то сел в салон, наверное, Ромеро, двигатель завёлся и машина тронулась. Лола стала ощупывать рёбра Нила, и её руки жёстко надавливали на все части его тела, где только могли достать. Он хотел бы скинуть эти мерзкие прикосновения с себя, но его руки были снова надёжно закованы. Он по прежнему не издавал ни звука, лишь пытался брыкаться. Лоле это не понравилось, и она зашипела ему в ухо: — Ну-ну, полегче, Младший. Лучше не брыкайся и сиди смирно, или будет больно, — в доказательство своих слов она вонзила ноготь в свежий ожог на щеке Нила. Он не сдержался от приглушённого шипения, — Твой папочка славно постарался чтобы заделать Мэри такую штучку. Будь ты постарше, цены бы твоему тельцу не было. Эх, как жаль, что ты сегодня умрёшь. Ну не волнуйся, тётя Лола не будет тебя оплакивать и проживёт хорошую жизнь ради тебя, — она ядовито захихикала. Тем временем машина пересекла последний перекрёсток и свернула на подъездную дорогу. Его повезли сразу в гараж, дабы не терять времени, по всей видимости. Нил не знал, чего он хотел больше в данный момент — оказаться прямо в лапах Мясника, чтобы побыстрее закончить всё это и не ощущать противных прикосновений Лолы, или продержаться как можно дольше, будучи опьянённым надеждой. Как же глупо это было. Никто не придёт и не спасёт Нила, навряд ли кто-то даже вспомнит о нём. Он просто сотрётся с лица земли, и ничего уже не изменить. Но чёртова безрассудная надежда всё ещё навязчиво оставалась в глубине сознания. Нил затолкал её подальше и спрятал, как что-то драгоценное, чтобы в данный момент сосредоточиться на реальных событиях. В какой-то момент всё потемнело и звук от мотора стал более гулким — они заехали в подвал. Лола подала голос: — Ну вот мы и вернулись домой, Младший. Не могу даже вообразить себе твою радость на этот счёт, не так ли? — она вдавила ноготь глубоко в порез на щеке, сопровождая свой вопрос, — Скоро ты увидишь своего любимого папочку, — усмехнулась она. Нил начинал подрагивать. Сейчас настанет тот момент, от которого мать спасала его все эти 8 лет. Сейчас его самый страшный кошмар, преследовавший его во снах и зеркалах, восстанет перед ним во плоти. Ещё немного, и Нила Джостена не станет: он канет в небытие вместе со всеми достижениями, эмоциями, воспоминаниями, желаниями и мечтами. Это почти конец. Ещё немного. Машина остановилась и мотор заглох. Салон окунулся в тишину, и только судорожное дыхание и сердцебиение Нила нарушали её. Осталось лишь надеется, что Лола не слышит этого и не чует его страх, хотя с каждой лишней минутой, проведённой в непосредственной близости от неё, надежда угасала. Ромеро заглушил мотор, вышел из машины и поспешил открыть багажник. Лола неспеша вылезла наружу и потянула за собой Нила. Его усадили на стул по середине помещения и пристегнули руки наручниками за спиной. Подвал был освещён тусклыми люминесцентными лампами, плитка была достаточно чистой, с редкими пятнами крови в щелях, серые стены были увешаны оружием: ножи, ружья, пистолеты, дробовики, сюрикены, и даже катаны и мачете. В центре всего этого жестокого сборища красовались три тупых топора — любимые оружия отца. Кровь в жилах похолодела от подобного зрелища. Лоле позвонили. Она выслушала недолгую речь с того конца трубки и пропела: — Ого, у малыша будет весёлое приключение сегодня! Надо же, как интересно вы всё продумали! Сообщи мне, когда его доставят, — с этими словами она повесила трубку. Что? Неужели что-то пошло не по плану? И какое "приключение" произойдёт? Нил ничего не понимал, а от того паника возросла стократно. Страх неизвестного — учёные заявляют, что это один из самых сильных страхов. Нил был готов умереть, неважно как и насколько быстро, но приключения и непонятный "он" нисколько не сулят спокойной смерти. Его поток мысль оборвала скрипнувшая дверь. За спиной у Нила раздались шаги. Кто-то неспешно подходил к нему. Все в комнате затихли, и прежде чем Нил пришёл к разумному заключению, кто это, передним встала фигура. Это он. Мясник. Натан. Отец. — Ну здравствуй, Младший. Горло сдавило тугим узлом, Нил не мог произнести ни слова. Он сидел, замерев, и просто ждал своей участи. Натан подошёл и встал прямо перед Нилом. Он резко схватил его за подбородок и, неприятно сжав, поднял его лицо на себя. На его лице красовалась не сулящая ничего хорошего улыбка, а его глаза горели синим. Нил увидел причину, по которой боялся смотреть на себя в зеркало и не спал ночами. Отец смотрел на него, и Нил медленно умирал. — Когда с тобой здороваются, надо отвечать, Младший, — прошипел отец ему в лицо. — Здравствуй, отец. — Да уж, ну и заварил же ты кашу, сынок. Не долго же ты пробегал. Мой сын и моё глубочайшее разочарование. А где же моё разочарование номер два? — Она мертва, — твёрдо заявил Нил. Натан развернулся к Лоле, ища подтверждение. Она, уловив его взгляд, сказала: — Я не знаю, правда ли это, но я ему верю. — Я не вру. Она умерла два года назад, ты сам же её и подстрелил. Её кости захоронены в песке на пляже Калифорнии. — Ох, мальчик мой, если бы я её подстрелил, я бы запомнил этот момент; я бы смаковал его ещё долго, вспоминая, как умирает эта сука. Мясник едко захохотал и медленно прошёл к столу. Нил уже успел мельком его рассмотреть и арсенал, которым вооружились эти люди, его не очень то и радовал: ножи, которые Натан использовал только в особенных случаях, когда жертва была важнее, чем просто тело, стоящее на пути, новенькие топоры, бита (которая, скорее всего, никогда не была использована и никогда и не будет) и даже паяльники. Там так-же, непонятно зачем, лежал револьвер. Натан взял первый нож и огладил его лезвие, как будто приласкал котёнка. Он сказал: — Сегодня мы повеселимся, не так ли? По моим подсчётам, если я буду срезать с тебя по сантиметру скальпа, то ты продержишься всю ночь. Ну, как тебе план? Это ещё не всё, у нас есть для тебя сюрприз в конце! Ох, Младший, ну и развлечение ты преподнёс старику! — он усмехнулся и приблизился к Нилу. Натан начал с простого — он разрезал его футболку и стал наносить порезы на торс. Когда Нил уже сбился со счёта, сколько ран было нанесено, он почувствовал, что наручники были сняты. Да, Нил был очень слаб, но отец точно недооценил его. Собрав все силы воедино, он неожиданно оттолкнул отца. Выбравшись из западни, он начал искать выходы. Действуя инстинктивно, он быстро подошёл к столу и схватил биту — в данный момент она была бы полезнее всего. Всё тело прожигало невыносимой болью, но Нил заставлял себя действовать, смаргивая белые пятна из глаз. Первым опомнился ДиМаччио — он быстро подбежал к Нилу и попытался выбить биту из его рук. Он вооружился ножом и пытался пробиться к Нилу. Из-за слабости Нил не мог полностью отразить атаки, так что ДиМаччио успел нанести достаточно много порезов, пока, наконец, Нил не зарядил битой ему прямо по голове. Через гул в своей голове он услышал телефонный звонок, на который ответила Лола. Это было его ошибкой. Он отвлёкся и не заметил, как Ромеро уже подобрался достаточно близко и, выбив биту из рук Нила, схватил его и заломил ему руки. Он был усажен назад и прикован наручниками. Лишь тогда Нил заметил, что Натан идёт к нему с топором. С его любимым топором. В этот момент Нил понял, что это конец. Выхода не будет, он умрёт сегодня, на этом стуле, и больше никогда не встретит новый день. Он больше никогда не увидит Лисов, не послушает их разговоры, и не увидит их улыбки. Он больше никогда не будет стиснут в крепкие объятия Мэтта, никогда не увидит новый маникюр Элисон, никогда не услышит указаний Дэн, никогда не улыбнётся шутке Ники, никогда не огрызнётся на Аарона, никогда не поймает ободряющий взгляд Рене, полный поддержки, никогда не получит нагоняй от тренера, никогда не увидит сожалеющий взгляд Эбби, брошенный на очередную травму, даже не выпьет горячего шоколада у Би. Он никогда не ощутит защиту и опору за своей спиной и никогда не почувствует тёплых губ на своих собственных. Больше не будет "Да или нет?", разговоров на крыше, правды за правду, утаённой лжи и понимания. Это конец. Нил Джостен умер сейчас и больше никогда не почувствует жизнь. Но это была победа, и Натаниэль закончит эту битву, но Нил Джостен уже победил. Он свободен и может умереть спокойно. Прощай, Нил Джостен. Натаниэль поднял полные уверенности глаза на Натана и встретился лицом к лицу со своим страхом. Впервые за свою жизнь Натаниэля не пугает это лицо. Он почувствовал, как улыбка отца расползлась по его лицу и даже не пытался её стереть. Не смотря на сильную слабость и предобморочное состояние, он был готов сделать всё, чтобы сломить этих людей. Сегодня Натан столкнётся с силой, равной ему самому. Он запомнит этот день надолго. Выражение лица Натана слегка дрогнуло — он явно не ожидал увидеть себя в Натаниэле. Он не замедлил шаг и не показал своего замешательства, но Натаниэль видел. Мясник обошёл его и встал за его спиной. На этот раз Нат не вздрогнул, показывая готовность всем своим видом. На его горло опустилась тяжёлая ладонь и сжала его горло, а подле уха раздалось шипение: — Ты заигрался, Натаниэль. Думаю, папочке стоит преподать тебе урок, — он поднял взгляд на Лолу, — Он уже здесь? — в его тоне сквозилось веселье. — Сидит у порога, готовенький, — хихикнула она. — Приведите его. Натаниэль не понимал, что происходит, но решил сосредоточить все оставшиеся силы на том, чтобы выглядеть уверенно и несокрушимо. Лола и Ромеро вразвалочку поплелись к двери, ведущей в гараж, но после грозного "Пошевеливайтесь" задвигались проворнее. Натан, всё ещё стоя сзади Натаниэля, спокойно заговорил: — А ты хорошо устроился в моё отсутствие, Натаниэль. Мать похоронил, дружков нашёл, мячик погонял, — он обогнул сына и прошёл вперёд, разглядывая свой нож. Его голос перетёк в едва слышимый, — Но стоило ли оно того, а? — он посмотрел Натаниэлю в глаза и склонился над ним, — Стоило ли оно того? Ты счастлив, Натаниэль? Да, да и ещё сто раз да. Это больше, чем он когда либо мог себе представить, и он сохранил это имя на полке своего сознания как самое лучшее, что с ним случалось. Он протерпел бы ещё десять жизней в роли Натаниэля, лишь бы Нил Джостен прожил свою жизнь так, как прожил. Так что Натаниэль улыбнулся, резко и ослепительно, и сказал в самое лицо отца, склонившегося над ним: — О да, отец. Оно стоило каждого пореза, каждого ожога, каждого шрама и каждого имени. Тебе не сломить меня подобными речами. Тебе не победить, ведь победитель здесь я. Я пришёл за смертью, но я получаю эту смерть добровольно и ни о чём не жалею. Ты проиграл, — он засмеялся, резко и нездорово. Мясник отшатнулся и его улыбка померкла. Он наблюдал за сыном ещё некоторое время, пока Натаниэль, наконец, не успокоился. Он вложил всё презрение и ненависть к сыну в свой взгляд, но эффекта это не оказало — Натан действительно был повержен. Однако он быстро оправился и принял серьёзный вид, как только услышал скорые шаги в сторону подвала и... чьи-то брыкания? В голове Натаниэля не складывалась картинка, пока он не увидел... Казалось, что землю из-под ног сдуло ветром. Лицо Натаниэля стало белее бетона на стенах, когда он увидел копну светлых волос, которую узнал бы из миллиона. В комнату втащили связанного в ногах и руках Эндрю, который, по всей видимости, был связан многократно за неподчинение. Его чёрная одежда не имела видимых повреждений, однако повязки были сняты. Лола и Ромео усадили его на стул в трёх метрах от Натаниэля, лицом к нему же. Натаниэль подавил всхлип и крик несправедливости, который рвался из него, и вовремя собрался - кажется, его заминку никто не заметил. Эндрю смотрел на него почти бешенным взглядом, при этом сохраняя относительно спокойное выражение лица. Нил мог читать его замешательство и незаданные вопросы в глазах, также как и лёгкое облегчение, которое тот испытал, увидев Натаниэля живым. Однако самому Натаниэлю с каждым мгновением становилось всё неспокойней. — У нас была договорённость, ублюдок. Не похоже на то, чтобы мы договаривались об этом моменте, — стальным тоном произнёс Натаниэль. — Не волнуйся, Младший, веселье только начинается. Твоего пай-мальчика никто не трогает, — начал Натан, — Но, я подумал, что ты сам захочешь это сделать вместо меня. Как тебе такой план — ты застрелишь эту букашку, поплачешь в рукав и вернёшься домой, отделавшись лишь лёгким наказанием, — он хитро улыбнулся, будто был уверен, что его уговор безупречен. Никогда бы Натаниэль на такое не согласился. Бежать уже не получится — людей отца слишком много и сам Натаниэль почти выбился из сил, он еле держится в сознании. Зачем отцу это нужно? — Что ты хочешь взамен на его свободу? Часть уверенности испарилась из позы Мясника и он сказал, с наигранным разочарованием: — Ох, вот так на корню обрубаешь всё веселье? Скучно. Что же, ты можешь взять этот прекрасный револьвер, — он взял орудие в руки и покрутил, любуясь, — И застрелить либо его, — он прицелился точно в череп Эндрю, — Либо в себя, — он аналогично направил дуло Натаниэлю в лицо, — Тогда твой мальчик будет свободен. — С чего мне тебе верить? — Натаниэль подозрительно прищурился. — А у тебя есть выбор? — усмехнулся Натан. У него не было. Вполне вероятно, что Натан лжёт, но есть только один вариант, как это проверить. Он никогда не согласится забрать жизнь у самого дорогого человека в жизни и прожить весь оставшийся век в муках. Да, Натан мог спокойно пристрелить их обоих, но Натаниэль решил рискнуть. Он посмотрел на Эндрю. Тот всё ещё спокойно наблюдал за ним, сидя на своём месте на стуле с заклеенным ртом. В его глазах была буря, которая, по непонятным причинам, приносила спокойствие. Он смотрел оценивающе и размерено, как будто уверяя Натаниэля в чём-то. Вот только посыл Эндрю так и не дойдёт до него, ведь он никогда не был силён в принятии правильных решений. Чтож, сегодня он сделает исключение. Он обменялся последним нерешительным взглядом с Эндрю и, наконец, выпрямился, излучая уверенность всем своим видом. Он кивнул Эндрю, жёстко и целенаправленно, и у того вид стал смирённым. Видимо, он уже мысленно всадил себе пулю в лоб, и Натаниэлю стало больно от такого облика Эндрю. Он робко улыбнулся безмолвному собеседнику и пробормотал: — Хэй, всё в порядке, поверь мне. И тут его, кажется, осенило. Взгляд Эндрю стал диким и он активно замотал светлой головой. Однако Натаниэль лишь улыбнулся, извиняясь за свой поступок, но при этом совершенно не чувствуя вину перед самим собой. Он повернулся к отцу и улыбнулся резко, так что теперь казалось, будто это Натаниэль возвышается над Натаном, а не наоборот. Теперь Натаниэлю плевать. У него был единственный выбор и он сделал его. Когда он сказал, что победил, он имел это в виду. Он победил. — Дай револьвер. Видимо, отец подумал, что это он победил, и Натаниэль собирается застрелить Эндрю и остаться на его растерзание. Он ещё никогда так не ошибался. Лола обошла его сзади и расстегнула наручники, которые до сих пор сковывали его запястья. Он не брыкался на этот раз и покорно встал. Отец подошёл к нему и, прежде чем протянуть револьвер, снял ещё один пистолет с полки, направив его дуло на Натаниэля: — Стрелять чётко в череп. Попробуешь стрельнуть мимо, и умрёте не только вы, но и остальные зверушки, — он усмехнулся и протянул Натаниэлю револьвер. Вот и всё. Он повернул голову к Эндрю, который смотрел на него покрасневшими глазами и безмолвно умолял остановиться. Он заглянул ему глубоко в глаза и снова улыбнулся, обречённо, но не повержено. Он победил. Он счастлив. Это больше, чем он мог когда либо себе позволить. "Я не могу потерять тебя" — кричали глаза Эндрю. "Береги себя" — сказали глаза Натаниэля. "Я люблю тебя" — прошептали губы Нила. Мгновение. Глаза зажмурены. Нажатие на курок. Выстрел. По стене начала стекать кровь. По бледной щеке скатилась лишь одинокая слеза.***
Всё стихло. Натан выглядел повержено, но старался сохранять стойкость. Он хотел было что-то сказать, но был прерван чередой выстрелов и быстрых шагов. Команда вооружённых спецназ ворвались в подвал и открыли огонь по приспешникам Мясника. Самого же его повалили на землю и на лоб наставили несколько дул автоматов. — Какого чёр... — Заткнись нахрен. По подвалу быстро прошёл невысокий мужчина, обладающий зелёными глазами и грязно-блондинистыми волосами. Он осмотрел комнату, и, увидев труп мальчика, так и застыл. Его глаза расширились и он прохрипел: — Натаниэль?... Мужчина смотрел такими-же дикими глазами, как и сам Эндрю, но быстро вернулся к своему профессиональному облику. Он резко повернулся к Натану и прошипел ему в самое лицо: — Встретимся в блядском аду. Выстрел пришёлся точно в лоб и мозг Натана растёкся по плитке. Мужчина переводил дыхание и неотрывно смотрел на труп Нила. Агенты стали методично развязывать Эндрю и поспешили осматривать остальной дом. Однако Эндрю не слышал и не видел их. Он всё с такими же озверевшими глазами, из которых текли слёзы, смотрел на то место, где каких-то 3 минуты назад на него смотрели голубые глаза, наполненные преданностью и доверием. Эндрю не мог поверить, что за каких-то жалких 3 минуты потерял смысл своего существования. У него больше нет мечт, целей и желаний. У него больше нет опоры. У него больше нету ничего. — Парень? Что произошло? — нарушил тишину мужчина. Эндрю чуть не набросился на него, но вовремя остановил себя. Этот мужчина не виноват, он спас Эндрю. Только вот спасением это не назовёшь — спасать уже нечего. В голубых глазах и огненных волосах начиналась жизнь Эндрю. И она угасла вместе с ними. Он повернулся к ожидающему мужчине и прохрипел: — Вы опоздали. Кем бы вы не были, он умер за меня и свою семью. — То есть, Мэри жива? Где она? — с надеждой спросил мужчина, британец, судя по акценту. — Нет, Мэри не его семья, и она мертва. Он нашёл свою семью, настоящую. Он умер за свою семью. И, кажется, это ответило на все вопросы мужчины. Он обречённо кивнул и развернулся в сторону выхода. Далее Эндрю был как в бреду — улица, скорая, врачи, показания, предложение защиты свидетелей, отказ, возвращение домой, люди под защитой, все в безопасности, команда, тренер, комната... пустота. Эндрю Миньярд всё ещё дышит, его сердце бьётся, а мышцы сокращаются с каждым движением, и он подаёт все признаки жизни, но он больше никогда не будет жить.