Сделка жизни

       Тик-так.        — Блядь, — такое невыносимо громкое, сказанное едва слышным шепотом слово казалось последним живым в этой комнате, до неприличия пустой, казавшейся визуально маленькой из-за всевозможного хлама, занимавшего почти все поверхности многочисленных тумбочек и шкафов. Выдох, последовавший за столь долгой тирадой, и тишина окончательно воцарилась в комнате, где никогда не бывает тихо, лишь пылинки в воздухе закружились в танце, словно снежинки, ведомые порывом ветра в ущелье. А по полу тянулась шлейфом полоса золотого света, проходя по когда-то белоснежному, словно полотно юного художника, так и не решившего к нему прикоснуться, платью, что так изумительно контрастировало с темными локонами волос девушки, лежащей на полу среди листов бумаги, красок и карандашей, и с алым, местами темно-бордовым, рисунком, лившемся с ткани слабыми речушками вниз, на пол. Недавно вошедший, сделав несколько шагов, упал на колени возле девушки и дрожащей рукой убрал очки с переносицы в сторону, что вместе с зелёными локонами мешали обзору. Всё теми же дрожащими руками он сжал руку своей возлюбленной, всё ещё теплую и мягкую.        — Н-нет, — голос задрожал, а глаза наполнились слезами, — кто.? Как?! Почему…        — Кхм, не переживай ты, — сидящий на полу мгновенно обернулся, его взгляд сразу же упал на запачканную кровью рубашку и перчатки, — так. Она ещё…        — Т-ты?! Это ты?! — парень за долю секунды оказался рядом с «гостем», прижимая его к стене, — Это ты убил её, сука?! Отвечай, блядь! — из глаз ручьями текли слезы, но взгляд собеседника оставался совершенно спокойным.        — Если хочешь услышать хоть что-то, то научись не перебивать, — в ответ за сказанное ему прилетело кулаком по подбородку, из-за чего говорящий громко щёлкнул зубами и ударился головой об стену, но в свою очередь, не оставшись в долгу, тут же поменял положение, теперь прижимая парня животом к стене и заламив ему руки, — и слушать, если не хочешь оказаться с кляпом во рту, это ясно? — последняя фраза была сказана в самое ухо, чем второй успел воспользоваться, попытавшись, хоть и неудачно, ударить убийцу головой.        — А теперь ещё раз. Она ещё жива, так как…        — У неё нет пульса, уёбок! Сука, я… — непонятно откуда появившийся кусок ткани оказался у него во рту, не давая закончить фразу.        — Говорят, что три красивое число, но лично мне больше нравится четыре, поэтому ты слушаешь меня сейчас. Она ещё жива, а если бы ты был чуть внимательнее, то заметил, что часы, висящие прямо над нами, резко замерли, как и машины за окном, например. Ну как, любопытно? — кусок ткани исчез изо рта второго.        — Что ты, блять, от меня хочешь?        — Ох, ничего невозможного. Пару капель крови на лист бумаги, вот и всё. А взамен, с моей стороны, я не трону её, даже больше, если и есть вред, который я ей нанес, то я все исправлю. Сделка, так сказать, — все слова произносились нараспев, из-за чего желание ударить этого отморозка у парня лишь увеличилось. — Чёрт с тобой, — разум говорил, что это не более чем бред, сон, на крайняк, какой-то фанатик или сектант, что всё сейчас наладится, всё будет как и до этого. Ему протянули иглу и лист бумаги, на котором наверное было что-то написано, но парень не посчитал нужным обратить на это внимание, просто чиркнув кровью по краю. На лице собеседника появилась улыбка, что стало последним его воспоминанием, прежде чем его ударят головой об стену, отключая сознание.        Тик-так.